Обратная сторона мести

Рэд, не спеша, шел к дому и вдыхал свежий воздух, насквозь пропитанный приятным хвойным запахом. Он только что вернулся из Пайнленда. Каким-то образом идея Эма и Хаосы пустила корни и нашла свое воплощение. После того как Эм ушел на покой, он пожелал обосноваться на одном из свободных островов, неподалеку от Республики и даже показал друзьям это место. Это были два острова, сплошь покрытые хвойными лесами, один из них был достаточно большим, а рядом с ним, в десяти минутах лодочного хода, расположился еще один — поменьше, но до невозможности красивый. На нем Эм и пожелал построить дом, чтобы дожить свои последние годы. Главным его аргументом было то, что он всю жизнь посвятил Запретным Землям и справедливо было, если он и умрет здесь, тем более он яростно желал уйти в царство Десмонда и встретиться там со своими погибшими раньше товарищами. Всяк знал, что рассыпавшийся в прах в Республике не имеет больше вечной жизни, а погибший смертью простого человека на любом из островов — сразу же попадал во владения Низшего. Для себя Эм желал именно такой смерти. Дания, как обычно, поддержала его, и несколько лет они строили для себя дом, где он мог достойно проводить старость. Вопреки ожиданиям, Эм не превратился в дряхлого беспомощного старика. Да, волосы его побелели как у луня, морщины покрыли лицо, а глаза потеряли свой цвет грозового неба, но неуемная энергия и сила духа осталась при нем. И вот, оставшиеся двадцать лет своей бессмертной жизни он провел здесь, в тиши и покое, вместе со своей любимой женщиной и несколькими слугами, которые пожелали перебраться сюда с ним. На удивление, Рэдрику здесь тоже очень понравилось. Его раздражали людские толпы, и идея Эма ему показалась резонной, тем более здесь было все для того, чтобы спокойно жить и горя не знать. Хаоса же, в последнее время яростно ударившийся в политику, дипломатию и подковерные интриги, каким-то хитрым образом оказавшись неофициальным консультантом Верховного Совета, тоже постарался извлечь свою выгоду. И с его легкой руки, при помощи Верховных Советов обоих материков, на втором острове и возник тот самый Пайнленд — место для встреч великих мира сего и для решения насущных проблем, которые более чем за пятьсот лет накопились, только и успевай разгребать. Главной, конечно, было решение проблемы стремительного вымирания населения обоих материков. Детей, украденных с Земли Крейна, катастрофически не хватало для восполнения человеческих ресурсов, что Альянса, что Республики. И для того, чтобы распределить очередность и количество смертей в битвах за Лимб, и собирались Великие Магистры. Помимо всего прочего решались и торговые вопросы, и материки наконец-то начали налаживать экономические связи, которых без кораблей и свободных островов было практически невозможно достичь. Почему никто раньше до этого не догадался, Рэд не знал, однако же Хаоса окунулся в свою стихию и был безмерно счастлив, чувствуя себя в ней, как рыба в воде. Но при всем этом полеты к Запретным Землям они не прекратили, ибо это была вся их жизнь, а не только желание заработать побольше денег, испытать себя и пощекотать нервы. Эм покинул их чуть больше года назад. Они тогда удачно вернулись с добычей из очередного приключения и поспешили к старику, чтобы показать ему новые трофеи. Печальные слуги насторожили их, а Дания, встретившая их вся в черном и с посеревшим лицом, вмиг лишившись своей холености и красоты, только лишь подтвердила опасения. — Он умер позавчера, — тихо сказала она, — я ждала вас. Я знала, что вы приедете. В тот момент показалось, что у всех них, без исключения, на миг остановились сердца и глубокая скорбь поселилась в душах. — Время пришло, и он покинул нас, как и планировал, — наконец-то смог вымолвить Хаоса и отправился давать распоряжения, как проводить в последний путь их наставника, друга, покровителя. Было решено, что они соорудят лодку, положат туда тело Эма, его самые любимые артефакты и подожгут, отправив в путь по небесному пространству. Дания согласилась с этим и молча ушла. А утром в комнате, где лежало тело Эма, они нашли и ее, тоже мертвую. Она обнимала его, и голова ее покоилась у него на груди. Женщина выпила яд и не захотела оставлять своего любимого, решив, что ее место с ним даже в царстве Десмонда, что она успеет его догнать, и они рука об руку войдут в новый, возможно, лучший, вечный мир. Даже у Рэда на глазах стояли слезы, когда они отталкивали от берега лодку, в которой лежали Эм и Дания, в окружении цветов, еловых ветвей и некоторых самых любимых ими вещей. Они стояли и смотрели на горящую ладью, пока она не скрылась из виду, и так же молча разошлись. Ушла целая эпоха этого мира. Человек, благодаря которому они стали теми, кто они есть. Человек, благодаря которому корабли бесстрашно бороздят небесное пространство, а Запретные Земли открывают свои врата для отважных искателей сокровищ. Рэдрик вошел в просторный холл и двинулся к столовой. Два дня он не ходил больше к девчонке. На утро следующего дня после ее похищения он и впрямь задумался, а что ему теперь с ней делать? Держать взаперти в комнате — как-то скучно. Пойти и оттрахать — неинтересно, что он там не видел, а без знания Клима об этом весь смысл терялся. Отпустить — глупо, зачем тогда затеял все это. Получалось, как обычно, прав был Хаоса. Решил, что не будет давать своему стоумовому другу впредь упрекать его за необдуманные поступки, и раз уж она в его власти, его трофей, его игрушка, то так и быть — будет с ней развлекаться. Он позвал Ольму — женщину, которой приказал прислуживать Тианне и спросил: — Как себя ведет моя гостья? — Спит, как сурок, и ест, как конь, — был дан ответ. Служанка нравилась Рэду тем, что была немногословна и крайне исполнительна. Он всех помощников в их доме постарался отобрать, исходя из своих внутренних соображений об идеальности прислуги. Помог ему в этом, естественно, Хаоса, хорошенько поковырявшись у них в мозгах и решив, что они подходят. — Скажи ей, что я зову ее на обед, пусть спустится. — А если не захочет? Она же вроде как гостья, — нахмурилась та. — Скажи, что тогда будет хуже. Ольма отправилась исполнять приказание, а потом остановилась, что-то вспомнив. — Рэд, ей нечего надеть, она так и ходит в сорочке, в которой ее привезли. Точно! Он совсем забыл об этом и, даже побывав в Пайнленде, не удосужился привезти пару тряпок для нее. — Дай ей что-нибудь свое и прикажи на кухне, чтобы подавали обед. Пока слуги метали на стол, а он задумался , сколько же еще будет злиться на него Хаоса, прохлаждающийся в настоящее время в Республике, в столовую вошла его пленница в сопровождении Ольмы. На ней было длинное черное платье с белым кружевным воротником, волосы она подобрала вверх и уложила в нехитрое плетение. Она сверлила взглядом развалившегося на стуле Рэдрика и не выглядела запуганной и несчастной, как тогда в комнате, когда он первый раз пришел к ней. Появилась все-таки, не захотела по-плохому. — Присаживайся, — сухо кинул он ей, — поешь со мной. Она, ничего не сказав, уселась напротив него, по другую строну длинного стола. Ольма поднесла ей туда столовые приборы, а Рэд хмыкнул и тоже промолчал. Он дождался, когда слуги вышли из столовой, и приступил к еде, изредка поглядывая на девчонку, которая спокойно разложила салфетку на коленях, взяла побольше хлеба, пригубила из бокала вино и принялась поглощать суп. Так же молча, бесстрастно, словно его тут не было и словно она не сидела взаперти три дня, а этот их совместный обед — самое обыденное, что происходит в ее жизни каждый день. Быстро управившись с супом, она встала, невозмутимо взяла вторую тарелку, подошла к Рэду, возле которого стояли супницы, блюда с жарким и тарелка с пирожками, наложила себе побольше тушеного кролика с овощами и прихватила пирожок, потом, немного подумав, взяла еще два и вернулась на свое место. Рэдрик удивленно наблюдал за ее передвижениями и за тем, как она методично уничтожает мясо вприкуску с пирожками, запивая все это вином, и не верил своим глазам. Он ожидал чего угодно — что она откажется присоединиться к нему, что будет сидеть и, потупив глаза, уныло ковыряться в тарелке, что не притронется к еде, что начнет засыпать его вопросами и мольбами, но ничего такого она, судя по всему, и не думала делать. Время от времени она отрывалась от еды, осматривалась по сторонам, иногда кидая на Рэда короткий внимательный взгляд, и все. Пленницы уж точно так себя не ведут. А еще она ела, как не в себя. Как все могло так быстро поместиться в довольно стройную девицу, он не понимал. Рэдрик вздрогнул, когда мелодичный женский голос разрезал тишину. — Десерт будет? После этого оставалось только поднять с пола челюсть, но он невозмутимо позвал Ольму и приказал принести пирожные, медовые пряники и фрукты, наблюдая за девицей, которая уже отодвинула тарелки и жадно следила за блюдом со сладостями, которое поставили перед ней. И снова Рэдрик почувствовал себя идиотом. Он уже заготовил несколько язвительных фраз, которыми бы ответил на вопросы Тианны, вполне ожидаемые от нее в такой ситуации, и собирался с предвкушением наблюдать за ее предсказуемым поведением. Но что-то пошло не так. Как он ей и предлагал, сейчас она пользовалась его гостеприимством в полной мере. Когда они закончили с едой, а Рэдрик лениво разглядывал ее, допивающую уже второй бокал вина, девица вновь подала голос: — Обед закончен? Я могу идти? От этого самого обычного вопроса Рэд смутился, но вида не подал. Маленькая сучка сделала его на его же собственном ристалище. Она была безразлична, невозмутима и равнодушна до тошноты. Пришла, смела все, что было перед ней, и засобиралась в свою клетку обратно. И снова возникло противное ощущение, что это он надоедливый ухажер, а она - высокомерная красотка, которая терпит его внимание из жалости. Что с этим делать именно в этот самый момент, Рэдрик не знал. Нет, она точно не похожа на Эмбер — та была милая и нежная, мечтающая о большой любви, а этой лишь бы пожрать, судя по всему. Он привык, что женщины вьются вокруг него стайками, а даже те, которые не вьются, ведут себя более предсказуемо, но что творила эта деваха, даже его завело в тупик. Не придумав ничего умнее, чем кивнуть ей, он провожал взглядом удаляющуюся стройную фигуру и думал, как ловко она его положила на лопатки, при этом даже не сказав и не сделав ничего эдакого. Просто сломала парочку стереотипов! И что теперь с ней делать? Пойти и проучить в постели? Ему явственно представилась картинка, как она при его появлении в комнате спокойно снимет платье, уляжется на кровати и, равнодушно глядя в потолок, будет ждать, когда же он там перестанет возиться с ней и наконец оставит в покое. Клятая девка! Угораздило же его вляпаться. Рэд уныло вздохнул, достал портсигар и закурил ароматную самокрутку, улетев мыслями куда-то далеко-далеко.

***

Тианна вернулась в свою комнату и уселась на кровать. Когда к ней пришла служанка, принесла платье и сказала, что хозяин хочет отобедать с ней, первым желанием было послать ее и ее хозяина куда подальше, но потом она подумала, что делать этого не будет. Прежде всего ей было скучно сидеть взаперти. Даже несколько книг, которые ей принесли, не спасали положения, а ванная комната, смежная с ее, которой ее научила пользоваться Ольма и в которой Тианне понравилось нежиться, уже не помогали отвлечься. Мысли о Климе и Летиции, которые, наверное, сейчас места себе не находят, занимали все ее существо. Однако же ситуация была такова, что именно сейчас сделать она ничего не могла и оставалось сидеть и смиренно ждать, пока произойдет что-нибудь новое, проливающее свет на ее положение. Поэтому предложение пойти и отобедать с угрюмым механиком она приняла легко. Заодно осмотрится и потихоньку начнет придумывать, как бы ей отсюда выбраться. То, что хозяин этого дома больше не приходил к ней после того единственного раза, не сильно ее обеспокоило. Он как-то невнятно выразил свои намерения касательно ее персоны, и ей пришла в голову самая здравая мысль, что, скорее всего, она будет тут дожидаться кого-то, кому ее отдадут для того, чтобы влиять на Клима. Решив решать проблемы по мере их поступления, она натянула на себя чуть великоватое платье, быстро уложила волосы и пошла вслед за Ольмой. Рэдрик, а она уже узнала как зовут ее похитителя, отрешенно сидел во главе стола и не выказал никаких эмоций при ее появлении. Решив сильно не тушеваться и делать то, для чего ее сюда привезли, а именно смириться и принять гостеприимство, она приналегла на обед. Есть она любила и сама хорошо готовила. Все вокруг только диву давались, как такая стройная девушка, как она, так много ест и при этом остается тонкой, как тростинка. В этом они с Климом были схожи, они даже иногда спорили, кто съест больше пирогов, которые им пекла Летиция, после чего проигравший шел и мыл посуду. Чаще всего это делала она, но иногда и ее опекуна настигала такая участь, и тогда он, незлобно ругаясь, шел и возмущенно тарахтел тарелками после ужина. Обед проходил в молчании, но ее это не тяготило. Она и так догадалась, что рассказывать ей никто ничего не будет, все надо изучать самой, и поэтому решила быть послушной девочкой, не выказывать своего характера, внимательно наблюдая за всем вокруг и стараясь заслужить как можно больше доверия, авось в какой-то момент Рэдрик ослабит внимание и у нее получится сбежать. Но для этого надо понять, как здесь все устроено и как улизнуть, случись чего. Шанс у нее если и будет, то только один, а к этому надо приготовиться, пусть даже это займет какое-то время. Она съела суп, жаркое, пирожки, выпила вино и даже закусила десертом, после чего почувствовала себя почти хорошо, время от времени ловя на себе изумленный взгляд молчаливого хозяина дома, но ей до этого не было дела. Хочет — пусть молчит, спросит что-нибудь, она ответит. Не больше, не меньше. Она уже собиралась было подремать после обеда, когда щелкнул замок и вошла Ольма. — Пойдем, — сказала служанка, такая же немногословная, как и хозяин дома. Спрашивать куда, Тианна не стала. Да и какая разница, куда отведут — туда и пойдет. Заодно лишний раз осмотрится. Все равно из-за проклятых браслетов она не могла даже напасть на противную тетку, а на физическую силу ей рассчитывать было тяжело, она все-таки была чародейкой, а не ратницей, которые априори при инициации получали большую выносливость и ловкость, чем остальные. Топая за Ольмой по коридорам и осматриваясь по сторонам, Тианна старалась запоминать дорогу. Дом она снаружи не видела, получив возможность оглядеться в своей комнате только тогда, когда ей позволили снять повязку, и теперь с интересом изучала все вокруг. В коридорах, по которым они проходили, на полу лежали тростниковые коврики, на стенах висели картины и в подставках стояли цветы, в канделябрах горели свечи и определенно чувствовалась женская рука. Но, наверное, женщины, которая все это планировала, уже здесь нет, иначе она, а не Тианна обедала бы с Рэдриком. Спустившись на первый этаж в просторный холл, мощенный мрамором, она снова увидела Рэдрика, который, очевидно, дожидался ее, расслабленно раскинувшись на кушетке и поигрывая острым кинжалом. — Пойдем, выгуляю тебя, — сухо кинул он ей. Тианна презрительно фыркнула, но от предложения не отказалась и, спустившись вниз, вышла в предупредительно отворенную перед ней дверь. Солнце стояло в зените и тепло ласкало лицо. Она неторопливо вышла на окружающую дом лужайку и принялась осматриваться — прямо перед домом метрах в восьмиста она увидела корабельный причал — самый что ни на есть настоящий, только сейчас он был пуст. Ее глаза загорелись, и в голове сразу начали крутиться всякие мысли, но тут же словно что-то тяжелое и холодное упало в живот. Если здесь причал, а вокруг пустота и нет никакого шума, обозначающего человеческое присутствие, значит они не в Пайнленде! — И думать забудь, — раздался позади голос с хрипотцой, — мало того, что причал охраняется, так еще и, кроме механиков, никто не сможет снять с якоря ни одну из причаливающих сюда лодок. Это я тебе сразу на всякий случай говорю, чтобы ты не начала фантазировать, — Рэдрик, не мигая, уставился на нее, как змей на кролика, и Тианне ничего не оставалось сделать, как безразлично пожать плечами. — Не очень-то и хотелось, — решила она хоть чем-то ответить, а сама взметнула юбками и пошла вперед, разглядывая дом и окружающий его парк. В глубине души она очень расстроилась, осознав, что она не в том месте, о котором изначально подумала. Но тогда куда же еще ее могли везти на корабле два дня? Есть еще какой-то остров? Вот теперь Тианна точно приуныла. Если в Пайнленде периодически собираются Великие Магистры и Клим точно будет на этих сходках, то у нее был хоть и мизерный, но шанс, что ее смогут найти, а теперь и он растаял как дымок. Теперь понятна уверенность Рэдрика, когда он говорил, что ее никто не найдет. Коттедж, в котором она сейчас обитала поневоле, был построен из серого камня с белыми прожилками. Трехэтажное строение с покатой крышей, высокими арочными окнами и уютным просторным балконом над главным входом выглядело очень крепким, добротным и просторным. Наверняка там могут поселиться много человек и даже не встречаться друг с другом при желании, об этом она думала, еще когда шла за Ольмой по длинным коридорам. Прямо перед домом расстилалась уютная зеленая лужайка, которую то тут, то там украшали веселые желтые цветы одуванчиков и разноцветные анютины глазки. Она простиралась прямо до причала и обрывалась у края острова, который огораживала ажурная металлическая решетка. Вокруг очень сильно пахло хвоей, и когда она обошла дом, то поняла почему — сразу за зданием, уступив нежно зеленой травке всего лишь несколько сотен метров, расположился сосновый бор. Высоченные деревья возносили свои стволы под самый небосвод и казались огромными колоннами, которые поддерживают облака. Из окна своей комнаты Тианна видела лишь небольшую полянку с живой изгородью, за которой уютно выстроились самые обычные елки, уходя бесконечным лесным массивом куда-то вдаль. Получается на острове одновременно соседствовал еловый лес и сосновый бор. Теперь она поняла, что представляет из себя этот островок — для дома была выбрана уютная лесная опушка, у которой удобно было причаливать на кораблях и лодках, какое-то пространство отвоевано для ухоженной лужайки, отгороженной от великолепных деревьев символической живой изгородью, а остальное пространство полностью принадлежало хвойным лесам. Это ее порадовало. Она любила лес. Они с Летицией в Альянсе часто ходили и собирали грибы и ягоды, поэтому она не смогла удержаться от вопроса, хотя раньше для себя решила, что будет молчать. — А насколько большой остров? Рэдрик, шедший за ней по пятам, хмыкнул, но ответил. — Достаточно большой, чтобы ты, если вдруг решишь убежать в лес, заблудилась там и была съедена волками. — Почему вы решили, что я буду убегать? — непонятно почему взвилась Тианна. Украл ее, посадил под замок, сейчас выпустил погулять и дразнит этой призрачной свободой. — А разве нет? — был ей ответ. — Я, конечно, молодая, но не глупая и прекрасно понимаю все, что мне с первого раза говорят. Сказали принять как данность мое заточение — принимаю. И раз уж мне тут жить, могу я хотя бы узнать, что здесь и как, — она резко развернулась, и неторопливо бредущий за ней Рэдрик чуть не запнулся об нее. На секунду ей показалось, что он удивился ее тираде, но только показалось. Невозмутимая, как обычно, мина встретила ее разгневанный взгляд. — Можешь, — коротко ответил он. — Дом стоит на лесной опушке, с одной стороны сосновый бор, а с другой — еловый лес. Если пройти вглубь леса, можно наткнуться на полянку с ручьем, впадающим в небольшое озеро, откуда к нам поступает вода, а если идти еще дальше, то даже увязнуть в болоте. Но не сильно, только испачкаться. В лесу бродят волки, лисы, зайцы, медведи и белки. Ночью летают совы. Осенью появляются грибы и ягоды, зимой звери подходят близко к дому и воют. Все или еще что-то? — устало поинтересовался Рэдрик. — Все, — буркнула ему в ответ Тианна, но тому факту, что тут есть грибы и ягоды порадовалась. И хотя сейчас было только начало лета, и до осени она рассчитывала убраться отсюда, все же упоминание о грибах и ягодах приободрило ее. Словно кусочек Альянса был здесь с ней. Только без Клима и Летиции. Она тяжело вздохнула и продолжила дальше топтаться по полянке, срывая цветы и делая из них маленький букетик, больше не обращая никакого внимания на Рэдрика, которого она, казалось, тоже ни капельки не волновала и который уселся на траву и лениво наблюдал за ее действиями, продолжая помалкивать.