Легенда чёрной мельницы

— Погоди, Юрио, — прервал свой рассказ Виктор, отвечая на звонок. – Алло. А, это ты, дорогой! Да, я тебя в аэропорту встречу утром. Сейчас Юрио рассказываю сказку. Ха-ха! Нет, он не ударялся головой, просто приболел. Давай, до скорого. Виктор нажал на отбой и повернулся к Юрию, лежащему на диване. — Какого чёрта ты прерываешь рассказ на самом интересном? Потом с Кацудоном побазаришь! Чего было дальше? – рассердился Юрий. — А сначала упирался и не хотел слушать легенду… — насмешливо произнёс Виктор и продолжил, — Лилия не узнала правды, даже когда заставила Юлю покопаться в разуме Вики. Как же она сердилась! А правда состояла в том, что Вика была не причастна к убийству мужа Лилии. Его сожгли на костре за контакт с простым человеком. А знаешь кем был этот простой человек? Юрико! У неё были магические задатки, и Вика хотела развить их, но это повлекло за собой неприятные последствия. Юлию и Викторию тоже сожгли на костре, дедушку и Макки заперли в магических камерах… — А Бека? — Выбор дался ему непросто: уйти и быть обречённым на вечные преследования или служить врагам. Он выбрал второе, и это сильно с его стороны. Виктор скрестил руки на груди и взглянул в окно. Звёзды мерцали сквозь ветви деревьев, луна разливалась своим загадочным сиянием, а Юрий всё никак не хотел засыпать. Пусть гриппу удалось свалить его в постель, но спать целыми днями ему надоедало определённо. — Ты сам выдумал эту легенду? — Мама всегда говорила, что у меня хорошая фантазия, — улыбнувшись, ответил Виктор. — Твои глупые выдумки не вызвали у меня ни капли желания ко сну. — Значит, рассказ удался, не так ли? Юрий нахмурился и что-то прикинул в голове. Действительно, фантазии и интриг Виктору было не занимать. Настенные часы пробили ровно двенадцать часов, и Юрий понял, что лучше постараться уснуть, ибо завтра он не сможет подняться, чтобы встретить Кацудона. Укутавшись в плед с котиками, он отвернулся к спинке дивана. — Зачем ты рассказал мне эту легенду? Она ведь… о нас, — тихо сказал Плисецкий, подавляя смущение. Виктор аккуратно присел рядом с Юрием. Его рука мягко опустилась на тело Юры и погладила бок. Плисецкий вздрогнул. — Не трогай меня, извращенец! – прошипел Плисецкий. – Иди к своему Кацудону! Мне не нужны твои сопливые легенды! Лучше чего годного из мира ФК рассказал бы. Тихий смех дошёл до ушей юноши. Виктор действительно был словно маг, и его движения не только на льду, но и в обыденной жизни, восхищали людей, его мягкий, бархатный голос успокаивал, его взгляд вселял уверенность, он во всём был безупречен и идеален. Магия да и только! Подумав об этом, Юрий вздохнул. — Я вижу, что ты чувствуешь, но не могу ответить тем же, — задумчиво произнёс Виктор. – Ты мне как сын, скорее, или как младший брат. А легенда… я рассказывал то, что первым пришло в мою дурную голову, кхех. — Знаю. Никифоров снова засмеялся, и в его глазах запрыгали весёлые искорки. Пусть у него были и голубые глаза, но в них не чувствовалось и доли холода, даже бледный лунный свет отражался в них каким-то особым теплом. Скорее, голубой цвет играл тут другую роль. И Юра любил его, любил всё, что было связано с Виктором. Даже Юри он сумел полюбить. — Свали, Вить, ты мне спать мешаешь, — вдруг отозвался Юрий, — Закончим тему, окей? — Как скажешь, — удивился Виктор, вставая с дивана. Что-то такое было в этом подростке, что вводило в транс, какая-то простая сила, которая несёт в себе целые миры. Возможно, Виктору далеко до этого, ведь подростки – странные личности, но он любил Юрия именно за это. Любил Юрия за его простоту, за то, что смог принять и понять Виктора таким, какой он есть, за то, что не умел долго злиться, несмотря на грубости. И Юри его любит, наверное. Из этого и вырастает легенда о мельнице, как о катке, на котором Виктор познакомился с Юрием и Юри, легенда о том, как эти двое талантливых людей убили в нём легендарного мага и фигуриста, легенда о великой, но простой любви.