***
Гортензия медленно подходила к Гарри. Женщина с детства обладала даром читать мысли. Она, поняв, что Гарри пребывает в задумчивости, решила осторожно проникнуть в сознание мальчика, чтобы узнать, как он оказался на улице в плачевном состоянии. Мисс Эванс и раньше читала мысли мальчика, но поверхностно, с той лишь целью, чтобы выяснить правду или же неправду в отдельных случаях говорил её ученик, по совместительству ещё и племянник.***
Гортензия Хелен ясно помнила то жуткое тридцать первое октября 1981 года. В тот день она несколько часов провела у Поттеров: для них принесла продукты, средства гигиены, пижамку для Гарри, которая могла менять цвет и изображение фигурок; развлекала племянника, выпуская из палочки всевозможные фигурки, следила за тем, чтобы с Гарри, «будущим лучшим ловцом Гриффиндора» по заверениям Джеймса, ничего не случилось, пока он летал на своей игрушечной метле. Лили и Тензи, так её называли родные и самые близкие друзья, беседовали друг с другом без остановки. Лили жаждала узнать новости МагМира от своей сестры-близняшки. Сестры делились своими планами на будущее, надеялись, что ситуация в Британии улучшится, и Поттеры обретут свободу передвижений, смогут выходить из дома без опаски. В те несколько часов ничто не предвещало того, что поздним вечером случится трагедия. Всю вторую половину дня Гортензия чувствовала, что грядёт что-то неладное. В десятом часу вечера, не выдержав душевных мук, блондинка аппарировала в Годрикову Впадину прямо на ту улицу, где жили Поттеры. Пройдя мимо нескольких домов, Гортензия остановилась, стала напряжённо всматриваться в едва освещённый участок улицы. Вдруг на лице женщины промелькнуло потрясённое удивление. Она достала из кармана своей мантии волшебную палочку и произнесла: «Экспекто Патронум». Из палочки вырвалось серебристое создание — телесный Патронус. Он имел форму павлина. Гортензия невесело усмехнулась. — «Снова павлин. В прошлый раз был орёл. Всегда был моим Патронусом, а теперь… Эх, Луис, как же, как же мне тебя не хватает! Помню, как я удивилась перемене своего Патронуса… Тот был ещё смех! Славное было время… Так, стоп. Отвлеклась. Какое там заклинание для передачи голосового сообщения?» — пронеслось в мыслях у женщины. — Сириус, тревога! Чувствую, с Поттерами беда! Я уже в Годриковой впадине. Прилетай скорей! — дополнительно к этим словам она произнесла заклинание для обретения Патронусом её голоса. Подождав несколько секунд пока в небе не скроется Патронус, Гортензия метнулась дальше. Пробежав ещё пару домов, женщина встала, как вкопанная. Она сделала колоссальное усилие над тем, чтобы не закричать: правая половина коттеджа была полностью разрушена. Совершенно не обращая внимания на то, что из укушенной ладони текла тоненькая струйка крови, Гортензия ринулась в дом, совершенно не обращая внимания на магглов, удивившихся внезапным исчезновением женщины. Открыв дверь, блондинка вздрогнула: на пороге лежал её школьный друг, мёртвый Джеймс Поттер с застывшим выражением отчаяния на лице. Всё ещё не веря в жестокую реальность, Гортензия кинулась к свояку, дёрнула пару раз за плечо. Со словами «Нет. Нет. Нет.» положила руку на его грудь в области сердца. Пульса не было. Это убедило Гортензию, что Джеймса Поттера больше нет на свете. Нет на свете. С трудом всё видя из-за слёз, Гортензия встала и, пятясь к лестнице, ведущей на второй этаж, продолжала смотреть на труп. Лестница была разрушена: отсутствовало большинство ступенек. Авада не только убивала, но и разрушала окружающие предметы. Видя все разрушения, что принесло злое заклятье, блондинка взбиралась на второй этаж. Женщина рисовала в голове самые худшие сценарии, но имела крупицу надежды, что её сестра и племянник выживут! Выживут! Их жизни не должны были прерваться так рано! Услышав голоса, один явно детский и другой, непонятно кому принадлежащий, Гортензия быстро минула коридор. Когда она вбежала в детскую, её первый взгляд упал на кровать. На кровати, вернее на её обломках, сидел рыдающий Гарри. У него на лбу справа была кровоточащая рана в виде зигзага. Со сдавленным стоном мисс Эванс бросилась к мальчику. — Г-г-гарри… Гарри… С-с-сейчас тё-тётя Тензи теб-б-бя вытащи-ит, — сиплым голосом сказала Гортензия Гарри и стала быстро убирать обломки кровати в сторону. Ближе к концу этого дела женщина услышала позади себя шум. Она обернулась. На полу на коленях, прижимая к своей груди мёртвое тело Лили Поттер, сидел мужчина с сальными чёрными волосами и в тёмной мантии. Он поднял голову и с некоторым удивлением посмотрел на Гортензию. — Снейп?! Северус? — хрипло воскликнула женщина. Мужчина кивнул, неуверенно положил труп на пол, и направился к ней. В его тёмных глазах появился огонёк. Он будто приобрёл какую-то надежду. По его лицу блуждала непонятная улыбка. Гортензия, не на шутку встревожившись, решила встать и вытащить палочку. Мало ли что пришло на ум Снейпу? Мужчина приблизился к ней и резким движением сорвал с женщины коричневую вязаную шапку, под которой были спрятаны светлые волосы. Гортензия вскрикнула от испуга. — Ты чего?! Северус… — женщина несколько секунд промолчала, глядя в его глаза, в которых уже не было огонька, пытаясь прочесть его мысли. Вдруг её осенило. — Ты… Ты подумал, что я это… она? — спросила блондинка. Мужчина кивнул. — Как ты мог такое подумать?! Как ты мог подумать, что Лили спасёт себя, но не спасёт своего ребёнка?! И она, по-твоему, могла попросить кого-то под обороткой умереть за себя?! Это бесчеловечно! Не в её принципах! — яростным шепотом восклицала разгневанная и расстроенная Гортензия. Северус же молчал. — С какой целью ты тут? — продолжала допрос женщина, нацелив палочку на мужчину. — Увидеть… и попрощаться. В последний раз. — едва слышно произнёс Снейп. — Ты до сих пор любишь её? — понимающе и грустно спросила мисс Эванс. — Всегда, — ответил Снейп, — А теперь позволь, — с этими словами он отстранил невольную компаньонку и направился к покойнице. — Стой! Стоп! Стоп! Что ты собираешься делать? Сев… — Гортензия охнула, увидев, что Снейп наклонился к лицу миссис Поттер, и закричала: — Не делай этого! Прошу, не надо! — но её слова были проигнорированы. Женщине предстала такая картина: Сальноволосый, с крючковатым носом, мужчина с полным страданием на лице, прикоснулся к холодным губам своими. Гортензии было мучительно наблюдать такое зрелище, видеть, как человек, однажды оскорбивший её сестру, занимается почти что некрофилией. Мисс Эванс была в немом шоке: увиденное одновременно наводило ужас и вызывало жалость к одинокому, несчастному мужчине, который потерял свой смысл жизни. Не выдержав, Гортензия кинулась к мужчине. — Зачем?! Не надо было! Ненавижу! Уходи! — бессвязно кричала она, пытаясь оттолкнуть Снейпа от тела сестры. Женщина была в смешанных чувствах. Но больше всего в ней было ярости. — Ты ведь в рядах Пожирателей, разве нет? Ликуешь, наверно, что Поттер убит, что малыш Гарри без родителей остался! — продолжала разражаться гневным воплем мисс Эванс. Снейп посмотрел на неё, как на умалишённую. — Ты права, но не полностью. Я двойной агент, однако, я больше на вашей стороне. Я рад, что этот свин Поттер сдох. Но Лили… Лили… Я просил. . Просил Лорда пощадить её! — закрыв глаза и сделав глубокий выдох, сообщил Северус. В этот момент Гортензия засекла в голове нечто, что не только её заинтересовало, но и привело в ужас. — Так это ты… Ты во всём виноват! Ты пересказал то проклятое пророчество треклятому Волдморту! — вскрикнула она. — Не я виноват, а кто-то из ваших. Тоже шпион. Он-то и сдал их Тёмному Лорду! Сомнительный у вас Орден, год не можете найти крысу, — с ядовитой усмешкой закончил Снейп. — Хвост! — вскрикнула Гортензия, увидев непонимающий взгляд Северуса, пояснила: — Питер Петтигрю! — Петтигрю? Он в Пожирателях больше года! — сообщил Северус. — Больше… года… — сдавленно повторила Гортензия. — Больше года! — и, неожиданно для Снейпа, она разрыдалась. Она присела возле трупа, осторожно повернула голову сестры и что-то, всхлипывая, прошептала. Северус смог разобрать лишь отдельные слова: — Прости меня, Лили… Я ведь подозревала… Питер — мутный человек… А доверились… Хватило бы мне уверенности и доказательств, точно бы сказала бы тебе об этом! Как жаль… Прости меня! Северус не смог спокойно смотреть на это. Он присел и неловко провёл по плечу подруги детства, та вяло возразила. Однако Снейп решился приобнять её за плечи. — Сев, я весьма с трудом, но готова признать тот факт, что ты глубоко сожалеешь, что услышал это пророчество и передал его Лорду. Кстати, ты пошёл в Пожиратели ради того, чтобы самоутвердиться? — совершенно спокойным, будто вовсе и не рыдала несколько минут назад, но тем же грустным голосом задала вопрос Гортензия. — Э-э-э, да, — замявшись, ответил Северус. — И ты поддерживаешь все их идеи? Порабощение магглов, преследование магглорожденных, таких, как я и Лили, презрение и отвращение к тем, кто лоялен к магглам? Скажи, ведь правда это? — Я, правда, испытываю ненависть к магглам. Они во многом несовершенны! А лояльные к ним маги просто глупцы! Они не понимают, как магглы отстают от нас во многом! Мы их наставим на путь… — патетично заявил Северус, но был тут же перебит своей собеседницей. — На путь чего? «Истины»? Ещё чего! Это вы отстаёте от нас! Одежда, межконтинентальные перелёты, нормальные законы, рация, телефоны! Высококвалифицированная маггловская охрана во многом выигрывает у Фиделиуса. За плату можно быть уверенным, что будет защита. А накладывать Фиделиус, будучи неуверенным в Хранителе, рискованно. Сириус Блэк тут оплошал: именно такие, как Петтигрю, зачастую способны навредить людям, предать их. — закончила Гортензия. Тут она заметила, что её компаньон, что-то пристально рассматривает. — Смотри, — воскликнул Северус: — Крыса! — Крыса?! Где?! — шокировано произнесла Гортензия. Увидев животное, она мгновенно вытащила палочку. Тоже самое проделал мужчина. — Гоменум ревелио! — каркнули оба. Им предстала такая картина: сперва проклюнулась и стала увеличиваться голова, появились побеги–конечности. Еще миг — и на том месте, где только что была крыса, стоял толстяк, прижавшийся к стене. — Петтигрю!!! — с разными, но с чем-то схожими эмоциями закричали Эванс и Снейп. Хортензия кинулась к кровати, где находился малыш Гарри, загородила её своей спиной. А Северус подошёл вплотную к предателю Поттеров, держа палочку наготове. — Что ж… Я пойду? — с наигранной смущенностью произнёс толстяк. — До встречи в Уондсуэрте*! сказал он и начал процесс аппарации, перед этим со всей силой толкнув Северуса. Тот, ошеломлённый, выронил палочку и едва не врезался в стену. Реакция же женщины была мгновенной. — Круцио! Стилфист Дуо*! — сразу два заклинания выкрикнула мисс Эванс, пока тот не исчез. Из палочки одним за другим вырвалось три луча. Одно из заклинаний блондинка произнесла невербально. Женщина успела заметить, что заклинания успели достичь цели, прежде чем исчезла последняя часть тела Петтигрю. После этого Гортензия Эванс оглянулась: Северус Снейп, морщась и шатаясь, отошёл от стены. Он повернулся лицом к женщине. — Что ещё за Уондсуэрт? — недовольно спросил Снейп. — Один из Лондонских боро. Там и живёт этот… крыс! — сквозь зубы процедила блондинка. — Мы его упустили! Проклятье! Упустили! — прошипел сальноволосый мужчина. — Не совсем. Я наслала временное заклинание Обнаружения. Найти не будет проблемой. Но делать это надо быстрее, в течение пары часов, — сообщила Гортензия. Через пару секунд женщина продолжила: — И, Северус, прошу, говори спокойней. Пугаешь Гарри, — с этими словами она взяла хныкающего племянника на руки. Снейп мрачно посмотрел на Гарри, отчего тот весь сжался. — Гарри, этот дядя тебя не обидит! Правда ведь? — с этими словами Гортензия выразительно посмотрела на Северуса: тот сделал еле заметный кивок. — Снейп, пойми, он не Он! Внешне сейчас Гарри — вылитый маленький Джеймс. Но взгляни на глаза! Глаза Лили! — сделала акцент на отдельных словах мисс Эванс: — Не будь так уверен, что из Гарри вырастет Свин Поттер №2, как ты думаешь! — запальчиво продолжила она. — Эванс! Не читай мои мысли! — взорвался Снейп. Его явно раздражала эта способность, которую его подруга проявила ещё до Хогвартса. Лили и Гортензия были единственными, с кем дружил Северус до Школы Волшебства. Но был больше заинтересован в Лили. А Хортензию он считал немного странной. Поэтому он не был удивлён тем, что Распределяющая Шляпа отправила Гортензию Хелен Эванс в Рэйвенкло. — Тише-тише. У меня само как-то это происходит. Особенно очень негативные или же радостные мысли… — смущенно ответила Гортензия. Вдруг она почувствовала, как кто-то пытается проникнуть в её сознание. Она решила усилить его защиту, представила камнепад. Она с некоторым удовлетворением отметила, что Снейп схватился за голову. — «Нечего было злиться и лезть» — с чувством превосходства подумала блондинка. Но тут её взгляд соскользнул на Гарри, прижавшегося к ней. Женщина вновь погрустнела. — Что такое? — поинтересовался мужчина. — Не знаю, что делать и как быть, — протянула Гортензия и, увидев непонимающий взгляд друга детства, продолжила: — Сев, Лили и Джеймс мертвы. Родители Джеймса уже два года как мертвы. Умерли от драконьей оспы. Наши с Лили, Туни и Эштоном родители тоже мертвы. Мертвы год! Погибли в автокатастрофе, устроенной кем-то из Ваших! Прямо на моих глазах! ПСы не дали мне хоть как-то предотвратить это: они меня обездвижили. А их д-д-д-обил-и-и… — тут женщина сделала паузу, её переполняли эмоции. — Так, я спокойна, спокойна… — сделав глубокий вздох, произнесла блондинка и покосилась на Северуса: тот её внимательно слушал. — На мне пятеро детей… Эштон Алекс, он мой младший брат, ты знаешь его. Ему летом исполнилось пять лет. И, представь, он и Гарри родились в один день. Интересно, не правда ли? Первенцем… Старшей дочкой б-была Марисоль Клэр… До сих пор не могу простить Луиса за это. Вообрази, какой-то тёмный колдун поставил ему условие, в обмен на его жизнь, у Луиса была травма, которая чаще всего приводит к смерти… отдать самое дорогое, о чём он пока не знает. В тот день, это было десятое апреля, я сказала ему о том, что я беременна. Ты бы видел, как он был удивлён и счастлив… А потом он стал материться на испанском и обзывать себя круглым идиотом. Тогда-то я и узнала про того колдуна. Уже забыла его фамилию. Пожилой такой, лицо надменное. Истинный аристократ. С платиновыми волосами. Когда ты, Сев, и я были на распределении, тебе пожал руку тип-семикурсник, который был похож на него. Не ошибусь, если этот тип — сын того колдуна… Помню, что фамилия французская, на букву М… — вела свой рассказ Гортензия, но была перебита Северусом. — Малфой. Тогдашний семикурсник — это Люциус. А его отец — это Абраксас Малфой. Его очень уважают в кругах волшебников-аристократов. Профессионал в врачевании. Недорого берёт только с чистокровных. С полукровок и особенно с магглолюбцев дерёт большие деньги. Магглорожденных обслуживать категорически отказывается, даже если больные — высокопоставленные лица. Что касается моего отношения к семье Малфоев, то я — крестный отец Драко, сына Люциуса, — заключил Снейп. — Драко? Ты сказал «Драко»? А он не полуторагодовалый малыш с серыми глазами и со светлыми волосами? — полюбопытствовала женщина. — Он. А откуда ты его знаешь? — Неделю назад в Уилтшире в поле я собирала ингредиенты для зелий. В Уилтшире, тебе, скорее всего, известно, произрастают весьма редкие травы. Ну, знаешь, у меня весьма затруднительное финансовое положение. Вот я и подрабатываю продажей зелий. Я, конечно, не первоклассный зельевар, но сварить нормальное зелье конца 5-го курса я сумею. Я собираю травы и вдруг на меня налетает женщина с ребёнком на руках. Одета богата, в дорогую мантию. Серёжки с бриллиантами и изумрудами. А выражение лица совсем не аристократическое: испуганное, заплаканное, отчаянное. Я выяснила, в чём было дело: у Драко обнаружилось пищевое отравление, причина — пирог, и аллергия на орехи. В пироге вместо вишен оказалась белладонна! У меня был с собой безоар. Растолкала его подручными средствами, дала Драко. Мальчику стало лучше. — Стоп! Это было неделю назад? — удивился Северус, — я тогда с Люциусом устроил западню для магглов. В небольшом таком городке Пейнтон… — Пейнтон?! Я живу там. Он с Годриковой Впадиной на одной географической долготе… Так вот почему согласно газете появились обезумевшие двери, постоянные перебои света перебои и скользкий, как лёд, пол… Из-за вас! Опять хотели забавы ради поиздеваться над магглами, да? — мрачно спросила женщина. Мужчина ответил утвердительно. — Теперь доигрались. Лорд-то, скорее всего, не думал, что дело обернётся таким образом, — с горькой насмешкой заявила Гортензия. — Ну теперь… Он, э-э-э, мёртв, — произнёс задумчиво Северус. — Не думаю, потому что Блэк… — начала мисс Эванс, но была тут же прервана мистером Снейпом. — Причём тут Блэк? — раздраженно спросил Северус. — Блэк, — неожиданно расслабившись и улыбнувшись, повторила блондинка. Северус начал был ещё больше злиться, но женщина выразительно посмотрела в сторону дыры дома и указала на неё ладонью. Дыра открывала вид на ночное небо. По небу плыл серебристый Патронус в форме гигантского пса — волкодава. Он плавно приблизился к Эванс и остановился, мерцая в полутьме. — «Я был в Девоне. Пролетаю через Корнуолл*. Буду через пятнадцать минут», — сообщил Патронус и испарился. Хортензия задумчиво посмотрела на то место, где он стоял, и повернулась к своему компаньону. — Северус, тебе пора уйти. Вы оба терпеть друг друга не можете! Уходи. — тихо произнесла женщина. — Объясни кратко до конца: что нужно делать, и почему ты не знаешь,как это делать? — Не знаю, у кого останется Гарри. У меня пятеро детей, среди которых три родных, одна родная племянница Луиса и Эштон. Итак, родные… Дороти, каюсь, не самой любимой дочери, скоро будет четыре. Племяннице Марселе, или, как я её частенько называю, Марселитте, около полутора лет. Странная история вышла с ней. Родители и сестра Луиса, Валенсия, хотят её увезти в Испанию. Но есть проблемы с документами. Я её воспитываю по предсмертной просьбе жены брата Луиса. Но зная характер Эстебанов, могу предположить, что их не остановит волокита с документами. Поясню: Эстебан — фамилия Луиса… — Сестра Луиса точно Марселе не мать? — настороженно поинтересовался Снейп, в очередной раз перебив свою собеседницу. — Нет. У Луиса был брат-близнец… Тристан. У него были проблемы с психикой. В день, когда родилась Марсела Алисия, он повздорил с женой. Она разнервничалась. Её срочно пришлось увезти в больницу. Также скрывать и охранять её от Тристана. Но этот подлец обманом проник в палату, где лежала Стефани, жена его. У неё возникли осложнения. Её и ребёнка разместили отдельно… Так вот, он начал её там душить, причинять боль. Мы, ну то есть Луис, Валенсия и я услышали крики, встревожились: от времени окончания родов прошло только два часа. Мы ломились в дверь. Тристан закрыл её обычным и магическим способом. Когда же мы, наконец, ворвались в палату, Луис сразу обездвижил Тристана и связал верёвками. Валенсия и я кинулись к Стефани. Ей было очень плохо. Она была на грани сознания. Она попросила дать ей дочь. Побежали за врачом, применили к нему на всякий случай кофундус, объяснили ситуацию. Он разрешил взять малышку, но только не надолго. Мы с младенцем быстро вернулись в плату, к нам по пути присоединились отец и мать Луиса, Тристана, Валенисии. Войдя в палату, мы осторожно передали на руки сильно ослабевшей Стефани. К этому времени всё ещё ограниченный в движениях Тристан слёзно молил прощения, но Стефани было всё равно. Потом она и Тристан нарекли её Марселой. Второе имя, Алисия, дала только Стефани, при этом выразив надежду, что девочка будет похожа на отца внешне. Вдруг Стефани стала задыхаться. Её самочувствие ухудшилось. Через несколько минут её не стало… Результат всей этой истории: Тристан и Луис мертвы, Марсела — круглая сирота, серьёзный конфликт со всеми остальными Эстебанами. Марсела осталась у меня, в частности, из-за путаницы в британских и испанских документах. Вот и вся история, — горько заключила Гортензия Хелен. — Твоего Луиса нет. Помощи особой от этих Эстебанов тоже нет. И у тебя пятеро детей… Как ты выживаешь? И где сейчас дети? — потрясенно спросил сальноволосый мужчина. — Эштон и Марсела у крёстной Петунии, ну ты помнишь Петунию… Эта крёстная — лучшая подруга моей матери. Сейчас она живёт в Манчестере. Илария и Мигель в Лондоне. Они у жены Сириуса Блэка, Аделаиды. А Сириус допоздна не бывает дома… Дороти Бернадетта-Фернанда… — женщина прервалась, сморщилась, сделала глубокий вздох и продолжила: — Двойное второе имя дала потому, что никак не могла решить, какое из имён будет звучать более неблагозвучно. Да, я знаю, что это странно! — огрызнулась Хортензия, увидев немой вопрос друга, — но как прикажешь вести себя в той ситуации, когда против воли совершенно прелюбодеяние? По этой причине я не хочу показываться на глаза Петунии, а особенно показываться на глаза её мужу — гадкому, редкостному подонку под личиной приличного мужчины! — последние слова Гортензия буквально выплюнула. — Дороти — дочь мужа твоей сестры?! И где она? А где, как её там, Марисоль, э-э-э, Клэр? — Да. Она у моего лучшего после Луиса друга, Леонарда Йоханса, и у его жены. Представь себе, Долли и одна из дочек Лео родились в один день. Йохансы живут в крохотном городке Суррея в в десяти милях от Лондона. Марисоль… Марисоль бесследно исчезла… Сотрудники Скотленд-Ярда, десять авроров занимаются поисками. Уже несколько лет… Если она жива, то ей десятого декабря должно исполниться четыре года. Её разыскивают. по всему Королевству. Авроры даже проверяли границы Испании. Маги-приграничники заверяли, что они в тот день проверяли всех, даже младенцев, но никаких трёхмесячных младенцев с неким человеком, ростом примерно метр девяносто, не было. У меня обострились отношения с Луисом, но смогли помириться… — Вопрос: как ты вообще полтора года назад летом, будучи на последнем месяце, оказалась на одной из Лондонских площадей, где было два десятка пожирателей и едва ли не в два раза меньше авроров? Вообще частично по твоей вине погиб Луис… — Хотела заскочить в Косую Аллею, чтобы что-то купить. Уже не помню, что… Путь лежал через эту площадь. В квартале от площади встретила Луиса. У него были какие-то дела в Эдинбурге. Обнялись, поговорили. Ему надо было с кем-то встретиться, но договорились встретиться в доме Сириуса и Аделаиды. Я продолжила свой путь, перед этим дав Луису кельтский амулет защиты от тёмных проклятий. Зашла на площадь, а там мясорубка. По всей площади лежат тела, в основном, магглов. Десяток тел. Происходило столкновение между аврорами и пожирателями. Я опешила. Вдруг меня кто-то схватил и резко затащил за стену разрушенного дома. Взглянув на того, я поняла, что это был Луис. Он был жутко недоволен тем фактом, что я оказалась на этой площади. Он минуту думал, что нужно делать. Затем он наложил на меня дезиллюминационные чары. Я стала сливаться с окружающим пространством. Луис мне посоветовал бежать рядом с ограждениями, скамейками, деревьями. Потом поцеловал меня… Со стороны, наверно, было странно: молодой человек целует пространство. Напоследок он сказал, что любит нас всех… И поспешил на помощь к ближайшему аврору. Я почему-то решила остаться, понаблюдать. На душе было неспокойно. Видела, что он сражался минут 10. Потом он банально налетел на Пожирателя, тот его оттолкнул. И Луис, почему-то не прекращавший вертеться вокруг себя, видимо, хотел аппарировать, неуклюже отскочил в сторону. В этот момент Смертельным заклятием в него пальнула неадекватная Лестрейндж… И… на месте, где был Луис, появилась гигантская слепящая белая вспышка. Раздался громкий чудовищный треск. Авроры и пожиратели остановились. Все они смотрели на это с недоумением, не могли понять, что происходит. Через несколько минут вспышка исчезла. На месте Луиса лежала лишь его палочка… Что было дальше, плохо помню… Но поиски были безуспешны: Луис словно сквозь землю провалился. Его нигде не было! И сейчас я одна. Понимаешь, Северус? Одна! Понимаешь? — эмоционально закончила Гортензия, не обращая внимания на то, что Снейп выглядел весьма смущенным. — Это… Это я… оттолкнул этого Эстебана, — с поддельным спокойствием сообщил Снейп. — Ты?! — произнесла шокировано мисс Эванс. Она некоторое просто молча смотрела на мужчину. Она несколько раз открывала рот, силясь что-то сказать, то закрывала. Женщину переполняли негативные эмоции: разочарование, обида, злость, ярость, отвращение. Заговорила она лишь через несколько минут. — Посмотри на меня! Посмотри на то, что творится сейчас! И, Северус, что ты за человек?! Защищаем, как можем, от нападок, а ты в ответ: «паршивые грязнокровки»! Никакого зла мы тебе не причиняем, а результат: убит человек, который должен был стать моим мужем; убита та, что дорога мне и тебе, Лили; убит супруг дорогой тебе женщины; мои дети растут без отца; остался без родителей Гарри!!! — яростно и едва не плача выпалила разбитая горем Гортензия Хелен. — Достаточно! В курсе! И я искренне рад видеть Поттера в его нынешнем никчёмном состоянии! — патетично воскликнул Снейп. Мисс Эванс, увидев выражение лица мужчины, скептически изогнула бровь, затем глубоко вздохнула. — Северус, я от тебя ничего не прошу, кроме одного: дай мне клятву, — совершенно спокойно произнесла она, будто и не было сейчас никаких слёз и криков. — Клятву? Непреложный обет? Или Клятву на крови? — едко спросил мужчина — Попроще, но магическую. Обещай, что не будешь переносить свои юношеские обиды на Гарри, когда тот подрастёт. Это было бы глупо. Обещай, что ты больше не причинишь мне, моей семье, моим близким никакого вреда. Обещай не нарушать клятв. Хотя бы ради Лили… Если их ты нарушишь, то горько расплатишься, — со злыми и одновременно грустными нотками в голосе закончила пояснение женщина. — Я, Северус Тобиас Снейп, клянусь в том, что не причиню никакого вреда Хортензии Хелен Эванс, её семье и близким. Также клянусь, что не буду переносить свою ненависть к Поттеру на его сына! — последние слова клятвы Северус произнёс неохотно, через силу, сквозь зубы. — Да будут небесные силы и Гарри Джеймс Поттер этому свидетелями! — с торжественными нотками в голосе произнесла Хортензия. Из её палочки вырвалось нечто напоминающее петлю голубого цвета. Оно коснулось правых кистей мужчины и женщины, затем, вспыхнув, исчезло. — А его-то зачем? Этого мелкого? — язвительно спросил Снейп, указывая головой на Гари. — Для благонадёжности. С ним ничего не случится. Просто, когда будет угроза срыва клятвы, когда мы вместе втроём случайно окажемся в одном месте, появится воспоминание об этом моменте. Если клятва будет нарушена, то ты, Северус, должен будешь выполнить то, на что ты теоретически способен, но не можешь сделать из-за своих принципов, — с чувством некоторого превосходства заключила мисс Эванс. — Э-э-э, ладно, — Северус не стал возражать. — Так, что-то я из-за тебя замешкалась… Мне надо привести Гарри в порядок, обработать его рану, переодеть его. Помоги найти пижамку для Гарри, ладно? А я поищу полотенце и чистые одеяла, после пойду набирать воду в ванне. — Тут водоснабжение магическое? — спросил как бы между прочим Снейп, по очереди открывая заклинанием ящики запыленного шкафа. — Ой! Чёрт! Наполовину магическое. Если на главной трубе авария, то тут воды нет. Если же прорвало ветку этой улицы, в том месте, где мы сейчас, то у соседей ничего не произойдёт, будто бы и нет этого дома, которого сейчас почти нет… — задумчиво протянула Гортензия. Северус ничего не ответил. Он к тому времени нашёл пижаму и левитировал её к компаньонке. Та схватила пижаму, заклинанием очистила кроватку Гарри от пыли и стала призывать таз, ванночку, мочалку, мыло, полотенце. Призвав эти предметы, она усадила Гарри на кроватку, сняла с него грязную от пыли и крови пижаму, присела перед ним и стала смывать с лица малыша пыль. — Гортензия, почему… Почему бы тебе не умыть его с помощью колдовства? Было бы быстрее, — поинтересовался Северус. — Снейп, если я сейчас начну махать палкой у Гарри перед носом, то у Гарри случится истерика. Он сейчас сам едва ли не плачет. Я не смогу его сразу успокоить. Достаточно и того, что он Волдеморта принял сначала за Джеймса. А тот, видишь ли, кокнул его мать и попытался его самого! — пробурчала Гортензия, не отрываясь от дела. — Читаешь мысли и воспоминания? — недовольно осведомился мужчина. — Да Это будет важным для следствия. И, Мерлин, Гарри чертовски испуган! Придётся наложить блокировку на эти воспоминания, и, возможно, временно заставить забыть о волшебстве… — озабоченно сказала женщина. Вдруг она посмотрела на свои золотые наручные часы. Они были единственной вещью, которая дорого выглядела на Гортензии Хелен. Женщина была одета в тёплый, тёмно-синий, но выглядевший весьма не дорогим свитер, в немного потрёпанные джинсы, в грубые кожаные ботинки. Её тёмно-серая дорожная мантия и коричневая шапка неаккуратно лежали на грязноватой тумбочке. Гортензия Хелен, узнав время, сначала посмотрела на тумбочку, потом повернула голову к Северусу. — Времени пол-одиннадцатого. Тебе не пора, э-э-э, к своим? — как бы между прочим задала вопрос женщина. — Смысл? Лорд мёртв, — холодно, как только было возможно, констатировал Северус. — И, Северус, не будь я сестрой Лили, ты бы убил меня? — совершенно спокойным голосом поинтересовалась мисс Эванс. — Ты полная копия Лили за исключением волос. И вы — особенные! — произнёс мужчина, сделав акцент на последнем слове. — Особенные?! Чем же? И чем мы отличаемся от остальных, как говорит ваша шайка, грязнокро… — принялась было расспрашивать Гортензия. Она с вызовом посмотрела на своего бывшего однокурсника. Северуса до такой степени привели в ярость слова мисс Эванс, что у него стал высоким голос и началось заикание. — Н-н-не смей произно-носить этого слова!!! Не смей! Из-за него я потерял её… — последние слова сальноволосый мужчина произнёс привычным бархатным шёпотом и с таким выражением горя на лице, что никак нельзя было не поверить в искренность чувств Северуса Снейпа. Он вновь присел к мёртвой миссис Поттер, приподнял и обнял её. — Никогда… Навсегда… Всегда, — только эти слова смогла услышать Хелен Хортензия. Она окончательно убедилась в том, что-то, что она сейчас наблюдала, не является блефом. Чувства двойного агента, пожирателя смерти к её покойной сестре были вполне реальны и правдивы. И от осознания этого женщине сделалось ещё грустней. Смерть её близкого друга-соперника, гибель сестры, осиротевший племянник, ещё прибавился и факт неразделённых чувств одинокого мужчины к сестре. От всего этого молодой женщине хотелось плакать. Чтобы успокоиться, она на несколько секунд закрыла глаза и глубоко-глубоко задышала. Ей нужно было сосредоточиться; решить главный вопрос: с кем останется Гарри? На её плечах было пятеро детей, трое из которых — одногодки Гарри. Она бы взяла бы к себе Гарри? Да, но при условии, если бы рядом с ней был мужчина и если бы было лучше финансовое положение. Но ни первого, ни второго, к сожалению, у мисс Эванс не было. Её сестра Петуния была замужем несколько лет за весьма состоятельным человеком Верноном Дурсль. Она и её муж воспитывали полуторагодовалого сына по имени Дадли. Идеальные кандидаты на роль опекунов, если бы не одно «но»: супруги Дурсль терпеть не могли что-то необычное. Маленький волшебник, пусть даже и племянник, в их доме — это нонсенс! Но, может быть, удастся их уговорить. Может, они согласятся. Хотя этот Дурсль ранее чётко обозначал свою позицию: не более одного ребёнка в его доме! Семья Дурслей вживую ещё ни разу не видела Гарри. Но, по мнению Гортензии Хелен, в них, в случае принятия ими Гарри, должны пробудиться хоть какие-нибудь родственнические чувства. Был ещё один вариант опекунов для Гарри: Сириус Блэк и его жена Аделаида. У них росла дочка Вероника Лили, которой в январе должен был исполнится год. Однако Сириус был настолько плохим отцом и мужем, насколько он был лучшим крёстным отцом для Гарри. Он целыми сутками мог не бывать у себя дома, но всё своё свободное время проводить в компании Поттеров, часами забавляя крестника. Далеко не лучший вариант, но хотя бы Гарри был знаком со всеми членами молодой семьи Блэк. Итого три варианта. Все не идеальны. Надо будет ещё раз тщательно это обдумать… Вдруг мысли Гортензии прервал плеск. Женщина обнаружила, что всё её лицо в воде. — Ох, Гарри! Ты маленький проказник! — воскликнула блондинка, взглянув на малыша. Она пыталась придать своему тону весёлости. Но ситуация была такой, что женщина с трудом выдавила из себя улыбку. Гортензия встряхнула головой, откидывая волосы назад. Совершая эти нехитрые действия, она взглянула на ночное октябрьское небо. К дому Поттеров по небу плыл фонарь. Хортензия присмотрелась повнимательней: фонарём оказалась фара летающего мотоцикла. — Северус, мотоцикл! Это Сириус. Тебе пора! — скороговоркой сообщила женщина Снейпу. — Позволь ещё раз, прошу… — медленно произнёс тот с невиданной доселе мольбой. Мужчина даже не смотрел на блондинку. Его взгляд был направлен только на лицо Лили. — Ладно. Только без таких, э-э-э, поцелуев, пожалуйста. Не туда, куда в прошлый раз. — вздохнув, с натянуто-холодным голосом произнесла Гортензия, прекрасно понимая, о чём просил Северус. Северус Снейп наклонился к самому лицу покойницы и, проигнорировав просьбу её сестры, поцеловал прямо в губы. — «Инферналы… Бр-р… Не подходит! Ничто не способно возродить тебя, милая Лили! Ничто…» — перед этим услышала Гортензия такие мысли пожирателя. Ей почему-то вспомнилась одна из сказок Барда Бидля, которую часто рассказывал Джеймс. Три брата, братья Певерелл, получили дары смерти: какую-то особенную палочку, какой-то камень, связывающий с прошлым, и мантия-неведимка. Если верить этой легенде, то мантия-невидимка Джеймса Поттера была ничем иным, как дар младшего из братьев — Игнотуса Певерелла. Хортензия Хелен вспомнила неприятную историю одного колдуна, утверждавшего, что Певереллы являлись Герцогами и Лордами. Того колдуна упрятали в психиатрическое отделение больницы Святого Мунго, где тот умер, задушив себя в анимагической сущности кролика. Может быть, этим братьям и удалось на некоторое время избежать смерти, но она всё равно их настигла. И не было такого, чтобы кто-то с помощью светлой магии возвращался к полноценной жизни. А тёмная магия лишь создаёт иллюзию жизни. Так что оживить человека абсолютно невозможно! К такому умозаключению пришла мисс Эванс, наблюдая краем глаза за действиями мужчины, душевное состояние которого оставляло желать лучшего, и вытирая Гарри единственным полотенцем, которое оказалось самым чистым в полуразрушенном доме. Спустя минуту, которая для Гортензии Хелен показалась часом, сальноволосый мужчинв встал и попятился к выходу, не отрывая взгляд от мёртвой Лили Поттер. — До свидания, Северус! — сказала не оборачиваясь мисс Эванс. — До свидания, Эв… э-э-э, Гортензия. Прощай, Лили… Requiescant in pace*, — тихо-тихо прошептал Северус Снейп последнюю фразу по-латыни и вышел из комнаты. Гортензия Хелен с некоторым удивлением заметила, что Гарри смущенно и неуверно помахал ручкой мрачному мужчине. — «Маленький джентльмен! Спокоен почти всегда, редко вредничаешь. Надеюсь, ты не капризничал, когда мама или папа тебя одевали?» — умилилась жесту малыша женщина. Одновременно с этим она неожиданно услышала звук магического фотоаппарата. Затем раздался звук аппарации. И буквально через десять секунд послышались быстрые шаги. — Великий Мерлин! Дже-е-е-е-еймс! О, нет! Не-е-ет! — застонал полный отчаяния мужской голос. Гортензия сразу узнала этот голос. Это был голос Сириуса Блэка. Но женщина ни разу не слыхивала его таким: преисполненным печали, шокированным и каким-то потерянным. — Лили! Лили! Ответь! Ты с Гарри там? — громко и хрипло спросил в пространство Блэк. Гортензия застёгивала пуговицу на пижаме Гарри, когда в детскую ворвался Сириус Блэк. Он тут же бросился к трупу Лили. Закатал рукав, Сириус положил руку на её грудь и прижался ухом к мёртвому телу. Пульса не было. Осознав это, мужчина стиснул зубы, зажмурился и покачал головой. — Дяга! Дяга! — закричал вдруг Гарри, зовя своего крестного. Сириус Блэк вздрогнул и с удивлением обернулся. — Тензи? Как давно ты тут? С тобой, Гарри, всё в порядке? Бедолага! Бедные… бедные Джеймс и Лили! — то вопрошал, то восклицал Сириус, обращаясь то к мисс Эванс, то к своему крестнику. — Я тут около получаса. Гарри очень испуган. У него ещё и эта страшная рана на лбу. Она почему-то не залечивается! Я с трудом остановила кровь… И, Сириус, Петтигрю — грязный предатель! Он шпион среди нас! — громким шёпотом сказала Гортензия Хелен. Спустя секунду, предвидя громкие крики Сириуса, женщина наложила на мальчика «Оглохни». — Знаю! Хотел бы знать, где он… Нет! ГДЕ СЕЙЧАС ЭТА ЧЁРТОВА КРЫСА? — возопил Сириус, взмахивая руками и отворачиваясь от Гарри, чтобы того не пугать. — Сириус, только не говори мне, что ты хочешь единолично справиться с Петтигрю! — с возмущением воскликнула Гортензия Хелен. — Хочу! Что этому мешает? — Блэк вызывающе посмотрел на блондинку и, не дожидаясь, ответа, разразился гневной тирадой: — Я убью его! Убью! Никто меня не остановит! Я глупец! Не подумал, что это ничтожество может выдать Джеймса и Лили! — Это… Это, думаю, обернётся неприятностями. У тебя жена, ребёнок. Лучше подзови подкрепление. Хотя… Чёрт! Все же думают, что Хранитель — это ты. На тебя сразу же набросятся авроры…. — с растерянностью закончила женщина. — Не набросятся. Я уверен в этом! — пылко произнёс Блэк. — Ты прекрасно знаешь судебные дела Министерства. Они далеки от совершенства. Не буди спящего дракона, Сириус, — предостерегла обезумевшего от горя друга Гортензия. Она подошла к тумбочке и стала шарить в карманах мантии. Вдруг она вытащила небольшой пузырёк с жидкостью песочного цвета. — Вот, держи… Надеюсь, ты не употреблял сегодня спиртное? — поинтересовалась она, протягивая жидкость Сириусу. — Что это? А из спиртного… Одну рюмку шотландского виски, — сообщил мужчина с кучерявыми волосами, принимая пузырёк от мисс Эванс. — Успокоительное зелье. А вообще пить это зелье вкупе со спиртным крайне нежелательно. Надеюсь, у тебя не будет обратного эффекта. Обратный эффект — это сильная истерика. И желательно не употреблять за раз больше пяти доз. Возникнет эффект как от наркотиков. Я выпила четыре таких пузырька. Помогло мало: меня всю колотит, — поёжившись, призналась Гортензия Хелен. — Тебе известно, где Петтигрю? — голос Сириуса от выпитого зелья сделался совершенно спокойным. — Предполагаю, что он в Уондсуэрте в Лондоне, — лаконично сказала мисс Эванс. — Как же нам сейчас быть? — задал риторический вопрос Сириус. Женщина промолчала. — Э-э-э, Сириус, я тут подумала, может… может, ты с Аделаидой возьмёшь Гарри на воспитание? Обещаю в этом случае вас часто-часто навещать и помогать чем только можно! — горячо воскликнула Гортензия Хелен. — Окей. План такой: мы сейчас летим в наш с Аделаидой дом. В Редбридж. В тот дом, который завещал мне покойный дядя Альфард. Там ты у нас с ним переночуешь. А Гарри… Мы обсудим на ясную голову, что с ним делать. Закутай Гарри в одеяла. У него нет уличной одежды. Я очень сомневаюсь, что Лили её приобретала. Гарри-то и на улице ни разу не был. Пару-тройку выходов на крыльцо летом даже можно и не считать, — заключил Сириус — Договорились. А ты накрой, э-э-э, их тела, — с некоторой долей растерянности попросила приятеля женщина. — Ты сняла с Гарри «Оглохни»? Он точно невредим? Лучше бы он не видел мёртвую Лили… А Джеймса над попытаться ему не показывать. Что ему про них скажем? — Пока не сняла. Сейчас сниму. Вроде с ним, кроме этого шрама-зигзага и психического состояния, всё в порядке. Скажем, что маме нужно поспать, а папа ушёл гулять, — с деланным спокойствием отчеканила мисс Эванс. — Закутала? Иди к мотоциклу. Приду через пять минут. А сюда, я думаю, мы ещё вернёмся. Через пять минут компания из двух взрослых и маленького ребёнка взмыла на мотоцикле в небо. И путь их лежал на северо-восток. Спустя полтора часа сумасшедшего полёта Сириус Блэк, Гортензия Эванс и Гарри Поттер оказались в Редбридже на Хай Стрит. Времени было полпервого ночи. В доме номер 59/7 их встретила жена Сириуса — Аделаида, симпатичная молодая женщина с русыми волосами и серо-голубыми глазами. Сообщив о том, что Мигель и Илария вели себя хорошо и что сейчас они крепко спят, Аделаида повела Гортензию в спальню для гостей. Гортензия, уложив спящего Гарри в наколдованную кроватку и попросив у Аделаиды нижнее бельё (Благо, что размеры у женщин оказались одинаковыми), стала готовиться ко сну. Наложив на своих детей и на Гарри Оповещающие чары, женщина легла в постель. Но спала Гортензия плохо: восемь раз просыпалась и долго после этого не могла заснуть. Перед её глазами были образы Лили и Джеймса, в её голове крутились мысли «Всё ли с остальными её детьми в порядке? Что делать дальше? Что будет? Как смириться с утратой столь близких людей?». На следующее утро все взрослые были молчаливые, грустные и хмурые. Заскочивший на некоторое время для того, чтобы позавтракать, Сириус негодовал из-за того, что Обнаруживающее заклинание даёт сбой, так как Петтигрю постоянно аппарирует из одного места в другое и его сложно выследить. Гортензия же пыталась успокоить Блэка, говоря, что Петтигрю не сможет бесконечно аппарировать, поскольку он являлся слабым магом. И силы предателя Питера должны были в ближайшие часы оказаться на исходе. Сириус выглядел так, как будто он пробежал 20 миль без остановки. Тяжёлая, бессонная ночь изрядно вымотала его. Гортензия, Сириус и Аделаида посоветовались и решили, что Гарри останется у Блэков. Другие варианты были бессмысленны. Дурсли совсем не знали Гарри. Гортензия являлась многодетной матерью. А опекунство супругов Блэков всем троим показалось единственным и весьма не дурным вариантом. Гортензия весь день занималась детьми, особое внимание уделяя своему племяннику, чем вызывала ревность у своего сына. Мигель устраивал капризы, требовал большего внимания матери, устраивал истерики. Гарри тоже капризничал, однако это выражалось по-другому: черноволосый мальчик от всего отказывался и был каким-то вялым. Это было совершенно не свойственно здоровым полуторагодовалым мальчикам. А Аделаида Блэк собирала все документы для опекунства над Гарри. Она была так занята этим, что она не могла должным образом приглядывать за своей дочкой Никки. По этой причине Аделаида была вынуждена просить свою лучшую школьную подругу, Гортензию, присмотреть за Никки. Но как ни странно было это для мисс Эванс, Илария и Никки оказались намного спокойнее, чем Мигель и Гарри. Это в некоторой степени облегчило присмотр за детьми. Сириус же гнался за Петтигрю по всей Великобритании. Эванс и Блэки обменивались голосовыми сообщениями с помощью бестелесного Патронуса. Разгневанный Блэк в конце концов стал интересоваться: не существует ли какого-нибудь относительно простого заклинания ограничения аппарации. В девять часов вечера случилось нечто такое, что не на шутку перепугало женщин: на кухню прямо перед носом миссис Блэк появился Питер Петтигрю. Аделаида истошно завизжала. На её крик прибежала Гортензия. Увидев Петтигрю, она с яростным криком подскочила и совершенно маггловским способом повалила толстяка на пол. В этот момент появился Сириус Блэк. Он, заметив предателя, тут же произнёс «Инкарцеро». Из его палочки появились веревки. Но вместо Петтигрю ими оказалась опутана Аделаида, которой Питер воспользовался как живым щитом. Вышла некоторая заминка, ею и воспользовался Питер Петтигрю. Но он не учёл того факта, что Гортензия не спускала с него палочки. И перед тем, как предатель опять аппарировал, она наложила ограничивающее заклинание. Теперь же если Петтигрю и мог куда-то аппарировать, то только в пределах Лондона. Учитывался ещё и тот факт, что во многие места Лондона нельзя было аппарировать, поскольку в них располагались достопримечательности британской столицы. Помимо Ограничивающего заклинания мисс Эванс не преминула вновь воспользоваться Круциатусом. До этого дня она его ни разу не использовала. Женщина прекрасно знала, что применение такого заклинания преследуется по закону, но ей было всё равно. Этот мерзкий тип заслужил это. Сириус бросился было освобождать жену от пут, но Гортензия жестом его остановила. Затем она показала ладонью на себя, после на Аделаиду. Потом Гортензия выразительно посмотрела на Сириуса и движением головы указала на то место, где пару секунд назад был Питер. Сириус кивнул и растворился в воздухе. Мисс Эванс же стала помогать Аделаиде освобождаться от верёвок. Спустя двадцать минут к ним в дом неожиданно заявился Рубеус Хагрид. Великан был в крайне расстроенных чувствах и с трудом контролировал свои эмоции, если вообще их не контролировал. С колоссальным усилием он сообщил мисс Эванс, что Гарри в Суррее ждёт Дамблдор. Гортензия наотрез отказалась отдавать ему Гарри и даже слышать ничего не хотела о прибытии куда-то в то время, когда ребёнку положено спать. Через некоторое время женщина согласилась, но с одним условием: она будет с Гарри. Ей было совершенно все равно, как отреагирует на это директор Хогвартса. Гортензия Хелен Эванс направила к Сириусу Патронуса с вопросом, можно ли воспользоваться мотоциклом. Получив вскоре утвердительный ответ, мисс Эванс начала кратко рассказывать Хагриду о работе мотоцикла. Пятнадцать минут спустя великан на мотоциклетном сиденье и женщина с ребёнком в коляске полетели в Суррей. Каково же было удивление Гортензии, когда она через три четверти часа спокойного полёта обнаружила, что они приземлились в Литтл-Уингинге на той самой улице, где жила её сестра Петуния Дурсль со своей семьёй. Они приземлились прямо перед домом номер четыре. К ним подбежали женщина средних лет в зелёной мантии и седовласый старик в пурпурной. — О, Хагрид, Го… мисс Эванс! Все прошло спокойно? Как маленький Поттер? — громким голосом поинтересовался старик. Гортензия вздохнула и закатила глаза: что-что, а годы берут своё, и профессор Альбус Дамблдор — не исключение. Блондинка заметила, что у Дамблдора появились новые жесты, совершенно не похожие на жесты старика возрастом почти ста лет; они были похожи больше на жесты молодого человека. Но Гортензия Хелен решила не придавать этому значения. Вдруг директор школы волшебства выпил зелье омоложения? — Всё прошло более-менее хорошо. А Гарри… Он заснул, когда мы летели… над Бристолем, — ответил своему начальнику Хагрид. — Над Кингсвудом, — поправила великана мисс Эванс, видя, что тот не шибко силён в географии: — а в Бристоле мы были вчера, — добавила она. Тем временем женщина в зелёной мантии, Минерва Макгонагалл, подошла к Гортензии Эванс и попросила у неё разрешения ненадолго подержать Гарри на руках. Блондинка кивнула в знак согласия и осторожно передала своего племянника преподавательнице трансфигурации. — Ну-с, Минерва… Клади…те ребёнка сюда. Пора закончить с этим! — обратился к коллеге Альбус Дамблдор — Стойте! Стойте! Вы хотите сказать, что малыш Гарри останется у Дурслей, да?! — возмутилась Гортензия Хелен. — Я так желаю, мисс Эванс! Как я хочу, так и будет! Моё слово в нашем Магмире — закон! И не твоё, э-э-э, в смысле, не ваше это дело! — довольно-таки эмоционально и резко ответил профессор. Или уже не профессор? В душу Гортензии стали закрадываться смутные сомнения. Но женщина была так вымотана последними днями, что её сознание работало слабо: ей с трудом удавалось концентрироваться на чём-то. Ещё больше уверенности женщины в том, что перед ней был ненастоящий Дамблдор, добавило ещё и то, что старец, внезапно успокоившись, высунул по-змеиному язык. — Профессор Дамблдор, Гарри у Блэков лучше… — начала было возражать Гортензия Хелен. Вдруг она охнула от того, что её сильно ударили по затылку. И женщина потеряла сознание. А что было дальше мисс Эванс помнила очень плохо: псевдоучастие в массовой потасовке, маггловский арест на три дня, заметка о похоронах Поттеров, новости «Ежедневного Пророка» о пытках Фрэнка и Алисы Лонгботтомов и об убийстве Сириусом Блэком тринадцати человек.***
Гортензия тихо подошла к Гарри и присела рядом с ним. Женщина вспомнила о том, как она около года назад нашла племянника. Она в тот отрезок времени вместе с детьми жила в графстве Оксфордшир. Гортензия, пытающаяся как можно меньше использовать магию и не рассказывающая о ней детям, имела слабость: она дважды в неделю в анимагическом облике пустельги летала над всей Великобританией. От удара в голову 31-го октября 1981-го года у мисс Эванс произошла частичная потеря памяти: она начисто забыла местонахождение племянника. Гортензия Хелен несколько лет искала Гарри. Поиски были безуспешны до тех пор, пока она не вспомнила, что фирма её свояка Дурсля находится в Лондоне. Женщина решила проследить путь Дурсля от работы домой. Таким образом, она нашла дом №4 на Тисовой улице, где и нашла Гарри. Но чего уж точно не могла ожидать мисс Эванс, так это то, что Гарри, который в данный момент находился прямо перед ней, окажется один в незнакомом городе за сотню километров от Литтл-Уингинга. Мальчик так был погружён в свои мысли, что даже не заметил, что кто-то находится рядом с ним. Мисс Эванс грустно улыбнулась и осторожно дотронулась ладонью до его плеча. Мальчик медленно повернул голову и вздрогнул. — Здравствуй, Гарри, — приветливо сказала женщина, ободряюще улыбаясь. Каково же было её удивление, когда она увидела, что Гарри попытался что-то сказать, но не произнёс ни звука! — Гарри, как? Как… Как ты потерял голос? — потрясённо воскликнула женщина с широко раскрытыми глазами. Мальчик пожал плечами. — Что ж… Полагаю, тебе будет лучше пока писать. Вот, держи, — Гортензия протянула Гарри блокнот и ручку. Тот взял их и начал писать. — «Мис Эванс, мы не в Литлуингинге?» — таковым был его первый вопрос. — Нет, Гарри. Мы в городке Коукворт. Недалеко от Нортгемптона. Неважно… В общем, от Литтл-Уингинга до Коукворта 60 миль, полтора-два часа езды, — сообщила Гортензия Хелен. — «Очен далеко, да?» — продолжал писать Гарри. — Да, очень далеко, — вздохнув, ответила женщина. — «Пачему у меня ничего не балит?» — Вылечила тебя. — «Так быстро?» — мальчик, написав это, настороженно посмотрел на школьную учительницу. — Да, Гарри. И, может, пересядем на диван? Будет удобней сидеть, — предложила Гарри мисс Эванс. Мальчик кивнул и начал подниматься. — Только прошу одно: постарайся как можно аккуратнее ступать на эту, левую, ногу. Она у тебя недолечена, — попросила маленького Поттера Гортензия, помогая тому встать. — М-м-м. Гарри, ты не помнишь, как ты тут оказался? — спросила женщина Гарри, как только они сели на диван. — «Дадли сделал гадаст. Он замарал вадой с красками шторы. Потом тетя Петуния и Дадли уехали на машине. На ней было написано Taxi. Дядя тоже сабирался уехать, но патом он заметил пятна на шторе, а патом…» — вдруг письмо прервалось, и мисс Эванс увидела, что мальчик задрожал, его глаза были влажными. — Тише, тише, Гарри… Он тебя сильно избил, да? — спросила Гортензия, поглаживая мальчика. Тот кивнул. — А потом увёз? В багажнике? — тихо продолжила женщина. Гарри снова кивнул и быстро вытер глаза рукавом пижамы. — «Боже правый! Неужели… Неужели Вернон обезумел до того, что детей беззащитных в багажнике везёт?! Боже, я так глупа!» — начала корить себя Гортензия Хелен. Гарри едва сдерживал слёзы, и женщина пыталась его успокоить, шепча ему успокаивающие и ободряющие слова и обнимая. Так они просидели несколько минут. Вдруг из прихожей донёсся резкий топот и в гостиную вошёл чем-то раздосадованный рыжеволосый мальчик. Он так бросил теннисную ракетку с воланчиком, что они отскочили от стены. Гортензия настороженно, а Гарри с испугом посмотрели на него. — Эштон, что это такое? Что случилось? — с недовольством стала допытываться мисс Эванс. — Не твоё дело! — огрызнулся 9-летний мальчик. Женщина покачала головой. — Так, Эштон, успокойся… Прошу, не груби. И как ты обходишься с вещами! Они разве виноваты? Ты осознай, что творишь. Возьми и положи это аккуратно на место сейчас, пожалуйста! — строгим, но спокойным попросила мисс Эванс своего младшего брата. — Ой, Прости меня, Хелен, пожалуйста…. — виновато произнёс Эштон, аккуратно кладя раннее разбросанный спортинвентарь в угол. — Ладно… Так что же случилось? — продолжала расспрашивать Гортензия. — Ничего особенного, правда. Ну… повздорил с местными ребятами. Те не пришли в назначенное время. Я их как дурак ждал полтора часа. Они меня обозвали Гуфэвансом… ну тупым Эвансом, — невесело рассказал рыжеволосый мальчик. — Боже, Эштон! И ты обращаешь на них внимание? Ты выше этого! Думаешь, меня никто не обзывал? Обзывали! Я была чокнутой из-за своей манеры играть в спортивных играх. Странной и помешанной из-за своей любви к книгам. Тупой, если я вставала на защиту кого-то… Ещё знаешь, какое прозвище я получила? Ортанс. Тогда, когда я его получила, у меня были неважны дела с французским языком. Однажды я как-то по особенному произнесла «гортензия»: «ортанс». Вот «Ортанс» и приклеилось. Навечно, — с иронией закончила женщина, глядя на мальчишек. — Чем это пахнет? Пирогом? — вдруг с улыбкой спросил Эштон. — С патокой. Есть ещё и картофельное пюре с курицей. Идёмте на кухню. Накормлю вас двоих, — предложила Гортензия Хелен, помогая Гарри встать с дивана. Прийдя на кухню, мальчики увидели там Марисоль, Марселитту и Мэтта — сына Леонарда Йоханса. На кухне находилось ещё двое мужчин: мистер Йоханс и измождённый мужчина со страшными шрамами на лице и светло-каштановые. Гарри вздрогнул. — Не бойся, Гарри. Это Ремус Люпин. Он добрейшей души души человек, Ну, а физкультурника, мистера Йоханса, ты знаешь… — со смешком представила мужчин Гарри мисс Эванс. — Мама, мама! — вбежала на кухню Дороти: — Мигель застрял! — выпалила девочка. — Застрял?! Где? Где? С ним рядом кто-то есть? — рассыпались вопросами встревоженные Гортензия и Леонард. — Между прутьями забора в парке! Рядом с ним Лотта, — на одном дыхании сообщила Дороти — Иисус! Он просто застрял? Не ранен? — уточнили мужчина и женщина. — Да. И, дядя Лео, Вас просит подойти какой-то полисмен, — обратилась к Йохансу девочка. — Давай, лучше я один схожу… — предложил Леонард Гортензии. — Нет, Лео. Я обязана знать, что происходит с моим ребёнком! — делая особое ударение на последних словах, произнесла мисс Эванс. — Э-э-э, Рем, Гарри, посидите тут, да? — спросила Люпина и племянника Гортензия. Те кивнули. И женщина, обратившись к остальным детям сказала: — Ведите себя хорошо! Она и Леонард Йоханс вышли из кухни. — «Аманда Хлоя Хитертон»? Ты уже не Джейн Эрика Адамс? Как часто ты меняешь своё имя? И для чего? Каюсь, подзабыл… И как мне тебя называть? — с иронией спросил ждавший, когда обуется Гортензия, констебль Йоханс, глядя в паспорт женщины. — Леонард, Джейн Адамс я была три года назад. А сейчас я Аманда. Решила заново сменить имя после того, как я рискнула быть Хелен Эванс, но без цветочного имени. Ты же знаешь, что я наткнулась на очень плохую компанию несколько лет назад. Однажды решила вернуть одну из украденную ими вещей хозяевам. Но вышло так, что не только эти бандиты, но и сами эти хозяева оказались настроены против меня. На моё настоящее имя наложено Табу, но на второе имя это не действует. Поэтому можешь спокойно называть меня Хелен. Но не этим цветочным именем. Имена я меняю через каждые девять месяцев. И каждые полтора года или чаще переезжаю из города в город. Если тебя это заинтересует, то могу позже рассказать. А сейчас пошли! — закончила женщина, открывая дверь. — Хм, ясно. Хорошо, — произнёс мистер Йоханс, пропуская вперёд блондинку. Двадцать минут спустя Мигель, Дороти, Шарлотта, мисс Эванс и мистер Йоханс вернулись в дом Северуса Снейпа. Женщина сосредоточенно о чём-то размышляла, мальчик выглядел грустным, а мужчина был абсолютно спокоен. — Ну, мамочка, почему же ты молчишь? Ты злишься на меня? — не выдержав молчания матери, полюбопытствовал Мигель, когда они вошли в кухню. — Нет. За что мне злиться? Просто я думаю, что ты, Мигель, слишком большой для того, чтобы попадать в такие истории. Тебе ведь не понравилось, что вокруг столпился народ и несколько полисменов, да? — немного строго поинтересовалась Гортензия Хелен. Мальчик, нахмурившись, кивнул. — Кто будет чай? — спросила мисс Эванс, обратившись ко всем восьмерым детям. Все единогласно заявили, что хотят чай. Гортензия принялась разливать горячий напиток в чашки. — Мам, съездим как-нибудь в Дадли? Меня приглашала подружка из лагеря юных наездников, Дория Теофанович. Ну, помнишь ту, что не очень хорошо ходит, но отлично ездит на лошадях? — спросила спустя некоторое время Дороти у матери. — Это та, у которой родители сербы, да? — уточнила мисс Эванс. — Да, тётя Хелен, — ответила вместо Дороти Шарлотта и обратилась к ней: — Долли, мне кажется, что она в Десли у родственников. Она мне об этом говорила по телефону… — тут Шарлотта прервалась, с интересом взглянув на мисс Эванс: та выглядела несколько странно. Женщина, едва заметно улыбаясь, смотрела то на Дороти, то на дочь Леонарда Йоханса. Создавалось ощущение, что она всеми силами пыталась сдерживать хохот и сохранять спокойное выражение лица. — Хелен, — подал голос Эштон: — а разве Дадли и Десли города? Я думал, это имя и фамилия! — воскликнул он. — Да, это так, Эштон, — Гортензия Хелен позволила себе смешок. — Тётя Хелен, получается, что мой с Мигелем и с Гарри одноклассник Дадли Дурсль — это по-другому Лондон Эдинбург? — с любопытством спросила Марсела. — Совершенно верно, Марселитта, — ответила, прыснув, женщина. Услышав это, её племянница захохотала. Затем её примеру последовали Мигель, Марисоль, Эштон, Дороти, мисс Эванс, мистер Йоханс, Мэтт и Шарлотта. Вслед за остальными засмеялся и Гарри. Если бы кто-нибудь в этот момент зашёл на хухню, то ему бы преставилась такая картина: по-разному хохочущих двух взрослых и восемь детей. Кто-то смеялся, прикрыв рот рот ладонью; кто-то смеялся во весь голос, а кто-то от хохота хватался за живот. Через несколько минут чаепития Гортензия Хелен вспомнила, что она оставила куртку, испачканную какой-то уличной собакой, в прихожей. Женщина, не допив чай, вышла из-за стола, взяла аккуратно куртку, поднялась на второй этаж, зашла в ванную комнату и засунула грязную одежду в стиральную машину. Включив прибор, Гортензия вышла из ванной комнаты и направилась к лестнице. Вдруг её взгляд задержался на дорожной мантии Северуса, висевшей на вешалке. Из кармана мантии был виден уголок фотографии. Женщина, заинтересовавшись, вытащила её. На этой волшебной фотографии Северус, полуприседая и поставив одну ногу на тело Джеймса, широко ухмылялся и показывал жест «V». Гортензия ахнула, и её глаза страшно сверкнули. Этот Снейп получит у неё на орехи! Женщина поколдовала над фотографией: поменяла местами Северуса и Джеймса. Теперь же Поттер клал ногу на тело Снейпа. — «Интересно, будет ли Снейпу теперь приятно смотреть на это?» — мстительно подумала Гортензия. Мисс Эванс, смяв фотографию, быстро стала спускаться по лестнице. Вдруг ей путь преградил сальноволосый мужчина. Северус был бледнее обычного, сжимал и разжимал кулаки. Волосы его были немного взлохмачены, а зубы стиснуты. Он и она, увидев друг друга, мгновенно невербально наложили заклинание против подслушивания. И некоторое время молча сверлили друг друга свирепыми взглядами. То была последняя минута перед штормом. _______________________________________________________________________________ * Стилфист Дуо (от англ «steel fist» — «стальной кулак») — изобретённое Хортензией Эванс боевое заклинание, использованное с двойной силой. Тот, против кого было направленно данное заклинание, испытывает сильную боль, как при настоящем ударе. ** Уондсуэрт — одно из боро Большого Лондона. Расположен рядом с центром британской столицы. *** Девон и Корнуолл — графства в Англии. Столица Девона — Эксетер. Крупнейший город Плимут. В этом же графстве находится и Пейнтон. **** Редбридж — боро Большого Лондона. Расположен на его окраине. ***** Дадли (Dudley) и Десли (Dursley) — города в Англии. расположены в 110 км от друг друга. Дадли находится в 16 километрах к северо-западу от города Бирмингем, второго по величине города Великобритании после Лондона. Персонаж Дадли Дурсль - это по-русски Новгород Рязанов