Красный шиповник

Музыкальная тема - Kansas "Carry on my wayward son". Я не спала. Невыносимо было спать, когда где-то там, за толстыми стенами, Торин уходил навсегда. Я и не спала. Просто не могла. И на следующий день я тоже не смогла лечь и закрыть глаза. Мною овладело странное, пугающее возбуждение… Я ходила по комнате туда-сюда, не ела, не пила, не могла присесть. Только ходила и ходила. И сколько это будет продолжаться? Почему я не могу… просто жить? Почему обязательны все эти трагедии, все, что произошло, все ЭТО? Что-то авторы многочисленных попаданческих фанфиков, которые я, каюсь, почитывала иногда, сильно напутали. Где вереницы моих пламенных поклонников? Где великие свершения и подвиги? Где Средиземье, которое упадет мне прямо в ладонь, аки спелое яблочко? Все совсем не так… не так… Мне было уже совершенно невыносимо бегать по комнате, как бешеный заяц, и я вышла в коридор, решив пойти туда, куда приведут меня ноги. Это же дело такое – только встанешь и уж пойдешь, пойдешь… куда-нибудь да придешь. - Идиот! Придурок! Она убила Торина! И тебя убьет тоже! Ты что же, не видишь, какая она? Она просто… просто ненормальная! И ей здесь не место. Голоса я услышала издалека. Рассерженный вконец голос Фили и расстроенный, но уже окрашивающийся раздражением, голос Кили. - Она ничего не помнит о том моменте! Наверное, это чары кольца, Гэндальф все-таки не успел избавить ее. Ведь люди больше подвержены, помнишь, он сам говорил? Это кольцо убило дядю, Фили, а не Несси! И ты не можешь прогнать ее! Тем более теперь, когда она… совсем одна! - Не могу? Я не могу?! Я король, мой дорогой братец, скоро стану им! И я МОГУ! Несси не останется в Эреборе! - Значит, я ТОЖЕ! Я в ужасе прижала пальцы к губам. Случилось то, чего так боялся Торин… Братья поссорились из-за меня. Господи, я приношу одни несчастья, только хаос, только горе… Торин… а теперь и Фили с Кили… - Нет, - в голосе Фили теперь звучало такое удивление, словно на его глазах только что лягушка превратилась в прекрасную принцессу. – Ты не это хотел сказать… - Нет, именно это! – Кили решился, да, он решился. – Если ты прогоняешь Несси, я уйду вместе с ней. - Я не отпущу тебя, слышишь? Я тебя не отпущу! И мама не отпустит! - Мне давно не восемьдесят лет! Я должен жить своей жизнью, братец! И тут Кили просто-таки влетел в меня, круто входя в поворот. - Несси! – его глаза все еще горели праведным огнем, огнем возмущения. – Значит, ты все слышала… - Прости, - тут же начала оправдываться я. – Я не нарочно, то есть… вы так громко… - Ничего! – решительно произнес гном. – Мне не придется все тебе объяснять. Мы уходим! Сейчас. - Ты не должен, - шепнула я. Нет, я не позволю Кили сломать жизнь… навсегда отказаться от брата… от короны. - Ты не должен, слышишь! – чуть громче повторила я. – Фили прав. Я всем приношу лишь несчастья, мне просто нельзя было сюда попадать… - Я и слова больше не желаю слышать! – он порывисто прижал указательный палец к моим губам, а потом, не сдержавшись, яростно поцеловал меня. И столько чувства было в этом одном поцелуе… что мне больше и слов не понадобилось. В Кили всегда это было – порывистость, импульсивность, жизнь… желание брать то, что хочется, открыто проявлять чувства. И такой контраст с вечно сдержанным Торином, у которого на первом месте долг… Отказался бы он от короны ради меня? Кили уже отказался. Мы бежали по темным коридорам, сшибая с подставок вазы и роняя кованные гномами доспехи – просто выставочные образцы, гномские воины такие не применяют в бою – мы смеялись, как сумасшедшие. А, может, мы ими и были. Мы останавливались в темных уголках и целовались до цветных мушек в глазах. И, странно, но это не казалось мне предательством, лишь свободой, свободой, наконец, делать то, что я хочу, не думая о долге, чести и доблести, не чувствуя вины и боли. В противоположном уголке, за доспехами, мне померещился неожиданно мягкий взгляд цвета сапфиров чистой воды, и он не был укоряющим… он словно говорил мне: «Прощай». И, наверное, я додумала это сама, позже, но голос… знакомый голос шепнул мне в самое ухо: «Тебя я винить не буду. И ты себя не вини». Должно быть, с самого начала, все могло так обернуться. Может, не было бы и несчастий, и ужасов, и трагедии, а была бы только любовь… Я любила Торина, по-настоящему любила. Но любил ли меня он? Я не хочу и не буду бросать тень на его почившую душу… Запуталась ли я… запутался ли он… но наша любовь принесла и нам обоим, и всем вокруг только боль. А теперь я его убила… И я искала ответ на вопрос – как же жить теперь дальше с этой тяжестью на душе? И находила вновь и вновь в карих глазах напротив, в нежных губах напротив, в густых волосах, что так мягко ложатся в руку… Мы наскоро покидали в общую сумку самые необходимые вещи. И вот уже – ночь, звезды, луна, ветер, запутавшийся в гривах лошадей… Ничто не могло нас остановить. И Кили убил несколько орков, что выскочили незнамо откуда… А наш смех, наша чистая радость отогнала умертвие… Странные существа люди… Может быть, я устала от боли, и потому готова была радоваться с утроенной силой… Хотя, казалось бы, чему? Тому, что мне дорога в Эребор заказана? Тому, что тень накрывает Средиземье, а я смутно припоминаю, что без меня тут не обошлось? Странные существа гномы… Чему же радуется Кили? Тому, что изгнан из родного дома вместе со мной? Тому, что поссорился с братом? Тому, что, возможно, больше никогда не увидит мать? Ведь нас не простят… Отчего так сильна наша общая радость? * * * Необычная семья поселилась в Бри: гном и девушка, у которой отсутствовал большой палец на левой руке. Она была неловка и чуточку неуклюжа, но очень мила. Он был порывист и горяч, но очень красив. Оба они составляли странную, но прелестную пару. Любой, кто взглянул на них видел бесконечную любовь и заботу. Девушка и гном никогда не интересовались свежими новостями, избегали шумных сборищ, но были отзывчивы и трудолюбивы. Гном мастерил для детей игрушки, не требуя платы, с удовольствием брался за любую работу. Девушка разводила кур. Они оба, казалось, живут в каком-то другом мире, своем собственном, мире, который и не Средиземье, и не что-то другое, а просто… просто ИХ мир. Где они только двое. В хороший день можно было наблюдать, как, обтесывая колья для забора, гном, склонив голову, прислушивается к чему-то… а через мгновение его лицо расцвечивает улыбка. Из-за поворота показывается девушка, которая несет с рынка свежие овощи. Лишь один раз на памяти старожилов Бри, эта пара потеряла контроль над собой. Когда какой-то странник в «Гарцующем пони» рассказывал о том, что Фили – племянник погибшего Торина Оукеншильда, новый Подгорный король – геройски погиб в сражении с черными всадниками. Что было нужно черным всадникам у Эребора, странник не сказал, добавил лишь, что Гэндальф Серый прогнал их. Только вот прогнал слишком поздно. Новым королем стал Даин. А тень продолжала окутывать Средиземье… Автор постановил: самое лучшее оставить историю такой - с открытой дверью. Средиземье накрывает тень, Кили и Несси изгнаны, Гэндальф смутно обо всем догадывается и начинает искать, Кольцо ждет, Фродо скоро родится... И все далее пойдет так, как надо, потому что Несси сделала единственно возможный шаг - устраниться.