Обратная сторона мести

Дверь распахнулась, громко ударив о стену, и с таким же грохотом захлопнулась за ворвавшимся в кабинет Хаосой. Таким своего друга Рэдрик никогда не видел, но он прекрасно знал, что стало причиной того, что всегда спокойный и рассудительный псионик вышел из себя. — Ты совсем умом тронулся? Скажи мне, в какой момент ты потерял остатки разума, что позволил себе так поступить? Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Зачем ты украл ее и привез сюда? — Хаоса не говорил, он орал, чего никогда и ни при каких обстоятельствах себе не позволял ранее. Рэд молча поднял на него глаза, но виноватым отнюдь себя не чувствовал. Даже наоборот, внутри все ликовало. Вот он момент истины, вот тот самый миг, ради которого стоило жить — чувство, что ты можешь отомстить и отобрать у своего врага дорогого его сердцу человека, как когда-то сделал он. — Ты сам знаешь зачем, для чего так орать? Я в своем праве, и тебе это известно, как никому другому, — бесстрастно ответил он Хаосе. Тот подошел ближе, почти вплотную, и вперил в лицо Рэду выворачивающий внутренности наизнанку взор своих аметистовых глаз. Однако же сегодня ничего не могло пронять довольного Рэдрика — ни взбешенные псионики, ни разгневанные Боги, ни испуганные, заплаканные девицы. Чувство глубокого удовлетворения и осознание того, как сейчас мечется в Альянсе Клим, безуспешно пытаясь отыскать свою воспитанницу, тешили больное самолюбие, разливаясь внутри как патока. Спустя двадцать лет Рэд наконец-то смог отомстить человеку, который когда-то нагло украл у него самый его драгоценный экспонат, а потом умудрился уничтожить его. Вот оно — блюдо, которое следует подавать холодным, вот оно — ликование и безмерная радость от того, что возмездие наконец-то совершилось. Рэд, не обращая внимания на лютующего Хаосу, довольно ухмыльнулся и взглядом дал понять, что его мало заботит чужая печаль, а в частности та, что сейчас беспокоит Клима. — О Боги, неужели ты не понимаешь, она ведь воспитанница не простого человека. Клим — только что избранный Великий Магистр и будет им еще больше ста пятидесяти лет. Что ты натворил? — Хаоса схватился за голову. — Ведь Республика с Альянсом только-только начали налаживать дипломатические отношения. Из-за твоей прихоти, я бы даже сказал, блажи и злопамятности всему новому миропорядку грозит полный крах. Если кто-то узнает, что девчонка у тебя, разразится грандиозный скандал. Что же ты наделал?! — Успокойся ты, никто не узнает. Кроме нас троих, никто не в курсе, — поспешил успокоить мечущегося по комнате Хаосу Рэд, — все, кто был замешан в этой истории, уже прислуживают Десмонду, и твоей свежеиспеченной карьере великого дипломата ничего не грозит. Я специально дождался, чтобы твои высокие друзья разъехались по домам, обождал немного времени, и девчонку привезли мне прямиком из Альянса. Никто не подумает, что ее исчезновение как-то связано с Пайнлендом и мной. Молодая, горячая, может сбежала с ухажером, — хохотнул Рэдрик. — Это ты так думаешь. А слуги? — А что слуги? Думаешь, они знают в лицо воспитанницу Клима и до них доходят политические новости с материков? Да это им вообще без нужды. Хозяин привез девку, какая им разница, кто эта девка и что я буду с ней делать? Они работают здесь долгие годы, ко всякому привыкли и знают правила, поэтому я бы посоветовал тебе не разводить панику и спокойно заниматься своими делами. — Рэд плюхнулся на диван и блаженно прикрыл глаза, чувствуя, что с лица не сходит предательская ухмылка. — Ну и что ты будешь с ней делать? Убьешь? Будешь трахать до изнеможения? Что ты можешь сделать такого, что унизишь Клима? Если до него каким-то образом дойдет, что это твоих рук дело, сюда ворвется толпа воинов Альянса и сравняет дом с землей, а вместе с ним и тебя. А если он не узнает — тогда для чего все это, если ты даже не можешь видеть его лица и наслаждаться злостью и ненавистью, которую он будет исторгать в твою сторону? Зачем, Рэдрик, скажи мне? — для рассудительного и прагматичного Хаосы этот шаг был абсолютно непонятен и, на первый взгляд, он действительно не имел практической цели, всего лишь теша уязвленное больше двадцати лет назад самолюбие Рэда. Однако же как сладко было осознавать, что сейчас Клим чувствует себя так же, как когда-то сам Рэдрик, когда метался и искал потерянную Эмбер, а потом исходил желчью от ревности и предательства той, которой он предложил свое покровительство. О, только ради этого момента стоило все это затеять! — Хаоса, вот скажи мне, почему в свое время ты спокойно принимал право Эма на месть, а мне этого не позволяешь? Ты ведь прекрасно знаешь, как больно тогда это по мне ударило, — попытался отстоять свою точку зрения Рэд. — Да потому что, во-первых, Клим никого у тебя не похищал! Эмбер сама к нему ушла. А во-вторых, у Эма всегда были веские причины для мести — на кону стояли наши жизни, а чего хочешь добиться ты — я не понимаю. А сам ты хотя бы понимаешь это? — Да, вполне. Девчонка просто будет жить здесь, столько, сколько я захочу. Может я даже решу сделать ее своей шлюхой, может нет. А тем временем до меня будут доходить слухи о том, как там в Альянсе себя чувствует наш приснопамятный Клим. И мне этого будет достаточно. А когда она мне надоест, я напою ее эликсиром забвения и отправлю восвояси. Тогда мой неуемный эгоизм будет полностью удовлетворен. Устраивает тебя такой ответ? Хаоса молча метал в него молнии взглядом и, ни слова не говоря, стремительно вышел из кабинета, шумно хлопнув дверью, а Рэд громко расхохотался и довольно зажмурил глаза.

***

Дождавшись вечера, Рэдрик решил навестить свою пленницу. Весь день самодовольная улыбка не сходила с его лица, и он весело насвистывал незамысловатые мелодии, чем вызывал изумление слуг. В первый раз они видели хозяина в таком приподнятом настроении. Хаоса сразу же после их ссоры уехал в Республику, наверное, это и к лучшему, никто не будет читать нотаций, стоя над душой. Девчонку он приказал поселить в восточном крыле, в самой дальней комнате, чтобы ее крики, если она вдруг вздумает голосить, не беспокоили его. И сейчас он размашистым шагом шел по коридору в сторону ее покоев. Остановившись перед дверью, Рэдрик прислушался. В комнате стояла тишина. Он сотворил заклинание, и замысловатый замок открылся, впуская его внутрь. Для своей пленницы Рэд выбрал просторную светлую комнату с окнами на восток, предварительно приказав поставить на них решетки. Все здесь было в бело-голубых тонах, висели картины, у стены стояла просторная кровать, прикрытая тончайшим шерстяным покрывалом, на которой сейчас, свернувшись калачиком, лежала девушка в одной тонкой сорочке. «Наверное, из постели выдернули», — хмыкнул про себя Рэд. Он шумно захлопнул дверь, и девица резко вскочила, прижав к груди колени и натягивая на себя край покрывала, в попытке прикрыться. Испуганные бирюзовые глаза, растрепанные темные волосы, бледное лицо с плотно сжатыми губами — как загнанный зверек. От ее былого высокомерия и горделивости, отмеченного им при их первой встрече, не осталось и следа. От такого зрелища Рэд еще раз внутренне возликовал. Его трофей, его добыча, его пленница. Он заслужил это, столько лет взращивая в себе ненависть и жажду мщения по отношению к ненавистному Климу, что даже не смог удержать улыбку. — Добрый вечер, — сказал он, пытливо глядя на нее. — Что вам нужно от меня? — неуверенно пробормотала девушка. — Зачем вы меня похитили? Рэд уже открыто скалился, наслаждаясь страхом, нервными волнами исходящим от нее. Он подошел ближе и уселся на край кровати, без стеснения разглядывая девицу и лаская душу ощущением полновластия над ней. Он еще долго молчал, сверля ее взглядом, изучая каждую деталь ее лица и тех частей тела, которые открывались ему. И снова промелькнуло что-то неуловимо напоминающее давно забытый и утерянный образ той, во имя которой и была затеяна вся эта авантюра. Может быть, этот затравленный взгляд загнанного олененка или тонкие белые руки с изящными пальцами, запястья которых сейчас украшали два плотно застегнутых на хитрый замок браслета из двимерита, а может это слегка вздернутый носик и красиво очерченные губы. Даже воспитанница Клима каким-то образом оказалась похожа на Эмбер, а может это просто Рэдрику уже так кажется. В конце концов, спустя столько лет, он с трудом вспоминал ее черты, больше лелея в душе какой-то созданный образ, чем что-то конкретное. Наверное, все красивые молодые девицы похожи друг на друга и чем-то напоминают ему ту, которая поселила в его сердце злость и разочарование. Наконец-то Рэдрик решил ответить, когда молчание уже слишком затянулось. — Мне ничего от тебя не нужно. Я просто решил, что твое место теперь здесь, — хмыкнул он. А что бы он ей еще ответил? Что он поймал ее, как охотник редкую птицу, и теперь будет силой держать в своей золотой клетке во имя своего удовольствия и прихоти? — Вы знаете, кто я? — неожиданно дерзко спросила она. Ну сейчас начнется: «Клим найдет меня и убьет тебя», «Отпусти меня, Клим заплатит выкуп» и тому подобное, что можно в этой ситуации сказать. — Прекрасно знаю. И чтобы пресечь дальнейшие разговоры на этот счет, скажу сразу: мне ничего не надо, и тебя никто не найдет. Поэтому просто прими как данность, что ты теперь моя гостья. Да, поневоле, но гостья. Не делай глупостей, чтобы не превратиться в пленницу, — Рэдрик очаровательно улыбнулся ей и увидел, как она еще сильнее вжимает голову в плечи и исподлобья смотрит на него, скорее всего, придумывая, что бы еще эдакого спросить. — И как долго я буду гостить у вас? — все же задала она вопрос. — Столько, сколько я посчитаю нужным! И от тебя ничего не зависит. Просто наслаждайся моим гостеприимством, так будет лучше для нас обоих. Рэд наблюдал, как она отвернулась к окну, и мельком заметил, как на ее глаза начали наворачиваться слезы. Ну вот, сейчас начнется. К счастью, от этого женского оружия он был застрахован — никогда его не трогал женский плач, а скорее злил, поэтому теперь он с интересом наблюдал, как же его «гостья» поведет себя. Но, вопреки его ожиданиям, она смахнула слезы и, уставившись на него в упор своими голубыми, как у всех магов, глазами, сухо сказала только одно: — Ясно. Она все так же, не отрываясь, смотрела на него, словно силясь увидеть и прочитать в его лице что-то новое для себя, и спокойно выдерживала ответный взгляд. Но все же по части игр в гляделки у Рэдрика было опыта побольше, и в итоге он заставил девчонку отвернуться и с безучастным видом уставиться в окно. Больше она не спросила ничего. Ни как его зовут, ни будут ли ее кормить, ни выпустят ли ее на улицу. Как он и просил — приняла как данность. Рэд даже и не знал, радоваться или переживать из-за этого. Он приготовился к обычным в таком случае вопросам, мольбам, слезам, уговорам, угрозам, возможно, даже дракам, но девчонка, видимо, ушла в себя и не обращала на него больше никакого внимания. — Ну что же, если все понятно, я пойду, — сказал он и почувствовал себя на секунду неудобно. Словно не он хозяин в этом доме и волен вершить ее судьбу, а она — скучающая красавица, которая не может грубо отшить надоедливого кавалера в силу своей природной тактичности и вежливости, и теперь всем своим видом дает понять, насколько он ей не интересен, надеясь, что до глупца наконец-то дойдет, как он утомил ее. Она не пошевелилась в ответ, и Рэд вышел, прикрыв дверь. Самодовольная улыбка слетела с его лица, и куда-то ушла та всеохватывающая радость, которая не отпускала его весь день. Но когда он вновь подумал о том, как сейчас мечется в Альянсе Клим, настроение вновь приподнялось, и Рэдрик пошел на кухню, чтобы распорядиться, когда кормить «гостью» и кто будет присматривать за ней, чтобы было потом с кого спрашивать, в случае чего.