***
После вечера, все разошлись по своим гостиным, только старосты пошли к себе. Гермиона была измотана, так как же старосты отнимали много сил. Она пожелала Драко спокойной ночи, и уже собиралась заходить, как послышался грохот из гостиной факультета. Забежав туда, Гермиону сразу же отталкивают в коридор. Забежавший следом Драко успевает вовремя уклониться. Посреди гостиной стояла Беллатриса. Драко запустил в неё несколько заклинаний, однако она ловко отразила их. Оказалось, что она пришла за Панси. Гермиона подрывается и пытается попасть в комнату подруги, но Беллатриса оттаскивает её за волосы. — Я пришла не к тебе! — рявкнула женщина. Через минуту, из комнаты Панси послышался визг. Поняв, что к ней применяют Круцио, Гермиона, Драко и очнувшийся Блейз, поспешили на помощь. Распахнув дверь, Гермиона сразу же набросилась на Беллатрису. Она оцарапала её за шею, Беллатриса потеряла равновесие, и упала. — УВОДИТЕ ЕЁ! Блейз и Драко хватают Панси за локти, и выносят из комнаты. Драко возвращается, чтобы помочь Гермионе, но та уже была на полу с ранением в плече. Беллатриса ускользнула.***
Гермиона и Панси очнулись уже в Больничном крыле. Рядом с собой они увидели своих друзей. Обеспокоенный декан был зол на себя, что не поставил защиту от Пожирателей, и что мракоборцы не выполнили свои обязанности. — Как ты? — спросил Блейз, сев рядом с Панси. — Теперь я понимаю, что испытывала ты, — сказала Панси, обращаясь к Гермионе, — это заклинание убийственно… Мадам Помфри почти закончила с ранениями девушек, и их можно было отпускать. В Больничное крыло пришли также Джинни, Рон и Гарри. Увидев, в каком состоянии Гермиона и Панси, Гарри вновь обвинил во всем себя, но на этот раз, его остановил Снегг. — Благодари Бога, что у тебя вообще есть друзья, — рявкнул Снегг, — вы можете защитить себя, только не знаете, в какой момент будет нанесён удар. Будьте к нему готовы! — с этими словами он посмотрел на Гермиону, — почему, когда что-то случается, ты всегда рядом? — Когда друзья в опасности, я не могу оставаться в стороне, вы же знаете, — сказала Гермиона. — Ты не забыла, что сегодня вечером Дуэльный клуб? — спросил Снегг. — Конечно, не забыла, я смогу провести занятие. — Какое заклинание на этот раз? — Оглушение. — Хороший выбор, — кивнул Снегг, — я не смогу присутствовать, потому что меня вызвал директор, надеюсь, происшествий не будет? — Не волнуйтесь.***
Гермиона, с перевязанной левой рукой, пришла в Дуэльный клуб. Сегодня она занималась с второкурсниками. Они сразу же приветствовали её, и девушка поспешила стать так, чтобы её все видели. — На прошлом занятии вы научились лишать противника палочки, — напомнила Гермиона, — Тревор, напомни это заклинание всем. — Экспеллиармус, — сказал темноволосый мальчик. — Правильно. Сегодня, я научу вас оглушать оппонента. Скажите все четко и громко, пока что без палочек: «Остолбеней». — ОСТОЛБЕНЕЙ! — громко сказали все. — Молодцы, а теперь, я и мой ассистент Гарри, продемонстрируем это заклинание. Так как у меня травма, заклинание буду применять я. Смотрите за движением палочки, если что-то будет непонятно, я повторю ещё раз. — Гарри и Гермиона стали дальше друг от друга. Гермиона достала палочку, и направила её на Гарри. — Остолбеней! — из палочки Гермионы вырвался еле заметный светлый луч, который, приблизившись к Гарри, оттолкнул его до ближайшего стола. Все стали аплодировать. — Гарри, порядок? — Все нормально, — спокойно сказал Гарри. Гермиона повернулась к ученикам. — Что-то непонятно? — А почему все так часто используют это заклинание? — спросила девочка с Гриффиндора. — Заклинание «Остолбеней» считают «хлебом с маслом» любого волшебника. Не все волшебники способны нанести намеренно кому-то вред, насколько вы знаете, Пожиратели смерти зависимы от смерти, поэтому используют Непростительные заклятья, я же вас научу не просто сражаться, но и защищаться. Конечно, от убийственного заклятья и пыточного, защиты нет, однако, от них можно прекрасно уклоняться. А против «Империус», можно даже сопротивляться. — Как вы? — услышав этот вопрос, Гермиона покраснела. Гарри улыбнулся, и встал рядом с ней. — У Гермионы врождённая способность противостояния внушению, поэтому её разум нельзя подчинить. — спокойно сказал Гарри, — мало у кого такое есть. Конечно, если сравнивать с тренировками с ОД, занятия с второкурсниками было куда сложнее. Больше из-за того, что они были намного младше, и некоторые моменты не понимали. Гермиону это не волновало, она могла научить кого угодно. Помогала, объясняла, причем разжевывала по нескольку раз. Некоторым это надоедало, однако Гермиона, выводя их на «подиум», давала понять, что: «повторение — мать учения». Гарри также помогал Гермионе, причем так же, как и она, ему год назад. Также посетителями были Блейз и Панси, конечно, они не вмешивались, но составляли неплохие пары для дуэлей, удачные пары. Когда противникам стала слизеринка и когтевранец, мальчик, видимо, не учитывая то, что по природе, девочки старше мальчиком примерно на 4 года, решил, что она окажется слабой. Однако здесь он ошибся. — Остолбеней! — выкрикнула Наташа. Генри отлетел назад, и упал на пол. Девочка ликовала своей победе. Гермиона объявила победу Наташи. — У мальчиков есть ужасное качество, — сказала Гермиона, — недооценивать противоположный пол. Я бы сказала, что слишком часто это случается, и это начинает раздражать. В итоге, оказываетесь в дураках. Когда занятие закончилось, все поблагодарили Гермиону за урок, и пообещали заниматься вне уроков. Следующее занятие было назначено на пятницу, то есть — послезавтра. Гермиона почувствовала боль в области раны, которую ей нанесла Беллатриса, и остановилась, когда ребята шли на ужин. К ней подошёл Драко. — Сильно болит? — Да нет…*Большой зал*
Уже в Большом зале, все немного улеглось. Можно было спокойно покушать, поговорить и обсудить учебные часы. Изредка Гермиона видела, как её ученики, прямо за столом, доставали палочки и пытались применить заклинание. Однако не у всех получалось. Конечно, палочки были направлены на стену или пол, но у некоторых получалось очень даже неплохо. — Ты молодец, Герми, — улыбнулась Панси, — не думала, что у второкурсников будут такие хорошие мозги. — Блейз рассмеялся и обнял свою девушку. — Ты нас вспомни в их возрасте, — сказал Блейз, — уже на первом курсе додумались устроить бунт в школе, а на пятом рискнули создать подпольную организацию. Гермиона, ну скажи, разве в мире маглов смогли бы такое придумать? Все только посмеялись, и решили, что сегодня пойдут поговорить с Хагридом, однако, каково было их удивление, когда мракоборцы не выпустили их, причем, достаточно грубо, чуть ли не за шиворот выволокли из вестибюля. Самое ужасное случилось после. Когда они с ребятами шли по коридору в подземелья, то Гермиона, случайно, увидела какую-то картинку на левой руке Драко чуть выше запястья. Судя по Панси и Блейзу, Гермиона поняла, что они ничего не заметили.*Через несколько дней*
Настроение у Гермионы было паршивее некуда. Она зашла в комнату, и осознала, что подозревает Драко в нападении на Кэти Белл. Он как раз тогда отлучился, когда Кэти вышла из туалета Миртл уже со свертком. Но это была далеко не единственная проблема. Ещё одной проблемой стал Принц-полукровка, от которого Гарри уже без ума. Конечно, Гермиона была рада, что Гарри теперь также лучший по зельеварению, ладно, если бы он сам думал, а тут какой-то Принц-полукровка. Гермиона, втихаря, попыталась найти хоть какую-то информацию об этом принце, но тщетно.***
Близилось время Рождества. Было решено пойти на устроенную Слизнортом вечеринку. Даже слизеринцев, которые отличились на уроках, пригласил. Гермиона беспокоилась, потому что Драко отказался идти, по неизвестной причине. Панси только накричала на друга, но постаралась не ссориться, и уж точно не расстраивать Гермиону. Причиной для ссоры стало другое. — Он глазами раздевает тебя! — кричал Драко, когда они с Гермионой зашли в комнату отдыха. Гермиона закатила глаза, и собиралась зайти к себе в комнату, но Драко схватил её за запястье и не разрешил. — Повернись, когда я разговариваю с тобой! — Гермионе этот тон, естественно не понравился, и она резко вырывает руку из его хватки. — Как же ты достал меня со своей ревностью! — крикнула Гермиона, оттолкнув от себя Драко, — тебе ещё не надоело? — Ты просто не видишь то, что видят остальные! Ты ему нравишься! — И что тут такого? — воскликнула Гермиона, — ну, нравлюсь и нравлюсь, что это меняет? — Всё! — Я могу нравиться, кому угодно, меня это не волнует, — сказала Гермиона. — А меня волнует! — Почему? — Потому что кроме меня ты не можешь, никому нравится! Драко только через секунду осознал, какую глупость сморозил. Гермионе хватило секунды, чтобы осознать смысл его слов. Когда Драко попытался подойти, она оттолкнула его, и закрылась в комнате. Было больно, очень больно. Она даже была готова порвать с Драко из-за его долбаной ревности, но понимала, что не сможет видеть с ним какую-то студентку. Она рыдала в подушку, стараясь не кричать громко, чтобы Драко не ворвался в комнату, как в прошлый раз. Обида… Обида была настолько велика, что её даже словами нельзя было передать.***
Через два часа пришла весть от Панси, она просила поговорить. Гермиона вышла из комнаты, и столкнулась с Драко. Обойдя его, она быстрым шагом направилась в гостиную. Рука заживала понемногу, но все равно все ещё было больно. Зайдя в гостиную, она увидела Панси. — Ты хотела поговорить? То, что рассказала Панси, заставило Гермиону содрогнуться. Оказывается, домовик Блейза узнал, что в скором времени будет совершено ещё одно нападение Пожирателей. Скорее всего, на празднике, который устраивает Слизнорт. Новость, конечно, была ужасной, но пока что, Гермиона старалась не думать о ней. Единственное, что её волновало — ссора Рона и Полумны. Гермиона узнала, что Полумну собрался пригласить Гарри, однако Гермиона подоспела вовремя, поэтому на вечер Слизнорта Гермиона пойдет с ним. Их целью стало: помирить Рона и Полумну, причем, за три часа до начала вечеринки. — И как нам их помирить? — вслух спросил Гарри, когда они были в вестибюле, уже готовые к празднику. — Я думаю, — сказала Гермиона, — из-за чего они вообще поссорились? — Черт его знает, — буркнул Гарри, — кажется, Рону надоела её тормознутость и разговоры про нарглов. — Мерлин…. И он ей это в лицо сказал? — Конечно, — всплеснул руками Гарри, — я не успел его остановить. Я, как раз, был на занятии у Дамболдора. Идея пришла сама собой. Рон пригласил на праздник Лаванду Браун, с которой у Гермионы было свои давние счёты, ещё с третьего курса. Чтобы как следует насолить ей, Гермиона придумала план. Когда Рон уже был готов, и Полумна тоже, задача у каждого была своя. Гермиона должна была привести Полумну в старую каморку Фреда и Джорджа, в которой они часто прятались от Филча, Гарри также должен был это сделать. На помощь к ним пришел Пивз, который был другом всех слизеринцев. Его задача была труднее: удержать Рона и Полумну в подсобке. — Они ведь будут с палочками, — вспомнил Гарри, когда направлялся в гостиную. Гостиная Когтеврана была не так далеко, поэтому Гермиона шла вместе с ним. — Я уже поставила щит на подставку, так что пока Пивз не услышит, что они помирились, он дверь не откроет.***
План был, ужасным, но действовать нужно было быстро. Встретившись с Полумной, Гермиона сказала, что нашла нарглов. Естественно, Полумна согласилась на них посмотреть. Что же касается Гарри, то ему пришлось повозиться дольше. Повод спуститься туда был достаточно нелепым. — Тайник? — удивился Рон, — не помню, чтобы Фред с Джорджем оставляли там какой-то тайник. — Я недавно его обнаружил, и как-то не было времени тебе показать, — сказал Гарри, — пойдем, посмотришь. Первой Полумну привела Гермиона, так что Пивз уже закрыл её в подсобке. Увидев Пивза, который был под потолком, Гарри это понял, поэтому быстро толкнул друга в комнатушку, и захлопнул дверь, как только дверь закрылась, сработали защитные чары. — Гарри, что за приколы? — воскликнул Рон, — тут же хоть глаз выколи! — У тебя ведь палочка есть, Рональд, — усмехнулась появившаяся Гермиона, — пока не помиритесь, не выйдете. Использовать магию на дверь бесполезно. Пойдем, Гарри, им предстоит долгий и нудный разговор.*Подсобка*
Рон увидел Полумну, которая стояла у дальней стены и что-то пыталась найти. Зная Полумну, он понял, что она ищет нарглов. Закатив глаза, Рон последовав совету Гермионы не трогать дверь, произнес: — Люмос, — на конце его палочки зажёгся огонек. — Надеюсь, что Браун целуется лучше меня? — вдруг послышался голос Полумны. — К чему этот вопрос? — Ну, вы же даже на перемене отлипнуть друг от друга не можете. С ней, наверное, весело, нежели со мной или с твоими друзьями. — Да, веселее, чем с тобой, — огрызнулся Рон, — она, по крайней мере, не ищет несуществующих существ везде, где непопадя. — Ты о нарглах? — Да, о них, — кивнул Рон, — их не существует, а ты… — и тут, Рон увидел, что в руках Полумна держит маленького человечка в странной одежде и колпаке. Он был похож на эльфа или гнома, но нос и ноги с руками не такие. Этот маленький человечек прижался к Полумна, видимо, ему было холодно, он дрожал. Рон увидел это, и направил на деревяшку палочку: — Инсендио. — деревяшка вспыхнула, и зажёгся костёр. Наргл так обрадовался, что спрыгнул с рук девушки, и стал греться возле огня. — Аккуратно, — предупредила Полумна. Рон впервые видел такое существо, поэтому сразу понял, что был виноват перед своей девушкой, когда обвинил её в идиотизме и маразме, в её-то возрасте. Полумна не обращала внимание на Рона. Он был готов упасть перед ней на колени и просить прощения. — Луна, я… — Не хочу тебя слышать, — сказала Полумна. Наконец, Рон увидел на глазах девушки слезы. Её глаза были красные из-за слез, и было трудно совладать с собой, чтобы не прижать её и не успокоить, как делал это раньше. — Ты опозорил меня перед всеми…. Если бы Гермиона была там, она бы убила тебя, будь уверен! Я цитирую её фразу! Лаванда полгода уже смеется надо мной! Говорит, что у вас уже всё было, и… — Все было? — удивился Рон. — Вы спали вместе, — объяснила Полумна. — А… Ты об этом…. Ну, да…. Было дело… — БЫЛО ДЕЛО? — вскрикнула Полумна. Впервые, Рон видел её в таком бешенстве. Он сделал шаг, но она выставила руку, — не подходи! Я ненавижу себя за то, что влюбилась в тебя! Ненавижу всё, что связано с тобой! Ненавижу даже то, что Гарри и Гермиона задумали эту выходку, чтобы помирить нас! Ненавижу тебя! — Ненавидишь? — Да! — Уверена? — Рон сжимал палочку в руке ещё крепче. — ПОЛНОСТЬЮ УВЕРЕНА! — ПЛЕВАТЬ Я ХОТЕЛ НА ТВОЮ НЕНАВИСТЬ! — быстро сделав несколько шагов, Рон бросает палочку на пол, и хватает Полумну за запястья. Она отталкивает его, но Рон ведь — парень, конечно, он сильнее. Полумна кричала, вырывалась, попыталась даже ударить парня, но Рон вовремя перехватил её руку, и завел за спину. Резким движением, Рон подводит Полумну к стене, и прислоняет её к ней. — Что ты творишь?! — крикнула Полумна, — отпусти меня! — Не отпущу, пока не простишь меня! — Никогда! — Я люблю тебя, — слова, сказанные Роном с такой нежностью, навеяли на Полумну воспоминания, когда они ещё встречались. Шутки над Амбридж, занятия у Гарри и Гермионы, битва в Отделе тайн… Начало учебного года, вместе проведенное лето… Полумна вновь расплакалась. — Я так скучала по этим словам… Рон, не, долго думая, впивается Полумна в губы. Чуть погодя, она отвечает ему, и обхватывает руками шею. Страсть так обволокла их, что они потянулись к одежде, Рон мешкал, но уверенность Полумны развеяла все его сомнения. Вовремя остановившись, Рон посмотрел на девушку. — Пойдем в мою комнату, — сказал Рон, — Лаванда все равно уже на вечеринке… — Пойдем, — сказала Полумна.*Вечеринка*
Пивз сообщил Гермионе, что выпустил Полумну и Рона, однако идти на праздник они отказались, сказали, что пойдут в укромное место. Гарри улыбнулся, ведь Рон уже давно хотел сделать такое с Полумной, как бы это не звучало. Гермиона только посмеялась. И тут к ним подошёл Слизнорт, рядом с ним был какой-то, достаточно странный, человек. — Гарри, Гермиона, познакомьтесь — это Элдред Уорпл, мой бывший ученик, автор книги «Братья по крови: моя жизнь среди вампиров», и, конечно, его друг Сангвини. Уорпл, маленький человечек в очках, стиснул руку Гарри и с энтузиазмом потряс; вампир Сангвини, высокий, истощенный, с темными кругами под глазами, едва кивнул. Затем нежно поцеловал руку Гермионе. Вид у него был скучающий. Рядом толпилась стайка взволнованных девчонок, с любопытством его разглядывавших. — Гарри Поттер, я в восторге, просто в восторге! — сказал Уорпл, близоруко всматриваясь в лицо Гарри. — Я как раз на днях говорил профессору Слизнорту: где же биография Гарри Поттера, которой мы все так ждем? — Э-э… — сказал Гарри, — ждете? — Какая скромность! Все, как и говорил Гораций! — воскликнул Уорпл. — Нет, серьезно… — он вдруг перешел на деловой тон, — я сам был бы счастлив, написать ее. Люди жаждут побольше узнать о вас, милый мальчик, просто жаждут! Если бы вы согласились дать мне несколько небольших интервью, скажем, по четыре или пять часов в один сеанс, так мы бы закончили книгу в два-три месяца. И все это при минимальной затрате усилий с вашей стороны, я вас уверяю… — Сангвини, на место! — неожиданно рявкнул Уорпл: вампир с голодным блеском в глазах бочком подбирался к ближайшей группе девочек. — Вот, возьми пирожок! — Уорпл схватил с подноса у проходившего мимо домовика пирожок, сунул его в руку Сангвини и снова повернулся к Гарри. — Мой дорогой мальчик, вы могли бы заработать столько золота, вы себе просто не представляете… Ах да, мисс Гермиона Грейнджер, вы настолько же знаменита как и ваш спутник. — Уорпл имел в виду Гарри. — Чем же я так знаменита? — удивилась Гермиона. — Вы же не поддаетесь воздействию подчиняющего заклинания, — воскликнул Уорпл, — не удивлюсь, если вы встречаетесь, с мистером Поттером… — НЕТ, ЧТО ВЫ! — одновременно воскликнули Гарри и Гермиона. — Мы — лучшие друзья, — спокойно ответила Гермиона, — у меня есть парень, а у Гарри есть… — Девушка, — сказал Гарри. Гермиона заметила взгляд Джинни, которая стояла недалеко рядом с Панси. Услышав это, девушка куда-то ушла. Когда Уорпл, наконец, отвалил от них, Гермиона отвесила Гарри подзатыльник. — Ты чего? — Джинни слышала твои слова о девушке! Ты хоть за словами в следующий раз следи! Они весь вечер прекрасно провели время, что же касается Драко, он был с какой-то девушкой с Пуффендуя. Конечно, Гермиона чувствовала на себе его взгляд, но старалась не оборачиваться, была в полном распоряжении Гарри. Немного отвлекшись, Гарри заговорил с Невиллом, а Гермиона решила пойти в другую пустую комнату. Там как раз была омела. Гермиона молилась, чтобы сейчас не пришел Гарри. — Ты грустишь? — Нет, Гарри, я…***
Гарри не мог найти Гермиону, и увидел разговаривающего с Блейзом Драко. — Вы Гермиону не видели? — спросил Гарри. — Только же была тут, — сказала Панси. — Я видел, как она пошла куда-то, и следом за ней увязался Маклагген. Друзья переглянулись, и, зная, как сильно Гермиона ненавидит этого идиота, помчались в комнату, в которую направлялась Гермиона. Первым вбежал Драко, то, что он увидел, заставило его разозлиться до такой степени, что парни еле сдержали его. Кормак и Гермиона целовались под омелой. Конечно, было видно, что Гермионе было неприятно, но, кажется, Кормака это мало волновало. — А ну отвалил от неё! — оторвав Кормака от любимой, Драко со всей силы врезал ему в челюсть. Гермиона и Панси вскрикнули от ужаса. Гарри и Рон схватили Драко за плечи, пытаясь оторвать его от Кормака, но Драко был настолько зол, что еле сдерживался, чтобы не отвесить и Гермионе пощёчину. Вспоминая минувшие ссоры, Драко не стал этого делать. — МАЛФОЙ! — позади друзей, Гермиона увидела Снегга. Он схватил Драко за локоть и вывел из помещения. Гарри незаметно пошёл за ними.***
В коридоре никого не было. Пара пустяков — вытащить из кармана мантию-невидимку и накинуть ее на себя. Труднее оказалось отыскать Драко и Снегга. Гарри побежал — его шаги заглушала музыка и громкая болтовня, доносившиеся из кабинета Слизнорта. Может быть, Снегг повел Малфоя в свой кабинет в подземелье? А может, в слизеринскую гостиную? На всякий случай Гарри прикладывал ухо к каждой двери, мимо которой пробегал, и вдруг, вздрогнув от радости, припал к замочной скважине последней классной комнаты в коридоре. Оттуда слышались голоса. — Не имеете права допускать ошибки, Драко, потому что, если вас исключат из школы… — Я тут ни при, чем, ясно? — Надеюсь, что вы говорите правду, поскольку все это было не только неумело, но и попросту глупо. Вас уже подозревают в соучастии. — Кто меня подозревает? — сердито спросил Драко. — В последний раз повторяю: я этого не делал, понятно? Наверное, у этой Белл есть враги, о которых никто не знает… Не надо на меня так смотреть! Я знаю, что вы делаете, я не такой тупой, только ничего у вас не выйдет! Я могу вам помешать! — Наступила пауза, потом Снегг тихо сказал: — Ага… вижу, тетя Беллатриса учила вас окклюменции. Какие же мысли вы стараетесь скрыть от своего хозяина, Драко? — От него я ничего не скрываю, я только не хочу, чтобы вы лезли не в свое дело! — Гарри плотнее прижался ухом к замочной скважине. С чего это Драко так разговаривает со Снеггом, которого вроде всегда уважал, даже, можно сказать, Снегг ему нравился? — Так вот почему вы избегаете меня с начала учебного года? Боитесь моего вмешательства? А понимаете ли вы, что если бы кто-нибудь другой посмел не явиться ко мне в кабинет после того, как я несколько раз вызывал его… — Ну, оставьте меня после уроков! Наябедничайте на меня Дамблдору! — с издевкой предложил Драко. Снова наступила тишина. Наконец Снегг сказал: — Вы прекрасно знаете, что я не намерен делать ни того, ни другого. — Ну, так и прекратите вызывать меня к себе в кабинет! — Послушайте меня, — сказал Снегг так тихо, что Гарри пришлось изо всех сил притиснуть ухо к замочной скважине, чтобы расслышать его слова. — Я стараюсь помочь вам. Я обещал вашей матушке защитить вас. Я принес Непреложный Обет, Драко… — Значит, придется вам его нарушить, потому что я не нуждаюсь в вашей помощи! Это мое задание, он поручил это мне, хочу я того или нет, мне придётся его выполнить! У меня есть план, и он сработает, просто получается немножко дольше, чем я рассчитывал! — Что за план? — Не ваше дело! — Если вы расскажете мне, что вы собираетесь делать, я смогу помочь вам… — Спасибо, мне уже помогают! Не думайте, я не один! — Ты подвергаешь опасности не только себя, но и друзей своих, — послышался недовольное возмущение, видимо со стороны Драко, — неужели ты так ненавидишь Поттера, что… «Неужели это его вина?»— подумал Гарри, но следующие слова друга заставили его передумать. — У него есть имя, сэр, — огрызнулся Драко, — вам известно, что после битвы в Отделе тайн, я стал членом Отряда Дамблдора. Только вам это известно, даже мои родители не знают этого! — Да, я храню это в секрете, так как защищаю не только тебя, но и Гермиону, которая влюблена в тебя до безумия! — Я ЗНАЮ! — возмутился Драко, но сразу же понизил голос, — он угрожал, что если я не соглашусь, то он убьёт всех: Рона, Блейза, Гарри, Панси и даже Гермиону, которые ни в чём не виноваты! — Почему ты так борешься за них? — через зубы спросил Снегг. — Потому что благодаря им, я всё ещё цепляюсь за свою жалкую жизнь! У Гарри было не больше секунды, чтобы убраться с дороги: он услышал за дверью шаги Малфоя и отскочил в сторону как раз в тот момент, когда дверь распахнулась. Драко быстро зашагал по коридору, прошел мимо открытой двери в кабинет Слизнорта и скрылся за углом. Почти не дыша, Гарри замер, как был, на корточках, и не смел, пошевелиться, пока из классной комнаты не показался Снегг. С непроницаемым лицом Снегг вернулся на вечеринку. Гарри сидел на полу, укрытый мантией-невидимкой, и лихорадочно соображал.***
— Чувак, ты забыл, что мы пообещали Гермионе забыть об этом? Он точно предлагал ему помощь? — Спросишь еще раз, — ответил Гарри, — засуну тебе эту капусту… — Да пойми, же, — сказал Рон. Они стояли вдвоем на кухне «Норы» у раковины и чистили по поручению миссис Уизли гору брюссельской капусты. За окном медленно плыли снежинки. — Да, Снегг предлагал ему помощь! Сказал, что обещал матери Драко защищать его, что принес Неотложную клятву или что-то в этом роде… — Непреложный Обет? — ошеломленно переспросил Рон. — Да нет, не мог же он… Ты уверен? — Да, уверен, — ответил Гарри. — А что это, собственно, значит? — Ну Непреложный Обет нарушить невозможно… — Это я, как ни странно, и сам уже понял. Но что происходит с тем, кто его нарушит? — Он умирает, — просто ответил Рон. — Когда мне было лет пять, Фред с Джорджем пытались заставить меня принести такой Обет. Я чуть было не принес, уже держался с Фредом за руки и все такое, но тут нас застукал папа. Он чуть с ума не сошел. — Неужели Драко, ведя, дружбу с нами, может выполнять какой-то приказ Сам-Знаешь-Кого? — Драко сказал, что Волан-Де-Морт угрожал ему нашими жизнями, — сказал Гарри. Тарелка выпадает из рук Рона и разбивается. — Нашими? — удивился Рон, — то есть, моей и твоей? — Ещё Панси, Блейз…. Но судя по всему, он делает это больше из-за Гермионы. Она ему дороже, я уверен, даже больше чем собственная семья. Ты же знаешь, как Драко получал из-за дружбы с Гермионой. — Да, помню, Панси рассказывала, — согласился Рон, быстро собирая осколки разбитой тарелки, — но почему ты думаешь, что Драко действительно способен нанести нам вред? — Не нам, — огрызнулся Гарри, — ему поручили какую-то миссию, но какую конкретно я так и не понял. — Ладно, шут с ней, с левой ягодицей Фреда… — Прошу прощения? — раздался голос Фреда, и в кухню вошли близнецы. — У-у, Джордж, ты посмотри, чем они орудуют. Ножи и так далее. Подумать только. — Вот стукнет мне через два с небольшим месяца семнадцать лет, — сварливо пробормотал Рон, — тогда и я смогу проделывать это с помощью волшебства. — А до той поры, — заметил Джордж, присев на кухонный стол и подобрав под себя ноги, — мы сможем наслаждаться зрелищем правильного использования разных там… оп-па! — Это все из-за тебя! — сердито выпалил Рон, посасывая обрезанный большой палец. — Ну погоди, исполнится мне семнадцать… — Рон, угомонись, — на кухню зашла Гермиона с новой порцией грязной посуды, — если бы ты был умнее, давно бы незаметно применил чары. — Ага, и автоматически исключили бы из школы, — огрызнулся Рон, — это ты мастерица нарушать правила. — Да вы же все их нарушали! — усмехнулся Фред, — тут только Панси и Блейза с Драко не хватает. — Кстати, Рональд, насчет нежданных навыков! — воскликнул Джордж — Что это рассказывает Джинни насчет тебя и Полумны? Вы помирились? — Рон порозовел и снова занялся капустой, но вид у него был не так чтобы очень недовольный. — Не лезь не в свое дело! — Какая блестящая отповедь, — сказал Фред. — Даже и представить себе не могу, откуда ты берешь такие сильные слова. Нет, мы хотели узнать лишь одно: как это случилось? — Что именно? — Ну, насколько нам известно, вы больше двух месяцев были в ссоре? — Они помирились весьма неординарным способом, — усмехнулся Гарри, переглядываясь с Гермионой, — не думал, что твой план сработает. — Бедная девочка, — вздохнул Фред, — явно болеет слабоумием. — Держи язык за зубами, гад, — грубо сказал Рон. — Хватит! Миссис Уизли появилась на кухне как раз вовремя, чтобы увидеть, как Рон метнул во Фреда капустный нож, а Фред легким взмахом волшебной палочки обратил его в бумажный самолетик. — Рон! — гневно вскричала она. — Чтобы я больше не видела, как ты кидаешься ножами! — Да, мама, — ответил Рон. — Больше не увидишь, — шепотом прибавил он, снова поворачиваясь к капустной горе. — Фред, Джордж, мне очень жаль, дорогие мои, но ближе к ночи появится Римус, так что Билла придется уложить в вашей комнате. — Ничего страшного, — сказал Джордж. — Ладно, поскольку Чарли не приедет, Гарри и Рону достается мансарда, и если Флер уложить с Джинни… — Джинни ожидает волшебное Рождество, — пробормотал Фред. — Все разместятся с удобством. По крайней мере, девочки будут спать в кровати, — с некоторой неуверенностью в голосе закончила миссис Уизли. — Значит, Перси нам своей мерзкой рожи точно не покажет? — спросила Гермиона, выхватывая у Гарри из рук кусок капусты. Миссис Уизли отвернулась к двери и лишь потом ответила: — Нет, он, насколько я знаю, занят в Министерстве. — Или же он просто самая большая задница в мире, — сказал Фред, когда миссис Уизли покинула кухню. — Одно из двух. Ну ладно, Джордж, пора двигаться. — Куда это вы собрались? — спросил Рон. — Может, поможете нам с капустой? Вам-то палочки использовать разрешено, вот и избавили бы нас от нее! — Нет, — серьезно ответил Фред, — не думаю, что мы вправе так поступить. Чистить капусту без помощи волшебства — занятие, которое способствует закалке характера, оно позволяет человеку понять, как трудна жизнь маглов и сквибов… — И если ты хочешь, Рон, чтобы люди тебе помогали, — подхватил Джордж, запуская в младшего брата бумажным аэропланом, — не стоит метать в них ножи. Таков мой совет. — Они идут в деревню, — усмехнулась Гермиона. Фред пихнул её, — советую позаниматься окклюменцией. Особенно, когда лучшая подруга вашего брата — легиллимент. — Кстати, в магазине канцелярских товаров работает очень красивая девушка, которой мои карточные фокусы кажутся просто чудесными… почти волшебными… — Свиньи, — мрачно процедил Рон, глядя на пересекающих заснеженный двор братьев. Гермиона толкнула его в бок. — Им тут всех дел было секунд на десять, а тогда бы и мы могли с ними пойти. — Только не я, — отозвался Гарри. — Я обещал Дамблдору, пока я здесь, далеко от дома не отходить. — Ах да, — сказал Рон. Он очистил еще несколько кочешков. К сожалению парней, они забыли о мысленной защите, и как только в голове Рона созрел вопрос, Гермиона схватила нож. — Драко заодно с ним?! — воскликнула Гермиона. Рон среагировал мгновенно. Он заткнул Гермионе рот куском капусты, а Гарри быстро закрыл дверь на кухню, — фы фто, ивдеваефесь?! — Рон вытащил кусок из её рта. — Вы серьёзно? — Мы не знаем точно, — успокоил её Рон.***
До самого сочельника Гермиона проводила время с Джинни, и приехавшей к своему парню, Полумной. Они сидели в комнате Джинни, играли в карты, и Гермиона рассказывала о заклинаниях, которые успела выучить из книги Крауча. Этой ночью семейство Уизли и его гости расположились в гостиной, которую Джинни разукрасила до того, что каждому, кто здесь сидел, казалось, будто его самого опутали с ног до головы гирляндами из цветной бумаги. Только Фреду Джорджу, Гарри и Рону и было известно, что ангел на верхушке рождественской елки — на самом деле садовый гном, цапнувший Фреда за лодыжку, когда тот дергал в огороде морковку для рождественского обеда. Обездвиженный заклинанием, выкрашенный в золотую краску, втиснутый в маленькую балетную пачку и украшенный приклеенными к спине крылышками, гном гневно взирал на всех, кто собрался в гостиной. Это был самый уродливый ангел, какого Гермиона видела в своей жизни, с лысой, точно картофелина, головой и волосатыми ножками. Предполагалось, что все будут слушать по радио рождественский концерт любимой певицы миссис Уизли, Селестины Уорлок, голос которой изливался из большого деревянного приемника. Флер, по-видимому находившая Селестину безумно скучной, так громко разговаривала в углу, что миссис Уизли то и дело наставляла свою волшебную палочку на регулятор громкости приемника, отчего голос певицы звучал все мощнее и мощнее. Под прикрытием особенно жизнерадостной песенки «Котел, полный крепкой, горячей любви» Фред и Джордж играли с Джинни во взрыв-кусачку. Рон украдкой поглядывал на Флер с Биллом, словно надеясь обзавестись с их помощью полезными навыками. Римус Люпин, который выглядел еще более тощим и обтрепанным, чем прежде, сидел у камина, глядя на огонь и словно не слыша Селестины. Рядом с ним села Гермиона. — Профессор, я… — Я же просил по имени называть, — усмехнулся Люпин, — и на «ты». — Извини, — буркнула Гермиона, — я бы хотела посоветоваться с тобой. — По поводу? — Как сопротивляться тёмной магии? — Ты же обучала членов Отряда, как ты можешь такое спрашивать, — удивился Люпин. — Я кое-что прочла в одной из книг, и наткнулась на статью одного из основателей Хогвартса. Судя по изданию, она была, написала после ухода Салазара Слизерина из школы. — И что за статья? — О крестражах, — сказала Гермиона, — предметы или живые существа, в которые волшебник может поместить часть своей души. — Что же тебя так заинтересовало в них? — Пока крестраж цел, волшебник не может умереть, — продолжила девушка, — я хотела помочь Гарри, потому что знаю, что рано или поздно ему придётся столкнуться со злом и так далее. Поэтому проследила события от его появления в Хогвартсе и до этих дней. Даже, соотнесла с исчезновением Волан-Де-Морта в ночь гибели Лили и Джеймса. — Ближе к делу, — сказал Римус. — Что если Волан-Де-Морт создал крестраж? — это удивило Римуса, — этим объясняется его исчезновение, а не смерть. Ведь если крестраж существует, из-за этого Волан-Де-Морт и не погибает. Селестина завершила пение на очень долгой, высокой ноте, из приемника понеслись громкие овации, к которым с энтузиазмом присоединилась и миссис Уизли. — А уже кончилось? — громко поинтересовалась Флер. — Слава’богу это такое ст’гашное… — Ну что же, по стаканчику на ночь? — еще громче спросил мистер Уизли, вставая. — Кто желает яичного коктейля? — Чем вы в последнее время занимались? — спросил Гарри у Люпина, когда мистер Уизли торопливо отправился за коктейлем, а все остальные, потянувшись, начали переговариваться друг с другом. Гермиона хотела встать, но Гарри сказал, что она может остаться. — О, сидел в подполье, — ответил Люпин. — Почти в буквальном смысле слова. Потому я и не писал, Гарри. Посылать тебе письма — значило бы выдать себя. Я мог писать только Гермионе. — О чем вы? — Я жил среди моих собратьев, моей ровни, — сказал Люпин и, увидев непонимающий взгляд Гарри, прибавил: — Среди оборотней. Почти все они встали на сторону Волан-де-Морта. Дамблдору требовался шпион, а я словно для того и создан. — В голосе его прозвучала горечь, возможно, Люпин и сам заметил ее, потому что, продолжая свой рассказ, улыбался уже с большей теплотой: — Я не жалуюсь, работа необходимая, а кто выполнит ее лучше меня? Но завоевать их доверие было трудно. По мне ведь сразу видно, что я пытался жить среди волшебников, понимаешь? А они из нормального общества изгнаны, живут особняком, воруют, а иногда и убивают, чтобы прокормиться. — Но чем им так нравится Волан-де-Морт? — удивилась Гермиона. — Они думают, что при его правлении их ждет лучшая жизнь, — ответил Люпин. — И спорить с этим, когда среди них Сивый, трудно… — А кто такой Сивый? — спросил Гарри. — Ты не слышал о нем? — Пальцы Люпина дрогнули и сцепились на коленях. — Фенрир Сивый, пожалуй, самый лютый из живущих ныне оборотней. Целью своей жизни он видит в том, чтобы перекусать и заразить как можно больше людей, — хочет создать столько оборотней, что они смогут одолеть волшебников. Волан-де-Морт пообещал ему в обмен на службу любое количество жертв. Сивый предпочитает детей… «Кусайте их юными, — говорит он, — растите вдали от родителей, в ненависти к нормальным волшебникам». Волан-де-Морт и прежде угрожал людям тем, что напустит Сивого на их сыновей и дочерей, и, как правило, эта угроза давала нужные результаты. Люпин помолчал, затем прибавил: — Сивый-то меня и покусал. — Что? — изумленно переспросили Гарри и Гермиона в один голос. — Вы хотите сказать, когда… когда вы были ребенком? — удивилась Гермиона. — Да. Мой отец оскорбил его. Я очень долго не догадывался, кто из оборотней напал на меня, а Сивого даже жалел, думал, что он не способен владеть собой — ведь к тому времени я уже знал, что испытываешь, когда превращаешься в волка. Правда, к Сивому все это отношения не имеет. Незадолго до полнолуния он устраивается неподалеку от своих жертв, достаточно близко, чтобы нанести быстрый удар. Он все обдумывает заранее. Вот это существо Волан-де-Морт и использует, чтобы править оборотнями. Не стану притворяться, мои доводы, доводы разума, почти не способны противостоять тому, о чем твердит Сивый: дескать, мы, оборотни, заслуживаем крови, мы обязаны мстить нормальным людям. — Но ведь и вы нормальный! — с жаром воскликнул Гарри. — Просто у вас… трудности… - Люпин расхохотался: — Как ты иногда напоминаешь мне Джеймса! Он тоже бывало, говорил в компании, что у меня трудности «по мохнатой части». И люди оставались при впечатлении, будто я держу дома плохо воспитанного кролика. — Он принял от мистера Уизли стакан яичного коктейля, поблагодарил его, казалось даже, немного повеселел. Между тем Гарри ощущал прилив возбуждения — упоминание об отце напомнило ему, что он собирался расспросить Люпина еще кое о чем. — Вам не случалось слышать, чтобы кого-нибудь называли «Принцем-полукровкой»? — Ну вот опять… — вздохнула Гермиона, — ты ещё Снегга спроси об этом! — Отстань, интересно ведь, — буркнул Гарри. — Полукровкой… как там? — Принцем-полукровкой. — сказала Гермиона. Гарри внимательно вглядывался в лицо Люпина, ища в нем признаки внезапно оживших воспоминаний. — Среди волшебников нет принцев, — улыбаясь, сказал Люпин. — Это что же, титул, который ты намерен принять? Мне казалось, довольно будет и Избранного. — Ко мне это никакого отношения не имеет! — гневно произнес Гарри. — Принц-полукровка — волшебник, когда-то учившийся в Хогвартсе, просто в руки Гарри попал его старый учебник по зельям. И вся эта книга исписана заклинаниями, которые изобрел он сам. Одно из них — Левикорпус… — сказала Гермиона, — этому заклинанию мы обучали Отряд Дамблдора. — А, да, во время моей учебы в Хогвартсе оно было в большом ходу, — припомнил Люпин. — Когда я был на пятом курсе, никто несколько месяцев и шагу ступить не мог без того, чтобы не взлететь в воздух и не оказаться подвешенным за лодыжку. — Папа им тоже пользовался, — сказал Гарри. — Я видел в Омуте памяти, как он подвесил Снегга. Гарри постарался произнести это небрежным тоном, как брошенное вскользь замечание, не имеющее настоящей важности, но не был уверен, что ему это удалось, — улыбка Люпина стала уж слишком сочувственной. За рождественский стол все, кто был в доме, уселись в новых свитерах — все, кроме Флер (на которую миссис Уизли, по-видимому, тратить силы не пожелала) и самой миссис Уизли — ее украшало прекрасное золотое колье и новехонькая темно-синяя шляпа волшебницы, посверкивавшая камушками, сильно напоминавшими звездообразные бриллиантики. — Это мне Фред с Джорджем подарили! Чудесно, правда? — Видишь ли, мам, — грациозно поведя рукой по воздуху, сказал Джордж, — теперь, когда нам приходится собственноручно стирать носки, мы начинаем ценить тебя все больше и больше. Пастернака, Римус? — Гарри, у тебя червяк в волосах, — весело сообщила Джинни и, перегнувшись через стол, сняла с его головы часть Кикимерова подарка; по шее Гарри побежали при этом мурашки, никакого отношения к червякам не имевшие. Гермиона, сидящая рядом с Джинни, услышала мысли Гарри, и улыбнулась. — Кошма’г какой! — театрально содрогнувшись, сказала Флер. — Да, не правда ли? — подхватил Рон. — Соуса, Флер? — Спеша услужить ей, он с такой силой сдернул со стола соусник, что тот взвился в воздух. Билл взмахнул палочкой, и выплеснувшийся соус, помедлив в воздухе, смиренно вернулся на свое место. — Ты сове’гшенно как эта Тонкс, — сказала Рону Флер, закончив осыпать Билла благодарными поцелуями. — Она тоже вечно 'гоняет… — Я приглашала к нам на сегодня голубушку Тонкс, — сообщила миссис Уизли, с ненужной силой опуская на стол блюдо с морковью и одаряя Флер свирепым взглядом, — но она не появится. Ты с ней в последнее время не разговаривал, Римус? — Нет, я вообще мало с кем виделся, — ответил Люпин. — Но ведь Тонкс есть, у кого погостить — какие-нибудь родные, не так ли? — Хм-м, — произнесла миссис Уизли. — Может быть. На самом-то деле мне показалось, что девочка надумала провести это Рождество в одиночестве. — Она смотрела на Люпина с досадой, словно в том, что невесткой ее станет Флер, а не Тонкс, виноват был лишь он один. Гарри, глядя на Флер, подносившую Биллу на своей вилке кусочек индейки, думал, что битва, которую ведет миссис Уизли, проиграна ею еще в самом начале. Этот разговор напомнил ему, что у него есть связанный с Тонкс вопрос, с которым лучше всего обратиться к Люпину, — он знал о Патронусах все. — У Тонкс изменился Патронус, — сказала Гермиона. — Во всяком случае, по словам Снегга. Я и не знала, что такое бывает. Почему они вообще меняются? — Люпин помолчал, жуя и проглатывая кусок индейки, потом неторопливо ответил: — Случается иногда… сильное потрясение… всплеск чувств… — Он такой крупный с виду, на четырех ногах, — начал Гарри, который также слышал это, но тут его поразила внезапная мысль, и он понизил голос: — Постойте… А это не мог быть?.. — Артур! — воскликнула вдруг миссис Уизли. Она вскочила со стула, прижала к груди руки и уставилась в окно кухни. — Артур, там Перси! — Что? Миссис Уизли огляделась вокруг. Все мгновен¬но повернулись к окну, Джинни встала, чтобы по¬лучше все разглядеть. Действительно, по заснежен¬ному двору вышагивал Перси Уизли, его очки в ро¬говой оправе поблескивали на солнце. Впрочем, он был не один. — Артур, он… он с министром! И верно, по пятам за Перси шел, слегка прихрамывая, человек, которого Гарри видел в «Ежедневном пророке», — грива седеющих волос, черный, припорошенный снегом плащ. Прежде чем кто бы то ни было успел произнести хоть слово, прежде чем мистер и миссис Уизли смогли обменяться ошеломленными взглядами, задняя дверь отворилась, и на пороге кухни возник Перси. Последовал миг мучительного молчания. Затем Перси натужно промолвил: — С Рождеством, матушка. — О, Перси! — выдохнула миссис Уизли и бросилась сыну на грудь. Перси осмотрел всех взглядом, и столкнулся с гневом в глазах Гермионы. Конечно, она слышала, что он вернулся в семью, на коленях просил у матери и отца прощения, но Гермиона ещё не забыла того, что он отвесил ей пощёчину, когда ОД поймали с поличным. Руфус Скримджер замер в дверном проеме, опи¬раясь на трость и с улыбкой наблюдая за трогатель¬ной сценой. — Прошу простить мне это вторжение, — сказал он, когда сияющая миссис Уизли, вытирая слезы, перевела взгляд на него. — Мы с Перси оказались неподалеку — дела, знаете ли, — и он не смог удер¬жаться от того, чтобы заглянуть сюда, повидаться со всеми вами. Атмосфера за столом ощутимо изменилась. Все переводили взгляды со Скримджера на Гарри и об¬ратно. Попытка Скримджера притвориться, будто он не узнал Гарри, никого, похоже, не обманула, как никто не счел совершенно естественным и то, что именно Гарри выпала честь сопровождать минис¬тра по саду — тарелки Джинни, Фреда и Джорджа тоже были уже пусты. — Да, разумеется, — сказал Гарри в наступившей тишине. Он все прекрасно понял. — Герми, не составишь мне компанию? — Гарри позволил ей прочесть мысли. Он говорил, что ему скучно будет идти одному. — Конечно, — кивнула девушка. Что бы ни рассказывал Скримджер о том, как они оказались, неподалеку да как Перси захотелось повидаться с семьей, истинная причина их появления состояла в том, что Скримджеру нужно было побеседовать с Гарри и Гермионой с глазу на глаз. — Все в порядке, — сказал он, проходя мимо Лю¬пина, уже наполовину привставшего со стула. — Все в порядке, — повторил он, когда мистер Уизли приоткрыл рот, собираясь что-то сказать. — Превосходно! — Скримджер отступил в сто¬рону, чтобы пропустить Гарри. — Мы просто пройдемся по саду, а потом отправимся дальше — Перси и я. Продолжайте вашу трапезу, прошу вас. Гарри и Гермиона шли по двору к заросшему, покрытому снегом саду семейства Уизли, Скримджер, легко прихрамывая, шагал вровень с ними. До недавнего времени, как было известно Гарри, он возглавлял Управление мракоборцев; человек крутой, видавший виды, Скримджер нисколько не походил на дородного Фаджа с его котелком. — Очаровательно, — промолвил Скримджер, оста¬навливаясь у садовой ограды и озирая заснеженное пространство сада с едва различимыми в нем растениями. — Очаровательно. — Гарри промолчал. Он ощущал на себе взгляд Скримджера. — Мне давно уже хотелось познакомиться с вами, — сказал Скримджер. — Вам это известно? — Нет, — чистосердечно ответил Гарри. — Да-да, очень давно. Однако Дамблдор вас так оберегал, — продолжал Скримджер. — Что, разумеется, естественно — естественно после всего, что вам пришлось пережить… и особенно после событий в Министерстве… — Давайте не будем об этом, — попросила Гермиона, — не хотелось бы снова вспоминать тот ужас. — А вы та самая мисс Грейнджер? — Неужели и вы слышали обо мне? — Не только о вас, — улыбнулся Скримджер, — ваши способности идут впереди вас, дорогая. — Я не понимаю, чего вы от меня хотите, — медленно ответил Гарри. — «Сотрудничество с Министерством»… Что это значит? — О, ничего столь уж обременительного, уверяю вас, — сказал Скримджер. — Если бы вы смогли, к примеру, время от времени заглядывать в Министерство — так, чтобы вас видели входящим в него и выходящим, — это создало бы нужное нам впечатление. Ну и, разумеется, оказавшись там, вы получи¬ли бы прекрасную возможность побеседовать с Гавейном Робардсом, моим преемником в Управлении мракоборцев. Долорес Амбридж говорила мне, что вы мечтаете стать мракоборцем. Что ж, это очень легко устроить… — У Гарри закололо под ложечкой от гнева: выходит, Долорес Амбридж по-прежнему работает в Министерстве, вот оно как? — Попросту говоря, — сказала Гермиона, как бы стремясь уточнить несколько неясных моментов, — вам нужно создать впечатление, что Гарри работает на Министерство? — Все были бы только рады узнать, что вы подключились к нашей работе. — Скримджер явно испытывал облегчение от того, что ему удалось так быстро поладить с Гарри. — Вы же понимаете, Избранный, важно внушить людям надежду, ощущение, что происходит нечто значительное, волнующее. — Но если я начну мелькать в Министерстве, — сказал Гарри, все еще ухитряясь сохранять дружеский тон, — не подумают ли люди, что я одобряю его деятельность? — Ну, — Скримджер слегка нахмурился, — в общем, да, отчасти к этому мы и… — Нет, думаю, так не пойдет, — приятно улыбаясь, сказал Гарри. — Видите ли, кое-что из того, что делает Министерство, мне совсем не нравится. Например, арест Стэна Шанпайка. — Несколько секунд Скримджер молчал, но выражение его лица изменилось мгновенно. — Я и не ожидал, что вы нас поймете, — сказал он, с куда меньшим успехом, чем Гарри, скрывая свой гнев. — Времена настали опасные, и они вынуждают нас принимать определенные меры. Вам только шестнадцать лет… — Он был под воздействием Пожирателей, — встряла Гермиона, — разве, это не веская причина не заключать его в Азкабан? — Нет… — Дамблдору куда больше шестнадцати, но он тоже считает, что Стэна не следует держать в Азкабане, перебил его Гарри. — Вы сделали из Стэна козла отпущения, а из меня пытаетесь сделать талисман на счастье. — Долгое время они смотрели друг другу в глаза, сурово и холодно. Обычно, Гермиона сдерживала пыл Гарри по отношению к людям, которые выше его по статусу, однако сейчас она не собиралась это делать. В конце концов, Скримджер уже без напускной теплоты сказал: — Понятно. Вы предпочитаете, как и ваш кумир, Дамблдор, держаться от Министерства подальше? — Я не хочу, чтобы меня использовали, — отве¬тил Гарри. — Найдется немало людей, которые скажут, что приносить Министерству пользу — это ваш долг! — Конечно, а другие скажут, что ваш долг — проверять, действительно ли те, кого вы сажаете в тюрьму, это Пожиратели смерти. — выйдя, наконец, из себя, сказал Гарри. — Вы поступаете точь-в-точь, как Барти Крауч. Вы и ваши люди так и не научились толково делать свое дело. А мы получаем либо Фаджа, который притворяется, будто все прекрасно, пока у него под носом убивают людей, либо вас, который сажает в тюрьму не тех, кого следует, и делает вид, что на вас работает Избранный! — Так вы все же не Избранный? — осведомился Скримджер. — По-моему, вы сказали, что это не важно, — с горьким смешком ответил Гарри. — Во всяком случае, для вас. — Мне не следовало так говорить, — торопливо проговорил Скримджер. — Это было бестактно… — Нужно было думать раньше, — сказала Гермиона. — Отчего же? Всего лишь честно, — отозвался Гарри. — Одна из немногих искренних фраз, которые вы сказали. Вам все равно, жив я или мертв, вам нужно, чтобы я помог уверить всех, будто вы побеждаете в войне с Волан-Де-Мортом. Я не забыл, министр… — Он поднял повыше правую руку. На холодной коже светились белые шрамы, которые Долорес Амбридж заставила Гарри вырезать на своей плоти: «Я не должен лгать». — Гермиона покажет вам такие же шрамы. Я как-то не припоминаю, чтобы вы поспешили защитить нас, когда мы твердили всем, что Волан-де-Морт вернулся. В прошлом году Министерство вовсе не стремилось подружиться со мной. Они постояли в молчании, таком же ледяном, как земля под их ногами. — Гном, которому удалось, наконец вытащить червя, с великим удовольствием посасывал его, прислоняясь к нижним веткам рододендрона. — Что там затеял Дамблдор? — отрывисто поин¬тересовался Скримджер. — Куда он исчезает, почему отлучается из Хогвартса? — Понятия не имею, — ответил Гарри. — А и имели бы, так мне бы не сказали, — заме¬тил Скримджер, — ведь так? — Нет, не сказал бы, — подтвердил Гарри. — Ну что же, посмотрим, не удастся ли мне отыскать иные средства, чтобы выяснить это. — Попробуйте, — безразлично сказал Гарри. — Впрочем, вы, похоже, умнее Фаджа, и думаю, его ошибки могли вас кое-чему научить. Он попытался вмешаться в дела Хогвартса. Возможно, вы заметили, что он боль¬ше уже не министр, а Дамблдор так и остался директором школы. Я бы на вашем месте его не трогал. — Наступило долгое молчание. — Ну-с, для меня совершенно ясно, что он прекрасно потрудился над вами, — сказал, наконец, Скримджер, холодно взирая на Гарри сквозь очки в проволочной оправе. — Вы целиком и полностью человек Дамблдора, Гарри, так? — Да, так, — ответил Гарри. — Рад, что мы это выяснили. И, повернувшись к министру спиной, он направился к дому. Гермиона собиралась пойти следом, но министр схватил её за руку. — Я вижу, что у вас есть влияние, на Поттера, — сказал Скримджер. — Какое вам дело? — Если не хотите, чтобы пострадали ваши друзья… — Гермиона рассмеялась. — Вы не первый человек, кто угрожает мне моими друзьями, министр, — улыбнулась Гермиона, — поверьте, когда-то мне было бы, страшно и я бы согласилась на всё, лишь бы мои друзья не пострадали из-за таких паршивых лидеров как вы, однако… — она вытащила палочку. — Вам нельзя колдовать… — Когда-то, я дала отпор Пожирателям, дала отпор учителям…. Думаете, что я не нарушу закон, если моим друзьям будет угрожать опасность? Мне не составит труда оглушить вас. Ведь никто ничего не видел…. Советую вам убрать в сторону угрозы, и подумать головой, министр. У Фаджа головы нет, поэтому советовать ему не стоит. А вы, министр, последуйте моему совету. — с этими словами девушка зашла в дом.