***
Отношения Блейза и Панси с гриффиндорцами, благодаря дружбе с Гермионой, стали менее ужасными. Теперь, когда Гермиона перестала общаться с Драко окончательно после его выходки, Панси и Блейз стараются не оставлять её одну, поэтому, собственно говоря, и проводят большое количество времени с Гарри и Роном. Даже согласились помочь ей в поисках нужной информации для Гарри, пока тот готовится к испытанию.***
Каникулы закончились 18 января, и первым уроком было ЗОТИ у Грюма. Он был настолько чем-то доволен, что Гермиона сомневалась в правильности выбранного им заклинания для изучения на этом уроке. В отличие от остальных, она принесла тот старый учебник, который ей по милости подарил Грюм. — Итак, кто мне расскажет о заклинании забвения? — строго спросил Грюм, проходя между рядами. Все притихли. Гермиона спокойно сидела с Гарри на среднем ряду за третьей партой, так как Рон сидел с Невиллом (они помирились, просто, чтобы Гермиона не сидела одна). — Можно? — руку поднял Малфой. — Конечно, — кивнул Грюм. — Заклинание забвения, также известное, как Обливэйт — это заклинание изменения памяти. Может стереть недавно полученную информацию. Побочный эффект — немного обалдевший вид, и невозможность ориентирования в ситуации, пространстве или времени. Впрочем, в большинстве случаев это скоро проходит. — Неплохой ответ, 10 баллов Слизерину, — сказал Грюм, — мисс Грейнджер, а что вы можете нам рассказать о нём? — Ну, мы изучали его на уроках Заклинаний на втором курсе, профессор. — Я осведомлен об этом, — сказал Грюм, — однако, на четвёртом году обучения вы будете рассматривать его более подробно. Для вас это, будто исследовательская работа. Кто-то ещё хочет высказаться? — руку поднял Рон, — мистер Уизли? — Скорее всего, существуют какие-то временные рамки для стёртой памяти, либо какие-то уточнения (забыть определённое событие, например). Наиболее часто применяется стирателями памяти по отношению к магглам, ставших свидетелями случайного (или неслучайного) волшебства. Это заклинание употребляют также и волшебники к волшебникам. — Всё верно, — кивнул Грюм, — на следующем занятии, которое пройдёт через три дня после второго испытания, вы попытаетесь забрать память другого человека. — Как это? — удивилась Панси, — но… — Если что-то пойдёт не так, я верну память на место, — предупредил Грюм, — будете работать в парах. — Уизли сразу же забудет не только слова, но и тот отрезок времени, который стоило бы вычеркнуть, — усмехнулся Драко. — Единственное, что я бы хотела стереть из СВОЕЙ памяти, так это малейшее упоминание о тебе, Малфой! — повернувшись, рявкнула Гермиона. Услышанное настолько поразило Драко, что он замолчал. Гермиона могла сделать ему что угодно: ударить, оскорбить, дать пощёчину при всей школе, даже встречаться с другим, но… Её желание стереть его из памяти — это куда хуже. Особенно, когда близкий тебе человек намеренно вычеркивает тебя из своей памяти. Гермиона отвернулась, но и не прошло и минуты, как позади, слышится грохот. Обернувшись, Гермиона увидела перевёрнутую парту. Драко стоял недалеко от ошалевшего Блейза, который не мог понять, что произошло. Драко был готов разорваться на части, он настолько побагровел, что было ощущение, что он сейчас действительно взорвётся. В глазах всех учеников без исключения, читались шок и ужас. Драко уже направился к двери, как вдруг остановился и повернулся: — Да пошло оно всё к дьяволу… — прошептал Драко, — и ты, Грейнджер, тоже! Драко вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.***
Драко, сбежал из кабинета ЗОТИ, прибежал в женский туалет на втором этаже, чтобы побыть наедине с самим собой. Слова, которые ему сказала Гермиона настолько задели его, что внутри все кипело. Он был зол не столько на неё, сколько на себя, ведь если бы они тогда не поссорились, этого бы не случилось. Парень был настолько подавлен, что в голове был настоящий кавардак. Он пытался привести мысли в чувство, но не получилось. Наконец, пересилив себя, он принял решение: — Раз я — Малфой, то она — грязнокровка, — сказал Драко.***
Возвращаясь с ЗОТИ, Гермиона, Блейз и Панси о чем-то оживленно разговаривали, даже не вспоминая о выходке Малфоя. Скорее всего, разговаривали о том дне, когда Гарри придется проходить второе испытание. — Это не правильно, Гермиона, — запротестовала Панси, — нужно помогать ему. — Он отказывается от помощи, — вздохнула Гермиона, — Гарри, будто… Внезапно, проходящий мимо ученик сбросил из её рук учебники с тетрадью. Гермиона была удивлена этому, и, повернувшись, увидела перед собой Малфоя, на лице которого она впервые увидела безразличие. — Ты страх потерял, Малфой? — возмутилась Гермиона, пытаясь его задеть, — свои учебники лучше выбрасывай. — А я у тебя разрешения не спрашивал, грязнокровка, — сказал Драко. — Что ты себе… — Панси хотела что-то сказать, но Гермиона её опередила: — Вернулись к тому, с чего все началось, да? — В точку, Грейнджер, — усмехнулся Драко, — ты ударишь меня, я ударю в десять раз больнее. — И ничего больше не сказав, прошел мимо, оставляя друзей наедине со своими мыслями.***
Прошло три дня. Гермиона всё больше и больше волновалась за Гарри. Она была рада, что Панси и Блейз помогают ей искать хоть какую-то информацию. Наконец, Блейз, тыкнул пальцем в книгу. — Вы слышали что-то про гриндилоу? — спросил Блейз, — знакомое животное… — Конечно, знакомое, — сказала Панси, — мы с Люпином это в прошлом году проходили, даже экзамен были включены. — Точно, теперь вспомнил, — кивнул Блейз, — так, в Черном озере однозначно обитают гриндилоу, и русалки. — Если учитывать местность, то скорее всего Салки, — сказала Гермиона, — против таких существ ничего не действует, но против гриндилоу есть заклинание, которое я использую, довела когда Локонс выпустил пикси, чтобы показать нам их проказы. — Да, заклинание достаточно удобное, — сказала Панси, — а что там Гарри? — Ну, как тебе сказать проще… — девушка вздрогнула, — он боится.***
Шло время, подходил момент, которого Гарри боялся больше всего. К огромному несчастью, Невилл принес жабросли уже за несколько минут до начала второго этапа. Он надеялся, что Гермиона и Рон придут, чтобы поддержать его, однако этого не случилось, они будто сквозь землю провалились. — Панси, — позвал девушку Гарри. Панси подошла к нему, — ты Гермиону или Рона не видела? — Нет, — покачала головой девушка, — я Гермиону с самого утра не видела. Она как сквозь землю провалилась.***
Гарри, как и другие чемпионы, нырнул в озеро, однако предварительно проглотил жабросли, как и посоветовал Грюм. Гарри почувствовал жжение в области челюсти, и вдруг почувствовал, что ему достаточно хорошо дышится. Взглянув на свои руки, он увидел перепонки между пальцев, а ноги превратились в ласты. Гарри ещё никогда такого не видел, даже Оборотное зелье с этими не сравнится. Дамболдор сказал, что нужно найти сокровище, которое предназначено для каждого чемпиона отдельно. Гарри поплыл вдоль дна. Тишина давила на уши. Вода у дна была мутная, и видел Гарри теперь совсем недалеко, футов на десять вокруг. Под ним расстилался удивительный мутный пейзаж, новые виды словно выскакивали из темноты, по мере того, как он быстро плыл вперед. То вырастали целые леса черных трепещущих водорослей, то широкие илистые луга с редкими валунами. Гарри заплывал все ниже и ниже, к середине озера, он широко раскрыл глаза и старался заглянуть подальше, туда, где за серой пеленой воды смутно маячили тени. Маленькие серебристые рыбки стрелами проносились мимо. Раз или два Гарри казалось, что впереди его поджидает чудище, но, подплыв ближе, он обнаруживал либо почерневшее бревно, либо ком водорослей. Других участников Турнира, русалок с тритонами, Рона и — к счастью — гигантского кальмара видно не было. Картина под ним сменилась, теперь, насколько хватало глаз, внизу простиралась долина светло-зеленых водорослей высотой фута в два, казавшихся переросшей травой. Гарри все глядел вперед, не мигая, стараясь различить, что его ждет впереди по очертаниям в полутьме. Вдруг кто-то схватил его за ногу. Гарри обернулся и увидел гриндилоу. Маленькое, рогатое водное чудище вылезло из водорослей, крепко схватило Гарри длинными пальцами и оскалило острые клыки. Гарри сунул перепончатую руку в карман и стал нащупывать волшебную палочку, нащупал, и тут из зарослей появились еще два гриндилоу, схватили Гарри за мантию и потащили ко дну. — Релассио! — беззвучно крикнул Гарри, изо рта у него вырвался пузырь воздуха, а из кончика волшебной палочки вместо привычных искр гриндилоу обдало струей кипятка, и зеленые гриндилоу покраснели, от злости Гарри вырвал ногу из костистых пальцев и быстро поплыл прочь, через плечо, наудачу посылая в чудищ новые потоки кипятка. «О спасибо Люпину за то, что ввел гриндилоу в итоговый экзамен на третьем курсе…» — мысленно поблагодарил учителя, Гарри. Ведь в прошлом году он получил высший балл. Гриндилоу то и дело хватали его за ноги, но он отбрыкивался и, в конце концов, угодил пяткой одному прямо в лоб. Тот скосил глаза, перестал грести, его приятели погрозили Гарри костлявыми кулаками и спрятались в водорослях. Гарри отплыл подальше, остановился, спрятал волшебную палочку в карман мантии, оглянулся и прислушался. Тишина давила сильнее; Гарри описал круг, напряженно глядя вдаль. Он заплыл уже очень глубоко, а кроме колышущихся водорослей еще ничего не нашел. — Ну как? — раздался голос. Гарри чуть удар не хватил. Он рывком перевернулся и увидел Плаксу Миртл, едва различимую в темной воде, только огромные глаза привидения за толстыми очками в перламутровой оправе глядели не мигая. — Ты что, Миртл! — хотел крикнуть Гарри, и вместо этого у него изо рта вылетел большой пузырь. Плакса Миртл захихикала. — Плыви вон туда, — указала она. — Я с тобой не поплыву. А то они меня как увидят, так сразу начинают гоняться. Гарри в благодарность показал ей кулаки с оттопыренными большими пальцами и помчался в указанном направлении, держась повыше над водорослями, на случай, если там прячутся другие гриндилоу. Плыл Гарри долго, как ему показалось, минут двадцать. Он плыл над целой долиной черного ила, и от того, что он плыл, илистая муть приподнималась и крутилась вихрями. И, наконец, он вдалеке услышал обрывок русалочьей песни из яйца.На поиски даем мы Тебе один лишь час…
Гарри поплыл быстрее. Впереди в мутной воде показался громадный камень. На камне — рисунок: тритоны держат в руках копья и гонятся за чудовищем, по виду — гигантским кальмаром. Гарри миновал стороной камень и поплыл на русалочью песню.…Минуло полчаса — спеши! Скорей пропажу забери…
Вдруг из тьмы показались очертания домов, слепленных прямо из булыжников и поросших водорослями. В темных окнах виднелись лица, эти лица были совсем не похожи на мордашку русалки с картины в ванной старост. Серая кожа и длинные-длинные темно-зеленые волосы, желтые глаза, неровные зубы, на шеях — ожерелья из гальки. Гарри плыл мимо, а они злобно на него глядели. «Русалки, — подумал Гарри, — Блейз предупреждал о них». Несколько тритонов и русалок выплыли из своих каменных хижин с копьями в руках и, мощно работая серебристыми хвостами, подплыли взглянуть поближе. Гарри поплыл скорее по русалочьей улице; каменных хижин становилось все больше, вокруг некоторых были разбиты сады водорослей, а у двери одной хижины даже сидел привязанный к колу гриндилоу. Отовсюду выплывали новые русалки и тритоны, с любопытством разглядывали гостя, указывали друг другу на перепонки на руках и ногах и на жабры Гарри и перешептывались. Гарри завернул за угол, и его глазам предстало удивительное зрелище. На обрамленной несколькими домами площади собралась толпа русалок и тритонов. В середине площади высилась статуя тритона, высеченная из цельного куска скалы, перед статуей выстроился русалочий хор и пел песню участникам Турнира. К хвосту статуи были привязаны четыре человека. Рона привязали между Гермионой и Чжоу Чанг. Еще там была девочка лет восьми с серебристыми волосами, как у Флер Делакур. Гарри решил, что это ее сестра. Все четыре пленника крепко спали, склонив головы на плечи, у всех четырех изо рта тянулись вверх тоненькие струйки пузырьков. «Вот, значит, куда делись Гермиона и Рон» — подумал Гарри. Гарри поспешил отвязать ногу Рона, и собирался отвязать Гермиону, но русалка приставила к его городу трезубец. — Один пленник!!! — прошипела русалка. — Но… Гарри судорожно принялся искать глазами других участников. Ну, где же они, наконец? Может, он успеет поднять на поверхность Рона и вернуться за Гермионой и остальными? А сможет ли он их найти потом? Гарри поглядел на часы — часы остановились. Вдруг тритоны и русалки что-то увидели и стали указывать пальцами куда-то вверх. Гарри обернулся, поглядел вверх и увидел Седрика. Седрик, широко раскрыв от страха глаза, плыл к русалочьей деревне, голова у него была в большом пузыре воздуха, и лицо казалось шире, чем на самом деле. — Я заблудился! — проговорил Седрик одними губами. — Флер и Крам тоже скоро будут. У Гарри, словно гора с плеч свалилась. Седрик достал из кармана перочинный ножик и перерезал веревку, которой была привязана Чжоу, обхватил Чжоу и уплыл с ней наверх. Гарри остался ждать. Где же Флер и Крам? Час скоро кончится, и тогда, если верить песне, пленников уже не вернуть… Вдруг послышались вопли русалок. Тритоны отпустили Гарри и обернулись, обернулся и Гарри. К ним плыло чудовище: человеческое туловище в плавках и голова акулы — Виктор Крам попытался превратиться в акулу. Акулочеловек подплыл к Гермионе и вцепился зубами в веревку вокруг нее. Новыми зубами Краму легче было бы укусить дельфина, чем веревку, и Гарри подумал, что Крам, чего доброго, перекусит Гермиону пополам. Гарри подскочил к Краму, хлопнул его по плечу и протянул камень с зазубринами. Крам схватил камень, сейчас же перепилил веревку, обхватил Гермиону за талию и, даже не взглянув на Гарри, помчался наверх. Что же делать? Если бы точно знать, что Флер приплывет…. А ее нигде не видно…. Делать нечего… Гарри снова схватил камень — Крам его кинул на дно, — но тритоны обступили Рона и незнакомую девочку и закачали головами. «Значит, она предназначена была для Виктора…» — подумал Гарри.***
Гермиона и Крам всплыли на поверхность, и чемпион принял свой изначальный облик. Он помог Гермионе подплыть к трапу. Панси и Блейз помогли ей подняться на сушу. Там её облачили в банный халат, дали полотенце, а мадам Помфри сразу же залила в рот согревающее зелье, из-за которого у неё пар из ушей повалил. — Ненавижу Бодроперцовое зелье… — хриплым голосом сказала Гермиона. Панси улыбнулась. — Всё закончилось, Седрик и Крам с Флер уже вернулись? — Что? — воскликнула Гермиона, будто забыв о том, что Крам её спас, — но где тогда Гарри? Внезапно послышался тройной всплеск. Гермиона повернулась, и увидел, наконец, своих друзей. — ГАРРИ! — закричала девушка, подбегая к краю трапа. Вынырнул! От чудесного, свежего прохладного воздуха закололо мокрое лицо. Гарри глотал воздух и наслаждался им, словно впервые в жизни вздохнул полной грудью. Рона и девочку он держал на плаву вместе с собой. Зеленоволосые тритоны с русалками всплыли следом за ним и улыбались. Трибуны радостно завопили и засвистели, все вскочили на ноги. Должно быть, все думали, что Рон с маленькой девочкой захлебнулись, но нет, Рон и девочка проснулись и открыли глаза. Девочка смутилась и испугалась, а Рон выплюнул воду, замигал от яркого света и, повернувшись к Гарри, сказал: — Вот ведь сырость! — тут он увидел сестру Флер. — А эту ты чего вытащил? — Флер так и не приплыла. Что же мне было делать? Не оставлять же ее там? — еле переводя дыхание, ответил Гарри. — Дурья твоя голова! Ты что, и, правда, решил, что мы там останемся? Да Дамболдор никогда бы не позволил нам утонуть! — А как же, в песне… — Да это для того, чтобы вы там не возились и поскорее нас нашли. Ты что, героя из себя строил? Торчал там больше, чем надо? Гарри стало стыдно и гадко. Рону легко говорить, он-то спал, он-то не знает, как там, на дне, жутко, когда вокруг эти тритоны с копьями в руках — того и гляди продырявят. — Поплыли! — сказал Гарри. — Помоги мне, придержи ее, вряд ли она хорошо плавает. И они вдвоем потянули за собой сестру Флер к берегу, где уже ждали судьи; двадцать тритонов плыли вместе с ними, словно почетный караул, и распевали хриплыми голосами страшные гимны. Гермиона и Флёр, которые уже были у края трапа, ждали, пока все трое подплывут, затем помогли им выйти на сушу. Флёр затащила сестру, а Гермиона помогла вылезти Рону, руку Гарри подал Блейз. Дамболдор и Людо Бэгмен радостно заулыбались Гарри и Рону; Перси был белее простыни и казался беспомощным подростком. Он не стал дожидаться, пока Рон и Гарри доплывут до берега, и сам пошлепал по воде им на встречу. — Габ’гиэль! Габ’гиэль! — вопила Флёр, обнимая свою сестру. — С ней все в порядке, — пытался крикнуть Гарри, но от усталости и говорить-то мог еле-еле, не то, что кричать. Перси подхватил Рона и потащил к берегу. Блейз помог Гарри сесть на пол, и накинул на его плечи несколько полотенец — Там г’индилоу… они на меня напали… о моя сест’генка, я уже думал… я думал… — и она разрыдалась. — А ну-ка, иди сюда! — приказала мадам Помфри Гарри, подхватила его, подтащила к остальным, завернула в шерстяное одеяло так крепко, будто смирительную рубашку на него натянула, и влила в рот какого-то зелья, да такого горячего, что у Гарри дым из ушей пошел. — Молодец, Гарри! — воскликнула Гермиона. — Молодец! Сам обо всем догадался. — Ну… — Гарри уже собирался рассказать ей о Добби, но заметил, что Каркаров пристально на него глядит. Из всех судей только он не радовался возвращению Гарри, Рона и маленькой сестры Флер и остался сидеть за столом. — Да, сам, — сказал громко Гарри, так, чтобы и Каркаров его услышал. — Гермиона, у тебя водный жук на голове, — сказал Крам. Гарри показалось, что Крам хочет привлечь внимание Гермионы и, может быть, напомнить, что это он только что спас ее, вызволив со дна озера, но Гермиона нетерпеливо смахнула с головы жука и сказала: — Жаль, что ты не успел, вовремя… Ты долго нас искал? — Да нет, я вас быстро нашел… Тут за спинами участников раздался громоподобный, волшебно усиленный голос Людо Бэгмена, и они вздрогнули, зрители на трибунах притихли. — Дамы и господа, предводительница русалок и тритонов поведала нам, что в точности произошло на дне озера, и вот наше решение: оценки чемпионам будут выставлены по пятидесятибальной шкале. Итак… Мисс Флер Делакур продемонстрировала замечательное владение заклинанием головного пузыря, но на нее напали гриндилоу, и она не сумела спасти своего пленника. Мы решили поставить ей двадцать пять очков. На трибунах захлопали. — Я не достойна, — хриплым голосом проговорила Флер, качая своей очаровательной головкой. — Мистер Седрик Диггори также использовал заклинание головного пузыря и первым вернулся со своим пленником, но вернулся на минуту позже установленного времени, — пуффендуйцы на трибунах разразились криками и аплодисментами, Чжоу поглядела на него, и ее глаза светились от радости. — Мистеру Диггори мы ставим сорок семь очков. Гарри сник, если уж Седрик не успел вовремя, то сам он и подавно. — Мистер Виктор Крам продемонстрировал неполное превращение, что, впрочем, не помешало ему выполнить задание, и он вернулся вторым. Его оценка — сорок очков. Каркаров надулся от гордости и захлопал громче всех. — Мистер Гарри Поттер с успехом воспользовался жаброслями, — продолжал Людо Бэгмен. — Он вернулся последним и потратил на задание гораздо больше условленного времени. Однако предводительница тритонов и русалок сообщила нам, что мистер Поттер первым нашел пленников и задержался на дне только потому, что желал вернуть на сушу не только своего собственного, а непременно всех пленников. Рон и Гермиона взглянули на Гарри вместе восхищенно и жалобно. — Почти все судьи, — тут Бэгмен неприязненно взглянул на Каркарова, — посчитали, что такое поведение говорит о высоких моральных качествах и заслуживает высшей оценки. Однако… оценка мистера Поттера — сорок пять очков. У Гарри сердце заколотилось от счастья, он разделил с Седриком первое место. Рон и Гермиона от такой неожиданности мгновение глядели на Гарри, раскрыв рты, а потом радостно засмеялись и громко захлопали вместе с остальными студентами. — Ну, вот! — крикнул Рон. — Ты, оказывается, не дурака валял, а высокие моральные качества демонстрировал. — Третье и последнее испытание состоится на закате двадцать четвертого июня, — продолжил Бэгмен. — За месяц до этого чемпионам Турнира объявят, что это будет за испытание. Благодарю вас всех, что поддержали наших чемпионов.***
Когда этот день, наконец, закончился, и все могли со спокойной душой вернуться в замок, все так и сделали. Гермиона шла рядом с Панси и Блейзом, потому что они хотели ей кое-что рассказать. А Гарри и Рон еле смогли отвязаться от Флёр, которая им была очень благодарна, что те спасли её маленькую сестрёнку.*Гостиная Слизерина*
Гермиона переоделась в сухую одежду, перед этим сходив в душ, и когда вернулась в гостиную, Блейз и Панси уже сидели на диване, ждали её. Гермиона села между ними. — Тебе сова письмо от Сириуса принесла, — шепнула Панси, Гермиона удивилась. — Но, она ведь должна была принести письмо Гарри, — не поняла Гермиона, — когда это случилось? — Когда я проснулась, а утром тебя уже и след простыл, — сказала Панси, — извини, но я прочла письмо, и его содержимое тебе не понравится. Гермиона поспешила в комнату, и открыла шкафчик, куда Панси спрятала письмо. Девушка кинула сове корм и поспешила прочесть письмо: «Гермиона, письмо для Гарри твоя сова уже отнесла, она большая умница, поблагодари её за меня, но я тебе пишу не часто, поэтому слушай внимательно. В прошлом письме ты сказала, что кто-то украл твой учебник с рецептом Оборотного зелья? Боюсь, что в Хогвартсе завёлся Пожиратель смерти, который превратился в того, кому вы больше всего доверяете. Молись, чтобы он не добрался до тебя, Гермиона. Гарри сказал, что ты не поддаешься мысленному воздействию, то есть заклятье Империо на тебя не действует, это похвально, не каждому это под силу. Но предупрежу тебя заранее, не доверяй никому. В студента он, маловероятно, мог превратиться, это скорее преподаватель. Предупреждаю, что это может быть кто угодно. Снегга не подозревай, его победить в бою трудно, ты и сама это прекрасно знаешь. Но будьте начеку, ты и твои друзья со Слизерина в опасности. Зная твою любовь к Гарри, они будут пытаться напасть на тебя. Будь осторожна. P.S.: Это мой подарок тебе на Рождество. Сириус». Из конверта выпал небольшой справочник со списком всех полезных зелий, которые изучаются на протяжении семи лет обучения. Гермиона вроде порадовалась такому подарку, но письмо Сириуса заставило её настроение испортиться. — Теперь понятно, для чего злодей приходил сюда… — прошептала Гермиона. — Через друзей, он воздействует на Гарри, — догадалась Панси, — вспомни, как Гарри переживал, когда на тебя было совершено нападение в гостиной, или когда её разгромили? Тот, кто нам нужен прекрасно знает всех студентов, и имеет доступ к нашему сознанию. Может, он легиллимент? — Возможно… — прошептала Гермиона.***
Спокойные дни закончились. Все чемпионы готовились к третьему этапу уже во время весенних занятий. Крам часто приглашал Гермиону в Хогсмид, что не могло не радовать Панси и Блейза, а вот отношения с Драко так и не наладились, они называли друг друга Малфой и грязнокровка. Учеба длилась своим чередом. Больше всего, ученикам четвёртого курса нравилось ЗОТИ. Грюм проводил большое количество практических занятий, чтобы студенты лучше усвоили материал. Даже были дуэли между ними. В одной из дуэль столкнулись Драко и Гермиона, эта дуэль закончилась не очень хорошо. — БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ, МАЛФОЙ! — кричала Гермиона, когда Гарри, Рон и Блейз пытались её оттащить от Драко. Драко пытался применить к ней второе непростительное заклятье за то, что она не поклонилась ему. Гермиона уверяет, что прочла это по его губам, за что и получила свои 20 баллов для факультета. Их отношения были настолько напряжёнными, что даже во время Трансфигурации могли получить штрафные очки, из-за чего преподаватели часто обращались к Снеггу за помощью. Отношения Снегга с Гермионой стали более или менее нормальными, поэтому декан вызвал обоих в свой кабинет. — Итак, а теперь быстро объясните мне, что между вами происходит! — грубо сказал Снегг, — как два лучших друга превратились в заклятых врагов, которые почти на каждом занятии пытаются хоть как-нибудь, но задеть другого? — Она называет меня хорьком! — возмутился Драко. — А он меня — грязнокровкой, — ответно возмутилась Гермиона, Драко злобно посмотрел на неё. — Ты это заслужила! — Ты тоже! — ПРЕКРАТИТЕ! — Снегг стукнул кулаком по столу, — ещё не хватало, чтобы вы передо мною ссорились. — Извините… — сказали они в унисон. — Мне плевать, что между вами происходит, — искренне сказал Снегг, — но предупреждаю последний раз: вспомните приветствие, которое вам говорила Джемма. — Профессор, но… — Я не хочу видеть, как мои студенты собачатся друг с другом, — возмутился Снегг, — пусть ссорятся гриффиндорцы, пуффендуйцы, когтевранцы, мне плевать, но вас я ругающимися видеть не хочу! Возвращайтесь в гостиную.***
Выйдя из кабинета декана, Драко и Гермиона начали препираться в чём-то, и дошло до того, что Гермиона отвесила Драко пощёчину. На этот раз, Драко не стал молчать. Он схватил её за локоть, и куда-то повёл. Как оказалось, этим местом стал туалет Миртл. — Пусти меня, негодяй! — возмутилась Гермиона. Драко быстро прижал её к стене в женском туалете, и поставил руки по обе стороны от головы, — что ты хочешь?! — Чем я отличаюсь от Крама, и Седрика? — через зубы спросил Драко, затем ударил ладонью по стене, — ЧЕМ?! — ВСЕМ! — в ответ крикнула Гермиона, — единственное, то, что есть у тебя, но нет у них — это презрение к моей крови, к моим корням, к моему происхождению. Всякий раз, когда мы ссоримся, ты пытаешься задеть именно тем, что у меня грязная кровь, а ты прямо аристократ какой-то. Меня это раздражает, и я больше не намерена это терпеть. Тебя бесит, что я встречаюсь с Виктором? Бесись дальше? Бесит, что я целуюсь с ним? Бесись, мне плевать! — Ах, значит, тебе плевать? — Да. — Повтори, — он с силой сжал её запястье. — Мне на тебя пле… Драко быстро схватил Гермиону за подбородок и накрыл своими губами её уста. Он несколько раз провел по этим робким устам своими, лишь слегка дотрагиваясь. Гермиона раскрыла глаза от удивления, она не ожидала, что Драко так поступит, и попыталась оттолкнуть его, но бесполезно. Драко был куда сильнее её. Он схватил её за запястье, и прижал к стене, не переставая целовать. Прижался со всей силы и резко отпустил. Потом еще раз. Затем быстрыми мелкими змеиными движениями снова прошелся по губам языком, подготавливая их к великому вторжению, приучая Гермиону к существованию своего натиска, своих губ, своего языка. Осторожно обхватывал ее губы, соскальзывая с них всякий раз, и тут же прижимаясь опять, напористо и плотно. Это была прелюдия, артподготовка перед решающим наступлением. В бой вступает тяжелая артиллерия. Миг затишья… и вот… ОН мощным рывком взял в кольцо ее нежный рот, инстинктивно сжавшийся под натиском мужских челюстей. Но силы были, неравны и его язык дерзко прорвался сквозь первую линию обороны, настойчиво раздвигая стыдливые уста и встречая новую полосу препятствий — два ряда ровных зубов молочно-матового цвета. Гермиона была в шоке. Она не целовалась так даже с Виктором, это был страстный поцелуй, и то, что она целуется с Драко было для неё за гранью разумного. Девушка пыталась вырываться, второй рукой попыталась ударить Драко, но он и вторую перехватил, поднял обе руки над её головой. Гермиона была вне себя от ярости, но то, что внутри она испытывала, к Драко в мгновение ока вырвалось наружу. Она вырвала свои руки из его хватки, и обхватила руками его шею. Гермиона рванулась всем телом. Розовый язычок, робкий и застенчивый, сдался на милость победителя. Теперь покорный и порабощенный, безропотно отвечал на его ласки, а осознав всю прелесть поставленной перед ним задачи, сам искал встречи, неловко, неумело пытаясь отблагодарить Драко за оказанное наслаждение. И счастье, подкатывавшее к ее горлу, смешивалось с чувством стыда и страха. И хотелось, чтобы это ощущение длилось вечно, никогда не кончаясь, но в то же время казалось, что она больше не выдержит, если такое блаженство продлится еще хоть одну минуту… Наконец, этот миг закончился, и Драко оторвался от неё, оставляя на губах чувство поцелуя. Гермиона была красная, как рак, она смотрела в глаза Драко, вспоминая те трепетные мгновения, и не могла поверить, что всё это происходило с ней. Драко с силой ударил по стене, и вышел из туалета. «Я целовалась с Малфоем… Нет, с Драко…» — подумала Гермиона.