Как все начиналось?

*** — Стайлз, расскажи мне о своем друге. Его, кажется, Скотт зовут, да? — В очередной раз начала разговор женщина-психолог. Она каждый раз начинает диалог — а точнее монолог — именно с этой фразы. Стайлз уже третий раз к ней приходит и уже третий раз игнорирует ее вопросы. Да, он хочет, чтобы ему помогли. Да, он хочет вернутся в нормальное состояние. Но, блять, он так ненавидит этих мозгоебов, что хоть убейте. Стайлз каждый раз сидит и просто выжидает, когда же пройдет этот гребанный час, и он пойдет домой. Ненавидит. — Стайлз, я не смогу помочь тебе, если ты будешь постоянно молчать. Ты пришел на прием к психологу, тут нужно говорить. — В ответ снова молчание. — Ладно, попробуем еще раз. — Женщина, кажется, говорила это себе, а не Стайлзу, но тот вновь закатил глаза. — Может, мы поговорим о твоих родителях? — Это что-то новенькое, и от этого «новенького» Стилински вздрогнул. О родителях очень тяжело говорить, Скотт и Маргарет знают об этом, поэтому тема, можно сказать, запретная в доме. Но психолог, кажется, специально затронула тему Стилински старших, чтобы расшевелить парня. — Мы не будем о них говорить. — Его голос звучал грубо, жестко, а для женщины -неожиданно. — Почему? — Спросила она. Ей показалось, что она нашла ту самую точку, которая может воздействовать на парня с большей силой. Но ей только показалось. Сказав лишь «потому что я так сказал», он вновь замолчал, а Миссис Пудель, как ее прозвал про себя Стайлз (нет, ну серьезно, прическа, как у пуделя), тяжело вздохнула. Тяжелый случай, подумала она и записала что-то в свой блокнот. *** — Стайлз, скажи, тебе трудно поговорить с ней? — Тетя говорила мягко, но в тоже время с нажимом, как она умела. — Миссис Арго сказала, что ты с ней не разговариваешь. Молчишь все время. — Я не хочу, чтобы кто-то рылся в моем мозге. — Ответил Стайлз, фыркнув. И Маргарет, конечно, понимала его. Стилински с роду не любил всех этих враче, в прошлый раз мужчина-психолог целый месяц пытался разговорить его. После этого, он, кажется, перестал практиковать врачебную деятельность. — Маргарет, я тебя очень люблю, но ты меня знаешь… — Начал было Стилински, но его прервал звонок телефона. На экране высветилось «Эллисон», и Стайлз тяжело вздохнул. Давно она ему не звонила, надо бы ответить. Как бы то не было, но сейчас ему немного лучше, и он не хочет терять свою лучшую подругу. — Ответь. — Сказала Маргарет и вышла из комнаты, перед этим улыбнувшись. Вдох. Выдох. — Алло. — И он бы соврал, если бы сказал, что его голос не дрожал. — Стилински, ебанный боже, ты идиот. Ты такой идиот, блять. — Начала ругаться Арджент, а Стайлз даже не решался вставить и слово в ее гневный монолог. — Ты знаешь, как я переживала? Ты, ебанько недоделанное, хоть представляешь… — И он все также не мог вставить и слова. — И Скотт ничего не говорит! В край ахуели! — Эллисон, успокойся. — Все-таки вклинился Стилински. — Я, кажется, оглох немного, но тоже рад тебя слышать. — О нет, блять, я еще не закончила… И они закончили разговаривать примерно через час. Стайлз давно не чувствовал себя настолько живым, как после разговора со своей лучшей подругой. Он впервые за несколько месяцев улыбнулся. И не один раз. Эллисон красноречиво дала понять, что будет с ним, если он хоть раз вздумает проигнорить ее снова. И Стайлз уж точно не хочет рисковать своим здоровьем. *** Скотт позвонил вечером и попросил занести ему домой книгу, которую он оставил в его доме три дня назад. И как бы Стайлз не хотел идти в дом семейства Мартин-МакКол, выбора не было. Его лучший друг еще утром сказал ему, что плохо себя чувствует, поэтому еще из-за желания проведать его Стайлз пойдет в этот дом. — Стайлз, точно все хорошо? — С беспокойством спросила тетя, когда парень обувался. И ее беспокойство вполне оправдано. Стилински не выходил на улицу просто так уже месяц (не считая приемов у психолога, когда ему нужно было ездить в больницу). Маргарет попросила его звонить ей, чтобы она была уверена, что с ним все хорошо. Хотя Стайлз думал, что он переживает, не бросился ли он под машину или не спрыгнул ли с крыши. Конечно, у него были такие мысли совсем недавно, но, как бы его гордость не хотела это признавать, загоны Миссис Пудель помогают. Пусть он и не разговаривает, но все внимательно слушает и, что главное, переосмысливает. И мысли о суициде посещают его все реже и реже, и лишь тогда, когда он остается наедине с собой. Но в последнее время это не удается сделать вообще. То Скотт, то Маргарет, то психолог. Наедине с собой он только ночью. — Все будет хорошо, я быстро вернусь. — Заверил ее парень и вышел из дома. *** Руки вспотели, а сердце буквально ушло в пятки, когда он постучал в дверь дома Мартин-МакКол. Стайлз готов поклясться, что он и сам весь вспотел, а рубашка пропиталась потом. Бляяяяять. Вдох. Выдох. Нужно держать лицо. И когда дверь открылась, на пороге стоял никто иной, как Лиам. А Стайлз был бы рад увидеть даже, чтоб ему пусто было, Джексона, но никак не психически неуравновешенного брата своей бывшей девушки, которой он изменил, срань Господня. Однако на лице не дрогнул ни единый мускул, все такое же безэмоциональное. И все его поза говорила о том, что ему глубоко плевать на весь мир: стоял он, оперевшись на перила с телефоном в одной руке и пакетиком в другой. — И что ты здесь делаешь? Я тебя в дом не пущу. — Серьезно заявил Лиам, а Стайлз направил на него взгляд, полный презрения. Пф, не пустит он его. Смешно. И в данной ситуации, уже второй раз за день, надо заметить, Стайлз почувствовал себя более, чем живым. Как будто все, как раньше. Но где-то совсем недалеко в его мозге скребется мысль, что это не как раньше. И как раньше уже не будет. — Как будто я тебя спрашивал. — Фыркнул Стилински. Лиам прошелся по нему оценивающим взглядом, что-то бубня под нос. Скорее всего, Стайлз выглядел не слишком здоровым: бледный цвет кожи, синяки под глазами, губы, которые потеряли немного свой цвет. Выглядел он крайне ужасно, но, если честно сказать, Стайлз чувствовал себя бодро. И это чувство ему нравилось. Не то, что было три дня назад. — Мне нужно увидеть Скотта. — А я сказал, что я тебя не пущу. — И если бы у Стайлза не были заняты руки, он бы врезал эту мелкому по наглой роже. — Мне глубоко плевать на тебя и на твои желания, Дамбар, моему лучшему другу плохо, и ничего мне не помешает пройти к нему. — Лицо все также не выражает никаких эмоций, и у Стайлза даже на долю секунды поднялась самооценка, учитывая тот факт, что последний месяц она была у него на дне Мариинской впадины. — А на Лидию тебе тоже плевать? — Прямо спросил Лиам, а у Стилински внутри все сжалось от имени возлюбленной. — И причем здесь Лидия, можно вопрос задать? — Голос немного дрогнул, но Лиам, кажется, не заметил этого, чему Стайлз приемного благодарен. — Она здесь живет. — И? Я же не к ней пришел. И, кстати, тебе не кажется, что ты лезешь не в свое дело? — Чего ему стояло держать эту маску. Одному богу известно. — Мы как-нибудь сами разберемся, окей? А теперь позволь мне пройти. *** Он слишком громко закрыл дверь в комнату Скотта, отчего последний подпрыгнул на кровати. И Стайлз сразу отметил, что он выглядит неважно. Возможно, также, как и он сам. Руки Стайлза предательски дрожали, а сердце колотилось в груди от накативших эмоций. Для первого выхода из дома их слишком много, блять. Он не готов. Он не готов. Увидев состояние лучшего друга, Скотт быстро (насколько позволило его состояние) подошел к нему и обнял, хотя сам еле держался на ногах. — Тише, Стайлз, все хорошо, слышишь? — Он похлопал его по плечу, и только потом Стайлз пришел в себя. — Все хорошо, я в порядке. — Стилински отстранился от друга и обратил внимание на его состояние. Я в порядке. — Для себя повторил он. — А ты нет, ну-ка, быстро в кровать. — Скотт даже не думал возражать, уж слишком плохо он себя чувствовал. Стайлз заботливо положил его в кровать, потрогал лоб на наличие температуры — а она у Скотта была — и покачал головой. — Я тебе звонил днем, ты трубку не брал. Я начал переживать, что тебе слишком хреново. Как ты смог заболеть? И, кстати, вот твоя книга. — Стайлз кинул пакет в ноги другу, а сам плюхнулся на место рядом с ним. — Спасибо. — Вымучено улыбнулся МакКол. — Ты-то сам как? — И в этом весь Скотт: ему хреново, он весь горит, но обязательно будет переживать за лучшего друга больше, чем за себя. — Нормально. — Коротко ответил Стайлз. — Тебя хоть здесь лечат? Выглядишь, как дерьмо. — Чувствую себя также. — Опять улыбнулся Скотт. — Лечат меня, не волнуйся. — Смотри тут, я что, то я к себе тебя заберу. Сам лечить буду, мне не нравится, как ты выглядишь. — Лучше расскажи, как ты сегодня сходил. Все нормально? — На эти слова Стайлз прыснул, чем заслужил злой взгляд лучшего друга. — Что? Я ненавижу, когда копаются у меня в мозгах. Ты прекрасно это знаешь. — А ты прекрасно знаешь, что тебе это нужно. Так что ты будешь ходить к психологу! — Довольно громко сказал Скотт, а потом сам же сморщился от головной боли. — Ладно. — Пробормотал Стайлз, понимая, что возразить просто нечем. *** — Скотт… — В комнату неожиданно ворвалась Эллисон, но продолжать свое предложение не стала, так как Стайлз шикнул ей, указывая на мирно спящего парня. Сам же Стилински читал ту самую книгу, что принес Скотту. Но если быть точнее, пытался, ведь потерял смысл еще страницы четыре назад. Посмотрев на время, он понял, что уже слишком поздно — одиннадцать вечера, как-никак — и нужно идти домой. Они со Скоттом слишком заболтались и не заметили, как время перевалило за девять, и последнего начало конкретно клонить в сон. И уснул МакКол под тихий голос своего лучшего друга. Сколько Стайлз его помнит, во время болезни Скотт очень любит, когда ему читают. И Стилински всегда поощрял это желание, оставаясь допоздна у друга и читая ему какую-нибудь книгу. Иногда это делала Мелисса, но она очень много работала, поэтому чаще это делал Стайлз. — Привет. — Прошептала девушка, подходя к парню и щупая его лоб. Температура немного спала, но он все равно горячий. Недавно его пробил озноб, поэтому Стайлз заботливо укрыл его одеялом. — Привет. — Кивнул он ей, а сам встал с кровати. Ему нужно домой, а то Маргарет, наверное, очень сильно переживает. — Я лучше пойду. — Стайлз, пойдем поговорим. — И они вышли за дверь, оставляя Скотта одного. — Как ты? — Мы же с тобой днем разговаривали, Элли. — Слегка улыбнулся парень. Все же, приятно, что о тебе заботится кто-то, помимо Скотта и Маргарет. — Все хорошо. — Не нужно мне врать, Стайлз. — Сказала Арджент. — Я же все вижу, ты просто ужасно выглядишь, хочу сказать. — Спасибо. — Фыркнул Стайлз. — Мне нужно идти, Эллисон, потом поговорим. — Стайлз, просто знай, что я люблю тебя, несмотря ни на что. Ты важен мне, и если у тебя что-то происходит, то ты можешь мне сказать. Я всегда помогу тебе. — Она обняла его, крепко прижимая к себе. Стайлз обхватил ее руками, зарываясь в волосы, а на его лице появилась улыбка. Такая яркая и светлая, какой не было уже очень долго. — Спасибо тебе, Элли. — Это все, что он мог сказать в данной ситуации. И Стайлз действительно ей благодарен за все те слова, что были сказаны. Ему стало лучше. И теперь, кажется, все будет хорошо. Осталось разобраться в себе и своих эмоциях. Все, блять, так сложно, что хочется уснуть и не проснуться. Но эти мысли Стайлз немного отодвинул на задний план, предоставляя место светлым эмоциям, которые дарит ему Эллисон и его семья. «Все будет хорошо, да?»