killstation – oxytoca
Я шла вдоль погрузочных доков с блаженной улыбкой на губах. В голове была непривычная легкость, будто все проблемы вынесло в открытый космос, оставляя за собой безвоздушное пространство, вакуум. Еще одна странность. Сблизиться с Джеромом не самая разумная идея, учитывая его прошлое и настоящее, но он был единственным человеком, которому хотелось довериться, по крайней мере сейчас. Я не могла пойти в полицию, толку от этого не было, по соображениям совести просить помощи Кертиса так же невозможно, а Джером… Джером и так со мной в одной лодке, с той лишь разницей, что у него в руках весла, а я просто плыву по течению.
Мне было непонятно его расположение ко мне. Уверена, многие готовы были посочувствовать ему, взглянуть на его выбор под иным углом и видеть в нем не просто чудовище, сорвавшееся с цепи. Сейчас это не главное, важно то, что произошедшее подтолкнуло нас обоих на совместную работу. Завтра он придет не убивать меня. По неясным мне причинам в этом не было никаких сомнений.
Достав из кармана телефон, я набрала мистера Смита. Часы пробили 14 раз, он должен быть в офисе. Через час у него. Отсюда до центра добираться в худшем случае полчаса, так что у меня было время перекусить. Закурив, я зашагала в сторону любимой кофейни, в которой готовят, пожалуй, лучший кофе в городе.
Возвестив о моем приходе звоном дверного колокольчика, кофейня встретила меня приятным ароматом свежей выпечки и только что обжаренных кофейных зерен. Это заведение было еще одной точкой на карте моего прошлого. Помню, как в старшей школе мы прогуливали уроки, всегда сидя за дальним угловым столиком, скрытым от посторонних глаз огромным фикусом, на случай если кто-то из знакомых или учителей зайдет насладиться чашкой ароматного капучино. Этот фикус по-прежнему здесь стоит, и, кажется, стал еще больше. Поддавшись ностальгии, я села за тот самый столик. В голове вихрем закружились воспоминания о минувших днях, на сердце стало тепло, я невольно прикрыла глаза от наслаждения, втягивая запах булочек и сиропов.
Через минуту подошла официантка и приняла заказ, лучезарно мне улыбаясь. Милая девушка. А через десять минут передо мной опустилась тарелка заварных пирожных с шоколадным кремом, эдакий шоколадный шоколад в шоколаде, и чашка крепкого черного кофе. От предвкушения предстоящего гастрономического оргазма, желудок сжался, пропев песню умирающего кита.
Покончив со вторым пирожным, я достала сигарету и блаженно затянулась. Зачем нужен алкоголь, если можно просто вкусно покушать? И жизнь уже не кажется ведром с помоями. Пора было выдвигаться к юристу. Оставив деньги на столе, я вышла.
Перед кафе стояла черная тонированная машина. Мне почему-то стало не по себе. Снова шепот шестого чувства? Еще немного и я поверю в бога (
нет). Я поймала такси. Почему мне кажется, что за мной следят? Проехав пару кварталов, я оглянулась. Машина ехала за нами. Паранойя снова в деле.
Выходя из такси у офиса мистера Смита, я обернулась по сторонам. Машина стояла у поворота. Последние сомнения растворились.
***
— Саманта! Прошу, присаживайся. — Мистер Смит, как обычно, само радушие. Я знаю его с детства, он был не просто юристом нашей семьи, но и близким другом дяди, один из немногих, кому он доверял. — Как ты?
— Хорошо, спасибо. Как Вы? — формальная вежливость, куда же без нее.
— Неплохо. — мужчина вздохнул, грустно улыбнувшись. — Я…ты не брала трубку, я хотел выразить свои соболезнования…
— Не стоит, — сухо оборвала его я. — Дядю уже не вернуть, нужно жить дальше. Насколько я понимаю, Вы хотели поговорить со мной насчет наследства, давайте ближе к делу.
Было видно, что Смит поражен услышанным. В его глазах явно читался немой укор, но, боги, к чему разводить сопли? Разве что он знает действенный способ воскрешать людей из мертвых, если нет, не о чем и говорить.
— Завещание, конечно… — нагнувшись к нижнему ящику стола, он выудил оттуда толстую папку, под завязку набитую бумагой. — Я подготовил все необходимые документы, от тебя требуется лишь несколько подписей. Все движимое и недвижимое имущество, как ты понимаешь, досталось тебе, в том числе акции Уэйн Интерпрайзис. — Я кивнула, взяв предложенную мне ручку.
Когда с формальностями было покончено, я выжидающе уставилась на юриста. Это все? А где же тайна за семью печатями, за которой охотятся мои друзья-отморозки? Может, он ни о чем не знает? Хотя глаза Смита говорят об обратном. Он смотрел мне в глаза не мигая, будто оценивал, стоит ли продолжать.
— Раз с бумагами покончено, я пойду? — что еще мне было делать, с разгона спросить о том, не знаю о чем?
Ничего не ответив, мужчина поднялся на ноги, обошел стол, запер дверь и опустил жалюзи. Из сейфа, серьезно (?), спрятанного за картиной, он достал конверт и ключ и протянул мне чуть дрогнувшей рукой.
— Этого нет в завещании, скорее дружеская просьба. Незадолго до кончины, Гарри попросил передать это тебе, в том случае, если с ним что-то случится. И случилось… — Он снова тяжело вздохнул и опустился обратно в кресло. — Я не знаю, что в письме и что спрятано за дверью, открывающейся ключом, но предполагаю, что все может быть очень серьезно. — последние слова Смит буквально прошептал, склонившись ближе, — Так что будь осторожна, Сэмми.
— Спасибо, мистер Смит. — На глазах почему-то начали собираться слезы.
Полдела сделано, осталось не сыграть в ящик раньше времени. В приемной я инстинктивно взглянуло в окно, выходящее на главную улицу. Машина все так же стояла у поворота. 90%, что она ждет меня. Кажется, они решили нарушить свои же правила, в таком случае, я тоже не вижу смысла следовать им. Даже в случае, что это всего лишь мания преследования, осторожность не бывает лишней. Надо бы все же поговорить об этом с психологом.
Закончив внутренний диалог, я пару раз кивнула, как бы подтверждая свою правоту, и вернулась в кабинет Смита. Он непонимающе посмотрел на меня из-под толстых овальных очков:
— Что-то еще?
— Где тут запасной выход?
— Что? Я не вполне понимаю, зачем это…
— Мистер Смит, ради Вашей же сохранности лучше не задавать вопросов. Повторяю, как покинуть здание, минуя парадный вход? — эх, плачет по мне полицейская академия, командовать у меня получалось хорошо.
Мужчина опешил, не сразу нашелся, но наконец сказал:
— Есть черный ход, на первом этаже и пожарная лестница. Оба выхода ведут во внутренний двор… — кажется он не до конца понимал, что происходит, оно и к лучшему. — Со внутреннего двора можно выбраться на соседнюю улицу.
— Покажете лестницу?
Смит только кивнул.
Есть риск, что меня ожидают внизу. Пожарную лестницу, конечно, тоже могут контролировать, но она незаметна, до слов Смита я и не подозревала, что она тут есть. Выбор очевиден.
До сих пор помню, как билось мое сердце, когда спускалась по шаткой железной лестнице. В голове вертелась одна мысль: выбраться любой ценой. Ноги коснулись земли, и я огляделась. Типичный двор-колодец, каких много, мусорные баки, дворовые коты, и то, что я ищу — узкий выход на соседнюю улицу. Не создавая лишнего шума, я вышла на широкий проспект. А мне везет, ничего не скажешь. Еще раз осмотревшись по сторонам, я быстро зашагала прочь. Дома сейчас лучше не появляться. Надо бы проведать старого друга. И зайти в магазин.
***
Неподалеку от дома Кертиса был чудесный винный магазинчик, его держал старый итальянец, мистер Джентиле, который всегда любезно помогал рассеянным покупателям подобрать подходящую кошельку и вкусу бутылку. Войдя в магазин, сеньор Джентиле приветственно распахнул объятия и чмокнул в обе щеки. По сравнению с горячестью итальянцев, американцы — сухари. Сколько сюда захаживаю, всегда смущаюсь, это неловко.
— Какой сегодня повод? — мужчина лукаво мне улыбнулся, в уголках глаз собрались лучистые морщинки. Глядя на него, невозможно устоять и не улыбнуться в ответ.
— Радостный, сэр.
— Ооо, как раз сегодня завезли несколько бутылок чудесного сицилийского красного, Вы должны попробовать.
Я согласно кивнула и, пока мужчина скрылся вглубь магазина, стала выбирать сыр, выставленный на прилавке. Запах был тот еще, но вкус вне всяких похвал. Выбор пал на Бель Паэзе, идеально к красному. У сеньора Джентиле был настоящий талант, он безошибочно подбирал вино, совсем как Олливандер волшебные палочки. Спустя пять минут хозяин магазина вернулся, неся в руках бутылку.
Расплатившись, я постояла еще какое-то время: нельзя было просто так уйти, не выслушав очередную историю о его многочисленных детях и внуках. Обычно это утомляло, но сейчас я была рада ненавязчивой беседе со старым знакомым. На прощание он снова чмокнул меня в щеки. Другая культура.
***
Кертис встретил меня опухшим лицом, но лучезарной улыбкой.
— Лекарства, сэр! — сказала я, подняв пакет с вином и сыром над головой и проходя внутрь квартиры. — Как самочувствие? — разобрав пакет, я наконец посмотрела на бутылку. И правда хорошая.
— Голова болит, но в общем неплохо. Пришлось взять больничный на работе, криков было. — друг достал из верхней полки кухонного шкафа два пузатых винных бокала на длинной ножке и откупорил вино.
— Тебе давно пора открыть свой ресторан, а не работать на этого скупердяя. — Кертис был великолепным поваром и трудился в одном из ресторанов Готэма. — Я могла бы занять тебе денег или, что лучше, стать компаньоном.
— Не надо маскировать свою профнепригодность за желанием помогать друзьям. — мы засмеялись. Он прав, из колледжа я ушла, с работой тоже негусто, я называю это поиском себя, но по правде, не сильно-то стараюсь. Просто жить не так плохо, пока тебе 20 лет и нет нужды думать о деньгах. — Нарежешь сыр?
— Конечно.
Покончив с приготовлением скромного, но вкусного ужина, мы устроились на диване в гостиной. Приглушенный свет, вино, блюз, окутывающий комнату уютными объятиями, и хорошая компания — еще один рецепт отличного настроения. До завтрашнего дня все будет хорошо. Только карман пиджака жгло письмо, не давая расслабиться.
Прошло около двух часов, и Кертиса начало клонить в сон. После пережитого — не удивительно. Пришлось уговаривать. Он все же сдался и ушел в спальню, а я осталась сидеть на диване, погружаясь глубже в омут мыслей. Надо бы прочесть письмо, пока не стало поздно.
Руки затряслись. Пару глотков — не помогло. Рывок и конверт вскрыт.
«
Как принято говорить в таких случаях, если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет в живых. Прости меня, моя ласточка, что не смог справиться сам и вынужден просить твоей помощи…»
Моя ласточка. Глаза защипало от слез.
«
…Не думаю, что Пол что-либо объяснил тебе, он не знал и половины тех секретов, которые приходится скрывать, работая на Уэйн Интерпрайзис. Но обо всем по порядку…»
Оказывается, дядя Гарри дружил с Томасом Уэйном. Томас доверял ему и попросил сохранить тайну, что их объединяла. И снова никакой конкретики. Что за шарады? Жесткий диск, вот что нужно маньякам. Дядя подробно описал, где находится тайник и как туда проникнуть, но ни слова не сказал о том, что записано на диске.
Отлично, вопросов стало еще больше, чем ответов. Я скомкала письмо и отшвырнула его на стол. В кармане завибрировал телефон.
«У тебя есть 10 минут, чтобы смыться»
Джером? Давно у меня записан его телефон?
Причин не доверять его предупреждению не было, так что, засунув письмо обратно в карман, я направилась будить Кертиса. Нельзя оставлять его здесь, черт знает, что им в голову взбредет.
Не тратя время на объяснения, я выбежали с ним на улицу, и мы сели в машину друга. Пришлось пообещать ему все рассказать, только бы поторопился. А куда мы поедем? Мотель. Где-нибудь подальше от центра, зачуханный клоповник вполне подойдет.
Отъехав от дома на несколько кварталов, я заметила уже знакомую тонированную машину. Прав был Джером.
