— Он не выходил из своей комнаты столь долгое время. А если это и делал, то ночью, когда я спал. Я не видел своего сына уже почти что вторую неделю, а то и третью, хотя он здесь, за стеной, — Грустно вздохнув, произносит отец Салли, проведя пальцами по роскошной бороде голубого цвета, неглубоко зарываясь фалангами пальцев в спутанные волосы. Иногда казалось, что они теряют счёт во времени. Мужчина перевёл свой тяжёлый и озадаченный взгляд на Ларри, которого, на первый взгляд, вовсе не волновала сложившаяся ситуация. Но мало кто знал о его бессонных ночах, о том, что именно он больше всего посещал квартиру семьи Фишер, пытаясь подбодрить не только виновника депрессивной атмосферы, но и его отца.
— Я сделаю всё, что в моих силах, — Выдавливает из себя металлист, едва ли сохраняя спокойный и непоколебимый голос, хотя мимика выдавала его с потрохами: уголки губ предательски задрожали, а взгляд начал бегать по потолку. Мужчина покачал головой из стороны в сторону и скрылся в своей комнате, пролепетав что-то про работу. Но Ларри прекрасно знал, что он лишь укромно сближается с очередной бутылочкой старины Джека. И тот бы с радостью к нему присоединился, но были дела поважнее: юноша не мог сидеть сложа руки, зная о том, что прямо за дверью над собой измывается его лучший друг. Сделав глубокий вздох, Джонсон кладёт широкую ладонь на дверную ручку, после чего одним лёгким движением поворачивает её влево и открывает дверь. Неужели Салли слышал их разговор и решил сделать шаг навстречу?
Ларри незамедлительно запирается, дабы им никто не помешал: вдруг в неподходящий момент реабилитационной беседы ворвётся отец Фишера и весь прогресс пойдёт коту под хвост? Не этого добивается Джонсон, нет. Юноша возвращается в реальность, а его глаза рефлекторно слезятся от столба дыма, что распространился по замкнутому пространству: и как давно Салли проветривал комнату? Сигаретный дым смешивается с неприятной горчинкой. Ларри уже бился об заклад, что это было наркотическое вещество, с которым он баловался полгода назад. Изображение перед глазами было мутное, с некой серой дымкой, а состояние воздуха оставляло желать лучшего. Носитель протеза лежал на помятом постельном белье, волосы не были собраны в привычные два хвостика, поэтому спутанные пряди волос хаотично лежали на потрёпанной подушке. Из одежды же были та же толстовка и рванные на коленях джинсы. Поглядите, Фишер даже не удосужился снять кроссовки. Хотя, сейчас ли ему об этом думать?
— Даже не поздороваешься со мной? — Словно в небытие монотонно бормочет Сал, запрокидывая голову назад. Между указательным и средним пальцами синеволосый зажал тонкую сигарету, которую почти скурил. Ещё пару мгновений, и Фишер затягивается уже от фильтра, после чего хрипло кашляет.
— Салли — Кромсалли, тебе ли говорить о приветствии? Игнорируешь собственного отца уже две недели. Глядишь, сопьётся. — Ларри незаметно для друга ухмыляется, после чего присаживается на край кровати. — С каких пор ты куришь женские сигареты? И выкинь это, фильтр уже куришь, дурень. — Вновь пробормотал металлист, отбирая остаток сигареты и выкидывая его в пепельницу, в ответ на что получает протяжный стон недовольства от Салли.
— Я так заебался, дружище. Мне так нужна поддержка, тепло… Хах, я расклеился окончательно. — Понуро произносит Фишер, после чего вновь тянется за новой сигаретой, не заметив прилёгшего рядом Ларри. Правда, до тех пор, пока тот не забрал сигарету прямо со рта синеволосого и не поместил в свой, делая затяжку. Джонсон тихо усмехается, выпуская сигаретный дым и очередной раз отравляя свои лёгкие и разум. Салли в очередной раз недовольно выругался, забирая свой источник релакса у друга.
— У тебя странная логика, не находишь? Ты ищешь помощь, но в то же время отвергаешь её. К тебе все это время приходили я, Тодд, Пых, моя мама, твой отец, даже Эшли. Что с тобой не так, Сал? Ты не видишь поддержку? Или больше не привязан к нам? — Карие глаза юноши с беспокойством смотрели на обладателя васильковых, с непониманием убегая в угол тесной комнатки. Ещё секунда — и рука Ларри настойчиво оглаживает лицо Салливана, задерживая большой палец на скуле. Иногда он не понимал, почему же его друг носил протез? Да, есть несколько шрамов на лице, но они ничуть не портят его и ни в коей мере не затмевают чувственные черты Салливана. Интересно, а от кого у него такие красивые, словно кукольные глаза? Наверное, от мамы… Он видел несколько раз её фотографии: так же прекрасна, как и её сын. Омут, окутавший Ларри, так же резко спал, как и настиг задумчивого металлиста: в реальность его воззвал тихий голос друга, который робко положил свою руку поверх его.
— Расскажешь, что новенького произошло в мое отсутствие? — Неуверенно бормочет Салли, словно тот был в бреду. Неужели его самого поглотили необычные ощущения?
— Ну, мы с друзьями пытались разговорить Эшли. Честно говоря, она была более коммуникабельной на тот момент, чем ты. Мы с ней гуляли, пытались поднять настроение, думали о том, как бы тебя вытащить из волока депрессии. — Произносит Ларри в ответ, смущённо потирая затылок. — Даже и не знаю, стоит ли рассказывать тебе о том, что случилось дальше. По крайней мере сейчас тебе точно не удастся переварить этот пиздец.
— Я что, похож на маленькую сопливую девочку, которая не сможет взглянуть правде в глаза? — Салли огрызнулся, слегка сжав руку Ларри в своей.
— Да, похож. Ты уже взглянул две недели назад правде в глаза. И что из этого вышло? Правильно, получилось чертово дерьмо, которое мы должны разгребать. — Вспылил Джонсон, но тут же остепенился, приметив грусть на лице Фишера, словно тот задел его за живое. А ведь так и было: юноша отдался эмоциям и погрузился в себя, наплевав на чувства своих близких. Его волновали лишь личные проблемы, но никак не то, что происходило вокруг него. Ларри тихо вздыхает, пододвинувшись к своему другу и прижимая его к себе, после чего слышит тихий всхлип. Нет, неужели… Металлист никак не хотел верить в то, что по лицу его лучшего друга скатываются горячие слёзы и впитываются в ткань футболки, на которой изображён солист 'Смысловой Фальсификации', а рука самого темноволосого расположилась на голове Салли, перебирая его волосы и нежно поглаживая в попытке успокоить. Фишер потихоньку умолкал, найдя утешение в лежащем напротив парне, щеки которого наливались краской то ли от смятения, то ли от такой близости.
— Скажи, пожалуйста, что с Эш? — Еле уняв дрожь в голосе, произносит Салли, поднимая взгляд отёкших васильковых глаз на Ларри, вглядываясь в его шоколадные. Он никогда не замечал красоту его глаз, думая, что это обычные карие. Как странно, хах. За пару мгновений позиция юноши поменялась и теперь он их считал самыми искренними и красивыми во всей вселенной. В его вселенной, в которой существовала только поддержка близкого друга. Да и друга ли?..
— Не поверишь, но ботан Тодд сломал все предрассудки и…и теперь встречается с ней. Я пытался понять их, мол, какого чёрта она выбрала очкастого рыжика, а не загадочного парня с протезом? И узнал. Оказывается, Эшли всегда находила ум современной сексуальностью. Ответила мне без зазрения совести, что я его недооцениваю и этот малый более горячий, чем кто — либо может подумать. Фу, не хочу даже представлять, откуда у неё такая инфа. — Юноша столь нелепо скривил рот в отвращении, что Сал не выдержал и рассмеялся, столь абсурдной казалась ему ситуация. Хуже было только то…
***
flashback
…когда Фишер вырядился в смокинг и зашёл в квартиру Эшли с букетом цветов и конфет. Она жила не так далеко от них, в соседнем квартале. Тем не менее, топать под дождём с зонтом, покинув апартаменты Эдисона, не хотелось. Они мило болтали обо всем на свете, цепляясь предложением за предложение, даже не допуская неловкой тишины, в момент которой обычно подбирают темы для разговора. И всё же, когда девушка стала наливать чай, Фишер решительно наклонился к ней и приблизился к её лицу, словно пытаясь поцеловать. Или спрашивая разрешения на это…? И скромная Эш ответила взаимностью, скорее даже, первая сделала шаг навстречу к отношениям. Поцелуй был таким чувственным, робким и…нежным? Всё это было крайне странно и смутно, но апогей абсурда настал после того, как Эшли на пороге отказала ему в чувствах. Брюнетка взвыла о том, что не может водить за нос своего хорошего друга. Хах, глупая девочка, ты уже это сделала, когда впивалась нежным поцелуем в бледные губы Салливана, прижимаясь к нему всем телом через кофейный столик и оставляя на его костюме запах своих сладких духов. Она уже сидела на его коленях и нежно перебирала пряди длинных волос, но эта картина вмиг выветрилась из головы юноши, стоило лишь раздаться гулкому хлопку двери, что закрылась прямо перед его носом. Синеволосый думал до того момента, что он не умеет пускать слезу. В последний раз он так сожалел, кажется, на похоронах своей любимой матери. Салли был настолько подавлен, что даже не раскрыл свой чёрный зонт, позволяя каплям дождя сливаться со слезами на его лице. Отвратительный день.
***
-…И я хочу, чтобы ты знал об этом. — Закончил Ларри, нависая над юношей, поставив свои руки по бокам от его головы. Сал смущённо отвернулся, пытаясь вспомнить то, о чем говорил его товарищ, но, кажется, забыл. — Что — то не так?
— Извини, н-но… Я не совсем помню, о чем ты говорил. Я задумался и вовсе не расслышал твоих слов. — Виноватым тоном ответил голубоглазый, поднимая свой взгляд на Джонсона, который лишь что-то пробормотал в ответ. Брюнет уверенно сокращает расстояние между их лицами, Салли уже ощущал чужое горячее дыхание на своей бледной коже. Ларри фиксирует с помощью руки положение головы Фишера, сдавливая его подбородок, на что в ответ доносится недовольное шипение. Однако, сейчас его это не особо волновало. Металлист проводит языком по своей нижней губе, после чего проводит такую же манипуляцию с Салли, вынимая из него томный вздох.
— Чёрт тебя подери, кто бы мог подумать, что ты такой горячий? Заставляешь меня поменять ориентацию, Салливан. — Услышав полную форму своего имени, Фишер подался вперёд, прижимаясь своим причинным местом к Ларри. Кажется, его это в какой-то мере возбуждало. А металлист времени зря не терял и уже настойчиво целовал слегка обветренные губы синевласого, водя кончиком языка по сомкнутому ряду белоснежных зубов. Разорвав поцелуй, тот недовольно ухмыльнулся.
— Я херово целуюсь? — Напрямую спросил Салли, поймав на себе разгоряченный взгляд пассии. Естественно после такого он будет воспринимать Ларри больше, чем просто друга. Главное, что это было взаимно.
— Ну что ты, Сал. Просто разомкни зубки. Тебе понравится, милый. — Словно под негой дозы эфедрона пролепетал юноша, накрывая губы парня своими, параллельно с этим надавив пальцами на его скулы. Фишер недовольно замычал, рефлекторно раскрывая рот, чем Джонсон незамедлительно воспользовался. Он ловко сплетал в страстном танце их языки, водил его кончиком по чужим дёснам, нёбу, зубам, изредка уделяя внимание надкусанным до крови губам партнёра. Ларри даже не подозревал, что железный привкус так возбуждает, а тоненькая ниточка слюны, что соединяла их языки, окончательно сорвёт ему крышу. Темноволосый чуть ли не взревел, стягивая с Салли тёплую толстовку и откидывая куда — то в сторону, оголяя красивое молодое тело. Ярко выраженные ключицы, виднеющийся пресс, синяки от неуклюжести на плечах и рёбрах. Джонсон припадает к тонкой шее юноши, после чего проводит по ней языком и нежно втягивает губами кожу, оставляя на ней небольшое пятнышко. Чуть позже это будет бордовая отметина, коей зовётся засос.
— Меня возбуждает один только твой вид. Твою мать, Сал… Ты сводишь меня с ума. — Будто в бреду произносит металлист и надкусывает предплечье парня, предварительно накрыв ладонью рот Фишера. Всё же следует вести себя тише. Как никак, а его отец за соседней стенкой. Будет несколько неловко, если он по звукам прознает, чем они тут занимаются.
— Ларри…? — Томно произносит Салли, отодвигая руку от своих губ, после чего ловит на себе пьянящий взгляд пассии. — Пожалуйста, не останавливайся… — Более внятно шепчет синеволосый, сжимая в руках майку Джонсона, которую он успел скинуть в одно ловкое движение. Кареглазый хитро ухмыльнулся, стянув джинсы юноши по колено, а после подцепив пальцами резинку боксёров. Он не спешил приступать к действиям, лишь дразнил партнёра, водя подушечкой пальца по ткани нижнего белья, а потом и вовсе прислоняясь к ней кончиком языка. Всю обстановку рушит гулкий стук в дверь и обеспокоенный голос Фишера старшего, который призывал к тому, чтобы Ларри показался своей матери. Металлист тихо выругался, слезая со своей пассии и помогая ему одеться, после чего натянул на себя коричневого цвета майку, спрятав возникший стояк под растянутой тканью.
— Салливан Фишер. Знай, блять, что я это так просто не оставлю и навещу тебя ночью. — Уверенно произносит Ларри, после чего напоследок дарит синеволосому поцелуй в губы и выводит его под руку из комнаты, отдавая в объятия отца. — Ещё увидимся, Кромсалли.
