*Гостиная Слизерина*
Драко и Гермиона прибежали так быстро, насколько было возможно. Дверь, служившая входом, была взломана, так что даже без пароля можно было зайти, когда Драко вошёл внутрь первым, то у него челюсть доставала до пола. Перевёрнутые диваны, кресла, разбросанные вещи, побитая мебель и посуда. Разодранные обои и подушки… Зашедшая следом Гермиона была шокирована не меньше Драко. Она не могла поверить, что кто-то осмелился бы такое сделать с их гостиной. Гермиона, конечно, знала, что некоторые ненавидят Слизерин, слишком предвзято относятся, но такого, за много лет, не случалось. К парочке подошла Панси. — Наконец, вы тут, — вздохнула Панси, — мы с ребятами и Джеммой вернулись с уроков, а тут… — У вас есть подозрения, кто бы это мог сделать? — спросила Джемма, вставая с пола рядом с перевернутым диваном. — Нет… — сказала Гермиона, — Снеггу сообщила? — Да, он скоро должен вернуться из Запретного леса, — сказала Джемма, — он убьёт того, кто это сделал. — А мы, по-твоему, не убьем? — возмутился Блейз, — какая-то свинья осмелилась громить нашу гостиную. Гостиную Слизерина… как такое вообще возможно? — И ещё, Гермиона… — начала Панси, — похоже, они что-то искали. — Что же? — не унималась Панси, — удалось понять, что конкретно искали? — В твоих вещах я лазить не стала… — Гермиона раскрыла рот от удивления, — все вещи, кроме твоих в порядке. Похоже, кто бы это ни был, он пришел, чтобы отыскать что-то в твоих вещах… Гермиона побежала вместе с друзьями наверх в комнату девочек, и распахнув дверь, увидела, что её вещи разбросаны, шкафчик перевернут, и учебники с тетрадями тоже… Но самое ужасное, что увидела Гермиона — это… — ВИКИ! — закричала девушка, под края к кровати. Бедная выдра лежала на полу не шевелясь. Гермиона пыталась привести выдру в чувство, но не получалось. Она не двигалась совсем. Панси еле успокоила её, пока Драко попытался забрать тельце животного из рук Гермионы, — НЕТ! НЕТ! НЕТ!!! Злодей не просто разгромил гостиную и рыскал что-то в её вещах, но и убил Вики, которая явно, пыталась защитить вещи Гермионы. Девушка еле согласилась, чтобы Драко унес тельце выдры из комнаты, а затем вернулся. Гермиона начала перебирать вещи, в поисках того, что могло пропасть. Перерыв все вещи и учебники, она заметила отсутствие только одного. — Зелья, — сказала она… — Что? — удивилась Панси. — Учебник по зельям и ядам, который я брала ещё на втором курсе, я взяла его ещё раз для темы, которую нам задал Снегг. Эта книга пропала. — Но зачем кому-то твоя книга? — Не знаю, но очень хочу узнать… В скором времени пришел Снегг. Оценив ситуацию, он поклялся найти того, кто это сделал и наказать должным образом. Его так же, как и Гермиону взбудоражила пропажа книги, ведь он сам написал повторное разрешение на её пользование. Гермиона открыла её лишь несколько раз, чтобы приготовить какое-то противоядие. За считанный час, слух о разгромленной гостиной Слизерина быстро разошелся по всему замку, так же, как и то, что целью была комната Гермионы. Когда девушка вместе с друзьями шла к директору, за её спиной все шушукались, и это не могло не раздражать. Гермиона еле смогла себя успокоить. Она и друзья дали показания директору для поисков, однако никто не мог понять мотив, для похищения этой книги. О происшествии узнал Гарри, и поспешил найти Гермиону, когда та с друзьями уже была за столом в Большой зале и обедала.*Большой зал*
Гермиона спокойно ела, пока к ней не сел Гарри. Девушка отвлеклась от пищи. — Я слышал, что случилось, — сказал Гарри, — всё нормально? — Поттер, головой подумай, — рявкнул Драко, — если гостиная разгромлена, то…. — но Гермиона приподняла левую руку, и парень умолк. — Гостиную уже починили с помощью заклинаний, — сказала Гермиона, — однако не понятно, для чего похитителю моя книга… — Гермиона… — прошептала Панси. — Что? — Разве не оттуда ты брала рецепт для Оборотного зелья? — спросила Панси. — Да, но… — Гермиону осенило, — там множество других зелий, не факт, что книга была похищена именно из-за этого рецепта. — Те рецепты можно найти и в других запрещённых книгах, а Оборотное зелье можно сварить лишь по той книге, которую ты брала, — сказала Панси, — ты ещё на втором курсе это говорила. Но зачем кому-то понадобилось варить это зелье? Теперь понятно, почему Снегг устроил недавний переполох среди учеников. Кто-то осмелился залезть в его личное хранилище и взять ингредиенты для опасного зелья, по словам Снегга, однако он не уточнял, какого именно. Однако Гермиона была неприятно удивлена, когда он обвинил её и Панси в похищении этих ингредиентов. Теперь Гермиона понимала, по какой причине. Ведь он знал, что на втором курсе Гермиона сварила это зелье, и теперь, он думал, что она решила сделать это во второй раз.***
Напряжение перед завтрашним первым этапом всё росло и росло. Особенно Гермиона видела недовольные лица гриффиндорцев, среди которых была и недовольная физиономия Рона, он косо поглядывал на Гарри, который подыскивал нужную форму для испытания. Панси уверяла Гермиону, что у них всё наладится, и Гермионе пришлось верить на слово. Также, Гарри рассказал Гермионе о разговоре с Грюмом, и что тот посоветовал взять ему свою метлу на задание. Гермиона обучила его использовать манящие чары, ведь он их так и не усвоил ещё со второго курса. Наконец, когда ему это удалось, Гермиона могла вздохнуть спокойно.***
Уроки закончились в полдень, чтобы, не торопясь, дойти до загона. Что они там увидят, они, конечно, еще не знали. Гарри чувствовал странную отстраненность. Ни на доброе слово, ни на насмешки («Поттер, захвати с собой пачку бумажных платков!») внимания не обращал. Не до того. Нервное напряжение было так сильно, что он даже подумывал, не махнуть ли рукой и малодушно послать всех подальше, когда придет время идти к драконам? Время как с ума сошло, мчалось семимильными шагами. Только что сидел на первом уроке — истории магии, а уже обед… Профессор МакГонагалл быстрым шагом подошла к нему. Все, кто был в Большом зале, смотрели на них. — Поттер, чемпионы уже ушли. Пора готовиться к первому туру. — Иду. — Гарри поднялся — вилка со звоном упала на тарелку. — Удачи тебе, Гарри! — шепнула Гермиона. — Угу, — буркнул он, не узнав собственный голос. Вместе с профессором МакГонагалл покинули зал. Ей тоже было не по себе. Лицо встревоженное, как у Гермионы. Сошли по каменным ступеням, вышли в холодный ноябрьский полдень, МакГонагалл опустила руку ему на плечо. — Не бойся, — сказала она. — Держись молодцом. На случай осложнений дежурят волшебники… Главное, сделай все, что можешь, плохого о тебе не подумают… Ты как, в порядке? — Да, нормально…***
Предпоследним вышел Крам, и Гермиона вместе с друзьями на трибунах, заворожено наблюдала за его попытками усмирить дракона. В итоге, он послал световые чары в дракона, и пока тот был сбит с толку, завладел яйцом. Аплодисменты сотрясли морозный воздух, как будто разбилось огромное зеркало. Крам завершил раунд, настала очередь Гарри. Гарри поднялся на ватных ногах, смутно осознавая происходящее. Он ждал. Вот и свисток. Гарри вышел из палатки, чувствуя, как страх накалился в нем добела. Он брел мимо деревьев, брел, брел и, наконец, загон. Все предстало перед ним как в цветном сне. В последние дни с помощью волшебства воздвигли трибуны. С них на Гарри смотрели сотни лиц. В другом конце загона, как огромная курица на яйцах, восседала хвосторога. Крылья полураскрыты, свирепые желтые глазки уставились на злоумышленника. Громадный чешуйчатый хвост, как у ящера, и весь в пиках, бьет по промерзлой земле, оставляя глубокие, метровой длины следы. Зрители шумят невообразимо. Болеют они за него или нет? Какая разница! Пришла, пора действовать… Предельно сосредоточился…. Это единственное спасение… Он поднял палочку и крикнул: — Акцио «Молния»! И стал ждать. Всеми фибрами души, надеясь, боясь… вдруг чары, не сработают, вдруг она не явится…. Казалось, Гарри смотрит на все сквозь мерцающее летнее марево. И загон, и люди вокруг колыхались, странно плыли… Сработало! Он слышит, как мчит к нему его «Молния», со свистом рассекая воздух. Летит вдоль опушки, уже в загоне, зависла позади него, ожидая наездника. Зрители зашумели, сильней… Бэгмен что-то крикнул, но Гарри уже ничего не слышит… и зачем! Перекинул, ногу через метлу взлетел. И тут произошло чудо. Гарри взмыл высоко вверх. Волосы развевались на ветру, лица зрителей стали как булавочные головки, хвосторога — не больше собаки. И Гарри понял: внизу осталась не только земля, но и страх… Он снова в своей стихии. Просто еще один матч по квиддичу! Матч с очередным соперником — хвосторогой. Да, противник ужасен, но он ему по зубам. Гарри глянул на кладку яиц, вон оно, золотое, блестит на фоне серых. Сохранности ради, все лежат между передних лап драконихи. — Отлично, — скомандовал себе Гарри. — Тактика отвлечения…. Вперед! Спикировал. Голова хвосторога за ним. Гарри это предвидел и вовремя вышел из пике — там, где он был секунду назад, хлестнула огненная струя. Не привыкать, от бладжера уворачиваться не легче. Зрители взревели. — Вот это да!!! Ну и полет!!! — комментировал Бэгмен, но Гарри его не слышал. — Видели, мистер Крам?! Гарри взлетел выше, описал круг, хвосторога следила за ним, вращая головой на длинной шее. Сейчас довертишься, голова закружится…. Но нельзя уповать на удачу, как бы опять огнем не стрельнула… Хвосторога разинула пасть, а Гарри нырнул вниз. На сей раз повезло меньше. Избежал пламени, но дракониха махнула хвостом, Гарри ушел влево, длинный шип задел плечо и порвал мантию. Плечо как ужалили. Трибуны зашлись в беззвучном крике. Ничего, царапина неглубокая… Гарри развернулся, подлетел к хвостороге и стал кружить у нее над спиной. Кажется, то, что надо. Хвосторога не взлетает, стережет яйца. Извивается, расправляет, сжимает крылья, держит Гарри под прицелом желтых, устрашающих глаз. Но отойти от яиц боится. А Гарри именно это нужно, иначе про яйцо можно забыть… Штука в том, чтобы осторожно, постепенно вынудить ее к этому. Он летал то в одну сторону, то в другую, соблюдая расстояние — под драконий огонь попадать нельзя. Но надо и угрожать, пусть беспокоится. Голова драконихи крутилась за ним, вертикальные зрачки наблюдали, клыки скалились. Внезапно, дракониха хватает метлу Гарри и со всей силы размахнувшись, откидывает парня в пропасть. — О, МЕРЛИН! ГАРРИ! — закричала, что есть силы Гермиона. Примерно минуту от него не было ни слуху, ни духу. Все на трибунах начали беспокоиться, как вдруг… Из пропасти вылетел Гарри. Он взмыл выше. Шея у хвосторога удлинилась, голова поднялась, как у змеи по велению заклинателя. Гарри взлетел еще метра на два, дракониха издала вопль отчаяния. Он муха, которую она жаждет прихлопнуть. Хвост ударил еще раз, но Гарри вне досягаемости. Стрельнула огнем, он увернулся, дракониха широко раскрыла пасть. — Давай, давай, — дразнил Гарри, то приближаясь, то отлетая. — Я здесь. Схвати меня. Лови! Вот так… И дракониха не выдержала, расправила черные крылья размером с небольшой самолет. Гарри среагировал мгновенно. Не успела дракониха понять, в чем дело, куда делся враг, а он уж стремглав мчался вниз к гнезду яиц, незащищенному когтистыми лапами. Оторвав руку от «Молнии», схватил золотое яйцо и на огромной скорости взмыл вверх. — УРАААА! — закричали трибуны, — ГАРРИ! ГАРРИ! ГАРРИ! — Нет, вы только посмотрите! — кричал Бэгмен. — Самый юный чемпион быстрее всех завладел яйцом! У него есть все шансы на победу! Гарри увидел, как стражи драконов кинулись укрощать хвосторогу, а у входа в загон уже спешили к нему профессор МакГонагалл, профессор Грюм и Хагрид. Они махали, подзывая его к себе. Даже издалека видны их улыбки. Пролетая над трибунами, Гарри едва не оглох — ну и шум! И плавно приземлился. Впервые за последние недели на сердце было легко. Он выдержал первый тур, выжил… Гарри соскочил с «Молнии». — Прекрасно, Поттер! — воскликнула профессор МакГонагалл. От нее это небывалая похвала. Дрожащей рукой она махнула на раненое плечо. — Пока судьи совещаются, идите к мадам Помфри… вон туда, она уже помогла Диггори. — Ты сладил, Гарри! — басил Хагрид. — Сладил! Да с кем! С самой хвосторогой, а ты слыхал слова Чарли, что она самый… — Спасибо, Хагрид! — громко крикнул Гарри. Не дай бог, лесничий проговорится, что показал драконов. Профессор Грюм был тоже очень доволен, его волшебный глаз как волчок вращался в глазнице. — Просто и красиво, Поттер, — прохрипел он. — Поттер, идите в палатку первой помощи, — повторила профессор МакГонагалл. Так и не отдышавшись, Гарри вышел из загона. У входа в соседнюю палатку стояла разгневанная мадам Помфри. — Драконы! — возмущалась она, таща Гарри внутрь. Палатку разделили на два отсека. Сквозь занавески проглядывала тень Седрика. Он уже сидел. Слава богу, значит, ранение не опасно. Мадам Помфри осмотрела у Гарри плечо, все время причитая: — В прошлом году дементоры, в этом драконы! А на будущий год кого еще приведут?! Тебе очень повезло, рана неглубокая. Сейчас я ее обработаю, и буду лечить. Она промыла царапину ваткой, смоченной в красной жидкости. Тампон дымил и обжигал. Но мадам Помфри направила палочку на плечо, и боль как рукой сняло. — Ну вот, минуту посиди спокойно, и можешь пойти узнать результат. — Она вышла, и ее голос донесся из-за перегородки: — Диггори, как ты себя чувствуешь? Гарри надоело сидеть. В крови все еще кипел адреналин. Хотел посмотреть, что происходит снаружи, но не успел — в палатку ворвалась Гермиона, за ней Панси, а потом по пятам Рон. — Гарри, ты был великолепен! — зазвенел голос Гермионы. Видно, она очень нервничала, на щеках — следы от ногтей. — Потрясающе, Гарри! Честное слово! Но Гарри смотрел на Рона, который был очень бледен и таращился на Гарри, как на призрак. — Гарри, — на редкость серьезно сказал он, — кто бы ни положил твое имя в Кубок, я понял: он хочет тебя убить! Словно и не было этих последних недель. Как будто Гарри встретил Рона впервые после того, как его объявили чемпионом. — Лучше поздно, чем никогда… — буркнула Панси. — Додумался? — холодно ответил он. — Долго же до тебя доходило. Гермиона нервно переминалась, поглядывая то на одного, то на другого. Рон открыл рот, подыскивая слова. Гарри знал, что тот готов повиниться, но… разве это так важно? — Все в порядке, Рон, — опередил он друга. — Забудем, и все. — Нет, как я мог… — Забудем! — повторил Гарри. Рон нервно улыбнулся, и Гарри улыбнулся в ответ. Гермиона расплакалась. — Чего ты плачешь? — удивился Гарри. — Какие же вы идиоты! — топнула она ногой, и слезы хлынули у нее из глаз. Обняла их, оттолкнула и убежала, давясь рыданиями. — Во дает… — покачал головой Рон. — Пошли, Гарри. Сейчас результат объявят. Еще час назад о таком счастье Гарри и мечтать, не смел. Взяв золотое яйцо и «Молнию», он вышел из палатки. Рядом шагал Рон и быстро говорил: — Ты был самый лучший! Седрик применил заклятие трансфигурации и превратил камень в собаку. Хотел отвлечь на нее внимание дракона. Хорошая идея и почти сработала: яйцо-то он схватил, но дракон в последний момент предпочел собаке человека и обжег его. К счастью, Диггори успел увернуться. Эта Флер применила какие-то чары, сумела погрузить дракона в транс. Он оцепенел, но вдруг всхрапнул, и из пасти вырвалось пламя. Юбка Флер вспыхнула, но она залила огонь водой из волшебной палочки. Крам, не поверишь, ему даже в голову не пришло взлететь! Но, наверное, он второе место займет. Он каким-то заклятием засветил дракону прямо в глаз. Все было хорошо, только чудище заметалось от боли и передавило половину настоящих яиц. Краму из-за этого и снизили баллы. Они подошли к краю загона, и Рон перевел дыхание. Хвосторогу увели, и Гарри увидел пятерых судей. Они восседали в дальнем конце, на вышке, задрапированной золотой тканью. — Судьи оценивают чемпионов по десятибалльной шкале, — пояснил Рон. Гарри скосил глаза и увидел, как первая судья — мадам Максим — подняла в воздух палочку. Из нее выскочила длинная серебристая лента и нарисовала большую цифру восемь. Зрители зааплодировали. — Неплохо! — сказал Рон. — Думаю, она сняла два очка из-за царапины. — Следующим был мистер Крауч. Он дал Гарри девять баллов. — Здорово! — воскликнул Рон, похлопав Гарри по спине. Дамболдор тоже очертил в воздухе девятку. Зрители ликовали еще, пуще. Людо Бэгмен поставил все десять. — Десять? — не поверил Гарри. — Я же получил травму…. К чему это он? — Не жалуйся, Гарри, — восторженно крикнул Рон. Каркаров был последним. Помедлив, он взмахнул палочкой, и серебристая лента приняла очертания цифры четыре. — Четверка?! — заорал Рон. — Гнусный судьишка! Краму все десять выставил! Но Гарри только махнул рукой. Да пусть Каркаров хоть ноль ставит. Возмущение Рона стоит сотни очков. Конечно, он ему этого не сказал, но покидал Гарри загон в отличном настроении. Не только Рон, все гриффиндорцы приветствовали его. Да что говорить! Почти вся школа рукоплескала Гарри не меньше, чем Седрику…. А на слизеринцев плевать, что бы они теперь ни придумали, он выдержит. По дороге в школу их догнал Чарли Уизли. — Вы с Крамом заняли первое место, Гарри! — сказал он. — Я побежал, надо послать маме сову. Я поклялся ей подробно все описать — это было что-то невероятное! Да, меня просили тебе передать, чтобы ты вернулся на несколько минут. Бэгмен хочет поговорить с чемпионами.*Гостиная Слизерина*
Что же касается происшествия с гостиной, то виновника найти, пока что так и не удалось. Гермиона рассказала Снеггу свои подозрения на счёт книги, и тот согласился с ними, так как лишь в этом учебнике был рецепт оборотного зелья, и неизвестно, кому он был нужен. — Зелье варится месяц, не больше и не меньше! — возмутилась Гермиона, — не дури, Блейз. — Мы сможем его вычислить, отвечаю! — Что происходит? — удивился Драко, когда увидел бегающего по гостиной Блейза. Гермиона сидела в кресле и читала учебник по Трансфигурации. — У него шило не в том месте, — улыбнулась она, — а ты, как? Сходил к МакГонагалл. — Да, — кивнул он, — наконец, я нормально превратил тот несчастный чайник обратно в свою сову. Было бы неприятно заставлять чайник относить родителям письма. — Гермиона рассмеялась, Драко сел напротив неё. — А что там Уизли и Поттер? Милые бранятся? — Пока что нет, — сказала Гермиона, закрывая книгу, — но мне кажется, что это только вопрос времени. — Гермиона, отвечаю это заклинание… Тут произошёл взрыв. Все начали закашливаться. Дверь в гостиную открылась, и кто-то стремительно направился в комнату для девочек. Вовремя сообразившая Гермиона рванула туда, и столкнулась в проходе с человеком. Этот человек яростно оттолкнул её, однако Гермиона не просто упала, а со всей силы оцарапала его волшебной палочкой. Человек взвыл от боли, и в скором времени, когда дым рассеялся, скрылся за дверью гостиной. Когда все пришли в себя, то сразу же сообщили об этом Снеггу. — О Мерлин, да сколько можно?! — возмущалась Панси, — что пропало на этот раз? — Котелок… — сказала Гермиона, — кто-то взял мой котелок для Зельеварения. — Ну, теперь точно знаем, для чего этот неизвестный идиот украл твою книгу, — сказал Драко, всё ещё откашливаясь, — для зелья…***
Вечером, Снегг собрал всех в кабинете Зельеварения, однако стулья и парты были раздвинуты ближе к стенам, и никто не мог понять, для чего. — Забини! Паркинсон! Или вы слушаете объявление, или убираетесь прочь! Возмущенный голос профессора Снегга ударом кнута рассек воздух. Панси и Блейз подпрыгнули от удивления. — Объявление касается всех. Приближается Святочный бал, традиционная часть Турнира Трех Волшебников. На балу мы должны завязать с нашими гостями дружеские и культурные связи. Бал для старшекурсников, начиная с четвертого курса, хотя, конечно, вы имеете право пригласить бального партнера и с младших курсов… — А если партнёр старше? — поинтересовалась Джемма. — Ты Виктора имеешь в виду? — рассмеялась Панси. — Возможно… — Джемма покраснела. — МОЛЧАТЬ! — крикнул Снегг, — можете приглашать, кого угодно, главное, чтобы вы не были одни на балу, чемпионов среди моих учеников нет, так что особых пожеланий также. — Форма одежды — парадная, — продолжил Снегг. — Бал начнется в восемь часов вечера в первый день Рождества в Большом зале. Окончание бала в полночь. — Снегг посмотрел на каждого своего ученика. — В правилах прописано убирать волосы девочкам назад, то есть не распускать. На Святочном балу можно это правило исключить. — сказал Снегг. Панси приятно улыбнулась, так как в большинстве случаев, Гермионе приходилось заплетать ей косичку, чтобы МакГонагалл и Снегг не снимали штрафные баллы. — Это, однако, не значит, — профессор оглядел класс, — что будут ослаблены правила поведения, которые предписаны студентам Хогвартса. Профессор МакГонагалл, как преподаватель, наблюдающий за дисциплиной, будет контролировать её на балу. Так что советую лишний раз не проливать бокал шампанского на платья других девушек. Милисента, это относится к тебе. — Это же было полтора года назад! Тем более это было сливочное пиво! — возмутилась она, — Лаванда меня взбесила, и… — Я всё сказал!***
В этом году многие ученики не поехали домой на рождественские каникулы. Он-то, конечно, всегда оставался, не ехать же, в самом деле, на Тисовую улицу. Но в прежние годы оставшихся можно было по пальцам пересчитать. Нынче из старшекурсников не уехал никто. И все помешаны на Святочном бале, по крайней мере, девчонки. Сколько же их в Хогвартсе! Он только теперь это заметил. И все они шептались и хихикали по закоулкам замка, давились смешками, если мимо проходил мальчик. А сколько волнений и разговоров о нарядах для предстоящего праздника! — И что они ходят все вместе? — спросил Гарри у Рона, увидев стайку девочек, которые поглядывали на Гарри, хихикая. — Как тут к одной подойти и пригласить? — Может, оттащить ее в сторону с помощью лассо? — предложил Рон. — Ты уже выбрал, кого заарканить? Гарри не ответил. Выбрать-то он выбрал, а пригласить не хватает духу. Чжоу на год старше его, и такая красивая! Да еще играет в квиддич. В общем, пользуется огромным успехом. Но Рон, кажется, подозревал, что творится в душе у Гарри. — Знаешь что, — сказал он, — тебе нечего волноваться. Ты — чемпион. Ты только что победил венгерскую хвосторогу. Спорим, на что хочешь, у тебя от девчонок отбоя не будет? Помня о недавней ссоре, Рон изо всех сил старался подавить прорывающуюся горечь. Но самое интересное — Рон оказался прав. На другой же день третьекурсница-пуффендуйка в кудряшках, с которой Гарри ни разу и словом не перемолвился, пригласила его на бал. Он был так поражен, что у него непроизвольно вырвалось «нет», не успел он остановиться и осмыслить происшедшее. Девочка, надув губы, отошла, а Гермиона, Рон, Симус, Блейз и Дин весь урок истории магии над ним подтрунивали. Через день Гарри получил еще два приглашения — от второкурсницы и, к своему ужасу, от пятикурсницы, у которой был такой мощный вид, что он даже испугался — откажет он ей, и она пошлет его в нокаут. — А она хорошенькая, — отдал ей должное Рон, перестав смеяться. — Она выше меня на голову, — никак не мог прийти в себя Гарри. — Только вообрази, как я буду выглядеть с ней в паре! Ему вспомнились слова Гермионы, сказанные про Крама: «Он им нравится только потому, что он чемпион». И Гарри часто думал: пошли бы эти девчонки с ним на бал, не будь он чемпионом? А однажды спросил себя: пригласи его Чжоу пришли бы ему на ум эти слова Гермионы? Но в целом, должен был признаться, Гарри, несмотря на неотвратимо надвигающийся бал, жизнь его решительно изменилась к лучшему. Гермиона уверяла его, что Гарри не составит труда найти девчонку, тем более, учитывая, что он чемпион, хоть и не законный. Он почти не сталкивался в коридорах с открытым недружелюбием. Скорее всего, этим Гарри обязан Седрику. Наверняка он вправил мозги пуффендуйцам в благодарность за спасительную подсказку. Уменьшилось и число значков с призывом поддержать Диггори. Драко Малфой, конечно, не упустил случая подразнить его выдержками из статьи Риты Скитер, но они вызывали все меньше смеха. Гермионе удавалось утихомирить его. И еще одна радость — статья о Хагриде в «Пророке» не появилась.***
За столом слизеринцев был гул. Девчонки советовались друг с другом какое платье надеть, кто их уже пригласил, а кому они успели отказать. Было понятно, с кем пойдёт Панси — с Блейзом, а вот кто пригласит Гермиону — вопрос. — Брось, прими предложение любого, — буркнула Панси, запивая кашу молоком, — я уверена, что у тебя достаточно поклонников. Вон, Колин тебя даже приглашал. — Блейз подавился, — смотри не умри со смеху. — Прекрати, Панси, — возмутилась Гермиона, — меня пригласили только… — Пятеро, — напомнила Панси, — кто-то из когтеврана, двое из Гриффиндора… Гойл, и… — Седрик, — откликнулась она. Теперь настала очередь подавиться Драко, — осторожно! — она быстро похлопала его по спине, — лучше? — Намного, — хриплым голосом ответил Драко, — тебя пригласил Седрик? — Да, но я отказала ему, — грустно сказала Гермиона, — думаю, пусть он найдёт девушку постарше меня, а то семикурсник с малолеткой. — Да ты не выглядишь на свой возраст, — улыбнулась Панси, — тебе лет дашь 16, не меньше. — Плевать, — буркнула Гермиона. Пока они разговаривали, прямо на стол перед Гермионой приземлилась бабочка из оригами. Гермиона удивилась этому, и поспешила развернуть её, там было написано: «для меня будет честью, если ты согласишься пойти на бал со мной. Виктор». Панси, увидев румянец на щеках Гермионы, поспешила забрать записку и прочесть. — Мерлин! — воскликнула она, и Гермиона сразу же поспешила заткнуть ей рот, — вот это да, сам Виктор? — Замолчи, Панси! — возмущалась Гермиона. Гермиона густо покраснела. Виктор сидел посередине за столом слизеринцев, и, увидев побагровевшее лицо Гермионы, подмигнул ей. Гермиона не могла поверить, что сам Виктор Крам пригласил её на бал, вот только согласится ли Гермиона? Девушка смело встала из-за стола, проходя мимо Виктора, он кивнула в сторону выхода, и тот, поняв намёк, вышел за ней. — Куда это они? — удивился Блейз. — Наверное, она собирается согласиться, — улыбнулась Панси. — С чего ты взяла? — спросил Драко. — С того, что такой осёл как, ты, не может решиться пригласить её, — огрызнулась Панси. — Я собирался сделать это сегодня в гостиной, но её уже пригласил Виктор, так что смысла нет, даже пытаться, — сказал Драко.*Коридор*
Оглянувшись по сторонами и не увидев ни одной души, Гермиона посмотрела на Виктора. — Я польщена тем, что ты пригласил меня на бал, Виктор, правда, но… — Тебя уже пригласили? — удивился Виктор. — Нет, ещё не пригласили, просто… — она приблизилась к нему, — я жду, когда меня пригласит один парень, и я надеюсь, что он всё-таки решится это сделать. — Ты о Малфое? — Какая разница? — надула губы Гермиона, — не обижайся… — Что ты, обижаться не в моем стиле, — усмехнулся Виктор, — ненавижу быть запасным вариантом, но если ты захочешь, просто пошли мне своего орла, с согласием, я буду очень рад. — Спасибо за понимание, — кивнула Гермиона. — Конечно.*Большой зал*
Гермиона вернулась на свое место, и села рядом с Панси, она посмотрела на неё. — Ну, что? — Ничего, — пожала плечами Гермиона. — В смысле? — Я отказала ему. — ЧТО?!!! — воскликнула Панси. Драко и Блейз одновременно зажали ей рот рукой, — ты что, с ума сошла? — Уймись, детка, — шикнул Блейз, — не привлекай внимания. — Какого хрена ты дала такой ответ Виктору? — Просто… — Гермиона замялась, — я жду, когда меня пригласит один парень, и… — И кто же это? — поинтересовалась Панси, — Поттер? — Возможно… — Блейз увидел, что Драко еле сдерживается, чтобы не перевернуть этот стол.***
До бала оставалось совсем немного, и все просто с ума посходили. Последние дни семестра были на редкость шумными. Какие только слухи не витали по замку о предстоящем бале. Гарри и половине не верил. Поговаривали, например, что Дамблдор купил у мадам Розмерты восемьсот бочек хмельной медовухи. Но то, что приглашена группа «Ведуньи», было истинной правдой. Кто такие «Ведуньи», Гарри понятия не имел, ведь в доме Дурслей не было волшебного радио. Но судя по ажиотажу среди выросших под музыку ВРВ (Волшебного Радиовещания), это был сверхзнаменитый ансамбль. Некоторые учителя, среди них и крошка Флитвик, махнули рукой на старшекурсников, ополоумевших от предстоящего бала. Он позволил на своем уроке в среду играть кто во что горазд, а сам беседовал с Гарри о блестящем применении Манящих чар в его поединке с драконом. Другие учителя подобного понимания не проявили. Ничто не могло отвлечь профессора Биннса от истории магии, даже собственная смерть, тем более такой пустяк, как Святочный бал. Панси бранила Драко за то, что он в тот же вечер, услышав об отказе Гермионе Виктору, не пригласил её на бал. Панси была на взводе, и вечером уже приказным тоном сказала ему пригласить её.*Гостиная Слизерина*
Сегодня была очередь Гермионы убирать в гостиной. С помощью заклинания, она ловко ставила все предметы на места, сметала пыль, воспламеняя её и убирая полностью, также подметала пол, убирая весь мусор, пыль и грязь. Все слизеринцы были в своих комнатах, готовились к балу, ведь он уже завтра вечером. Вдруг, девушка почувствовала позади себя кого-то. Обернувшись, она увидела Драко. — Мерлинова борода, — Гермиона схватилась за сердце, — ты меня напугал. — Извини, — усмехнулся Драко, — я слышал, что сегодня твоя очередь, и… — Помогать не надо, — улыбнулась Гермиона, — я помню, чем закончилась твоя прошлая попытка помочь мне. Хозяйственные чары точно не для тебя. — Я пришёл не за этим… — Гермиона вопросительно посмотрела на него, — в общем, … Ты не хотела бы пойти на бал, со мной? — слова, которые Драко не решался сказать целых две недели уже начали застревать в горле, особенно, когда Гермиона молчала. Он был готов поспорить, что в её глазах была печаль и смятение. Наконец, Гермиона повернулась к нему полностью. — Прости, — сказала она, — но меня уже пригласили сегодня утром. — уверенность Драко испарилась мгновенно. — Если тебе не с кем пойти, то пригласи Лаванду, она ещё ни с кем не идёт. — Да…. Да…. Приглашу… Драко понял, что тянул с приглашением слишком долго. Он видел, как Гермиона расцветает с каждым днем, как она хорошеет, становится старше и краше, но признаться в том, что она ему не безразлична, он не мог. Точнее, себе может и признался уже, а вот ей, наверное, не признается никогда.***
Администрация школы, обуреваемая желанием поразить гостей из Шармбатона и Дурмстранга, проявила небывалую изобретательность. Замок никогда еще не выглядел так нарядно. Нетающие сосульки свисали с перил мраморной лестницы, традиционные двенадцать елок Большого зала увешаны светящимися желудями, живыми ухающими совами из чистого золота и другими волшебными игрушками. Рыцарские доспехи пели рождественские гимны. А Пустой Шлем радостно призывал: «О, чистые души, стекайтесь во храм…» К сожалению, он помнил только половину этого гимна, возвещающего рождение Господа. Завхоз замка Филч раз десять извлекал из доспехов Пивза, откуда тот между гимнами распевал песни собственного сочинения и весьма грубого содержания. Гермиона была возмущена тем, что Гарри так поздно пригласил Чжоу, поэтому и опоздал. Кстати, среди тех, кто приглашал, Гермиону на бал были и Гарри с Роном, они пробовали два раза каждый, но Гермиона им отвечала так же, как ответила Виктору в тот раз. На рождественские каникулы четверокурсникам задали очень много уроков. Но Гарри не спешил садиться за книги. Всю неделю до Рождества он только и делал, что развлекался. Многие не поехали домой, и в гостиной Гриффиндора было почти так же людно, как в учебные дни. Гостиная даже как бы слегка уменьшилась, такой в ней стоял гвалт. Канареечные помадки Фреда и Джорджа пользовались большим успехом, и первые дни каникул кто-нибудь то и дело обрастал желтыми перьями. Но очень скоро гриффиндорцы распознали подвох и стали с опаской принимать предложенное угощение: вдруг внутри окажется канареечная помадка? Джордж с Фредом по секрету рассказали Гарри, что готовят еще кое-что почище, и Гарри дал зарок ничего съедобного из рук близнецов не брать. Он еще не успел забыть ириски, от которых у Дадли вырос язык размером чуть не с кита. Снег все падал и падал, и скоро замок и окрестности оделись толстым белым пуховиком. Голубая карета Шармбатона сидела в снегу, как огромная обледенелая тыква; домик Хагрида смахивал на имбирный пряник; иллюминаторы дурмстрангского корабля заиндевели, а с мачт и снастей свисали тяжелые витые сосульки. Эльфы в кухне трудились не покладая рук, и обеденные столы ломились от изысканного жаркого и соблазнительных десертов. Все радовались жизни, только Флер Делакур все время на что-нибудь жаловалась. — Эта ваша еда слишком тьяжолая. Моя красивая мантия будет мне мала! — недовольно воскликнула она как-то вечером в Большом зале. Гермиона и Панси с Драко как раз выходили оттуда и увидела испугавшегося Рона, который, пригнувшись, прятался за спиной Гарри, чтобы Флер его не заметила. — Бедняжка! Какой ужас! — с иронией посочувствовала Гермиона, подойдя к Гарри и Рону. Но Флер уже вышла в холл и не слышала ее слов. — И чего себе воображает! — Гермиона, а с кем ты идешь на бал? — Рон прямо-таки сгорал от любопытства и уж не раз задавал этот вопрос — вдруг Гермиона проговорится. — Не скажу, потому что ты станешь смеяться. — Кстати, Уизли, — послышался за спиной голос Малфоя. — Там у Полумны Лавгуд ещё партнера нет, зная твои романтические чувства к ней… Гарри только и видел сверкающие пятки Рона, когда он услышал слова Драко. Как бы это странно не звучало, но Рон симпатизировал Полумне ещё с прошлого года. Она была такой милой и беззащитной, по его словам, что он так и хотел её защитить. Полумна, кстати, отвечала ему нежной взаимностью. — Смотрите, Сычик вернулся! — воскликнула Гермиона. Сова Рона сидела на верху перил, украшенных сосульками, и громко без умолку верещала, к ее лапке был привязан свернутый в трубку кусок пергамента. Все проходившие мимо смеялись, тыкая в крохотную сову пальцем, а несколько девочек-третьекурсниц даже остановились. — Глядите, какая малютка! Просто прелесть! — Так как Рон уже умчался к Полумне, забрать сову пришлось Гарри. — Письма надо сразу отдавать адресату. Нечего тут прохлаждаться у всех на виду! — Драко и Панси рассмеялись, Гермиона их в этом поддержала. — Чего не видели! А ну пошли отсюда! — крикнула Панси. и Сычик заверещал еще сильнее. — Смотрите, там письмо! Гарри спрятал его в карман, и вместе с группой товарищей поспешил на улицу, накинув предварительно верхнюю одежду, чтобы без помех прочитать ответ Сириуса.*Внутренний двор*
Оказавшись вдали от остальных, Гарри принялся читать письмо Сириуса вслух: — «Здравствуй, Гарри! Поздравляю тебя, ты отлично справился с хвосторогой. Тот, кто опустил твое имя в Кубок, сейчас очень разочарован. Я хотел предложить заклинание Коньюнктивитус: самое слабое место дракона — глаза…» — Именно этим воспользовался Крам, — прошептала Гермиона. — «А ты придумал лучше. Молодец! Но успокаиваться рано. Позади только первое испытание; у того, кто вовлек тебя в состязание, будет еще возможность подставить тебя под удар. Гляди в оба, особенно сейчас. Ведь тот, о ком мы говорили, наверняка где-то совсем рядом. Будь предельно осторожен, чтобы, не ровен час, не попасть в беду. Пиши, если столкнешься с чем-то необычным. Все время держи меня в курсе дела. Сириус». — Совсем как Грюм, — тихо сказал Гарри, пряча письмо во внутренний карман. — «Гляди в оба!» А я что, хожу, зажмурившись, натыкаюсь на стены? — Он прав, Гарри, — возразила Гермиона. — У тебя впереди два испытания. Давно пора взяться за загадку яйца… — Герми, успокойся… — сказал Драко, обняв её слегка за плечи, — я уверен, что Поттер уже занимается этим, верно? — Драко скривил лицо, чтобы Гарри всё понял. Тот незаметно кивнул. — Да, да, я уже думаю над тем, как разгадать то послание! — Ну, ладно…***
Рождество выдалось на славу. Все получили свои заслуженные подарки, как от родных, так и от друзей. Панси подарила Гермионе заколки, та в свою очередь набор по уходу за совой, которую Панси подарили родители, Блейз подарил своей ненаглядной ожерелье. Гермиона приготовила для Драко особый подарок, на который, по её словам она копила очень долго. — Изумрудный глаз дракона, — улыбнулся Драко, — наверное, ты слишком хорошо меня знаешь. — Твоя коллекция пополняется, — напомнила Гермиона, — а я помогаю ей расти. — Спасибо, — улыбнулся Драко, и протянул ей коробочку, — это тебе. Гермиона открыла коробочку и увидела посеребрянную брошь. Она ей так понравилась, что Гермиона не могла не налюбоваться ею, она чмокнула Драко в щёку. — Спасибо… — прошептала она, — я надену её на Святочный бал. — Кстати, а с кем ты идёшь? — Узнаешь на балу.***
Из подземной гостиной по лестнице поднялись слизеринцы. Впереди вышагивал Малфой в черной бархатной мантии с высоким воротником. «Точь-в-точь пастор», — вдруг подумалось Гарри. Малфой вел под руку Лаванду Браун в платье цвета изумруда. Блейз был с Панси, которая одета в светло-розовую мантию, обильно украшенной рюшками и бантами. Кребб и Гойл были оба в зеленом и походили на замшелые валуны; дам для них, злорадно отметил Гарри, как и следовало ожидать, не нашлось. Дубовые входные двери тяжело отворились, и в холл вошли гости из Дурмстранга во главе с профессором Каркаровым. Сразу за ним шел Крам с незнакомой красивой девочкой в голубой мантии. В раскрытые двери Гарри успел заметить перед замком на лужайке возведенный волшебством грот, полный розовых кустов, среди которых высились каменные скульптуры Деда Мороза и северного оленя. Над кустами и скульптурами порхали разноцветные светляки. Это были настоящие живые феи, только совсем, крошечные. — Участники Турнира, пожалуйста, пройдите сюда, — прозвучал голос профессора МакГонагалл. Парвати просияла, поправив изящным движением ленты. «До скорого», — помахали они друзьям и двинулись через галдящую толпу, куда показала МакГонагалл, — справа от двери было небольшое свободное пространство. Профессор была в мантии из красной шотландки, тулью шляпы украшал довольно-таки безобразный венок из чертополоха. Она объяснила чемпионам, что пока им надо постоять здесь: они войдут в зал парами, церемонно, после того, как все остальные усядутся за столы. Флер Делакур с Роджером Дэвисом встали первыми у самых дверей. Дэвис не верил своему счастью и не отрывал зачарованного взгляда от красавицы Флер. Подошли Седрик с Чжоу, Гарри отвернулся: не хотел сейчас говорить с ними. Гарри увидел также Драко, рядом с которым стояли Блейз, Панси и ненавистная им Лаванда Браун, с которой пришлось, явно, заключить временное перемирие. — Поттер, привет, — улыбнулся Блейз, — ты Гермиону не видел? — Да вот, пока что нет… — и тут, взгляд Драко упал на девочку, стоявшую с Крамом, и у него от удивления раскрылся рот — это была Гермиона! Только совсем не похожая на себя. Волосы, обычно напоминавшие воронье гнездо, гладко расчесаны и скручены на затылке в красивый блестящий узел, легкая мантия небесно-голубого цвета, да и походка совсем другая, наверное, потому, что плечи не оттягивает тяжелый ранец. На груди красовалась брошь, подаренная Драко, которую тот даже не заметил. И она улыбалась, правда, немного скованно. — Привет, Гарри, привет, Парвати, ребята, рада вас видеть, — махнула им Гермиона. Парвати глазам не поверила и с явным неодобрением поджала губы. Не она одна так отнеслась к новой Гермионе. Двери в Большой зал распахнулись, и толпа хлынула в зал. Поклонницы Крама, те, что устраивали засаду в библиотеке, проходя мимо, казалось, готовы были убить ее. Панси победно улыбнулась, и даже Малфой не мог поверить своим глазам, что она согласиться на приглашение самого Виктора. Он сильно сжал кулаки. Когда все, наконец, уселись по местам, МакГонагалл велела оставшимся встать друг за другом парами и следовать за ней. При их появлении весь зал захлопал, и профессор МакГонагалл повела их к большому круглому столу в дальнем конце, за которым сидели судьи. Стены зала серебрились инеем, с темного, усыпанного звездами потолка свисали гирлянды из омелы и плюща. Длинные обеденные столы исчезли, вместо них — сотня столиков, каждый человек на десять. На столиках уютно горят фонарики. Гарри шел, боясь одного — как бы у всех на глазах не споткнуться. А счастливая Парвати упивалась всеобщим вниманием, и с такой силой тащила Гарри вперед, что он ощущал себя собачкой на поводке, которую хозяин ведет по кругу на собачьей выставке. Недалеко от судейского стола Гарри заметил Луну с Роном. Рон был счастлив, когда Луна приняла его приглашение на бал. Дамболдор, возглавлявший судейский стол, встретил подошедшие пары сияющей улыбкой, Каркаров — нежданное совпадение — смотрел на Крама и Гермиону совсем как Драко. Людо Бэгмен в пурпурной мантии, расшитой золотыми звездами, громко аплодировал вместе со всеми. Мадам Максим, сменившая черную атласную униформу на свободную мантию из легкого светло-лилового шелка, тоже вежливо хлопала. Не было только мистера Крауча. Вместо него пятым за столом судей важно восседал Перси Уизли в темно-синей с иголочки мантии. Остальные места предназначались для участников состязания с их парами. Многозначительно глянув на Гарри, Перси слегка выдвинул незанятый стул, Гарри понял намек и сел рядом. Не успел он раскрыть рта, как Перси поведал ему радостную новость: — Меня повысили. Я назначен («Не иначе как Верховным правителем вселенной», — подумал Гарри) личным помощником мистера Крауча и представляю его на вашем балу. — А почему он сам не пришел? — спросил Гарри, уж очень ему не хотелось весь вечер слушать очередную лекцию о котлах. — Боюсь, мистер Крауч болен и болен серьезно. Ему нездоровится с самого Чемпионата мира. Ничего удивительного, сильное переутомление! Да и годы не те, хотя голова все еще светлая. Великий человек! Но Министерство на Чемпионате мира потерпело фиаско, вдобавок его очень расстроила домовуха Винки, так, кажется, ее зовут. Мистер Крауч, конечно, ее выгнал, но остался без прислуги, а это… э-э… ему трудно, сам понимаешь, возраст. Хозяйство с ее уходом разладилось. А тут на нас свалился этот Турнир, тяжелые последствия Чемпионата мира, да еще эта Скитер со своим Прытко Пишущим Пером… Он, бедняга, заслужил тихое Рождество дома. Я рад, что у него есть человек, на кого можно положиться и оставить вместо себя. Гарри так и подмывало спросить Перси, а что, мистер Крауч все еще называет его Тизли, но удержался. Отливающие золотом тарелки, перед которыми лежали меню, все еще были пустые. Гарри нерешительно взял карточку с рождественской виньеткой и огляделся — официантов нет. Дамболдор, однако, внимательно изучал список блюд, после чего заказал, глядя в свою тарелку: «Свиные отбивные!» И на тарелке тотчас явились с пылу с жару котлеты. Тут все сразу смекнули, что делать, взяли меню, и золотые тарелки наполнились едой. Гарри с любопытством глянул на Гермиону: как ей новый способ подавать кушанья, не лишняя ли работа для эльфов? Она увлеченно беседовала с Виктором Крамом и не замечала, что и как ест. Гарри не слышал ни разу, чтобы Крам с кем-то разговаривал. Он все больше молчал, а теперь разговорился, да еще с явной охотой. — У нас тоже есть дворец, — услышал Гарри, — не такой болшой и комфортэбелный, как ваш, всего четыре этажа. И очаги мы топим только для колдовства. Но территория наша болше и красивей, правда, зимой день совсем короткий, а ночь длинная, мало времени любоваться. Зато летом мы долго летаем над озерам и горами… — Эй, Виктор, — рассмеялся Каркаров, но глаза его оставались холодные и пустые, — смотри не скажи чего-нибудь лишнего, как бы твоя очаровательная собеседница не нашла к нам дорогу. — Виктор собирался что-то сказать, но Гермиона сама могла за себя постоять. — Виктор слишком дорог мне, чтобы я не нашла к нему дорогу, мистер Каркаров, — улыбнулась Гермиона. Такой дерзкий ответ удивил его, и заставил Виктора улыбнуться, — тем более, я больше чем уверена, что бы он мне не сказал, я не убегу. Ведь, как вы знаете, правил и преград для меня в принципе не существует. После ужина Дамболдор встал и пригласил всех последовать его примеру. Взмахнул волшебной палочкой, столы отъехали к стенам, образовав пустое пространство. Еще один взмах, и вдоль правой стены выросла сцена — с барабанами, гитарами, лютней, виолончелью и волынкой. На сцену вышел ансамбль «Ведуньи», встреченный восторженными рукоплесканиями. У ведуний были длинные растрепанные волосы, черные мантии нарочито порваны и потерты. Гарри с нетерпением ждал, чтобы они заиграли, совсем забыв, что за этим последует. Ведуньи разобрали инструменты, фонарики на столах погасли, и участники состязания со своими дамами поднялись со своих мест. — Пойдем, — сказал Виктор, — сейчас полагается танцевать. Гермиона неуверенно вышла из-за стола, и пошла следом за Виктором. Он уверенно притянул её к себе, положив руку на талию, и они начали танцевать. Гермиона чувствовала себя принцессой, изредка получая едкие косые взгляды завистниц и даже увидела улыбающуюся Панси, когда столкнулась с ней случайно во время танца. — Недурные носки, Поттер, — Гермиона услышала голос Грюма. — Еще какие, — улыбнулся Гарри. — Их связал домовик Добби. — Какой он ужасный! — шепнула Парвати на ухо Гарри. Деревянная нога Грюма бухала уже далеко, и он не мог слышать ее слов. — По-моему волшебные глаза давно пора запретить. Услыхав последнюю дрожащую ноту, выведенную волынкой, Гарри облегченно вздохнул. Все захлопали, а Гарри мгновенно высвободился из объятий Парвати. — Пойдем посидим? — предложил он. «Ведуньи» заиграли новый танец, веселый и быстрый. — Нет, — возразила Парвати, — давай танцевать. Мне этот танец очень нравится! — А мне нет, — соврал Гарри и повел Парвати к столикам у стенки мимо Фреда и Анджелины, которые так лихо отплясывали, что другие пары шарахались от них, боясь за свою жизнь. За одним из столиков сидели Рон с Луной. — Ну как бал? — Гарри опустился на соседний стул и откупорил бутылочку сливочного пива. Рон лишь улыбнулся, не отпуская руки Луны. Парвати села рядом с Гарри в ту же позу, что и сестра, и в ту же минуту к ней подошел ученик из Дурмстранга и пригласил на танец. — Гарри, ты не возражаешь? — спросила Парвати. — Что? — спросил Гарри, глядя на Чжоу и Седрика. — Ничего, — бросила Парвати и пошла, танцевать, только он ее и видел.***
В это время, Драко стоял в стороне, глядя, как Лаванду пригласил МакМиллан. Всё это время, он не сводил даже малейшего взгляда с Гермионы, которая танцевала с Виктором. Когда, наконец, они вышли из толпы, Гермиона подошла также подоспевшим Блейзу и Панси. — Привет, — сказал Блейз. — Очень жарко, — обмахивалась ладонью Гермиона. — Виктор пошел за лимонадом. — Круто вы танцевали, — улыбнулась Панси, — особенно, когда он подхватил тебя и закружил. — Это точно, у меня чуть голова не закружилась… — Драко взглянул на нее испепеляющим взглядом. — Я удивлен, что ты встречаешься с врагом твоих друзей, — вдруг сказал он. Гермиона непонятливо посмотрела на него. — Ты о Гарри? — Да, — сказал Драко, — ты же так его любишь… — Прекрати, Драко, — огрызнулась Панси, — это же Святочный бал, здесь можно всё. — Он, конечно, в библиотеке пригласил тебя? — Да. Ну и что? — Щеки у Гермионы раскраснелись еще больше. — А ты его уже записала в Ассоциацию Восстановления Независимости Эльфов? — И не подумала! Если хочешь знать, он каждый день ходил в библиотеку, чтобы поговорить со мной. И никак не решался. Он сам мне это сказал, — выпалила Гермиона на одном дыхании и стала пунцовой, как мантия Парвати, которая пробегала мимо. — Вот, вот, сказал, — съехидничал Драко. — Ты на что намекаешь? — Понятно на что. Он ведь учится в школе Каркарова, да? Знает, с кем ты дружишь…. Ему нужен твой Поттер, он ведь просто использует тебя… Гермиона взглянула на Драко так, как будто он дал ей пощечину. — Он меня о Гарри вообще не спрашивал, ни одного раза, — сказала она дрожащим голосом. И Драко тут же повел атаку с другой стороны. — Тогда, значит, ему просто нужна твоя помощь. Он один ни за что не проникнет в тайну яйца. Представляю, как вы уютно сидите рядышком в библиотеке… — Я никогда не стану ему помогать! — сверкнула глазами Гермиона. — Слышишь? Никогда! Как ты смеешь такое говорить! Я хочу, чтобы победил Гарри. И он это знает! — Чувак, хватит, — шикнул Блейз, пытаясь утихомирить друга. — Для чего устроили этот Турнир? Чтобы волшебники из разных стран подружились! — Ничего подобного! — Что ж ты не идешь к своему Виктору? Он тебя, наверное, обыскался! — Гермиона отошла от Драко, и побежала через зал, сталкиваясь с танцующими парами.***
После полуночи, Блейз и Панси, наконец, вернулись в гостиную, где их ждал неприятный сюрприз: скандал между Драко и Гермионой: — Ты даже брошь не надела, которую я подарил! — кричал Драко, — чтобы Вики не заметил? — Тебе это не нравится, да? Но ты прекрасно знаешь, что надо было делать! — кричала Гермиона. Красивый узел на затылке растрепался, лицо от гнева перекосилось. — И что же мне надо было делать? — крикнул в ответ Драко. — Самому пригласить меня на бал, и не в последнюю минуту, когда уже некого выбирать! Драко уже кипел от злости. Блейз, зная своего друга, как свои пять пальцев, поспешил унять его пыл, но подоспел не совсем вовремя: — Да Виктору под стать такая тупая и уродливая грязнокровка, как ты! Мгновение, и Гермиона уже заносит руку для удара, но вовремя останавливается. В гостиной повисло неловкое молчание. Было трудно сказать, что сейчас чувствовала Гермиона, особенно, помня слова Драко о том, что он больше никогда не осмелится назвать её подобным словом. Слёзы мгновенно полились из её глаз. Прежде чем Драко успел что-то сказать, Гермиона вытащила из сумочки брошь и со всей силы кинула её на пол. Брошь разбилась. — Я НОСИЛА ЕЁ, КАК АМУЛЕТ! — И, толкнув Драко, побежала в свою комнату. — Что ты творишь… Ублюдок? — возмутилась Панси, побежав вслед за Гермионой. Девушка лежала на кровати, утопая в слезах. Панси прыгнула рядом, и прижала Гермиону к себе, чтобы та немного успокоилась, но Гермиона не унималась, ей было очень больно, очень. Она не могла поверить, что её лучший друг может ещё раз таким образом сильно обидеть. Пересилив саму себя, Гермиона выскочила в гостиную. — Я была готова признаться самой себе… — хриплым голосом сказала Гермиона, — готова была, отказать Виктору… Я отказала СЕДРИКУ ИЗ-ЗА ТЕБЯ! Я ждала, что именно ты пригласишь меня! Даже Теду отказала! Но ты решил пригласить меня, как запасной вариант! Я призналась бы в том, что… — и замолчала, — но теперь, я даже видеть твоего лица не хочу. Ни в кругу друзей, ни где-нибудь ещё…. Отныне, ты для меня мёртв, Драко. Мёртв, как тот паук, которого Грюм убил на моих глазах на уроке ЗОТИ! Драко за долгое время совершил такую грубейшую ошибку, поддавшись ревности, что не понял до конца слов Гермионы, ведь он так и не осознал того, что он ей также не безразличен(Прим. Беты. Все. Я пошла биться в истерике. Я ушла).