***
Комната Гермионы, была недалеко от комнаты Рона. Её вещи Артур сразу же принес туда, и Гермиона не стала их зря распаковывать, взяла только необходимое. — Ты, наверное, проголодалась, Гермиона? — спросила Молли, зайдя в комнату, когда Гермиона уже переоделась в домашнюю одежду: синюю футболку, джинсы и тапочки. — Если вы заняты, я могу сама… — Я — хозяйка, поэтому сделаю сама.***
В скором времени, Гермиона уже была в столовой и благополучно, обедала. Недалеко от неё сидела женщина по имени Нимфадора. По словам Рона, его мать пытается свести Билла и Тонкс. К Гермионе присоединилась и Джинни. — Я слышал, что в прошлом году, ты была лучшей ученицей у Крауча? — вдруг спросил Люпин. Он сел напротив Гермионы. Девушка кивнула, делая глоток тыквенного сока, — похвально. — Лучше вас у нас преподавателя никогда не будет, — сказала грустно Гермиона, — Грюм, может, и был бы хорошим учителем, но Дамболдор пригласил его только на один год, к сожалению. — Грюм знает столько заклинаний, сколько даже в твоей голове не уложится, — сказала Нимфадора, — да и боевая магия у него на высоте. — Нимфадора... - женщина стала красной как перец чили. —Никогда. Не называй. Меня. Нимфадорой. Люпин! - рыкнула женщина. Гермиона чуть не поперхнулась. — Хорошо... - согласился Люпин, - Тонкс, вспомни Ежедневный пророк ближе к лету, — напомнил Люпин. — Гермиона, Блейз, Панси и Драко попали в ловушку Пожирателей и вышли оттуда победителями, по крайней мере, живыми. — Я не верю, что подростки могут противостоять Пожирателям, — Гермиона сжала в руке вилку, — это сумасшествие. — Вам придется поверить, — сказала Гермиона. — А что ты будешь делать, если на тебя Империус нашлют? — усмехнулась Тонкс. Гермиона спокойно отставила тарелку в сторону, и посмотрела на женщину. — Я отношусь к такому типу волшебников, которые не поддаются заклятью Империус, — спокойно сказала Гермиона. Нимфадора удивилась этому, а Люпин нет. — Это большая редкость, — улыбнулся Люпин, — тебе повезло.***
Следующие две недели, Гермиона провела в доме Сириуса на площади Гриммо. Ей рассказали о тайном обществе, которое называется Орден Феникса, Сириус предложил ей вступить в него, однако Молли отговорила Гермиону делать это, сказав, что пусть вначале СОВ хотя бы сдаст. Гермиону этот ультиматум расстроил, но спорить с матерью Рона не стала. Все помогали Молли убирать дом, так как Сириус живёт здесь несколько месяцев, и практически не убирал ничего, так что хозяйке и ученикам, приходится убирать за него. Сириус пытался помогать, но Молли так разозлилась на него, что запретила это делать. Гермиона смеялась над этим, заставляя крёстного Гарри краснеть, как спелый помидор. Пришла весть о том, что на Гарри было совершено нападение дементоров, что заставило Гермиону и Рона испугаться не на шутку. На его брата Дадли также было совершено нападение, конечно, Гарри смог отразить дементоров, используя Патронуса, но…. — Это исключение… — прошептала Гермиона, сидя в комнате Рона в кресле. — Папа сказал, что Грюм, Нимфадора и Люпин отправились за Гарри, — сказал Рон, подбрасывая вредноскоп в воздух, — думаю, что всё обойдётся. — Обойдется, то обойдется, вот только через суд Гарри 100% придётся пройти, — сказала Гермиона. Внезапно, послышался шум внизу. Гермиона и Рон навострили уши. Живоглот спрыгнул с рук девушки и побежал прочь из комнаты. Затем, послышался радостный голос миссис Уизли. — Ах, Гарри, как я рада тебя видеть. — Уже?! — удивился Рон.***
Гарри пересек грязную лестничную площадку, повернул дверную ручку спальни, сделанную в виде змеиной головы, и открыл дверь. На мгновение он увидел мрачную комнату с высоким потолком и двумя кроватями. Потом раздалось громкое птичье верещание, а следом еще более громкий возглас, и все его поле зрения заполнила пышная масса густейших волос. Гермиона, кинувшись к нему с объятиями, чуть не сбила его с ног, а Сычик, маленькая сова Рона, стал бешено кружить у них над головами. — ГАРРИ! Рон, он здесь, Гарри здесь! Мы слышали, что миссис Уизли произнесла твое имя, думали спуститься, но решили остаться тут, вдруг ты сам придёшь. Ну, как ты, как ты? Ничего? Жутко злой на нас, наверно! Наверняка злой, я же понимаю, что от наших писем радости было мало, но мы не могли тебе ничего написать. Дамболдор строго-настрого запретил, а у нас так много всякого, что надо тебе рассказать! Да и ты нам массу всего расскажешь! Про дементоров! Когда мы о них узнали и про слушание в Министерстве — это просто возмутительно, я посмотрела в книгах, они не могут тебя исключить, не имеют права, в Указе о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних есть пункт об использовании волшебства при угрозе для жизни… — Дай ему хоть вздохнуть, Гермиона, — сказал Рон, улыбаясь и закрывая за Гарри дверь. За месяц, что они не виделись, он, казалось, вырос еще на несколько дюймов и стал еще более нескладным. Но длинный нос, огненно-рыжие волосы и веснушки были все те же. Гермиона, по-прежнему сияя, отпустила Гарри, но не успел он открыть рот, как в воздухе раздался мягкий шорох и что-то белое, слетев с темного шкафа, нежно опустилось ему на плечо. — Букля! Белоснежная сова, которую Гарри тут же принялся гладить, пощелкала клювом и ласково ущипнула его за ухо. — Что тут с ней было! — сказал Рон. — Чуть до смерти нас не заклевала, когда в последний раз принесла твои письма. Вот, смотри… Он выставил указательный палец правой руки, где виднелся полузаживший, но явно глубокий порез. — Да, понимаю, — откликнулся Гарри. — Мне очень жаль, но я хотел получить ответы… — А мы-то что, разве не хотели ответить? — стал оправдываться Рон. — Гермиона вся извелась, твердила, что ты какую-нибудь глупость вытворишь, если будешь сидеть там один без новостей, но Дамболдор… — … строго-настрого вам запретил, — подхватил Гарри. — Да, Гермиона мне сказала. Теплое сияние, вспыхнувшее в нем при виде двух лучших друзей, погасло, и в живот хлынуло изнутри что-то ледяное. Целый месяц, протосковав по Рону и Гермионе, он теперь вдруг почувствовал, что не прочь остаться один. Возникло напряженное молчание. Гарри машинально поглаживал Буклю, не глядя на товарищей. — Он считал, что так будет лучше, — произнесла Гермиона упавшим голосом. — Дамболдор. — Ясно, — сказал Гарри. Он и на ее руках заметил следы от клюва Букли и поймал себя на том, что вовсе ей не сочувствует. — Он, наверно, думал, что у маглов тебе будет, не так опасно… — начал Рон. — Да? — поднял брови Гарри. — На кого-нибудь из вас этим летом нападали дементоры? — Нет, но… он же поручил людям из Ордена Феникса за тобой смотреть… Гарри словно ухнул куда-то вниз — как будто спускался по лестнице и пропустил ступеньку. Выходит, все знали, что за ним следят. Все, кроме него… — Плоховато что-то они смотрели. — Гарри изо всех сил старался говорить ровным голосом. — Так смотрели, что пришлось самому выкручиваться. Мне еле удалось вызвать патронуса… — Гарри, успокойся, — сказал Рон, — сейчас ты с нами, так что всё хорошо. — Он страшно рассердился, — сказала Гермиона чуть ли не с благоговейным ужасом. — Дамболдор. Мы его видели, когда он узнал, что Наземникус самовольно ушел с дежурства. Он рвал и метал. Гарри был недоволен тем, что его держали так далеко от родных и друзей, и его не убедили слова друзей о безопасности. — Целый месяц я сидел как идиот на Тисовой улице, целый месяц таскал из мусорных баков газеты, надеялся хоть что-нибудь узнать… — Мы хотели… — Я думаю, вы от души надо мной посмеялись в этом уютном гнездышке… — Да нет же, честно… — Гарри, нам действительно очень-очень жаль! — в отчаянии воскликнула Гермиона. В глазах у нее блестели слезы. — Гарри, ты абсолютно прав! Я на твоем месте тоже была бы в бешенстве! Гарри, все еще часто дыша, уставился на нее, потом опять отвернулся и начал ходить взад-вперед по комнате. Букля угрюмо ухнула со своего шкафа. Наступила долгая пауза, когда раздавался лишь тоскливый скрип половиц под подошвами Гарри. — Где я, что это за место? — внезапно выпалил он. — Штаб-квартира Ордена Феникса, — мгновенно ответил Рон. — Может, кто-нибудь скажет мне наконец, что это за Орден такой? — Это тайное общество, — быстро сказала Гермиона. — Его основал Дамблдор, он же и возглавляет. Участвуют главным образом те, кто боролся против Сам-Знаешь-Кого еще в прошлое его появление. — Кто входит в общество? — спросил Гарри, резко остановившись и держа руки в карманах. — Совсем немного народу. — Мы знаем человек двадцать, — сказал Рон, — но думаем, что есть и другие. — Гарри смотрел на них. — Ну? — требовательно спросил он, глядя то на Рона, то на Гермиону. — Э… — смешался Рон. — Что — ну? — Волан-де-Морт, вот что, — яростно крикнул Гарри, и его друзья одновременно вздрогнули. — Какие новости? Что он затеял? Где он? Как мы будем с ним сражаться? — Ты уже слышал — нас не пускают на собрания Ордена, — нервно сказала Гермиона. — Поэтому подробностей мы не знаем, только общую идею смогли уловить, — торопливо добавила она, увидев выражение лица Гарри. — Понимаешь, Фред и Джордж изобрели Удлинитель ушей, — сказал Рон. — Очень полезная штука. — Чего Удлинитель? — Ушей, ушей. Правда, в последнее время пришлось перестать подслушивать: мама узнала и устроила жуткий скандал. Фред и Джордж теперь прячут все свои Удлинители, чтобы мама не выбросила. Но до этого мы хорошо ими попользовались. Мы знаем, что некоторые члены Ордена следят за выявленными Пожирателями смерти, ведут их учет… — Другие набирают в Орден новых членов, — подхватила Гермиона. — А третьи что-то стерегут, — сказал Рон. — Там все время идут разговоры об охране. — Не меня ли, случайно, они охраняют? — саркастически спросил Гарри. — Слушай, точно! — Рон сделал вид, будто его озарило. Гарри фыркнул. Он опять стал расхаживать по комнате, глядя на все подряд, кроме Рона и Гермионы. С двумя громкими хлопками посреди комнаты возникли из ничего близнецы Фред и Джордж, старшие братья Рона. Сычик заверещал еще бешеней прежнего и порхнул на шкаф, где уже сидела Букля. — Да перестаньте же наконец, — устало сказала Гермиона близнецам, таким же рыжим, как Рон, но не столь долговязым и более плотным, она, видимо, уже привыкла к этим неожиданным появлениям. — Привет, Гарри! — сияя, выпалил Джордж. — До наших ушей донеслись твои сладкозвучные трели. — Слушай, Гарри, зря ты закупориваешь свое негодование, выпусти его наружу! — посоветовал, Фред, тоже сияя. — А то за пятьдесят миль тебя, может, и не всякий услышит! — Прошли, значит, испытания по трансгрессии? — пробурчал Гарри. — С отличными оценками, — похвастался Фред, державший какой-то длинный, телесного цвета шнур. — Спуститься по лестнице было бы дольше секунд на тридцать, — заметил Рон. — Время — кнаты, сикли и галеоны, братишка, — сказал Фред. — В общем, Гарри, ты ухудшаешь слышимость. Удлинитель ушей, — объяснил он, увидев вскинутые брови Гарри, и поднял шнур повыше. Оказалось, что он тянется на лестничную площадку. — Мы пытаемся узнать, что делается внизу. — Вы только поаккуратней, — посоветовал Рон, глядя на Удлинитель. — Если мама опять увидит… — У них большое собрание, ради этого стоит рискнуть, — сказал Фред. Дверь открылась, и возникла длинная рыжая грива. — Ой, Гарри, здравствуй! — радостно воскликнула Джинни, младшая сестра Рона. — Мне послышался твой голос. — Потом она повернулась к Фреду и Джорджу: — С Удлинителем ушей ничего не получится, она наложила на кухонную дверь Заклятие недосягаемости. — Откуда ты знаешь? — спросил Джордж, сразу упав духом. — Мне Тонкс рассказала, как это выяснить, — ответила Джинни. — Ты просто кидаешь в дверь, чем попало, и если не долетает — все, значит, недосягаемая. Я бросала с лестницы навозные бомбы, так они отплывают от двери, и только. Можете не рассчитывать, что просунете под нее Удлинитель ушей. Фред глубоко вздохнул. — Жалко. Я так хотел узнать, что поделывает старина Снегг. — Снегг! — вырвалось у Гарри. — Он что, здесь? — Конечно, — кивнула Гермиона, — когда я была здесь уже неделю, Снегг прибыл сюда уже после. Снегг также состоит в Ордене Феникса. — Помнишь милашку Флер Делакур? — спросил Джордж. — Она тоже теперь работает в банке «Гринготтс». Улучшает там свой «англесский»… — И Билл дает ей кучу частных уроков, — съехидничал Фред. — Чарли тоже член Ордена, — сказал Джордж, — но он пока что в Румынии. Дамболдор хочет привлечь на свою сторону как можно больше иностранных колдунов, и Чарли в свободное время налаживает с ними контакт. — Этим и Перси мог бы заниматься, — заметил Гарри. Последнее, что он слышал о третьем из братьев Уизли, — что тот работает в Отделе международного магического сотрудничества Министерства магии. При упоминании его имени все Уизли и Гермиона обменялись мрачными многозначительными взглядами. Рон напряженным голосом предостерег Гарри: — При маме и папе никогда про Перси разговора не заводи. — Это почему же? — Стоит им про него услышать, как папа ломает то, что в этот момент держит, а мама начинает плакать, — объяснил Фред. — Просто ужас какой-то, — печально сказала Джинни. — Я думаю, у нас с ним кончено, — проговорил Джордж с необычно злым для себя выражением лица. — Что случилось-то? — спросил Гарри. — Перси и папа поссорились, — ответил Фред. — Я никогда не видел отца в таком состоянии. Если у нас кто кричит, то обычно мама. — Это была первая неделя каникул, — сказал Рон. — Мы вот-вот должны были отправиться сюда и присоединиться к Ордену. Перси явился домой и сообщил, что его повысили. — Да ты что! — изумился Гарри. — Мы тоже очень удивились, — сказал Джордж. — Ведь у Перси была масса неприятностей из-за Крауча. Расследование и все такое. Перси, мол, должен был понять, что у Крауча поехала крыша, и доложить наверх. Но ты же знаешь Перси. Крауч оставил его вместо себя, так чего ему было жаловаться? — Почему же тогда его повысили? — Вот и мы не могли этого понять, — сказал Рон, изо всех сил стараясь поддерживать нормальный разговор после того, как Гарри перестал вопить. — Он явился домой жутко самодовольный — еще самодовольней обычного, если только ты можешь это себе представить. И сказал папе, что ему предложили должность под началом у Фаджа. Неплохо для молодого человека, который только год как окончил Хогвартс — младший помощник министра. Он, видно, думал, что папа будет в восторге. — Только вот папа не был, — мрачно заметил Фред. — Почему? — спросил Гарри. — Гарри, ты не слышал? — удивилась Гермиона. — Фадж в Министерстве просто свирепствует: никто не должен иметь никаких связей с Дамболдором, — объяснил девушка. — В Министерстве сейчас «Дамболдор» — ругательное слово. Они думают, он просто зря мутит воду, когда заявляет, что Сам-Знаешь-Кто возродился. — Папа говорит, Фадж дал всем понять, что тем, кто заодно с Дамболдором, в Министерстве делать нечего, — продолжил Джордж. — Беда в том, что папа у Фаджа на подозрении. Фадж знает, что они с Дамболдором друзья, и он давно уже считает папину одержимость маглами признаком легкого помешательства. — Но Перси-то тут причем? — спросил сбитый с толку Гарри. — А вот причем. Папа убежден: Фадж взял Перси помощником только для того, чтобы он шпионил за нашей семьей и за Дамболдором. Гарри тихо присвистнул. — Да, Перси любитель этого дела. — Как родной сын может шпионить за родителями? — воскликнул Гарри, — это же бред. — Миссис Уизли рассказала мне, что когда Перси только приехал, он так хвалился всем своим повышением, что даже не спросил всё ли в порядке и т.д. Обещал поехать с ними в Париж, и поехал… Он всё докладывал Фаджу. — сказала Гермиона. Рон невесело засмеялся. — Перси пришел в жуткую ярость. Сказал… ух, сколько он всего наговорил. Что с первого же дня, как он поступил в Министерство, ему пришлось сражаться с папиной поганой репутацией, что у папы нет никакого честолюбия и поэтому мы всегда были… ну… не слишком много у нас было денег… — Что-о? — спросил Гарри, не веря своим ушам. Джинни взвизгнула, как рассерженная кошка. — Да, да, — тихо сказал Рон. — А потом еще хуже. Он обозвал папу идиотом за то, что он водится с Дамболдором, заявил, что Дамболдор напрашивается на большие неприятности, что папа пойдет ко дну с ним заодно. А он, Перси, мол, знает, с кем ему быть, и будет с Министерством. И если мама с папой намерены предать интересы Министерства, он объявит всем и каждому, что больше не считает себя членом нашей семьи. В тот же вечер он собрал вещи и уехал. Теперь в Лондоне живет. — Вот гад, — не выдержал Гарри, и увидел Джинни с Гермионой, — простите. — За правду извинения не просят, — сказала Джинни, — я впервые видела членов нашей семьи в такой ссоре. Не думаю, что после такого позора, папа примет Перси назад в семью. — Я бы не приняла, — сказала Гермиона, — конечно, Перси не идеален, но то, что он творит выходит за рамки приличия. — Мама была вне себя, — продолжал Рон. — Ну, ты понимаешь — слезы и все такое. В Лондон поехала поговорить с Перси, но он захлопнул дверь у нее перед носом. Не знаю, как он поступает, когда встречается с папой на работе, — наверно, делает вид, что с ним не знаком. — Кошмар… — не выдержал Гарри. — Но Перси должен знать, что Волан-де-Морт возродился, — медленно проговорил Гарри. — Он не дурак, он должен понимать, что мать с отцом не стали бы всем рисковать без причины. — М-да, кстати, в перепалке и твое имя прозвучало, — сказал Рон, бросив на Гарри короткий взгляд. — Перси заявил, что единственное подтверждение этому — твои слова, а они… ну… он считает, им нельзя верить. — Перси всерьез принимает публикации в «Ежедневном пророке», — ядовито сказала Гермиона, и остальные кивнули. — Какие публикации? — спросил Гарри и обвел всех взглядом. Друзья смотрели на него с опаской. — Ты что, не… ты что, не получал «Пророка»? — нервно спросила Гермиона. — Получал, а как же! — сказал Гарри. — А ты… э… внимательно его читал? — спросила Гермиона с еще большей тревогой. — Ну конечно, не все от первой до последней страницы, — ершисто ответил Гарри. — Если бы поместили что-нибудь о Волан-де-Морте, это был бы большой заголовок в самом начале, не так ли? Услыхав это имя, все вздрогнули. Гермиона торопливо продолжила: — Чтобы не пропустить, и, правда, надо было читать от первой до последней страницы. Пару раз в неделю они… э… прохаживаются на твой счет. — Но я бы увидел… — Этого нельзя увидеть, если читаешь только первую страницу, — покачала головой Гермиона. — Я не про большие статьи говорю. Они просто вворачивают твое имя мимоходом. Ты у них дежурная шутка. — Не понимаю… — В общем-то все это выглядит довольно скверно, — сказала Гермиона, стараясь, чтобы голос звучал спокойней. — Они продолжают дело Риты Скитер, только и всего. — Она же вроде перестала для них писать. — Якобы перестала, — сказала Гермиона, скрепя зубы, - она выпустила статью про Гарри и это меня ужасно бесит. Жаль, что она сейчас скрывается, понимает, что если я её найду, то убью! Но, она заложила фундамент для новых издевательств... — Для чего, для чего теперешнего? — нетерпеливо спросил Гарри. — Помнишь, как она писала, что ты все время теряешь сознание, жалуешься на жуткую боль в шраме и всякое такое? — Помню, — ответил Гарри, которому не так-то просто было забыть публикации Риты Скитер. — Ну, так они и сейчас изображают тебя дурачком, этаким любителем привлечь к себе внимание. Типом, который строит из себя великого трагического героя и тому подобное, — очень торопливо проговорила Гермиона, как будто быстрота могла сделать все это для Гарри менее неприятным. — Они то и дело подпускают ехидные замечания в твой адрес. Если идет речь о какой-нибудь заумной выдумке, пишут: «Басня, достойная Гарри Поттера». Если с кем-нибудь случается смешное происшествие, читаем: «Будем надеяться, у него не появилось шрама на лбу, иначе от нас будут ждать, чтобы мы на него молились»… — Я не хочу, чтобы на меня молились! — гневно перебил ее Гарри. — Знаю, что не хочешь, — быстро и испуганно сказала Гермиона. — Знаю, Гарри. Но ты понял, чего они добиваются? Чтобы тебе никто не верил. И за этим стоит Фадж, точно тебе говорю. Они хотят, чтобы рядовые чародеи считали тебя глупым парнишкой, который сам сделал себя посмешищем, который рассказывает нелепые байки, потому что любит славу и любит, чтобы с ним носились. — Я не просил… Я не хотел… Волан-де-Морт убил моих родителей! — захлебываясь, прокричал Гарри. — Я стал известным из-за того, что он убил папу и маму, а меня не смог! Кому нужна такая известность? Неужели они думают, что я бы не променял… — Мы знаем, Гарри, — проникновенно заверила его Джинни. — И конечно, ни слова о том, как на тебя напали дементоры, — продолжала Гермиона. — Кто-то им велел об этом молчать. А ведь была бы настоящая сенсация! Дементоры, вышедшие из повиновения! Они даже не написали о том, что ты нарушил Международный статут о секретности. Мы думали, напишут, ведь это отлично подошло бы к облику глупого фанфарона, каким тебя хотят представить. Наверно, ждут, пока тебя исключат, и уж тогда-то пустятся во все тяжкие… Я, конечно, хотела сказать, если тебя исключат, — торопливо поправилась она. — Этого не должно случиться, если они уважают свои же законы. В вину тебе поставить просто нечего. Вот и опять на горизонте возникло слушание в Министерстве, о котором Гарри не хотел думать ни в какую. От поисков новой темы для разговора его избавил звук шагов по лестнице. — Атас! Фред с силой потянул на себя Удлинитель ушей. Раздался новый громкий хлопок, и они с Джорджем исчезли. Спустя несколько секунд в дверях спальни появилась миссис Уизли. — Собрание кончилось, идите вниз ужинать. Всем не терпится тебя увидеть, Гарри. Но можно узнать, откуда, под кухонной дверью навозные бомбы? — Это Живоглот, — с невинным видом соврала Джинни. — Он любит с ними играть. — Понятно, — сказала миссис Уизли. — А я думала, Кикимер, он горазд на всякие странные выходки. Не забудьте вести себя в коридоре потише. Джинни, у тебя страшно грязные руки, что ты такое делала? Вымой их, пожалуйста, перед ужином.***
Гарри, вместе с остальными пошёл вниз, чтобы, наконец, нормально поесть. Гермиона и Рон предупредили его идти тихо, потому что здесь есть один очень вредный портрет, ненавидевший всех, кроме чистокровных волшебников. Гарри удивился этому, но согласился пойти тихо. Когда они спустились, послышался писк миссис Уизли: — Что опять? — улыбнулась Гермиона. — Она мне нравится всё больше и больше. — Тебе также? — усмехнулся Рон, давая Гермионе «пять». — Тонкс! — в отчаянии крикнула, оборачиваясь, миссис Уизли. — Простите! — взмолилась Тонкс, растянувшаяся на полу. — Все эта дурацкая подставка для зонтов, второй раз об нее… Но конец фразы потонул в ужасном, пронзительном, душераздирающем визге. Траченные молью бархатные портьеры, мимо которых Гарри прошел раньше, раздернулись, но никакой двери за ними не было. На долю секунды Гарри почудилось, будто он смотрит в окно, за которым стоит и кричит, кричит, кричит, точно ее пытают, старуха в черном чепце. Потом, однако, он понял, что это просто портрет в натуральную величину, но портрет самый реалистический и самый неприятный на вид из всех, что когда-либо ему попадались. Изо рта у старухи потекла пена, она закатила глаза, желтая кожа ее лица туго натянулась. Вдоль всего коридора пробудились другие портреты и тоже подняли вопль, так что Гарри невольно зажмурился и закрыл уши ладонями. Гермиона и Рон попытались помочь Люпину и миссис Уизли со старухой, задернуть портьеры, но это у них не вышло, а она завизжала еще громче и подняла когтистые руки, точно хотела расцарапать им лица. — Мерзавцы! Отребье! Порождение порока и грязи! Полукровки, мутанты, уроды! Вон отсюда! Как вы смеете осквернять дом моих предков… Тонкс, ставя на место громадную, тяжеленную ногу тролля, все извинялась и извинялась; миссис Уизли бросила попытки снова занавесить старуху и забегала по коридору, один за другим утихомиривая остальные портреты Оглушающим заклятием. — Умолкни! — прозвучал голос Гермионы, и из палочки вырвалась струя света. На портреты упала чёрная занавеска, закрывая их. Из двери, перед которой стоял Гарри, стремительно вышел мужчина с длинными черными волосами. — Закрой рот, старая карга. ЗАКРОЙ РОТ! — рявкнул он, хватаясь за портьеры, которые отпустила миссис Уизли. Лицо старухи стало мертвенно-бледным. — Ты-ы-ы-ы! — взвыла она, вылупив на мужчину глаза. — Осквернитель нашего рода, гад, предатель, позорище моей плоти! — Я сказал: ЗАКРОЙ РОТ! — рявкнул он опять, и с колоссальным усилием они с Люпином сумели наконец задернуть портьеры. Вопли старухи утихли, и воцарилась гулкая тишина. Отводя со лба длинные темные пряди и дыша чуть чаще обычного, к Гарри повернулся его крестный отец Сириус. — Ну, здравствуй, Гарри, — хмуро сказал он. — Ты, я вижу, уже познакомился с моей мамашей. — С твоей… — Да-да, с моей дражайшей престарелой матушкой, — сказал Сириус. — Мы хотели ее убрать на месяц другой, но, видимо, она подействовала на изнанку холста Заклятием вечного приклеивания. Ну, пошли скорее вниз, пока они опять не проснулись. — Я просила Сириуса быть с ней повежливее, — мрачно сказала Гермиона. — Дорогая, эта карга нормальных слов не понимает, — отозвался Сириус, взлохмачивая ей волосы на макушке. — Перестань так делать, я только причесалась! — Гарри улыбнулся. — Но почему здесь висит портрет твоей матери? — озадаченно спросил Гарри, когда они, чуть опередив остальных, вышли из коридора на узкую каменную лестницу и стали спускаться по ней на кухню. — Тебе что, никто не сказал? Это дом моих родителей, — ответил Сириус. — Но я последний из оставшихся Блэков, и дом теперь мой. Я предложил его Дамболдору в качестве штаб-квартиры. Это едва ли не единственная польза, какую я могу сейчас принести. — Почему я всегда всё узнаю последним? — удивился Гарри, поглядывая на друзей, те лишь отвернулись, делая невинный вид.***
Спустившись за крестным отцом до самого низа лестницы, он вошел в подвальную кухню. В этом похожем на пещеру помещении с грубыми каменными стенами было так же мрачно, как в коридоре над ним. Главным источником света был большой очаг в дальнем конце кухни. За мглистой завесой трубочного дыма, стоявшего в воздухе как пороховой дым битвы, угрожающе вырисовывались смутные очертания массивных чугунных котелков и сковородок, свисавших с темного потолка. Посреди множества стульев и кресел, которые принесли для участников собрания, стоял длинный деревянный стол, заваленный пергаментами, заставленный кубками и пустыми винными бутылками. Еще на нем громоздилась какая-то куча тряпья. У дальнего края стола, наклонив, друг к другу головы, о чем-то тихо беседовали мистер Уизли и его старший сын Билл. Миссис Уизли кашлянула. Ее муж, худой лысеющий рыжеволосый человек в роговых очках, встрепенулся, поднял голову и вскочил на ноги. — Гарри! — воскликнул он и, бросившись к вошедшему, энергично тряхнул его руку. — Я страшно тебе рад! Поверх его плеча был виден Билл, чьи длинные волосы, как и раньше, были стянуты в конский хвост. Он торопливо скатывал в трубки, оставленные на столе пергаменты. — С прибытием, Гарри! — сказал Билл, пытаясь ухватить дюжину свитков разом. — Надеюсь, Грозный Глаз не заставил тебя добираться через Гренландию? — Он хотел, но… — начала Тонкс. Бросившись на помощь Биллу, она тут же опрокинула свечу на последний пергаментный лист. — Ой-ой-ой… Прошу прощения… — Ничего страшного, милая, — довольно-таки сердито произнесла миссис Уизли и, взмахнув волшебной палочкой, восстановила пергамент. Вызванная ее заклинанием вспышка света позволила Гарри мельком увидеть нечто похожее на план здания. Миссис Уизли перехватила его взгляд. Она сдернула план со стола и сунула Биллу в охапку поверх кучи других свитков. — Все это после собраний надо убирать немедленно, — резко сказала она и поспешила к старинному кухонному шкафу, откуда стала вынимать тарелки. Билл выдернул волшебную палочку, пробормотал: «Эванеско!» — и свитки исчезли. — Ну, садись же, Гарри, — сказал Сириус. — Ты, кажется, знаком с Наземникусом? То, что Гарри принял за кучу тряпья, издало протяжный клокочущий храп и, вздрогнув, медленно выпрямилось на стуле. — Это кто меня кличет по имени? — сонно пробормотал Наземникус. — Я присоединяюсь, я как Сириус… Он поднял очень грязную руку, как будто голосовал «за». Его тоскливые, налитые кровью глаза пялились неизвестно куда. Джинни хихикнула. — Собрание кончилось, дружище, — проговорил Сириус, пока все садились за стол. — Уже и Гарри здесь. — Э? — Наземникус мрачно уставился на Гарри сквозь завесу свалявшихся рыжих волос. — Разрази меня гром, точно, он самый. Хе… Как дела-то, Гарри? — Ничего, — сказал Гарри. Гермиона дала мужчине подзатыльник. — Кто тебя просил бросать свой пост, Наземникус?! — возмутилась девушка, — если бы мне можно было в полную силу пользоваться магией, я бы давно заставила тебя свой язык проглотить. — Что здесь вообще ученица Слизерина делает? — возмутился Наземникус, стараясь не смотреть на неё. — Она даст отпор любому, Наземникус, — усмехнулся Сириус. — Садись рядом, Гермиона. — девушка села по правую сторону от Сириуса. — Если вы хотите поужинать до полуночи, мне нужна помощь, — обратилась миссис Уизли ко всем собравшимся. — Нет, ты уж сиди, милый Гарри, отдыхай с дороги. — Что нужно делать, Молли? — с воодушевлением спросила Тонкс, вскакивая с места. Миссис Уизли посмотрела на нее с опаской. — Э… — заколебалась она, — нет, Тонкс, спасибо, ничего не надо, ты тоже сегодня устала. — Нет, нет, я хочу помочь! — радостно возразила Тонкс и, сшибив по дороге стул, бросилась к кухонному шкафу, откуда Джинни уже вынимала столовые приборы. Вскоре несколько больших ножей под присмотром мистера Уизли вовсю резали мясо и овощи без всякой человеческой помощи, миссис Уизли помешивала в котле, висящем над огнем, остальные вынимали и ставили на стол тарелки, кубки и съестное. Гарри остался сидеть за столом с Сириусом и Наземникусом, который, моргая, глядел на него все так же тоскливо. — Видал с тех пор старуху Фигги? — спросил он. — Нет, — ответил Гарри. — Я вообще никого не видел. — Слышь, браток, я бы ни за что тогда не ушел, — сказал Наземникус, наклоняясь к нему. В голосе зазвучало что-то жалобное. — Но уж очень выгодная была сделка… Гарри вздрогнул, почувствовав, как что-то коснулось его щиколотки, но это был всего-навсего Живоглот — рыжий, криволапый кот Гермионы. Мурлыкая, он стал тереться о его ноги, а потом вспрыгнул к Сириусу на колени и свернулся там клубком. — Мне жаль твою выдру, Гермиона, — сказал Сириус. Вспомнив своё любимое животное, Гермиона понуро опустила голову, — надеюсь, тебе мой подарок понравился? — Это твой подарок? — удивился Гарри. — Да, — кивнула Гермиона, — Сириус навещал меня в облике пса в Лондоне, правда ему пришлось сделать это быстро. — Рассеянно почесывая его за ухом, Сириус, по-прежнему мрачный, повернулся к Гарри: — Как лето, ничего? — Совсем паршивое, — ответил Гарри. В первый раз по лицу Сириуса пробежало какое-то подобие улыбки. — На твоем месте я бы не жаловался. — Как это?! — изумленно спросил Гарри. — Я лично был бы только рад нападению дементоров. Схватка не на жизнь, а на смерть прекрасно развеяла бы скуку. Ожил бы душой. Ты считаешь, тебе худо пришлось, но ты по крайней мере мог куда-то пойти, размять ноги, ввязаться в драку…. А я вот целый месяц сижу взаперти. — Почему? — нахмурился Гарри. — Сириус практически не покидает этот дом, — сказал Рон, — ему запрещено. — Потому что Министерство магии по-прежнему меня ищет, а Волан-де-Морт наверняка уже узнал от Хвоста, что я анимаг и, значит, мои превращения бесполезны. Я мало что могу сейчас сделать для Ордена Феникса…. Так, во всяком случае, думает Дамболдор. По холодноватому тону, каким Сириус произнес это имя, Гарри понял, что он тоже не слишком доволен директором школы «Хогвартс». Вдруг на Гарри накатила волна расположения к крестному отцу. — Но ты хотя бы в курсе событий, — подбодрил он Сириуса. — Это точно, — саркастически произнес Сириус. — Выслушиваю отчеты Снегга, глотаю по ходу дела его намеки, что он, мол, рискует жизнью, а я отсиживаюсь тут в уюте и покое…. Еще спрашивает меня, как идет очистка… — Это же Снегг… — вздохнул Рон, — я терплю его придирки к себе только потому, что его уважает Гермиона. — Спасибо, Рональд. — Что за очистка? — спросил Гарри. — Пытаемся сделать это жилище пригодным для человеческого обитания, — сказал Сириус, обводя унылую кухню концом волшебной палочки. — Десять лет, с тех самых пор, как умерла моя дражайшая матушка, в доме никто не жил, если не считать ее старого домового эльфа. А он совсем спятил и давным-давно уже ничего не чистит. — Сириус, — обратился к нему Наземникус, который пристально рассматривал пустой кубок и, казалось, совершенно не прислушивался к разговору. — Чистое серебро, друг? — Да, — ответил Сириус, глядя на кубок без всякого удовольствия. — Отличнейшая вещь пятнадцатого века с фамильным украшением Блэков. — Насколько мне удалось понять — гоблинская работа, — улыбнулась Гермиона, делая глоток чая. — Откуда ты знаешь? — удивился Гарри. — Ты же знаешь Гермиону, — улыбнулся Рон, — такой древний фамильный дом, как его можно не изучить? — Фред, Джордж…. Ну почему не в руках?! — крикнула миссис Уизли. Гарри, Сириус и Наземникус обернулись и миг спустя дружно нырнули под стол. Гермиона и Рон рассмеялись. Фред и Джордж дали команду большому котлу с тушеным мясом, железной фляге со сливочным пивом, массивной доске для резки хлеба и лежащему на ней хлебному ножу отправиться к ним своим ходом. Закопченный котел проскользил по всему столу и резко остановился у самого края, оставив на деревянной поверхности длинную черную полосу. Фляга со звоном упала, расплескав повсюду свое содержимое. Нож соскользнул с доски и воткнулся, зловеще подрагивая, в стол в точности там, где пару секунд назад лежала правая ладонь Сириуса. — Ради всего святого! — взмолилась миссис Уизли. — Ну зачем было это делать?.. Нет, с меня довольно. Если вам теперь можно использовать волшебство, это не значит, что надо махать палочками направо и налево! — Мы просто время хотели сэкономить! — объяснил Фред. Бросившись к ножу, он не без труда выдернул его из стола. — Прости, Сириус, дружище… Мы не хотели… Гарри и Сириус от души хохотали. Наземникус, завалившийся назад вместе со стулом, ругаясь, поднимался на ноги. Живоглот, который чуть раньше, злобно зашипев, метнулся под кухонный шкаф, теперь светил из темноты большими желтыми глазами. — Мальчики, — сказал мистер Уизли, возвращая котел в центр стола, — ваша мать права, вы теперь совершеннолетние и должны вести себя ответственно. — Ни один из ваших братьев ничего подобного не делал! — бушевала миссис Уизли. Она с размаху поставила на стол новую флягу сливочного пива и пролила почти столько же. — Билл не считал нужным трансгрессировать через каждые пять шагов! Чарли не пробовал заклинания на всем, что попадалось под руку! Перси… Она резко умолкла и испуганно, не дыша посмотрела на мужа, чье лицо вдруг застыло. — Давайте же есть, — быстро предложил Билл. — Вид страшно аппетитный, Молли, — сказал Люпин и, положив на тарелку тушеного мяса, передал ей через стол. Три порции ревеневого пудинга с заварным кремом — и Гарри почувствовал, что джинсы жмут ему в поясе (а ведь они раньше принадлежали Дадли!). К тому времени, как он положил ложку, в общем застольном разговоре возникло затишье. Мистер Уизли сыто и размягченно откинулся на спинку кресла. Тонкс, вернув своему носу обычный вид, сладко позевывала. Джинни, выманив Живоглота из-под кухонного шкафа, сидела на полу по-турецки и катала пробки от сливочного пива. Кот бросался за ними в погоню. — Не пора ли честной компании разойтись по спальням? — сонным голосом предложила миссис Уизли. — Нет, Молли, погоди немного, — сказал Сириус, отодвигая пустую тарелку и поворачиваясь к Гарри. — Что-то ты меня удивляешь. Я думал, первое, что ты примешься тут делать, — это задавать вопросы про Волан-де-Морта. Общая атмосфера изменилась так же стремительно, как при появлении дементоров. Если секунды назад на кухне царила дремотная расслабленность, то теперь все насторожились и напряглись. При упоминании ненавистного имени вокруг стола пробежала дрожь. Люпин, собиравшийся глотнуть вина, медленно опустил кубок, всем своим видом выражая осмотрительность. — А то я не задавал! — негодующе воскликнул Гарри. — Задавал Рону и Гермионе, но они сказали, что мы не состоим в Ордене и… — Они совершенно правы, — заметила миссис Уизли. — Ты еще слишком юн. — Она выпрямилась в своем кресле, сжав в кулаки, лежавшие на подлокотниках руки. В лице — уже ни следа сонливости. — С каких это пор, чтобы задавать вопросы, надо быть членом Ордена Феникса? — спросил Сириус. — Гарри целый месяц проторчал в магловском доме. Он имеет право знать, что проис… — Постой! — громко перебил его Джордж. — Почему именно Гарри получит ответы на свои вопросы? — сердито спросил Фред. — Мы месяц пытаемся выудить хоть какие-то сведения, но нас не удостоили даже некоторыми сведениями! — крикнул Джордж. — Вы еще слишком юные, вы не члены Ордена, — произнес Фред тонким голосом, страшно похожим на материнский. — А Гарри — пожалуйста, хотя он несовершеннолетний! — Тут я соглашусь с ними, — сказала Гермиона, — Сириус, ты говорил, что Лили и Джеймс Поттеры состояли в Ордене Феникса ещё будучи школьниками, точнее, Дамболдор позвал их, а официально они ими стали после окончания школы. — В том, что вам не рассказали про дела Ордена, я лично не виноват, — спокойно проговорил Сириус. — Что же касается Гарри… — Ты не вправе самостоятельно решать, что нужно Гарри, а что нет! — резко оборвала его миссис Уизли. Ее обычно доброе лицо вдруг стало, чуть ли не угрожающим. — Надеюсь, ты не забыл слова Дамболдора? — Какие именно? — вежливо спросил Сириус с видом человека, готовящегося к бою. — О том, что Гарри не должен знать больше, чем ему необходимо знать, — ответила миссис Уизли, сделав особенный упор на последние два слова. Рон, Гермиона, Фред и Джордж поворачивали головы то к Сириусу, то к миссис Уизли, как будто смотрели теннис. Джинни, стоявшая на полу на коленках, позабыла о рассыпанных вокруг пробках и слушала разговор с полуоткрытым ртом. Люпин не сводил глаз с Сириуса. — А я и не буду, Молли, рассказывать ему больше, чем ему необходимо знать, — сказал Сириус. — Но, поскольку именно он стал свидетелем возвращения Волан-де-Морта (все опять содрогнулись), он имеет больше права, чем многие другие… — Он не член Ордена Феникса! — заявила миссис Уизли. — Ему только пятнадцать лет, и… — И он перенес столько же испытаний, как и большинство членов, — возразил Сириус. — А кое-кого и позади, оставил. — Я не собираюсь принижать то, что он совершил! — закричала миссис Уизли. Ее кулаки на подлокотниках кресла подрагивали. — Они все ещё дети… — Как можно быть детьми, когда на них…. Точнее на одного из них нападают на территории школы Пожиратели смерти?! Которые сражаются с Василиском, которые дают отпор оборотню, когда тот готов из разодрать! — крикнул Сириус. — Гарри ещё не взрослый! — Щеки миссис Уизли зарделись. — Он — не Джеймс, Сириус! — ПЕРЕСТАНЬТЕ! Взвизгнула Гермиона, вскакивая со стула. Она не могла смотреть, как союзники могут так ссориться на пустом месте. Её щёки полыхали, она была зла, зла на миссис Уизли и Сириуса, которые затеяли выяснение отношений за столом. Гермиона была готова схватиться за палочку, чтобы это прекратилось, но передумала. — Да, нам только 15! — спокойно сказала Гермиона, — да, мы ещё не достаточно взрослые, чтобы сражаться с Волан-де-Мортом… — Не произноси его имя, — прошептал Рон, но Гермиона не слушала. — Страх перед именем только усиливает страх перед тем, кто его носит, — возразила Гермиона, — мы не такие сильные, как Пожиратели смерти, или даже вы, чтобы сражаться в полную силу. Но не забывайте, что мы многому учимся сами. Порой, чтобы сделать какую-то пакость или самоутвердиться, приходиться изучать те или иные заклинания самостоятельно. Вы можете назвать нас детьми, можете назвать, как хотите, но слабыми называть нас не смейте, миссис Уизли, иначе я незамедлительно покину этот дом! — она стукнула кулаком по столу и пошла прочь с кухни. Молли явно не ожидала такой реакции, а вот Сириуса это не удивило. Кому понравится, чтобы его ребёнком при всех назвали? Особенно, когда Гермиона перенесла на себе непростительное заклятье, и вышла живой из битвы с Пожирателями?