Изнасилование

Я открыла глаза. Секунд пять я пыталась прийти в себя, пыталась вспомнить, как я оказалась тут. Все тело ныло. Я медленно села, пытаясь не причинять себе боль. Я дома. В кровати. В голову ударили воспоминания вчерашней ночи. Боже. Меня изнасиловали. Я резко откинула одеяло и подошла к зеркалу. Голова кружилась и ныла. Я посмотрела на свои ноги. На руки. Я стянула ночную рубашку и кинула на пол. По всему телу красовались засосы и синяки. На коленях и локтях царапины. Я медленно опустилась на колени, схватилась за голову и начала кричать. Что я чувствовала в тот момент? Безвыходность. Жгучую боль того, что я уже не в силах ничего изменить. Ненависть ко всему миру. Я не понимала, за что? Зачем? Почему я? Жуткое желание мстить. Злость на себя, что не вызвала такси. Я задыхалась от истерики. На мой срывающийся голос в комнату вбежала мама. Она застыла в двери на пару секунд, а потом быстро подошла ко мне, села на пол и обняла меня. — Ма-ма… — пыталась я говорить сквозь заикания. — П-п-поч-ч-чему я? Ты г-говорила, ч-что все п-плохое с людьми случ-чается за их злые деяния. З-за ч-ч-что? — рыдала я. — Я не знаю, дорогая, не знаю, — погладила меня по голове мама. — Но, все, что не делается, все к лучшему, — я знаю, что мама пыталась меня подбодрить, но я только разозлилась от этих слов. — У-уходи, — как можно сдержаннее, но со злостью в голосе сказала я. Закрылась дверь, и я осталась одна. Спустя какое-то время, истерика прекратилась, осталась только злость, готовая сметать все на своем пути. Я найду того парня, я смогу ему отомстить. Я сделаю ему очень больно. Я сделаю с его душой хуже того, что он сделал с моей. Я стала истерично смеяться. Все к лучшему, да, мама? Я передам ему твои слова. Я успокоилась. По крайней мере, так казалось с наружи. Внутри все еще кипело. Я подняла свою ранее скинутую рубашку, и надела на себя. Легла в кровать и закрыла глаза. Пыталась вспомнить подробности вчерашней ночи. Никаких примет. Только голос. Томный голос с нотками веселья и азарта. И… Злости? Голова закружилась, стало снова страшно. Я проснулась. Тело уже не так болело. Я взяла телефон с прикроватного столика. Десять утра. Взгляд ненароком опустился на дату. Не может быть… Прошло пять дней с той самой ночи. Значит, я проспала несколько суток. Мне жутко захотелось в туалет. Я встала, дошла до нужной комнаты. — Дочь, тебе лучше оставаться в постели, — сказала мама, увидя меня идущей из туалета. — Да, мамуль, принесли мне что-нибудь поесть, ужасно голодная, — я сделала вид, что все хорошо. — Конечно, сейчас, — я заметила, что мама сильно обрадовалась, что у меня есть аппетит. Я вошла в комнату и взяла ноутбук и набрала в поисковике «изнасилование группой парней». Господи… «Найден труп молодой девушки. Экспертиза вывела, что смерть наступила от многочисленных ударов. Также было выяснено, что перед смертью над ней совершали неоднократные насильственные действия». Восемь жертв за последний месяц, и все одни и те же признаки, группа парней, один главный, ходят в черных масках. Преступников не нашли. Я прикрыла рот рукой. Возможно, я единственная жертва, оставшаяся в живых. Все-таки мне повезло. Мама зашла в комнату с тарелкой. Я прикрыла крышку ноутбука. Женщина поставила еду на стол, улыбнулась и ушла. Есть совершенно не хотелось. Ничего не хотелось. Злости во мне больше не было, только пустота. Безразличие. Я снова закрыла глаза. Главное, что бы родители не нервничали. Пусть думают, что у меня все хорошо. — Я пойду прогуляюсь, — сказала я маме, поставив тарелку на кухонный стол. — Хорошо, — мама подошла и обняла меня. — Приходи к ужину, как раз вернется отец, — она улыбнулась. Я вышла на улицу в джинсах, кроссовках, легкой кофточке и с рюкзаком на плече. Было тепло и солнечно, легкий ветерок обдувал лицо. Я прошла пару Сеульских кварталов, и направилась в парк. Благо, от моего нового дома было недалеко, минут за двадцать можно дойти пешком. В своих мыслях, я забрела в самую неоживленную часть парка. Густые деревья почти закрывали небо. Тут никогда никого нет. Пустота. Чувствуешь себя одиноким странником, который забрёл в неизведанные раннее края, откуда не выбраться, не спастись. Я присела на колени и слезы сами полились из моих глаз. Невыносимо больно было осознавать, что ничего уже не вернуть, не исправить. Мы никогда не замечаем того момента, в который меняемся, в который начинаем думать, мыслить и чувствовать иначе. Все убеждены, что в секунду человек не в силах радикально измениться, что обновление — длительный процесс, и проснуться новой личностью невозможно. Любое развитие занимает время, но разве нет внезапных озарений, прорывов, духовных революций? Разве мы ежедневно подмечаем за собой какие-то минимальные расхождения с собой вчерашним, и можем точно сказать, что этого и этого не было в нашей голове тогда-то и тогда-то? По-моему, мы меняемся как раз настолько резко, что осознаём это однажды и вдруг, задумываясь о том, что вроде бы не считали как-то прежде, не судили о чем-либо подобным образом. Безвозвратно не место, не время, а мы, которых уже не исправить, не выправить, не выпрямить. Я начала кричать. Казалось, что весь мир затих, и слышно только меня. Потом я уже не слышала сама себя. Боль утихала, желания мстить тоже уже не было. Я постепенно успокаивалась, и понемногу отпускала все свои злые чувства. Я простила. Мне так казалось. Пусть живет своей жизнью. Если так случилось, значит, так надо. Я не хочу быть злом. Я пришла домой с улыбкой на лице. Отец уже пришел, и родители ждали меня за столом. — Привет, пап, — улыбнулась я, садясь на стул. — Как ты? — поинтересовался он. — Все нормально, — кивнула я. — Надо будет завтра пойти в полицию, написать заявление. — Нет, я не хочу. Я не помню их. К тому же, если будет нужно, жизнь сделает с ними то же, что они делают с другими. Но это будет без моей помощи. — Это нужно сделать, что бы с другими девушками не произошло тоже самое, что они сделали с тобой. Так будет правильно. — Мне нечего будет сказать следователю. Единственное, что я знаю, что их было человек пять, и этого явно будет мало. Прости, папа, я не хочу. На них уже писали заявление, и я вряд ли чем-то помогу, — я положила себе на тарелку немного салата. — Как вы меня нашли? — Тебя принес какой-то парень, сказал, что нашёл тебя лежащей без сознания. Ему повезло, я позвонила тебе, и он ответил. Я дала ему адрес, и вот ты здесь. Ты не представляешь, как я волновалась за тебя, — мама взяла руками мою руку. — Его зовут Чонгук, и он обещал прийти к нам завтра на ужин, — она улыбнулась. — Попробуй тебе откажи, — улыбнулся папа и мы засмеялись.