Изнасилование

Я сидела в кафе на углу улицы, пила чай и читала книгу. Крыша веранды кафе закрывала меня от полуденного палящего солнца. С кухни доносились запахи выпечки и кофе. Людей в кафе было не так много, и каждого можно было разглядеть. Прекрасный субботний день в одном из моих любимых мест в Сеуле. — Девушка, у вас свободно? — отвлек меня от книги чей-то мелодичный голос. Я подняла голову и увидела пепельноволосого парня лет двадцати двух. Приятные черты лица, милая улыбка и карие глаза. — Да, — улыбнулась я. — Что читаешь? — садясь на стул спросил он. Я подняла книгу, показав ему обложку, но увидев его растерянный взгляд, я вспомнила, что книга на русском. — «Война и мир», — объяснила я ему. — Это книга великого русского писателя. — Толстого, если я не ошибаюсь? — обрадовался он, что понял о чем речь. — Слышал, но не читал. Ты хорошо знаешь русский? — Я родилась в России. Переехала в Сеул из-за папиного бизнеса. Вот, читаю, что бы не забыть всю прелесть своего языка. — Ого, — удивился он. — Я как-то был, в России, на выступлении. У вас веселый народ, но, как оказалось, не каждый пьет водку вместо воды и не каждый умеет играть на балалайке, — я засмеялась. — Вы кажетесь совсем другими, менее замороченные, более расслабленными и веселыми. — Я считаю, что нет разницы в национальностях и странах, нет разницы в законах и религиозной принадлежности. Все люди разные, и в то же время такие похожие… Это удивительно, понимать, насколько все равны, и насколько при этом не найти двух одинаковых. А ещё более странно понимать, что сам человек, всякий, не является каким-то определённым. Мы все разные. Он изучал меня несколько секунд очень в внимательно и с разгоревшимся интересом, затем сказал: — Да, но не все это понимают. Многие люди, найдя себе кумира, пытаются подражать ему, соответствовать всему, что бы его кумир не сделал. И, порой, человек повторяет настолько странные вещи, что его кумир удивился бы, как тот все интерпретировал. Притворяются кем-то другим, теряя своё «Я». И у каждой страны свои кумиры, из-за этого кажется, что все одинаковые, но стоит копнуть глубже, можно наткнуться на подземное озеро, у которого нет дна, и хочется погружаться снова и снова. — Да, но бывает и такое, что человек начиная копаться в себе, надеется, что докопает до залежей нефти, и она забьет ключом, а там оказывается канализация, и он в ней так и остается всю жизнь. — Я Вонхо, — протянул он руку. — Настя, — пожала я его кисть. Он пытался повторить мое имя, и вышло что-то типа «Настща». Я посмеялась: — Можно еще Ася, — у него получилось значительно лучше. — Пойдем прогуляемся? — спросил он, на что я в ответ кивнула головой и улыбнулась. — Ты в кафе сказал, что был в России на выступлении. С чем ты выступаешь? — спросила я, пока мы шли в второго моего дома. Было уже довольно поздно, но тепло и безветренно. Гуляя весь день, я должна была прийти как раз к ужину, и в запасе у меня было еще минут двадцать, этого хватит, чтобы дойти до дома. — Я танцор, у меня своя танцевальная группа, езжу по миру, выступаю либо на шоу с танцами, либо у певцов на подтанцовке, — мы остановились у моего дома. — Здорово, — улыбнулась я. — И часто ты уезжаешь из Сеула? — Ну, каждый месяц, один два раза. Это часто, но мне нравится. — Хорошо, когда занимаешься любимым делом. Ну, я тогда пойду, к ужину ждут. Вонхо попросил мой мобильный номер, и обменявшись телефонами, мы разошлись. — Мам, Пап, я дома, — сказала я на русском. — Привет, — мама выглянула из кухни, — у нас гости, так что на корейском, пожалуйста. Я зашла на кухню и сразу увидела молодого парня, лет двадцати, кареглазого шатена. — Привет, пап, — поцеловала я его в щеку. — Здравствуйте, — обратилась я к молодому парню. — Ася, это Чонгук, — сказал мне папа. — Привет, — поздоровался он. — Как ты? — Здравствуйте, все уже хорошо, — я улыбнулась уголками губ. — Мама сказала, что Вы помогли мне оказаться дома, спасибо. Он посмотрел в мои глаза, будто заглядывая в душу, с каким-то сожалением, (это объяснимо, ведь он видел меня после изнасилования, без сознания, вероятно, ему меня жаль), и кивнул головой. — Анастасия, ну что вы стоите, присаживайтесь, — в шутливо-официальной форме сказала мне мама, ставя на стол горячий противень с мясом. Затем она сняла перчатки, и села с нами. — Ну, приятного аппетита, — сказал папа. Во время ужина я часто ловила на себе взгляд парня. Понравилась или тут что-то другое? Он мало говорил, больше слушал, вел себя скромно, не шутил. Будто зажатый маленький мальчик. — Спасибо за ужин, но я пойду, нужно работать, — сказал Чонгук, глазами спрашивая разрешение встать из-за стола. — Кем ты работаешь? — спросил папа. — Я программист, — ответил парень, вставая из-за стола. — Если тебя что-то не устраивает, могу взять к себе в офис. Хорошие программисты нужны всегда, а таким как ты, нужны деньги, я прав? — шатен кивнул. — Спасибо, если что, я обязательно вам сообщу, — он пожал папе руку. — До свидания! — Пока! Будет минутка — заходи, мы всегда будем тебе рады, — сказала мама, помахав ему рукой. — Настя, проводи Чонгука, пожалуйста. Я подошла к входной двери, где уже обувался парень. — Твоя мама очень вкусно готовит, — похвалил он. Я только улыбнулась. — Не хочешь завтра прогуляться? — чеша шею спросил Чонгук. — Да, давай, — согласилась я, открывая ему дверь. — Хорошо. Зайду за тобой в три. ОК? — Я завтра в школе допоздна, может в пять? Он кивнул головой: — Тогда до завтра? — он переуступил порог. — Да, пока! — дверь закрылась и я выдохнула. Парень он вроде неплохой, но что-то меня в нем пугает. Было около одиннадцати ночи, и я уже легла в кровать, когда мне на телефон пришло сообщение: «Привет! Какие планы на завтра? Надеюсь, ты ещё не спишь? Вонхо». «Привет) Завтра весь день занята ((зато послезавтра раньше возвращаюсь из школы. Уже почти сплю». «Хорошо. Завтра напишу. Сладких снов». «Спокойной ночи» написала я и, выключив телефон, уснула.