***
Голова раскалывалась на части, затуманенный рассудок отказывался принимать информацию и, Малфой был готов взвыть от этого гадкого чувства безысходности, что не покидало его с того самого дня, когда Грейнджер попала в больницу. Прошло уже семь дней. Семь гребаных дней, а он не сдвинулся с мертвой точки ни на шаг. На второй день после происшествия, они с Блейзом отправились к дому Гермионы, дабы отыскать хоть что-то, косвенно указывающего на поджигателя, однако, кроме полуразрушенного здания, горы пепла и возмущенной хозяйки, так ничего и не нашли. В больнице Святого Себастьяна тучная женщина в приемной басистым голосом произнесла лишь одну фразу: "Не положено!". А главный колдомедик даже слушать Малфоя не захотел, когда тот заикнулся о разрешение для посещения Глории. Кроме того, дела на работе шли из рук вон плохо: один из спонсоров обанкротился, другой ни с того ни сего расторгнул контракт, а Малфой в итоге понес немалые убытки. Казалось, что в жизни наступила черная полоса, ведь каждый новый день нес за собой все больше разочарований и, если бы не Забини, у которого стакан всегда наполовину полон, с его вечными ободряющими речами, Малфой давно бы опустил руки. Даже сегодня, Блейз буквально силой заставил Драко выбраться из дома, чтобы развеяться и отвлечься немного от последних событий. Малфою, честно говоря, ничего не хотелось, однако видеть мать в упадническом настроении из-за Гермионы, которая по мнению Нарциссы висела на волосок от смерти, Драко больше не мог. Он понимал, что, как и любая мать она волновалась в первую очередь за него, его благополучие и здоровье, но сил уже не хватало выносить их молчаливые переглядки с отцом и жалостливые взгляды со стороны домовых эльфов. — Такими темпами, ты скоро в этом стакане дыру прожжешь, — в сознание врезался низкий голос Блейза, заставляя Мафлоя поднять голову и перевести внимание на друга. Забини как всегда выглядел превосходно: выглаженная до хруста рубашка, новые с иголочки костюм и мантия, и ослепительно белая улыбка во все тридцать два зуба, чего нельзя было сказать о Драко, который за последнюю неделю спал всего несколько часов из-за кошмаров, что преследовали его, стоило только закрыть глаза. Его лицо приобрело нездоровую бледность, под глазами пролегали синяки, а из-за растрепанных волос и семидневной щетины он выглядел небрежно, в каком-то роде даже неопрятно. Сейчас в нем тяжело было узнать одного из самых завидных холостяков, возглавлявших списки Видьмополетена. — Малфой, я тебя не узнаю, — покачал головой Блейз, — куда пропала твоя самоуверенность, где мой друг, который находил решение в любой ситуации и всегда выходил сухим из воды? — Забини, только давай без этого, — прохрипел Драко, — я уже сыт по горло твоим красноречием, — устало выдохнул он. Блейз снисходительно кивнул головой, наполняя стакан выпивкой. Драко к своему за весь вечер так и не притронулся. — Пэнс волнуется, Астория не знает, что думать, ты отключил камин от сети и на письма не отвечаешь, Милла зашивается на работе, я вынужден разгребать завал из твоих документов в твоем офисе, в то время как у меня есть своя работа — с пол оборота завелся Блейз, — и все, потому что тебе просто нравиться себя жалеть. — Я разве просил тебя копаться в моих документах? — акцентировав внимание на слове «моих», буркнул Драко, Забини залпом осушил стакан с виски. — Дело не в этом, Мафлой, а в том, что ты жалуешься на судьбу, при этом сидя сложа руки и ничего не делая, — в достаточно грубой манере, озвучил Забини, пытаясь хоть как-то расшевелить друга, — от того, что ты игнорируешь проблемы, они никуда не исчезнут. — Я устал, — запуская руки в волосы, протянул Драко, — у меня нет зацепок, родители сами не свои из-за Грейнджер, а она… Она впала в магическую кому и, я остался один на один со всем этим дерьмом. — Оглянись вокруг, ты не один, — доставая из кармана мантии бумажник, проговорил Блейз, — Я, Пэнси, Астория, Тео — мы всегда готовы придти на помощь, проблема лишь в том, что ты не хочешь ее принять, предпочитая замкнуться в себе, — бросив на барную стойку несколько золотых монет, заключил Забини, затем ушел, оставив Драко наедине со своими мыслями.***
— Винсент, вот скажи мне, откуда у тебя растут руки раз ты не можешь отбить мяч? — рьяно жестикулируя, негодовал мистер Джонсон. — И кто только додумался поставить тебя на ворота? — не прекращал ворчать мужчина. — Так ты и поставил, Джо, — без задней мысли вклинил Эндрю, при этом не забыв громко хрюкнуть, Тони в тот же миг раскраснелся от злости на недалекого вратаря и выхватив из его рук метлу, метнул взгляд на лавку запасных. — Уизли, живо на поле! — гаркнул мужчина. — Винсент в запас. Рон, расслабленно седевший на скамейке, резко подорвался с места, направившись к тренеру. Он знал, что возвращение в основной состав команды, всего лишь вопрос времени, а так как Винсент на протяжении всей недели косячил во всем за что бы не взялся, Рональд еще несколько дней назад прикупил новую полироль для метлы. — Но как же… — хотел было возразить Эндрю, однако замолчал, как только заметил недобрый взгляд тренера. — Винсент, уйди, ради Мерлина и, что бы до конца тренировки не попадался мне на глаза. — Я готов тренер! — сияя, словно новенький галеон, воскликнул Рональд. Тони смерил парня надменным взглядом. — А ты чего лыбишься? — сунул Рону в руки метлу мистер Джонсон, — как только Малькольм вернется, ты снова отправишься в запас, — довольно усмехнулся он, затем бубня что-то себе под нос, ретировался к остальным игрокам, дабы проследить то, как проходит тренировка. Рональд, крепко сжав древко метлы, направился следом за тренером. Сегодня он выложится на все сто, нет, двести процентов и докажет «старику» Джо, что достоин своего места в команде.***
Пэнси с самого утра загрузили работой. После операции Грейнджер, в которой она ассистировала мистера Томсона отношение к ней резко изменилось, причем в лучшую сторону. Теперь уже ей поручали не только легкие случаи, где нужно было всего-то назначить курс приема определенных зелий и настоек, но и тяжелые, вроде операций по снятию проклятья или даже пациентов с осложнениями после непростительных заклинаний. Только за этот день она прооперировала троих тяжело больных пациентов, конечно же под чутким руководством мистера Томсона, но все же. Она уже больше не чувствовала себя пустым местом, а улыбки людей, которым смогла помочь окрыляли, заставляя искренне радоваться за каждого выздоровевшего пациента. Смена Пэнси подходила к концу, когда в коридоре ее перехватила Руби. Она снова тараторила так быстро, что Паркинсон не успевала улавливать суть разговора. — Ты можешь говорить медленней, пожалуйста? — перебила Пэнси. Руби сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, затем произнесла настолько медленно, насколько смогла: — Мистер Томсон искал тебя по всей больнице, у него есть к тебе важное поручение, он сейчас ждет тебя у себя в кабинете. — Хорошо, спасибо, — кивнула Паркинсон и быстрым шагом, постукивая каблучками о кафельный пол, направилась на второй этаж. Уже стоя под дверью кабинета, Пэнси несколько раз одернула халат, прежде чем постучать, затем, услышав одобрительное: «Войдите», несмело прошла внутрь, встав по центру помещения, напротив рабочего стола мистера Томсона. — Мне передали, что вы меня искали. — Да это так, — оторвавшись от папки с историями болезней недавно поступивших пациентов, выдал мужчина, — ты уже дежурила на этой неделе, но у Нэнси заболел ребенок, Дженсен ушел в отпуск, а Флинт дома отсыпается после суточной смены, по этому не могла бы ты… — Конечно я проведу обход и останусь на дежурство, — не дослушав, выпалила Пэнси, перекачиваясь с ноги на ногу, она не знала куда себя деть, что не осталось незамеченным со стороны мистера Томсона. — Ну что же, прекрасно, — по-доброму улыбнулся в мужчина, поправив съехавшие на край носа очки, — в таком случае не смею задерживать, — бросил он, прежде чем Пэнси скрылась в коридоре, прикрыв за собой дверь. Взяв у миссис Локвуд списки больных с их историями болезней, Паркинсон как раз готовилась к обходу, когда услышала знакомый голос, доносящийся из приемной. Это заставило ее вернуться, дабы убедиться, что ее догадка верна. Как и думала, пройдя в коридор, Пэнси смогла лицезреть Малфоя, который в очередной раз не оставлял попыток пробиться сквозь барьер в виде Линды. В этот раз Паркинсон даже говорить ничего не пришлось, ведь завидев ее, миссис Локвуд тут же дала зеленый свет. Честно говоря, Пэнси не ожидала увидеть Драко, ведь за последнюю неделю он не появлялся в больнице ни разу, да и вообще исчез из поля зрения, так, словно провалился сквозь землю. Только миссис Малфой навещала Гермиону, каждый день принося букет свежих лилий. Также к ней приходили ее друзья, а на днях были родители. Ох, как же Паркинсон было жаль миссис Грейнджер. На бедную женщину было больно смотреть, мистеру Томсону с трудом удалось уговорить Джейд вернуться домой, дабы та хоть немного отдохнула. — Ты хоть понимаешь, как я волновалась? — нахмурилась девушка, остановившись уперла руки в бока. — Ты не ответил ни на одно мое письмо, когда я пришла в Мэнор, твоя мама сказала, что ты заперся в комнате и не выходишь оттуда. — Вот только не нужно читать нотации, мне и без того плохо, — хмыкнул Драко, намереваясь продолжить путь, но Пэнси не собиралась так быстро отступать отступать. — Блейз мне все рассказал о пожаре и Глории… — начала Пэнси. Малфой только было хотел возразить, но Паркинсон не позволила ему этого сделать. — Так вот, я попыталась договориться с их главным колдомедиком через свою хорошую знакомую, к сожалению это не дало никаких результатов, так как мистер Роджерс оказался принципиальным, — бегло осмотревшись по сторонам, Пэнси продолжила: — Но, лучший друг моего бывшего работает в министерстве магии в Америке в архиве и он любезно согласился мне помочь, — лукаво улыбнулась Пэнси, — так что ты сможешь навестить Глорию, только не как Драко Малфой, а как ее давно утерянный родственник Стивен Брукс, — закончила она. — Ну разве я не молодец? — Пэнс, ты чудо! — на эмоциях выкрикнул Драко, подхватил подругу на руки и закружил по коридору. — Да тихо ты, здесь вообще-то больница, — хлопнув друга по плечу, брякнула девушка. Драко тут же опустил ее на землю. — Слава Мерлину, никто нас не видел, а то бы, мне чего доброго, влетело, — поправляя халат, бурчала Пэнси, — так, ладно, ты иди к Грейнджер, а я на обход, через пятнадцать минут встретимся у входа, я отдам тебе документы. — Хорошо, спасибо, — поблагодарил Малфой. — Да иди уже, — махнула рукой Пэнси, прежде чем скрыться за дверью одной из палат.***
Драко толкнул белую дверь, входя в светлую комнату. Палата Грейнджер прямо-таки сияла чистотой, отец позаботился о том, чтобы помещение регулярно убирали, а Драко еще в прошлое воскресенье оплатил все счета, предварительно попросив о конфиденциальности. В воздухе витал легкий цветочный аромат, что расслаблял и дарил ощущение непринужденности. На тумбочке возле кровати стояла стеклянная ваза с белыми лилиями. Лилии — любимые цветы его матери, она всегда говорила, что белая лилия хрупкая, нежная, но в то же время упрямая и неукротимая, точно так же как Гермиона. Если уж сравнивать людей с растениями, то его мама, словно роза — изысканная и сдержанная, но в случаи опасности готова выпустить шипы. Астория напоминает ему георгин — яркая, неугомонная, всегда веселая и заводная. Пэнси как и шиповник — колючая, гордая, однако в душе очень ранимая. А Грейнджер хрупкая, как цветок и, в то же время ее силе характера и выдержке можно позавидовать. Гермиона уже не выглядела мертвенно бледной: на лице играл здоровый румянец, а следы от ожогов полностью исчезли. Если бы Драко не знал, что Грейнджер впала в магическую кому, то подумал бы, что она просто спит. Сделав несколько неуверенных шагов вперед, Малфой присел в кресло напротив кровати Гермионы, с правой стороны, на кофейном столике лежала книга. Драко взял в руки старенький, потрепанный временем переплет, что показался ему смутно знакомым. На обложке виднелась потертая золотистая надпись: «Сборник стихов», а на первой странице по середине витиеватым почерком было выведено: «Посвящается моей дорогой музе», а в самом низу: «Автор неизвестен». Открыв восемнадцатую страницу, на которой была оставлена закладка, Драко тихо, почти что не слышно начал читать стихотворение, что было там написано:<center> "Береги свою душу от зла, Не пускай в своё сердце обиды. В жизни так не хватает тепла, А сквозь мглу просветлений не видно." Взгляд скользил по пожелтевшей странице, впиваясь в выцветшие строки. "Береги свою душу от слов, Что как пули свинцовые ранят, От пустых и несбыточных снов, Что по сердцу порой барабанят. Береги свою душу от бед, Наша жизнь и без них быстротечна." Драко пропускал сквозь себя каждую строчку, ведь с детства любил поэзию. Он помнил, как будучи мальчишкой лет двенадцати-тринадцати под покровом ночи пробирался в фамильную библиотеку и с упоением читал стихи магловских поэтов и он с уверенностью мог сказать, что точно такая же книга была у него, когда он учился на третьем курсе. "Даже если и солнышка нет, Всё равно облака не навечно. Наши дни безвозвратно летят, Прегрешенья прости и ошибки. Даже если тебя не простят, Ты прими всё как есть и с улыбкой. Береги свою душу от зла И не дай ей в пути потеряться. Ведь куда бы судьба не вела — Без души очень страшно остаться."*
</center> Как только последняя строчка слетела с уст, Драко аккуратно закрыл книгу и лишь тогда увидел, что Гермиона еле заметно пошевелила рукой. Сначала он впал в ступор, но по прошествии нескольких минут до него дошло. Грейнджер пошевелила рукой. Малфой резко вскочил с кресла и как раз в тот момент дверь отворилась и, в палату вошла Пэнси. — Малфой, сколько мне еще прикажешь тебя ждать? — недовольно поморщила нос Паркинсон. — Мистер Томсон не должен узнать, что я пускаю посетителей к пациентам после окончания приемных часов… — Грейнджер пошевелила рукой, — вставил Драко, Пэнси замолчала на полуслове. — Что? — переспросила девушка, дабы убедиться, что ей не послышалось. — Я говорю: Грейнджер только что пошевелила рукой, — воскликнул Драко, да так громко, что Паркинсон пришлось закрыть ему рот ладонью. — Так, что же… Нужно позвать мистера Томсона, но для начала тебе необходимо отсюда убраться как можно быстрее, — засуетилась Пэнси, выталкивая Малфоя в спину из палаты, — а, и чуть не забыла, вот документы, — сунув другу в руки черную папку, добавила девушка, — теперь иди, — махнула рукой в сторону черного выхода она. — Но как же Грейнджер? — растерянно хмыкнул Драко. — Я обещаю, вдруг что, ты узнаешь первым, — процедила Пэнси, несильно подтолкнув друга к выходу. Малфой послушал подругу и быстрым шагом направился к черному выходу, бросив последний взгляд через плечо он заметил, как в палату к Грейнджер вбежали несколько молоденьких медсестричек, а следом за ними вошел коренастый мужчина, затем Малфой незаметно прошмыгнул в дверь и через несколько минут оказался на улице. Подняв взгляд к небу, Малфой улыбнулся. Впервые за последнюю неделю. В руках он держал «пропуск» в больницу Святого Себастьяна и Грейнджер, кажется, пошла на поправку. Похоже, жизнь налаживается, а черную полосу медленно сменяет белая.***
— Уизли, красавец, ни одного мяча не пропустил, если так и дальше пойдет, то Джо вернет тебя в основной состав, — хлопнув Рональда по плечу, пробасил Трентон. Рон растянул губы в ухмылке, Лиам был прав, он был неподражаем сегодня, ведь приложил все усилия, дабы показать на что способен и во взгляде Тони, на мгновение, но все же проскользнуло уважение, пусть он и не признает вслух, но Уизли знает, что еще немного и он выйдет на поле со всеми, в основном составе. — Да, старик, ты конечно дал жару, — поддержал Уильяма Бен, — если бы не знал тебя, то подумал бы, что ты что-то принимаешь, если ты понимаешь о чем я? — нарочно громко проговорил Бенжамин. Конечно же Рональд понимал, что речь шла о новинке последних нескольких лет: зельях, которые ускоряют реакцию, наделяют нечеловеческой силой, позволяют видеть и слышать намного больше чем дозволено обычному человеку. Однако не все так сказочно, ведь данные зелья вызывают зависимость и пагубно влияют на нервную систему, вызывая разного рода расстройства и бронируя для своих потребителей место в психиатрическом отделение в Мунго или же камеру в Азкабане, так как распространение и потребление строго карается законом. — Понимаю, — отрезал Рональд, — но подобную гадость не принимаю и тебе не советую, — фыркнул он. Бенджамин быстро сменился в лице и поспешил перевести свои слова в шутку: — Эй, Уизли, ты что же воспринял мои слова всерьез? — заржал Хейз, толкну Рона в бок. — это так чистой воды провокация, — изрек Бенджамин, снимая нарукавники. Уизли, не желая больше находиться в компании Бена, достал из шкафчика полотенце и отправился в душевую комнату. Так уж получилось, что из раздевалки Рональд уходил последним, поэтому погасив свет и плотно закрыв за собой дверь, он, уставший, поплелся к выходу. После окончания тренировки прошел всего час, но мышцы уже болели. Уизли не хотел думать о том, что ждет его утром. Интересно, сможет ли он завтра вообще встать с постели? Выйдя за территорию стадиона, Рон прошел всего несколько метров, прежде чем почувствовал, как что-то тяжелое ударило его по голове и, затем все вокруг закружилось, в глазах потемнело, земля под ногами, словно разверзлась, утаскивая его пучину беспросветной тьмы.