Конечно, это не любовь

      Гермиона просыпалась медленно, некоторое время лежала с закрытыми глазами, пытаясь удержать иррациональное ощущение светлого счастья. Постепенно воспоминания о прошлом дне вернулись, и Гермиона открыла глаза.       Спальня, разумеется, была пуста. Можно было практически не сомневаться в том, что Шерлока и след простыл — будет хорошо, если он начнёт с ней разговаривать к концу года. Гермиона выбралась из-под одеяла, набросила домашнюю мантию, глянула на смятые простыни и вышла в гостиную. Подняла с пола волшебную палочку, произнесла контрацептивное заклинание — и едва не сбилась на полуслоге, увидев в стороне смятую мужскую рубашку. Казалось немыслимым, что Шерлок, в каком бы смятении он ни находился, ушёл из дома без рубашки, а значит…       Осторожно, на цыпочках она подошла к двери кухни и приоткрыла её.       Шерлок в одних только изрядно помятых брюках, на доисторической плите, которую Гермиона ни разу не включала, варил кофе, судя по запаху, очень крепкий и немного подгорающий. Гермиона прижалась щекой к дверному косяку и затаила дыхание.       Она видела Шерлока в самых разных состояниях — и избитого, и сонного, и обдолбанного, и пьяного, и злого, и загибающегося от хохота. И, разумеется, она неоднократно видела его небритым, лохматым, а несколько раз и голым. Но таким, как сейчас — впервые. Он был спокойным и чуть-чуть домашним.         — У тебя закончились сливки, — сказал он, не отвлекаясь от помешивания.         — Есть молоко, — ответила Гермиона уже не таясь, вошла на кухню и, немного подумав, заклинанием уменьшила газ.         — Слишком сильно убавила, — недовольно заметил Шерлок.         — Мне лучше знать, я варю его каждый день.       — А я — профессиональный химик и отлично разбираюсь в протекании реакций.       Так как сказано это было из чистого упрямства, Гермиона решила не реагировать и просто подошла к плите. Шерлок дёрнулся было, но не отодвинулся даже тогда, когда она задела его плечом, а продолжил помешивать кофе. Гермиона не стала говорить, что хороший кофе не мешают, а оставляют томиться под корочкой.       Кофе попытался убежать, но Шерлок вовремя снял турку с плиты и выключил конфорку. Гермиона магией приманила чашки.       Возможно, Шерлок и правда был гениальным химиком, но кофе у него вышел омерзительным, что не помешало Гермионе выпить полчашки, прежде чем сказать:         — Ужасный вкус.         — Пожалуй, — легко согласился Шерлок. Его щёки едва заметно покраснели, и Гермионе не нужно было читать его мысли, чтобы понять — до него только сейчас дошло, что на нём только половина положенной одежды.       В прошлый раз он отгородился от неё несколькими язвительными колючими фразами и неозвученным, но легко угадывающимся обвинением. В этот раз он не мог этого сделать — вчерашний секс был именно его инициативой. Однако естественным защитным механизмом Шерлока было нападение.       Он сделал большой глоток кофе и скривил губы, намереваясь сказать какую-нибудь мерзость в своей неповторимой манере, но Гермиона не собиралась подставляться снова, поэтому, тщательно скрывая улыбку, первой произнесла:         — Ты — однозначно худший из всех моих любовников.       Брови друга и любимого мужчины медленно поползли вверх — что бы он ни собирался ей сказать, он забыл об этом: его взгляд заскользил по лицу Гермионы, фиксируя мельчайшие детали — блеск в глазах, напряжённые губы, румянец. Брови вернулись на положенное место. Шерлок потёр подбородок и сказал преувеличенно равнодушно:         — Не существует вопроса, который я не могу изучить в совершенстве. Как ты знаешь, физиология отношений никогда меня не интересовала, однако при необходимости я могу загрузить в Чертоги всю необходимую информацию и осмыслить её в течение пары часов.       Гермиона мысленно досчитала до пяти, сделала вдох, глубокий выдох — и не расхохоталась, а спокойно заметила:         — В моей библиотеке должна быть пара подходящих книг.         — Думаю, что в ноутбуке Джона информация актуальней.         — Кхм, — Гермиона потёрла губы, стараясь сдержаться, — только изучай их на Бейкер-стрит, а не здесь. Я, как многие волшебники, консервативна, и некоторый видеоматериал может слишком сильно меня впечатлить…       Она не договорила, потому что зрачки Шерлока резко расширились, и он пробормотал:         — Я планировал ограничиться текстом.         — Ты обслюнявил мне ухо и едва не прокусил правую ягодицу. Думаю, видео будет кстати, — это была последняя фраза, которую Гермиона сумела сказать — её всё-таки прорвало, и она громко рассмеялась, зажимая рот рукой. Шерлок продержался ещё мгновение — и тоже согнулся пополам, заодно расплескав оставшийся кофе.       Можно было бы сказать, что это случайность, если бы не ювелирная точность — ни на Шерлока, ни на Гермиону не попало ни капли кипящего отвратного пойла.       Когда силы смеяться закончились и Гермиона магией убрала кофейную лужу с пола, Шерлок отошёл к окну. Какое-то время постоял, глядя на спешащих по Чарринг-Кросс-роуд прохожих, а потом повернулся к Гермионе.         — Шерлок, — тихо позвала она. Он сглотнул, шумно вздохнул, сделал к ней шаг, остановился в дюйме и почти жалобно спросил:         — Гермиона, это ведь не… — осёкся, закусил губу.       Гермиона обняла его за шею, погладила по растрёпанным кудрям и шепнула на ухо:         — Если тебе от этого станет легче, то, конечно, это не любовь.       Он немного помолчал, прижимаясь щекой к её волосам, и тоже шёпотом ответил:         — Не станет.       Слушать стук его сердца было очень приятно и, кажется, Гермиона могла бы простоять, обнимая его, несколько часов, но он отстранился почти сразу — пригладил волосы и сказал без тени весёлости или смущения:         — Шеринфорд.       Гермиона вздохнула — к сожалению, Шерлок был абсолютно прав, Шеринфорд был куда важнее. И, как бы сильно Гермионе ни хотелось забыть на день-другой обо всех делах, у неё не было на это права.       Взмахом палочки начав варить новую порцию кофе, Гермиона произнесла:         — Сегодня в четыре часа дня мы встречаемся с представителями маггловского правительства. Не только с Майкрофтом. То, что вчера нашли в Шеринфорде… Этого не должно быть. Подпольно или с официального разрешения чиновников, там устроили лабораторию по изучению людей с особыми способностями, — она поморщилась, — нас. Не овладевшие магией магглорождённые волшебники уязвимы, их не защищает Министерство, а сами они не всегда могут полагаться на стихийные выбросы. В итоге мы получаем…         — Эвр, — Шерлок присел на подоконник, не глядя поймал спланировавшую ему в руки чашку.         — И это не худший вариант. Мне ещё только предстоит слушать доклады, но мне хватает фантазии, чтобы представить их содержание.       Гермиона перевела взгляд на собственные руки. Именно ей придётся разбираться с Шеринфордом. Возможно, при поддержке Майкрофта убедить магглов будет проще, но она всё равно готовилась к непростому разговору.         — А ведь этого недостаточно, — проговорил Шерлок медленно.         — О чём ты? — Гермиона нахмурилась. Этот тон был ей очень хорошо знаком и предвещал неприятности.         — Эвр держали в Шеринфорде по меньшей мере пятнадцать лет. Но только пять, максимум шесть лет назад она начала его захватывать, — Шерлок подскочил с подоконника, — почему она так долго ждала, прежде чем начать игру? Почему именно тогда?       Он несколько раз прошёл по кухне, потом замер и закрыл глаза. Открыл.         — Майкрофт.         — Он не…         — Он — нет. Его — да. Эвр ни за что не получила бы власть, если бы ей в этом не помогли. С магией или нет, но она была одной из заключённых на очень хорошо охраняемом острове, под максимальным наблюдением. Есть только две версии — халатность или расчёт. Первую можно отбросить почти наверняка, остаётся…       Шерлок продолжал говорить о том, что выход Эвр из-под контроля в первую очередь бьёт именно по Майкрофту, по его репутации и положению. Выпустить Эвр, позволить ей посеять панику — лучший и единственный надёжный способ сместить Майкрофта с его должности. И провернуть это мог только кто-то, обладающий крайне широкими полномочиями и имеющий допуск в Шеринфорд. А таких — всего несколько человек.         — Но кто? — его губы зашевелились, он произнёс: — Антарктика, Лангдейл, Порлок и Любовь. Антарктика… это Майкрофт. Лангдейл, Порлок и Любовь.       Он повторил три слова — или три имени, возможно, — еще несколько раз, а потом с досадой шибанул кулаком по столу.         — Шерлок?         — Только четыре человека действительно знают всё о внутренних делах Британии, четверо — и ещё премьер-министр, но в этой ситуации он не в счёт. Майкрофт — один из них. Я знаю ещё одну, это… — он осёкся и вдруг расплылся в улыбке: — я идиот. Мне нужно кое-что выяснить. Телефон у тебя?         — Отдала Майкрофту.         — Плохо, — он выскочил в гостиную, подхватил с пола рубашку, натянул, не обращая внимания на состояние ткани и оборванную верхнюю пуговичку. Сверху набросил пиджак. — На совещании возникнет проблема.         — Шерлок, — Гермиона поймала его за запястье и изо всех сил сжала. Он остановился. — Что будет на совещании?         — Кто-то очень хочет избавиться от Майкрофта, но я пока не знаю, кто из этих троих. Лангдейл, Порлок и Любовь… Они обвинят его в нарушении безопасности Шеринфорда и потребуют отставки.       Гермиона положила Шерлоку руку на плечо и сказала:       — Я там буду и смогу помочь.         — Твоей помощи может не хватить. Забери у Майкрофта телефон и жди СМС. Я должен проверить кое-что.       Неожиданно Шерлок наклонился, смазано поцеловал её в уголок губ и рванул к окну. Гермиона выдохнула и в последний момент наложила разглаживающие чары на костюм.       Шерлок скрылся в окне.       Гермиона не позволила себе передышки, заперла окно обратно, быстро собралась и аппарировала в Министерство.       Джесс встретила её в Атриуме со стопкой бумаг.         — Мэм, мы ждем вас всё утро.         — Что-то срочное? — Гермиона зашагала к новому кабинету, не обращая внимания на излишне внимательные взгляды.         — Просьба о встрече от Министра магии ЮАР, просят сегодня дать ответ, — не слишком быстро и чётко ответила Джесс, — и оборотни настаивают на вашей подписи под «Хартией прав», я подготовила для вас основные тезисы документа. Также вас с утра ждёт мистер Поттер.         — Найди мистера Поттера и пригласи немедленно. ЮАР переведи на дипломатическую службу, я подпишу. Хартию передай в отдел взаимодействия с волшебными народами, к завтрашнему утру мне нужно экспертное заключение — насколько целесообразен документ и не противоречит ли он Статуту о Секретности и действующему законодательству.       Джесс понятливо кивнула и отстала. Пройдя через просторную приёмную, Гермиона вошла в кабинет, опустилась в уже подогнанное под неё кожаное кресло, и тут же огонь в камине позеленел и впустил Гарри.       Он явно провёл ночь хуже — синяки под глазами не скрывались даже стёклами очков, а губы характерно шелушились — он пил бодрящее зелье, и не одну порцию.         — Ты мог вызвать меня патронусом несколько часов назад, — с укором заметила Гермиона. Джесс мышкой скользнула в кабинет и поставила чашки с кофе. Гарри свою осушил залпом, а Гермиона пить не стала — нельзя хлестать кофе литрами.         — После того, что ты вчера сделала и перенесла? Будь моя воля, я бы тебя ещё неделю не трогал, — Гарри вытер рот тыльной стороной ладони и облокотился о стол. Садиться не стал, опасаясь, видимо, что его сморит сон. — Но решение по Шеринфорду надо принимать сегодня, пока Майкрофт на нашей стороне, а остров — под охраной авроров.         — Что с лабораторией?         — Нам повезло. Похоже, это была идея Эвр, и недавняя, так что развернуться они не успели, — Гарри отвёл взгляд, из чего следовало, что жертвы всё-таки были. Гермиона собиралась было затребовать отчёт, но передумала и сказала:         — Ты пойдёшь со мной на встречу. Эта информация может пригодиться.       Гарри кивнул, судорожно зевнул и всё-таки сел в кресло. Но вместо того, чтобы задремать, он хлопнул себя по лбу и сказал:         — А ведь я выяснил кое-что.       На лице мелькнуло нехарактерное лукавое выражение.         — Мне эта мысль вчера всю ночь не давала покоя, как только увидел Эвр, всё мучился. Знаешь, как бывает — аж мозг зудит? — он взъерошил волосы. — Она мне кого-то напомнила. Я только понять не мог, кого. Поэтому пошёл…       Гермиона кивнула, показывая, что внимательно слушает.         — Не смейся, в библиотеку.       Она всё-таки хмыкнула, а Гарри продолжил:         — И поискал там. Смотри.       Перед Гермионой легли три черно-белые неподвижные фотографии. На первой был изображен мужчина лет тридцати, красивый, но, похоже, весьма заурядный: мягкий безвольный подбородок и слишком полные капризные губы выдавали в нём пустышку. На второй был парень лет шестнадцати. С мужчиной они явно было в родстве — издалека их, пожалуй, можно было бы принять за одного человека: те же тёмные волосы, тот же постав головы, тот же разрез глаз. Но парень заурядностью не был — выдающийся подбородок указывал на сильную волю, глаза светились умом и любопытством. На нем была мантия со значком Хогвартса. Цвет галстука было не определить, но Гермиона для себя решила, что он когтевранец.       С третьей фотографии смотрела женщина. Она была откровенно некрасива — чёрные спутанные волосы висели сосульками, овал лица был слишком жёстким, узкие высокие скулы и квадратная мужская челюсть делали её грубой, а слишком большой рот ещё больше усугублял ситуацию.       Гермиона внимательно изучила все три снимка и вопросительно взглянула на Гарри.         — А если так, — произнёс он и поместил фотографию юноши между женщиной и мужчиной.       Теперь стало очевидно, что юноша — их сын. От отца он взял гармоничность черт, а от матери — чёткость линий.         — Дальше, — Гарри извлёк из портфеля ещё одно изображение и положил его рядом. Эвр Холмс Гермиона узнала сразу — и сразу заметила её сходство с некрасивой женщиной. Эвр была словно бы её улучшенной версией.         — Так и уверуешь в переселение душ, да*? — заметил Гарри.         — Точно, — Гермиона поднесла оба снимка к глазам, потом отодвинула подальше. Женщины действительно были похожи друг на друга как эскиз на готовую картину. — Но я пока не понимаю, к чему ты ведёшь.         — Сейчас, — Гарри достал пятую фотографию, на этот раз — Шерлока.       Что они с сестрой похожи, было видно сразу. Если убрать красивого, но пустого на взгляд мужчину, можно было бы сказать, что все люди на фотографиях — одна семья. Пожалуй, Шерлок и парень-когтевранец были даже больше похожи друг на друга, чем Шерлок и Эвр. У них у обоих были фамильные высокие скулы, похожий разрез глаз, прямые носы, очень выразительные губы. Если растрепать когтевранцу волосы или причесать Шерлока, а потом поставить их рядом на расстоянии десяти футов, то будет казаться, что они близнецы.       Гарри вздохнул:         — Я начал думать об этом почти сразу, как увидел Эвр. Такое сходство не могло быть случайным. Я бы и раньше мог догадаться, но мне и в голову не приходило изучать внешность твоего Шерлока или (тем более) сравнивать его с теми, о ком я не вспоминал уже добрых девятнадцать лет. Этих двоих, — Гарри указал на некрасивую женщину и заурядного мужчину, — ты ни разу не видела. Зато этого парня, — он ткнул в когтевранца, — ты знаешь, пусть и не так хорошо, как я.       Гермиона наклонила голову, ожидая продолжения. Ей казалось, что какая-то смутная догадка вертится на краю сознания, но поймать ее не удавалось.         — Под именем Волдеморт.       Гермиона взяла в руки снимок. Волдеморт — Том Риддл — парень-«когтевранец» — был действительно очень красивым. Никакой «печати порока», как любят писать. Ни единого следа.         — Гонты были очень слабыми, но всё-таки магами, — снова заговорил Гарри, — но они растеряли достоинство, деньги и положение в обществе. Зато другая ветвь, в которой уже не осталось ни капли волшебства, сумела пробраться наверх. Можно поднять архивы и выяснить, кто из Гонтов и в какое время стал Холмсом, но, думаю, это не слишком важно.         — И что нам с этим делать? — спросила Гермиона удивительно беспомощно.         — Ну, — Гарри опять взъерошил волосы, — думаю, что ничего. Разве что твоему Шерлоку лучше не зачёсывать волосы назад и не встречаться в таком виде со стариком Слизнортом — тот может решить, что к нему явился призрак некогда любимого ученика. А вообще… Похоже, нам повезло, что Эвр не попала в Хогвартс. Ещё одного наследника Слизерина с больной головой мы бы не пережили, тем более, что она, похоже, умнее Тома и не стала бы убиваться о годовалого ребёнка.       Гермиона попыталась сделать вид, что ей смешно, но почти безрезультатно — новость не укладывалась в голове, где и без того до сих пор царил хаос.       Гарри без зазрения совести расположился подремать в углу кабинета, сказав, что в его собственном его найдут, а Гермиона до половины четвёртого занималась насущными делами, задвинув мысли о пережитом страхе, близости с Шерлоком и фамильных секретах Холмсов подальше, на край сознания.       Курьер разыскал Майкрофта и забрал у него телефон, и Гермиона положила его в карман мантии, ожидая сообщения.       За полчаса до начала встречи с правительством маггловской Британии Гермиона разбудила Гарри, напоила его ещё одной чашкой кофе и просмотрела собранные за ночь бумаги по Шеринфорду. Этот бой не будет ни приятным, ни простым**.       Примечания:       * — позволю себе заигрывание с Конан-Дойлом и советской экранизацией. Оригинальная цитата: «Вот так начнёшь изучать фамильные портреты и уверуешь в переселение душ» («Собака Баскервилей»).       ** — к своеобразному эпиграфу последней серии Шерлока: «Правда редко бывает приятной и никогда — простой» О. Уайлд.