Кому: красавчик сунён уже в пути. тебе что-нибудь нужно? <
Вону хватает сумку с подарком для Сунёна и снова оглядывает себя в зеркале. Он устало вздыхает, качая головой своему отражению. Дурацкие очки не спасают ситуацию, но за всем этим стрессом из-за дедлайнов и экзаменов он и не заметил, как у него кончился запас однодневных контактных линз. Он практически слеп без них, поэтому очки — единственное доступное решение. И всё-таки Вону не стоит идти на эту вечеринку. Дело не в том, что он не хочет осчастливить лучшего друга своим присутствием. На самом деле Вону готов на всё ради улыбки Сунёна, несмотря на то, как сильно тот иногда действует ему на нервы. Просто Сунён пригласил кучу народа из своего университета — народа, с которым Вону не знаком, — и он, мягко говоря, в ужасе. Вону ведь— ну, он Вону. Он провёл летние каникулы сидя дома, прочтя десять книг всего за неделю и пересмотрев все сезоны «Игры Престолов» за один присест. С ним нелегко сблизиться: он тихий и неловкий, и его холодная внешность часто отпугивает окружающих. Ситуация улучшилась с тех пор, как он поступил в университет, но он по-прежнему известен как неловкий парень, чьи шутки настолько плохи, что от них пробивает на слезу. Знакомство с новыми людьми — хуже всего. Чаще всего это значит, что с ним пытаются завести разговор, а Вону понятия не имеет, как нужно отвечать, отчего атмосфера становится такой неуютной, что его собеседнику обычно приходится якобы отлучиться в туалет. Но у Вону есть небольшая компания друзей, и ему этого вполне достаточно. Они принимают его таким, какой он есть, и уверяют, что Вону не стоит считать себя странным, просто потому что у него ещё не было девушки в свои двадцать один. Вону особо и не парится, пусть на него и смотрят как на сумасшедшего, когда он сообщает об этом факте. Так или иначе, народ не встаёт в очередь, чтобы встречаться с ним. От: красавчик сунён > не, главное притащи сюда свою милую задницу (¬‿¬)Кому: красавчик сунён меня чуть не вырвало <
От: красавчик сунён > люблю тебя, детка ★~(◡﹏◕✿) Вону фыркает и откладывает мобильник в сторону. Ему срочно нужно переименовать Сунёна у себя в телефоне (Сунён как-то заявился в квартиру Вону, напился с ним дешёвым вином и сохранил свой контакт как «красавчик», а Вону было слишком лень что-либо исправлять). К счастью, когда Вону наконец добирается до квартиры Сунёна, она ещё не кишит незнакомцами. Сунён стискивает его в объятиях, стоит ему переступить порог. — Чувак, ты потрясающе выглядишь! Вону хмурится и отдаёт ему подарок, скидывая с плеч пальто. — Это не смешно. — Я не шучу! Твоя причёска выглядит как-то иначе! Мне нравится. — Сунён встряхивает подарок. — Это носки? — Ты говорил, что хочешь носки— — Так и есть! — Сунён разрывает упаковочную бумагу и буквально светится от счастья, разглядывая самые разные пары. Он вдруг приземляется на пол, разувается, швырнув свою пару за спину, и надевает новые носки с Железным Человеком. — Чувак, они супер! Спасибо тебе. — Он возвращается на ноги и снова стискивает Вону в объятиях. Вону смеётся, неловко приобняв его в ответ. — Это же просто носки. — Но они от тебя. Это лучший подарок. — Я рад, что тебе понравилось. — Вону улыбается лучшему другу. Сунён отвечает ещё более широкой улыбкой и закидывает руку ему на плечо, ведя его за собой по коридору туда, откуда доносятся голоса и музыка. — Спасибо, что пришёл, Вон. Прости, я знаю, что ты ненавидишь вечеринки. — Да всё в порядке. Как я мог не прийти? — Вону намного менее тревожно рядом с Сунёном, но Сунён не был бы его лучшим другом, если бы не заметил его взволнованность. — Не беспокойся. Я пригласил не так уж много людей, и ты в любом случае знаком с большинством из них! Повеселись, ладно? Вону кивает, поднимая взгляд на уже явившихся гостей. Без новых лиц, конечно, не обходится, учитывая, что они с Сунёном учатся в разных университетах. Сынкван тут же липнет к нему и берётся представлять его тем, кого он видит впервые. Они с Сынкваном бывшие соседи, и он, пожалуй, самый близкий друг Вону после Сунёна, а это значит, что Сынкван тоже в курсе, как трудно Вону даются новые знакомства. Первый час тянется лучше, чем ожидал Вону. Сынкван практически не отходит от него, заменяя Сунёна, которому нужно уделить время и другим своим приятелям, но Вону не против. Сынкван шепчет ему на ухо подробности о каждом из пришедших — подробности, которые Вону даже не хотел знать (например, кто с кем переспал в прошлую пятницу или чья рука забралась под юбку Лисы на недавней вечеринке Сокмина). — Это Хансоль? — интересуется Вону, когда Сынкван замолкает, отвлёкшись на сообщение. — Он должен вот-вот явиться. — Он кивает, поднося к губам напиток. — Чан с ним, не переживай. — Я и не переживал, — бормочет Вону, на что Сынкван фыркает. Чан, его младший брат, на последнем году обучения в школе, так что Вону не в восторге от его желания прийти на университетскую вечеринку, но ничего не поделаешь. Чан и Хансоль дружат с пелёнок. Чан всюду тащится за приятелем, и раз уж у Хансоля с Сунёном есть общие предметы, в конце концов они все оказались в одной компании и стали часто зависать вместе. Вону озирается по сторонам, сощурившись, несмотря на то что на нём очки: по комнате гуляет дым, и освещение слишком слабое. Гостей собралось больше, чем он рассчитывал. Кто-то решил сыграть в «Правду или действие?» в сторонке. Кто-то — парень с девушкой — устроил довольно откровенные танцы за диваном (пальцы парня лежат в опасной близости от её промежности, но её это, похоже, устраивает, так что Вону не задерживает на них взгляда). Сунён же занят разговором с милой девушкой у входа на кухню, и оу— она нравится Сунёну. Он сощурил глаза в улыбке, так что их едва видно, а такое бывает, только когда он с близкими друзьями или семьёй. Или с девушкой, в которой заинтересован. — Юна, — шепчет ему на ухо Сынкван. — Та, с кем он болтает, — добавляет он в ответ на недоумённый взгляд Вону. Вону понимающе кивает головой. — Он не рассказывал, что ему кто-то нравится. — Думаю, он и сам пока не в курсе, — смеётся Сынкван. — Но он тоже ей нравится, это очевидно. — Она милая. — Как и все девушки, — вздыхает Сынкван, откидываясь на спинку дивана. — Таким макаром я умру в одиночестве. — Ты сам виноват. — Вону хихикает на попытки Сынквана ударить его. — Не будь таким капризным. У тебя же есть варианты. — Да, но я не собираюсь довольствоваться кем угодно, лишь бы не остаться одному. — Сынкван закатывает глаза. — Зачем я вообще обсуждаю это с тобой? У тебя эмоциональный диапазон как у чайной ложки. — Хватит цитировать «Гарри Поттера». Ты ниже этого. — Ой, прости. Я забыл, что ты влюблён в свои книги. Вону вздыхает и поднимается с дивана. — Ты куда? — скулит Сынкван, хватая его за локоть. — Не бросай меня. — Возьму себе ещё попить. Хочешь чего-нибудь? Сынкван надувает губы и кивает. — Хочу мохито. — Нет. — Вону разворачивается, ухмыляясь, пока Сынкван кричит ему вслед. Он протискивается мимо Сунёна на кухню; друг бросает на него взволнованный взгляд, не прерывая общения с Юной, и Вону отвечает ему ободряющей улыбкой. Вот честно, если кто и заслуживает счастья, то это Сунён. До сих пор ему не особо везло с партнёрами. Они все либо предавали его, либо попросту были слишком зловредными для кого-то настолько доброго, как Сунён. Он надеется, что на этот раз всё иначе. На кухне пусто, когда он берётся наливать себе и Сынквану напитки, смешивая лимонный сок с каким-то белым ликёром с оторванной этикеткой. Получается неплохо, так что Сынкван вряд ли станет поднимать шум. Он разворачивается, намереваясь вернуться обратно, и по нелепому стечению обстоятельств парень, стоящий перед ним, внезапно принимает такое же решение. Вону удаётся ничего не разлить, однако незнакомец менее удачлив, так что футболка Вону тотчас оказывается вся в пиве. — Чёрт! — вырывается у парня. — Чувак, извини. Вону старательно сдерживает недовольство — от состояния своей футболки, от того, как холодная, мокрая ткань липнет к коже, и от раздражающего нос запаха дешёвого пива. — Ничего страшного. — Неправда. Чёрт. Твоя футболка полностью вымокла. — Незнакомец убирает в сторону свой опустевший стакан. Вону поднимает на парня взгляд, но не узнаёт его. Он выше Вону. Он смуглее Вону. Он явно намного привлекательнее Вону. — Я куплю тебе новую. — Всё нормально. Это же просто футболка. — Вону пожимает плечами. Он сжато улыбается парню и пытается обойти его, чтобы выйти из кухни, но тот вдруг встаёт у него на пути. — Мне жутко стыдно. Пожалуйста, давай я хотя бы помогу тебе высушить её. — Эм. Это мило с твоей стороны, но я же говорю, всё в порядке— — Тогда можно мне хотя бы узнать твоё имя? Вону, наверное, выглядит глупо, уставившись на незнакомца как на ненормального, но он понятия не имеет, что происходит. — Чего? — Твоё имя? — Парень наклоняет голову вбок, и его глаза искрятся, когда он пробегается взглядом по лицу Вону. — Зачем тебе? В ответ он слышит смех. — Разве спрашивать чьё-то имя так странно? — Вону, — наконец сдаётся он. — Вону, — повторяет незнакомец, и то, как он произносит его имя, посылает мурашки вдоль позвонков Вону. — Меня зовут Мингю. Вону прочищает горло, когда проходит несколько секунд, а Мингю продолжает пялиться. — Приятно познакомиться. — Взаимно. — Мингю вдруг озаряется улыбкой, и Вону решает ретироваться, улыбнувшись Мингю напоследок, пока он не успел сделать что-нибудь, о чём потом пожалеет. Мингю оборачивается, провожая его взглядом, и в своей спешке сбежать Вону не замечает странного выражения на чужом лице. — Какого лешего ты так долго? — ворчит Сынкван, за всё это время не сдвинувшийся с места. — И какого хрена произошло с твоей футболкой? Господи, только не говори, что тебя вырвало— — Держи уже своё пойло, — недовольно бормочет Вону, спихнув Сынквану его напиток, и садится рядом с ним, делая большой глоток из собственного стакана. Сынкван цокает языком и недовольно морщится, когда пробует свой напиток. — На вкус как яд. Тебе всего-то и нужно было, что— — Тогда иди и сам себе что-нибудь намешай. — Вону отчего-то трудно дышать, и его сердце бьётся чаще обычного. Какого чёрта? Он, конечно, не супер общительный, но у него никогда прежде не возникало такой реакции на незнакомого человека. — Эй, Вон. Ты в норме? Ты как будто вот-вот потеряешь сознание. — Сынкван хмурится, и на его лице читается явное беспокойство. — Пожалуйста, только не отключайся. Я не знаю, что делают в таких ситуациях. — Я в норме. — Ты уверен? До Вону вдруг доносится голос Чана. Он поднимает взгляд и видит их с Хансолем, здоровающихся с друзьями. Сынкван подзывает их к себе. Чан обнимает Сынквана и садится рядом с Вону, улыбаясь брату. Они довольно давно не виделись — возможно, даже около месяца, — так как университет отнимает у него всё время и до родительского дома два часа езды от его квартиры. — Спасибо за диск, — благодарит Чан, доставая из кармана пару банкнот. Вону купил новый фильм о Капитане Америке в качестве подарка от Чана для Сунёна; именно об этом он, вероятно, и говорит. — Во сколько он тебе обошёлся? Вону фыркает и отталкивает чужую руку. — Оставь себе. — Но, хён— — Чан, ты и так в лучшем случае зарабатываешь двенадцать долларов. К тому же это всего лишь диск. Чан смотрит на него грустными глазами, но затем Вону встречает его взгляд собственным сердитым, и его младшему брату остаётся только спрятать деньги. — Спасибо, хён. — Не за что. — Вону тыкает его локтем в плечо. — Ты сегодня к Хансолю? — Да, он отвезёт меня завтра домой. — Так как Чан всё ещё живёт с родителями почти в двух часах езды отсюда, он обычно присоединяется к их посиделкам только по выходным, чтобы потом остаться у Хансоля или Вону. — Ты же знаешь, что можешь и у меня переночевать. Чан сомневается долю секунды. — Знаю. Но Хансоль пригласил меня к себе. Так что. Вону в курсе, что причина кроется в другом, но решает никак это не комментировать. Между ними на мгновение воцаряется тишина, сопровождаемая оживлённым разговором Хансоля и Сынквана. — Я скучал, — негромко признаётся Чан. Всё тело Вону цепенеет в ответ на слова брата. Он отлично знает, что должен сказать. Конечно же он тоже скучал по Чану. — Ты умрёшь, если признаешь, что тоже по мне соскучился? — Чан явно расстроен, и Вону чувствует себя паршиво. Это ощущение редко его покидает — ощущение, что он худший брат на свете. Чан — его полная противоположность, почти как Сунён. Чан вне всяких сомнений лучший сын, чем он. И Вону не пытается себя принизить; это просто действительность. Чан буквально соткан из улыбок и позитива. Он полон любви, у него золотое сердце, и он никогда не позволяет близким людям усомниться в своей искренности; в сравнении с ним Вону как каменный кирпич. — Ты же знаешь, что это взаимно, — бормочет Вону, вращая напиток в своём стакане. — А так и не скажешь. Вону вздыхает; от дыма в комнате у него щиплет глаза. — Как поживают мама с папой? — Ты бы был в курсе, если бы хоть иногда им звонил. — Чан качает головой, растягивая губы в горькой ухмылке. — Чан— — Проехали. — Его брат поднимается на ноги, протискиваясь сквозь толпу, и к тому времени, как Вону встаёт, чтобы последовать за ним, его и след простыл. Отлично. Они едва ли просидели вместе минуту, но Вону умудрился снова всё проебать. Ни у кого больше не должно возникать сомнений, что Чон Вону — полный ноль, когда дело касается межличностых отношений. Он всегда становится более задумчивым, когда выпивает или расстраивается. Возможно, именно поэтому Вону не теряет времени, забираясь на пожарную лестницу через окно в спальне Сунёна. Они с Сунёном обычно приходят сюда — какой бы холодной ни была погода, — если у одного из них плохое настроение. Это что-то вроде их убежища, куда они могут прийти, когда всё идёт наперекосяк и им нужно выговориться друг другу. Вону бы не отказался сейчас от компании Сунёна. Он не уверен, в чём дело — в алкоголе или в поведении Чана или в его тоске по родителям, — но ему грустно и очень хочется домой. Он сам не осознаёт, как берёт в руки телефон и набирает домашний номер. Он не задумывается о том, сколько времени на часах. В последний раз, когда он проверял, было всего около девяти. — Вону? Это голос его папы. — Привет. — Всё хорошо? «Я соскучился…» — вот что Вону хочет сказать. Вот что сказал бы ребёнок, который давно не видел своих родителей, однако Вону это не по силам. — Да. Прости, что так поздно. Я просто— я хотел узнать, как дела у мамы. Мы давно не созванивались. — Понятно. Она в порядке. — Его папа прочищает горло. Им с Вону всегда было довольно неловко друг с другом. С тех пор как Вону уехал учиться, у них наконец-то появилось оправдание, чтобы общаться только при острой необходимости. Всё равно папа всегда искал способ, как бы разорвать с ним все связи. — Чан сказал, что ты тоже будешь на вечеринке. Он благополучно добрался? Ему не должно быть больно — ни капельки, — оттого что папа хочет знать, что с его младшим братом всё в порядке. Вону понимает. Но ему больно. — Он здесь. Он в порядке. — Отлично. Проследи, чтобы он не пил. — Да. — Ты уверен, что всё хорошо? — Да. — Вону сглатывает, ощущая, как к горлу вдруг подступает комок. — Мама рядом? — Она уже уснула. Я передам ей, что ты звонил. — Окей. — Что-то ещё? Вону снова сглатывает, и его глаза наполняются дурацкими слезами. — Нет. Спокойной ночи, папа. Его папа не сразу ему отвечает, словно он не уверен как, и Вону слышит его глубокий вздох. — Береги себя. Не заставляй свою мать переживать, ладно? — Окей. — Спокойной ночи. Вону кладёт трубку и сердито пыхтит, вытирая влажные щёки. — Блять. Он понимает, что так не может продолжаться. Он понимает, что холодок в его отношениях с родителями — верх глупости и не имеет под собой почву, но он не представляет, как это исправить; не представляет, с чего начать. Он понимает, что сам во всём виноват, но понятия не имеет, в чём именно провинился, помимо того что просто был самим собой. И существовал. Вону отпивает от своего горького напитка и вздрагивает, когда от внезапного порыва ветра его кожа словно покрывается льдом в тех местах, где не успела высохнуть футболка. Он хочет вернуться домой, но ему пока нельзя. Сначала нужно убедиться, что брат не натворит дел в его отсутствии. Дело не в том, что он не доверяет Сунёну или другим своим друзьям, но он знает, что они и сами все уже знатно пьяные и никто из них не горит желанием играть роль няньки на подобной вечеринке. Пожарную лестницу слегка потрясывает, и Вону оборачивается, чтобы взглянуть на того, кто решил к нему присоединиться. Он удивлён, когда этим человеком оказывается тот самый парень с кухни. Мингю, верно? — Эм. — Мингю хлопает глазами, выглядя не менее удивлённо. — Я тебя не преследовал, клянусь. — Окей, — говорит Вону. — Что ты здесь делаешь? — интересуется Мингю. — Сижу. — Вону осознаёт, что его ответ мог прозвучать грубо, поэтому задаёт Мингю тот же вопрос. — От дыма внутри у меня разболелась голова, — поясняет Мингю, — но я могу поискать другое место, если мешаю. — Нет. — Вону понятия не имеет, почему качает головой или почему не возвращается обратно. Он желал побыть один, так что чужая компания должна ему претить. — Можешь сесть здесь, если хочешь. И Мингю садится. Он опускается на лестницу, оставляя пространство между их ногами, на этот раз держа в руках бутылку с пивом. Он ловит на ней взгляд Вону и пожимает плечами. — Бутылка надёжнее. Вону поднимает на него глаза и приподнимает уголки губ, смущаясь, когда Мингю отвечает ему улыбкой во все тридцать два зуба. — Твоя футболка до сих пор не высохла. — Ничего страшного. — Но тебе не стоит сидеть снаружи. Ты можешь заболеть. Вону пожимает плечами и переводит внимание на кирпичную стену перед ними. Было бы славно увидеть огни города или ещё что в таком духе, но, к сожалению, им приходится лицезреть очередной уродливый жилой комплекс. — Ты хочешь, чтобы я заткнулся? — спрашивает Мингю. — Что? — Ты такой тихий. — Я не особо люблю болтать, — заявляет Вону, внезапно вспоминая о беседе с папой. Ему снова хочется плакать, но он не собирается делать это перед незнакомцем. — Ты тут не причём. — Ясно, — мычит Мингю, кивая. Вону наконец-то снова поднимает на него взгляд, недоумевая, что такой парень как Мингю забыл в его компании. Но Мингю уже сказал, что выбрался подышать свежим воздухом. Он наверняка разозлился, когда увидел здесь Вону, и теперь он пытается завести с ним разговор, а Вону, как всегда, слишком всё усложняет. — Откуда, говоришь, ты знаешь Сунёна? — Мы знакомы со средней школы. — Вау, серьёзно? Значит, вы давно знакомы. — Мингю выглядит искренне поражённым, совсем как дитя малое; в обычной ситуации увидеть такое выражение на лице взрослого парня было бы странно, но он выглядит как-то даже… мило. Вону чувствует, как краснеет, и спешно придумывает, что бы сказать. — А ты? — А, вообще-то я не очень хорошо его знаю. — Мингю издаёт неловкий смешок. — Я познакомился с ним через Минхао, потому что они раньше жили вместе. И мы с Минхао как бы что-то вроде лучших друзей. — Как бы что-то вроде? — Мы знакомы всего пару месяцев. Но он сказал, что мы лучшие друзья? Хотя, может, он не это имел в виду. Его корейский до сих пор хромает… — Мингю замолкает, и на его лице вдруг читается такое явное беспокойство, что Вону не удерживается от смеха. Мингю поворачивается в его сторону, и беспокойство сменяется улыбкой. Вону прекращает смеяться, когда замечает на себе пристальный взгляд Мингю. Он тут же затихает, прочищая горло. — Прости. — За что ты просишь прощения? — Не знаю. — Вону пожимает плечами. — За то, что смеялся. Мингю хлопает глазами, и от следующего порыва ветра несколько смазанных гелем прядей выбиваются из его причёски. Это несправедливо, что так он выглядит даже привлекательнее, тогда как Вону мог бы потратить несколько часов перед зеркалом, поправляя волосы, и всё равно в подмётки бы не годился этому парню. — Ты милый, когда смеёшься, — внезапно признаётся Мингю, отчего у Вону тяго стягивает живот. — Эм. — Нет, погоди… — Мингю облизывает губы, мотая головой. — Ты не подумай, что я, типа, подкатываю к тебе. — Я и не подумал. — Но твоя улыбка и правда приятная. — Что? — Что тебе непонятно? Твоя улыбка. Она очень красивая. Вону просто смотрит на Мингю, не представляя что сказать. — Никто никогда мне такого не говорил. — Что? — Мингю приподнимает брови. — Ты серьёзно? Вону пожимает плечами, неловко водя взглядом вокруг и не понимая, как ему следует реагировать на подобный комплимент. — Значит, тебе остаётся только поверить мне на слово. — Мингю допивает пиво, и Вону пытается не пялиться на то, как дёргается его кадык при каждом глотке, но это практически невыполнимая задача. — Почему ты плакал? — вдруг спрашивает Мингю. Вону разевает рот от чужого вопроса. Он и не думал, что Мингю заметил. — Я не плакал. — Ты вытирал слёзы, когда я пришёл. — Меня всегда пробивает на слезу в холодную погоду. — У тебя глаза покраснели. — Какое тебе дело? — раздражённо восклицает Вону. — Никакого. — Мингю пожимает плечами. — Я просто подумал, может, ты хочешь поговорить об этом. — Ты ошибся, — рявкает Вону. Он не специально; просто у него вдруг возникает ощущение, будто эмоции берут над ним контроль, хотя обычно всё ровно наоборот. У него бешено колотится сердце, а все мысли лишь о том, какое он разочарование для своей семьи. Даже младший брат, который раньше обожал Вону, считает его безнадёжным, и Вону больно, потому что он не знает, как всё к этому пришло, но ему некого винить, кроме самого себя. — Чувак… погоди, почему ты снова плачешь? — Мингю звучит и выглядит потерянно. — Слушай, мне очень жаль. Я отвяжусь от тебя, чёрт, я не пытался тебя расстроить— — Ты тут не причём, — бурчит Вону. Ему не следовало столько пить. Он всегда становится слишком чувствительным, когда выпьет. Обычно это не доставляет ему особых проблем. Они с Сунёном просто устраивают совместные рыдания. Но это незнакомец, а Вону никогда не позволяет себе подобного в компании незнакомых людей. — Тогда в чём дело?.. — Я просто дурак. — Он сердито стирает новый поток влаги с щёк, но от слёз у него больно щиплет в носу, что, в свою очередь, приводит к очередному потоку. Он вдруг вспоминает тот раз, когда домашние устроили вечеринку в честь его мамы, и как грустно звучал её голос, потому что Вону не только не явился, но ещё и совершенно забыл о дне рождения собственной матери — второй год подряд. И тот раз, когда он пропустил первое танцевальное соло Чана на шоу талантов. И тот раз, когда он узнал о сердечном приступе папы лишь спустя три месяца, потому что никому не хотелось тревожить Вону, а он сам слишком редко звонил справиться о делах семьи. — Я плохой сын. — Что? — Я плохой сын, — бормочет Вону; слова вырываются всхлипами, он снова плачет. Он отворачивается от Мингю, изо всех сил пытаясь сдержать рыдания, не желая выглядеть плаксой перед ним. Слезами ведь делу не поможешь. — Хей… — доносится тихо сзади. — Слушай, я, может, и не знаю, что там у тебя приключилось, но я уверен, что ты не плохой сын. Вону даже не пытается спорить. Он просто мотает головой; его подбородок дрожит, а взор устремляется к земле под ногами. — Хочешь, я приведу Сунёна? — Нет! — Вону оборачивается на Мингю через плечо, тотчас сражённый беспокойством на чужом лице. Мингю, наверное, всего-навсего жалеет его. — Пожалуйста, ничего ему не говори. Со мной всё будет в порядке. Мне просто нужна минута. — Как скажешь. — Мингю вздыхает, не отрывая взгляда от раскрасневшегося лица Вону. Вону снова отворачивается и притягивает ноги ближе к торсу, обнимая свои колени. — Хочешь, расскажу тебе историю? — Думаю, тебе пора вернуться внутрь. — Вону шмыгает носом. — Почему? — Почему ты всё ещё здесь? — спрашивает Вону, прижимаясь лицом к коленям. — Я не могу просто бросить человека, когда он расстроен, — бормочет Мингю. — И мне всё ещё стыдно за то, что я натворил с твоей футболкой. Так что, считай, это моя попытка возместить ущерб. Вону прикусывает нижнюю губу, не зная, как на это ответить, и Мингю выжидает мгновение, прежде чем принимается за свою историю. А Вону просто слушает. Мингю рассказывает ему о своём детстве, о глупостях, что он творил, и о том, как они с друзьями вечно попадали в неприятности по его вине. Он рассказывает ему о глупостях, что творил в старшей школе, потому что даже тогда Мингю продолжал быть болваном, которого хотели, но не могли ненавидеть учителя, подкупленные его обаянием и привлекательной внешностью (по словам Мингю). Слушая голос Мингю — и стоит признаться, голос у него приятный, — он прекращает плакать и даже пару раз улыбается. Он по-прежнему повёрнут спиной к Мингю, когда тот замолкает спустя — по ощущениям — целую вечность. Вону не верил, что это сработает, но ему немного легче, грудь больше не сдавливает, а в горле не стоит комок. Он прочищает горло, насухо вытирая щёки. — Спасибо. — Тебе лучше? — осторожно интересуется Мингю. Вону поспешно разворачивается, на секунду поднимая глаза на парня. — Да. — Отлично. — Мингю обнажает дёсны. Взгляд Вону тотчас приковывает жемчужная белизна его зубов. — Твои зубы выглядят странно, — вырывается у него. Улыбка Мингю на мгновение становится неуверенной. Он тянется рукой к собственному рту. — Правда? — У тебя слишком длинные клыки. Это вообще нормально… в медицинском плане? И твой передний зуб какой-то кривой. Сейчас, кстати, есть невидимые брекеты, если ты вдруг переживаешь за своё красивое лицо. — Честное слово, Вону не пытается выставить себя полным придурком, но алкоголь заставляет его делать и говорить те вещи, на которые он не решился бы в трезвом состоянии. Но, к счастью, Мингю, похоже, не обидчивый: он лишь пожимает плечами, ещё шире улыбаясь Вону. — Но я ведь всё равно красив, правда? Вону пожимает плечами, надувая губы. — Ты выглядишь неплохо… вроде. — Всего лишь неплохо? — Что? — Ты не считаешь меня красивым? Чужой вопрос застаёт Вону врасплох. Его взгляд пробегается по чертам лица Мингю: по его глазам, по форме его тёмных бровей, по мягкому изгибу его носа. У него полные губы и острая линия подбородка. На самом деле, Мингю один из самых привлекательных людей, которых когда-либо встречал Вону. Но он не может признать этого вслух, не выставив себя дураком. — Спрашиваешь так, будто сам не знаешь, — хмыкает Вону, теребя подол своей футболки. — Я не знаю. — Ни одна девушка в той комнате не могла оторвать от тебя от взгляда. Мингю хлопает глазами. — Возможно. Но мне интересно твоё мнение. — Почему тебе важно моё мнение? — Почему тебе на всё нужна причина? — заявляет Мингю. — Ты не можешь просто ответить? Вону весь сжимается от чужих слов. Мингю не звучит сердито или раздражённо, но Вону всё равно становится паршиво. Он понимает, что его вечные расспросы могут действовать на нервы, но он не умеет это контролировать. Прежде чем он успевает открыть рот, чтобы ответить, пожарную лестницу снова потрясывает, и кто-то перелезает через окно, попутно матерясь. Мингю и Вону оборачиваются на того, кто к ним присоединился. — Вот ты где, — ворчит парень, смотря на Мингю. Вону его не узнаёт. — Чувак, мы везде тебя обыскались. Какого хрена ты здесь забыл? — Он переводит внимание на Вону. Его глаза пробегаются по Вону сверху вниз, и он хмурится. — Завёл нового друга? Из его уст это звучит как шутка. Будто ему смешно от одной мысли о том, что Мингю может подружиться с кем-то вроде Вону. Вону пытается не принимать это близко к сердцу. — Завали, Хёнвон. — Мингю вздыхает и бросает взгляд на Вону, словно удостоверяясь, что тот в порядке. — Чего тебе? — Вернись внутрь! — Друг Мингю закатывает глаза. — Юна хочет познакомить тебя с подругой. Помнишь, мы видели её на вечеринке на прошлой неделе, она ещё горячая такая, и у неё ноги— — Я вообще-то занят. — Занят? — Парень приподнимает брови, переводя взгляд с Мингю на Вону. — И чем же? Им? Это легко сошло бы за оскорбление, потому что прозвучало это именно что оскорбительно. Да и то, как незнакомец уставился на Вону, говорит само за себя. Вону сглатывает и молча встаёт. Он ничего не говорит и проталкивается мимо друга Мингю, осторожно забираясь обратно внутрь. — Ты мудила, ты в курсе? — доносится до него голос Мингю, но он не останавливается, чтобы дослушать до конца. Вону заходит на кухню и наполняет стакан первым попавшимся ликёром. Напиток ужасен на вкус, и его тут же тянет блевать, но ему как-то побоку. Людей стало ещё больше, и ему приходится толкаться, чтобы расчистить себе путь к дивану, где он в последний раз видел Сынквана. Некоторые кидают на него недовольные взгляды, а один парень разражается смехом, когда налетает на Вону и едва не оставляет его без очков. Сынквана на диване уже нет, зато есть Хансоль; он занят разговором с девушкой, но подзывает Вону к себе, как только замечает его. Вону мотает головой, не желая мешать, но Хансоль тут же поднимается с места и хватает его за запястье. — Хён, где ты был? Сынкван ушёл тебя искать. — Я дышал свежим воздухом. — О. Окей. Ты в порядке? — Хансоль наклоняет голову вбок. — Да, конечно. — Он улыбается младшему и принимается озираться по сторонам, пытаясь найти Чана в толпе. — Ты ищешь Чана? — спрашивает Хансоль. — Он отошёл в туалет. Он не пил, не переживай. — Спасибо, что присматриваешь за ним. — Вону снова улыбается Хансолю, но выглядит он при этом, должно быть, грустно, потому что Хансоль сникает. Он протягивает руку, сжимая плечо Вону. — Хён. Чан не зол на тебя. Ты же знаешь, какой он чувствительный. Он успокоится. Вону благодарно улыбается Хансолю напоследок, хлопая того по плечу. — Не пей слишком много. — Не буду. — Хансоль обнажаёт дёсны, и Вону даёт ему толчок. — Невежливо с твоей стороны заставлять леди ждать. — Он указывает головой на красивую девушку на диване, которая смущённо приподнимает уголки губ, встретившись взглядом с Вону. Хансоль смеётся, закатывая глаза. — Прости, я забыл, что ты у нас гуру по части отношений. Вону заносит руку, чтобы дать ему подзатыльник, но Хансоль уклоняется, громко хохоча, и направляется обратно к дивану и девушке на нём. Вону улыбается и разворачивается, намереваясь всё-таки отыскать Сынквана. Это не занимает у него много времени, потому что он находит Сынквана перед телевизором, увлечённого караоке с парочкой других гостей. Он поёт так громко, что едва не заглушает музыку, гремящую во всей квартире. Вону хмыкает. У Сынквана концентрация внимания как у золотой рыбки. Он наверняка отвлёкся, пока искал Вону. — Вону! — Кто-то перебрасывает руку через его плечо, притягивая его к себе, и когда Вону поворачивается, чтобы смерить наглеца злобным взглядом, перед ним предстаёт его пьяный вдребезги лучший друг. Сунён весь раскраснелся, но он выглядит таким невероятно счастливым, что Вону даже не отчитывает его за то, с какой скоростью он надрался. — Я скучал по тебе. Думал, ты ушёл. Не уходи. — Почему ты уже такой пьяный? — Я не пьян. — Сунён подаётся ближе и шепчет: — Я. Влюб. Лён. — Вону вжимает голову в плечи, потому что он крайне чувствителен в зоне ушей и шеи. — Правда, что ли? — Вону посмеивается, отталкивая Сунёна подальше от себя. — Дай угадаю. Юна? — Как ты узнал?! — изумляется его лучший друг. — Бля, Вон. Она любовь всей моей жизни. Я обязан на ней жениться. Она та самая. — Это взаимно? — Не думаю. — Сунён вдруг сникает. — Она слишком хороша для меня. Она богата и умна и так красива. Вон, я в печали. — Он замолкает, чтобы рыгнуть. — Я влюблён в неё. — Я уверен, что ты тоже ей нравишься. — Вону закатывает глаза, неуклюже похлопывая Сунёна по спине. — Почему ты не с ней? — Она болтает с Мингю. Мингю цепенеет, услышав знакомое имя. — Мингю? — Угу. Он лучший друг Минхао. Он ещё и вроде как двоюродный брат Юны. Ты с ним не знаком? — Я— — Идём. Я представлю вас друг другу. Заодно снова поговорю с Юной. — Нет, погоди же, идиот… — Но Сунён уже вцепился в руку Вону мёртвой хваткой, силой таща его за собой в сторону коридора. Они проходят мимо парня, которого, кажется, вот-вот вырвет. — Даже не думай блевать здесь, Джун, я надеру тебе зад, — лопочет Сунён, улюлюкая Сокмину, целующемуся с девушкой на другом конце комнаты. — Сунён, я знаком— Но уже слишком поздно, потому что они вдруг оказываются перед Юной и Мингю, прислонившихся к стене и прекративших разговор, чтобы взглянуть на них с Сунёном. Юна уставилась на Сунёна, а Мингю уставился на Вону, и наоборот. — Простите, что прервали, но Вону очень хотел познакомиться с Мингю. — Сунён разевает рот в улыбке. Лицо Вону становится красное как помидор. Он в этом уверен. Он даже не смеет встретиться взглядом с Мингю, пока тот продолжает молча наблюдать за Вону. — Мы уже знакомы, — наконец удаётся выдавить Вону. — Ой, прошу прощения. — Сунён не звучит ни капельки виновато. Он по-прежнему смотрит на Юну, точно нашёл в ней всё, что искал. По крайней мере Юна улыбается ему в ответ, слегка зарумянившись, так что Вону приходит к выводу, что Сынкван был прав и симпатия Сунёна взаимна. — Но ты ведь не знаком с Юной, верно? Юна, это мой лучший друг Вону. Они обмениваются коротким рукопожатием, и Вону отмечает, что у Юны очень приятный голос и она даже красивее вблизи. — Эй, Гю. Составишь Вону компанию? — просит Сунён. Он явно изо всех сил старается выглядеть трезвым перед Юной. — Он немного застенчивый. Вону стискивает зубы, едва сдерживаясь, чтобы не окатить лучшего друга тем, что осталось в его стакане. — Без проблем. — Мингю улыбается. Прежде чем Вону успевает возразить, Мингю отталкивается от стены, перекидывая руку через плечо Вону, словно они не познакомились менее часа назад. Он ступает на кухню и намешивает два напитка, протягивая один из них Вону по готовности. — Спасибо, — мямлит Вону. Ему жуть как неловко, и особенно от тех людей, которые пялятся на Мингю, а затем автоматически переводят недоумевающие взгляды на Вону. Он быстро опустошает содержимое стакана, морщась от резкого вкуса. Мингю издаёт удивлённый смешок. — Тебе стоит притормозить. Но Вону не намерен тормозить. Он хочет напиться. А точнее, напиться ещё сильнее. — Можешь налить мне ещё? — Мне кажется, тебе уже достаточно… — начинает Мингю, но Вону отодвигает его и сам выполняет свою же просьбу. Он берёт напиток и собирается покинуть кухню, когда Мингю вдруг хватает его за предплечье. — Ты куда? — Куда глаза глядят. — Сунён попросил меня составить тебе компанию. Вону хмурится. — Сунён сказал это, чисто чтобы остаться наедине с Юной. Тебе не обязательно тащиться за мной. — Что ж. Может быть, мне так хочется. — Мингю пожимает плечами, делая глоток из своего стакана. Кто-то окликает Мингю. Мингю поднимает голову и машет в ответ, ухмыляясь. Вону закатывает глаза. — Делай что хочешь. — Он уходит, отмечая, что Мингю и правда следует за ним. Он бы вернулся на пожарную лестницу, но на улице уже наверняка слишком холодно для этого, так что он бредёт вдоль коридора, надеясь, что никто не успел занять место на подоконнике. Он усаживается, игнорируя целующуюся парочку поблизости. Он не ожидает, что Мингю опустится рядом с ним. Он поднимает взгляд, слегка нахмурившись. Места слишком мало для них двоих, но Мингю это не останавливает, так что Вону вынужден прижать колени к груди. — Тебе правда не обязательно оставаться со мной. — Я же уже сказал, что мне так хочется. — Мингю вздыхает, наблюдая за Вону, пока тот отпивает от спиртного, ничего не понимающий и оттого недовольный. У него всё плывет перед глазами. Последний стакан явно был лишним. — Ты странный, — вырывается у Вону спустя некоторое время, в течение которого они просто смотрят друг на друга. — Знаешь, будь я кем-то другим, я бы уже обиделся. Сначала мои зубы, а теперь я целиком тебя не устраиваю? Вону пожимает плечами. — Ты явно пришёл с друзьями. Они наверняка тебя обыскались. — Пофиг. Они проживут ночку без меня. — Мингю уставился на Вону, а тот, в свою очередь, всячески избегает его взгляда. — Мне начинает казаться, что я и правда тебе не нравлюсь. Вону наконец снова поднимает на него глаза. — Я этого не говорил. — Значит, всё-таки нравлюсь? — улыбается Мингю. — Этого я тоже не говорил. Мингю в ответ посмеивается. Между ними воцаряется тишина. Он слышит чьи-то крики, и они звучат так, будто принадлежат Сынквану. Он надеется, что его друг не слишком там буянит. Он известен тем, что теряет все остатки самоконтроля от алкоголя в крови. — Хей, — снова подаёт голос Мингю. Вону смотрит на него, показывая, что слушает. — Прости за то, что было до этого, — говорит Мингю. — Мой друг становится полным кретином, когда выпьет. — Ничего страшного. — Неправда. — Мингю вздыхает. — Я знаю, что ты расстроился. Не пытайся это отрицать. Вону пожимает плечами. Он откидывает голову назад: всё вокруг танцует. — Ты в порядке? — Угу. — Мне кажется, ты слишком много выпил. — Мне кажется, ты слишком много болтаешь. — Вону, — негромко окликает его Мингю, и Вону чувствует покалывание на шее от того, как Мингю произносит его имя, — не игнорируй меня. Я вообще-то неплохой парень. Вону приподнимает уголки губ. — Я и не говорил, что ты плохой. — Тогда почему ты такой? Вону распахивает ресницы и тихонько посмеивается, замечая надутый вид Мингю. — Какой такой? — Не знаю. Холодный, наверно. Холодный. Это слово идеально описывает Вону. Мама вечно говорила, что у него холодное сердце, когда он не позволял ей целовать себя. — Дело не в тебе. Я такой со всеми. К несчастью. Он не уверен, сколько они так сидят, окутанные тишиной, пока Мингю молча изучает его лицо, а Вону становится всё более пьяным с каждой секундой. — Мингю! Чувак, тащи сюда свою задницу! — Это тот же парень, что и раньше. Вону отворачивается к окну. Мингю двигается, так что его колено утыкается в ступню Вону. Вону тотчас цепенеет, но в то же время он осознаёт, что ему… вроде как даже нравится чужое прикосновение. — Я буду через минуту, — отзывается Мингю. Вону думает о том, что не хочет отпускать Мингю. Он издаёт глухой стон. Слишком много мыслей и слишком много ощущений для него. Мингю нужно уйти. — Вону, мне совсем не нравится, как ты выглядишь. Я приведу Сунёна— — Нет, — мямлит Вону. Боже, он слишком быстро опьянел. Ему не стоило опустошать четыре стакана за какие-то полчаса. Нетушки. Вону — идиот. Идиотина. Мингю подаётся ближе, и его ладонь внезапно оказывается на предплечье Вону. — Ты в стельку пьяный. — Я знаю. — Вону лыбится как идиот, и Мингю отвечает ему мягкой улыбкой. — Идём. — Мингю хватает Вону за плечи и отдирает его от стены. — Что ты делаешь? — Тебе надо прилечь, — поясняет Мингю. Он помогает Вону подняться и поспешно приобнимает его за талию, когда Вону едва не спотыкается о свои же ноги. — Воу, всё нормально? — Я пьян, — невнятно бормочет Вону. — Да, я думаю, с этой частью мы уже разобрались, — хмыкает Мингю. Он делает шаг вперёд, и Вону кажется, что он — тоже. Он не уверен. Он просто следует указаниям руки Мингю на собственной талии. Он не особо понимает, что происходит. Только что он вроде пробирался через переполненный коридор, окружённый смехом и криками и слишком громкой музыкой, а в следующее мгновение его спина опускается на нечто мягкое, и кто-то двигает его ноги, до тех пор пока всё его тело не оказывается на неком кроватообразном сооружении. Вону распахивает ресницы и видит темноту, а также то, как уходит Мингю. — Ты куда? — Принесу тебе воды. — После чего Мингю исчезает, и Вону остаётся наедине с грохочущей головой и неприятным ощущением в животе. Он в спальне Сунёна. Он очень надеется, что никто не успел перепихнуться в его кровати, потому что это было бы как-то мерзко. — Держи. — Голос Мингю, вернувшегося спустя мгновение, заставляет Вону подпрыгнуть. Вону садится и пьёт воду, которую ему принёс Мингю. — Теперь ты должен поспать. Вону кивает и обратно опускается на постель. Мингю собирается снова уйти. Вону очень не хочется, чтобы он уходил. — Не уходи. Мингю замирает у двери, оборачиваясь к Вону. Вону хлопает ресницами, протягивая к нему руку. — Останься. Мингю продолжает стоять у двери, молча уставившись на Вону. — Ты уверен? И Вону слишком пьян, чтобы задуматься о том, как звучит его приглашение, пусть он ни на что такое и не намекает. Очередной факт о Вону, который следует знать людям: пьянея, он не только становится слишком чувствительным; он также превращается в полную противоположность трезвого Вону. Он пиздец какой приставучий. Как любит говорить Сынкван. Пьяный Вону хлопает по свободному пространству рядом с собой, пока Мингю наконец не сдвигается с места. Кровать проседает под весом Мингю, когда тот садится, намеренно сохраняя дистанцию между ними. — Ложись со мной, — бормочет Вону. Мингю опускает на него хмурый взгляд. — Вону… — Ты не хочешь. — Он трёт свои глаза под линзами очков. Они жутко разболелись. Он забыл про капли. — Окей. — Нет! — поспешно шепчет Мингю, сникая. Похоже, он решил, что Вону снова разразился слезами, когда тот полез к глазам, потому что Вону вдруг ощущает, как чужие пальцы обвивают его запястья, отнимая его руки от лица. — Не плачь. Пожалуйста. — Я не плачу, — бормочет Вону, поправляя очки. — У меня щиплет глаза. — Оу. — Мингю не отпускает его запястья. Вону опускает на них взгляд. Пальцы Мингю почти полностью покрывают их. Мингю следит за его взглядом и внезапно проводит большим пальцем по выступающей костяшке на внешней стороне его запястья. — Ты очень худой. — Мне трудно набирать вес. — Речь Вону становится бессвязной. Его язык будто прилип к нёбу, и у него пропадает всякое желание открывать рот. Ему хочется спать. — Ты можешь идти. Бля. Прости. Мингю продолжает смотреть на него, продолжает мягко водить большим пальцем по коже Вону. Ему нравятся чужие прикосновения. Мингю вздыхает, и Вону на мгновение прикрывает глаза, а когда снова их распахивает, Мингю ложится рядом с ним, уставившись в потолок. Вону медленно поворачивает голову в том же направлении, сосредотачивая взгляд на трещинах на потолке Сунёна. Рука Мингю по-прежнему обвивает запястье Вону. Ему хочется знать, что творится в голове у Мингю. Зачем такому парню как он добровольно трогать Вону и уж тем более делить с ним кровать? В этом нет никакого смысла. — Сунён что, заплатил тебе? Мингю поворачивается лицом к Вону, хмурясь. — Заплатил? За что? — Чтобы ты присмотрел за мной сегодня. — Что? — Мингю смеётся, но когда Вону поворачивает голову вбок, смотря ему в глаза, он замолкает, осознавая, что Вону не шутит. — Ты это всерьёз. — Да. — Конечно же он мне не заплатил. — Мингю вздыхает. — Я надеюсь, в тебе говорит алкоголь. Иначе бы меня это разозлило. — Нет. Не злись. Тебе бы не пошло, — бормочет Вону, с трудом держа глаза открытыми. — Тогда что мне идёт? — Это. — Вону пожимает плечами. — Тебе идёт быть хорошим. И улыбаться. Со своими зубами. Мингю ухмыляется ему. — У тебя фетиш на зубы? — Нет. Только на твои. — Он явно потерял любой намёк на контроль над тем, что вырывается из его рта. Трезвый Вону ни за что бы такое не сказал. Ухмылка медленно сползает с лица Мингю, но его глаза ни на секунду не отрываются от глаз Вону. — Можно я тебе кое в чём признаюсь? — Угу. — Я солгал тебе. На улице. — О чём? — Вону хлопает ресницами. Снаружи снова доносятся чьи-то крики, но на этот раз Вону сложно разобрать, принадлежат ли они Сынквану. — Я— эм. На самом деле я и правда подкатывал к тебе. — Что? — Вону ничего не понимает. — Ты знаешь, что это значит? — Мингю выглядит неуверенно и слегка напуганно. — Когда к кому-то подкатывают? Вону это отчего-то злит. — Я знаю, что это значит. Не думай, что я нёрд до мозга костей, просто потому что ношу очки. Мингю мотает головой. — Нет! У тебя просто— у тебя был такой потерянный вид. Ну же, Вону. Я ничего такого не подумал, окей? Мне нравятся твои очки. Между их руками минимум расстояния, они едва ли не соприкасаются костяшками пальцев поверх одеяла. Окей, и всё-таки что происходит? Вону бросает на него хмурый взгляд, и зрительный контакт между ними вдруг кажется слишком интимным. — Тебя взяли на слабо? — Что? — Мингю издаёт недовольный звук. — О чём ты говоришь? — Я не знаю. — Вону пожимает плечами. — Ты утверждаешь, что подкатывал ко мне— что я должен был подумать? — Ничего. — Мингю выглядит так, словно вот-вот рассердится. — С чего ты взял, что я преследую какие-то корыстные цели? Вону молчит, потому что ему нечего ответить, и между ними воцаряется тишина; в то же время Вону пытается осмыслить вероятность — лишь малюсенькую вероятность — того, что кто-то действительно в нём заинтересован. — Ты гей? — Не думаю, — отвечает Мингю, и судя по его голосу, вопрос застал его врасплох. — Я не особо парюсь о поле. — Получается, ты?.. — Не знаю. Я Мингю. — Ты странный. — Ты это уже говорил. — Мингю снова растягивает губы в ухмылке, и тут происходит нечто странное: Вону становится тесно в груди, и его сердце принимается бесновать, стоит ему заметить, как глаза Мингю практически исчезают с лица, когда он улыбается. И его зубы. У Вону и у самого довольно неплохие зубы, ровные и аккуратные. У Мингю же они не идеальные, но они просто… они такие милые? Они милые. Ну дела. — Мне просто… — начинает Вону. — Мне так нравятся твои зубы. Мингю его заявление даже не удивляет. — Ну, что тут сказать. Нужно же с чего-то начинать, верно? Они смотрят друг на друга, не отрываясь, дольше, чем Вону считает приемлемым, и он не уверен, стоит ли ему что-то сказать, когда Мингю вдруг подаёт голос. — Можно взять тебя за руку? Вону на мгновение теряет способность дышать. Все его мысли о том, что он пьян и что он лежит в одной кровати с незнакомцем. С привлекательным, популярным незнакомцем. И первое, что ему хочется сделать, когда Мингю задаёт ему вопрос, который никто прежде не задавал Вону, это открыть рот и узнать «почему». Но он поворачивает голову и смотрит Мингю в глаза, и у него сбивается дыхание, потому что, чёрт, Вону привлекают не только его зубы. — Ты хочешь взять меня за руку? Мингю кивает, смущённо улыбаясь. — Можно? — Эм. Ага. Валяй. Как только он это произносит, Мингю облизывает губы, пробегаясь взглядом по лицу Вону, словно удостоверяясь в том, что Вону не шутит. А затем Вону чувствует, как чужие мягкие пальцы переплетаются с его собственными. Мингю тесно прижимается своей ладонью к его, и у Вону от волнения скручивает живот. Точно сотни крошечных пузырьков взрываются внутри него. Или же его вот-вот вырвет. Но его сердце бешено колотится в клетке рёбер, потому что он никогда прежде не держал никого за руку. Это приятно. Он делает очередной глубокий вдох, а затем Вону сгибает пальцы, не желая отпускать тёплую руку Мингю. Мингю не двигается, но спустя мгновение нерешительности он принимается водить большим пальцем по костяшкам Вону, и Вону чувствует, как его кожа покрывается мурашками по самый локоть. — Ты что, типа… хочешь встречаться со мной? — Ч-что? — Мингю цепенеет в ответ на вопрос Вону, поворачиваясь к нему с широко распахнутыми глазами. Он выглядит по-настоящему напуганным. — Что? — Вону пожимает плечами. — Мне просто интересно, почему ты захотел взять меня за руку. — О. — Мингю снова расслабляется и возобновляет свои поглаживания по тыльной стороне ладони Вону. Вону совсем не хочется, чтобы он прекращал. — Мне просто кажется, что ты— как сказать… Ты милый. — Милый? Кто-нибудь называл его прежде милым? Вону очень в этом сомневается. Мингю кивает, пробегаясь глазами по лицу Вону. — По-моему, это тебе нужно носить очки. — Вону глупо хихикает, на что Мингю хмыкает, и его взгляд отчего-то наполняется нежностью. — Такой милый. — Мингю улыбается. Вону позволяет себе вновь побродить взором по лицу Мингю. От того, как глаза Мингю задерживаются на губах Вону дольше приличного, он весь покрывается мурашками, ощущая приятное тепло в животе. Он по-прежнему уверен, что это всё часть какого-то большого пранка. Что в любой момент в комнату ворвётся куча парней и станет смеяться над тем, что он решил, будто кто-то вроде Мингю может заинтересоваться ничтожеством вроде Вону. — Ты тоже милый. Вроде как, — сонно бормочет Вону, стискивая руку Мингю в подтверждение. — Спасибо, — хмыкает Мингю, и его глаза блестят, отражая свет уличного фонаря. — Жаль, что ты вдребезги. — Почему? — Ты наверняка забудешь это всё к утру. — О. — Вону обмозговывает это с секунду, прежде чем кивает. — Наверняка. — Ага. — Голос Мингю звучит слегка разочарованно, и Вону это не нравится. Он ложится на бок, едва ли оставляя расстояние между их лицами. — Ты прямо-таки… сумасшедше красивый. — Он вздыхает, раздосадованный данным фактом, и Мингю ухмыляется ему в ответ. — Я в курсе. — Ещё и нарцисс, — добавляет Вону. Мингю закатывает глаза, тогда как его поглаживания становятся намного более лёгкими, почти что ласковыми, и будь Вону котом, он бы уже вовсю мурлыкал. — Приятно, — шепчет Вону, прикрыв веки. Мингю поднимает их руки, так что они оказываются на уровне груди. — Ты об этом? — тихо спрашивает он. — Угу. Не останавливайся. — Вону подползает чуть ближе, ощущает, как Мингю также ложится на бок, и их колени соприкасаются. Он кладёт голову себе на предплечье, отчего очки больно впиваются ему в лицо, но он уже практически отдался в объятия сна, так что ему как-то без разницы. Вону медленно открывает глаза, когда чувствует, как Мингю аккуратно снимает с него очки. — Нет— Я без них не вижу… — Ты же всё равно засыпаешь, — негромко замечает Мингю. — Пожалуйста, не сломай их. Они дорогие. — Вону двигается вперёд, пока не утыкается лбом в подбородок Мингю. Он понимает, что они слишком близко. Его кожа едва не горит от интимности всей этой ситуации, но у Мингю такой приятный запах. Он пахнет как… как свежесть геля для душа с ароматом кокоса. — Я не сломаю их. — Мингю слегка меняет положение, и Вону удовлетворённо вздыхает, когда чужая рука медленно обвивает его талию, притягивая его ещё ближе, так что он буквально прижимается к груди Мингю. Мингю проводит большим пальцем по спине Вону сквозь одежду, и это напоминает мини-массаж, и если бы все прикосновения были такими приятными как эти, Вону был бы совсем не против скиншипа. Они обнимаются в постели. Вону никогда этого не делает; даже с Сунёном (он иногда позволяет Сунёну обнять себя, потому что с его лучшим другом невозможно бороться. Сунён словно щенок в теле человека, он постоянно нуждается в физическом проявлении любви). — Мингю… — Что? — У меня от тебя странные ощущения. — Да? — Очень странные, — лопочет Вону, окутанный теплом Мингю. Он прижимает их руки к собственной груди, покрытой свитером. — Здесь. — В твоём сердце? — Угу. Мингю ничего не отвечает, но его рука крепче стискивает талию Вону, притягивая его ближе. — Попытайся уснуть. Вону снова угукает, и последнее, что он ощущает — это пальцы Мингю, смахивающие чёлку с его глаз. Когда Вону просыпается, за окном уже светло, и у него, кажется, вот-вот взорвётся голова. Он стонет, пытаясь проморгаться, чтобы прийти в себя. Он бросает сонный взгляд в сторону, как вдруг до него доносится громкий храп. А затем, не прекращая медленно хлопать горящими от сухости глазами, он вспоминает всё, что произошло. Дерьмо… собачье. Вону слишком быстро садится, мучительно вздыхая, когда его виски пронзает острой болью. Боже, только не это. Что на него нашло? Какого чёрта Вону прилип как банный лист к тому незнакомцу? Он в курсе, что становится приставучим, стоит ему выпить, но это относится лишь к его друзьям и к тем, кого он знает, а не к абсолютно незнакомым людям и не в таком интимном ключе. Мингю. Его звали Мингю. И Мингю сказал, что он милый, а Вону нагородил всякой чуши— Он вдруг чувствует, как к горлу подступает рвота. Вону снова стонет, зарываясь лицом в изголовье кровати. Он очень хотел бы быть тем типом пьянчуг, которые забывают всё на утро, но, к сожалению, это не его случай. — Хватит стонать, — жалуется сиплый голос, и, опустив взгляд, он с облегчением отмечает, что масса под одеялом является Сунёном, а не Мингю. — Сунён? — Ни слова больше. — Сунён едва не рыдает, сворачиваясь в жалкий комочек на кровати. — Я умираю. Я мёртв. Убей меня. Вону хлопает по джинсам в поисках телефона и, проверив время, осознаёт, что уже далеко за полдень. Сегодня воскресенье, а значит, никаких работы и учёбы, но это единственные плюсы, которые он находит в своей плачевной ситуации. Его окатывает волной паники, когда он замечает, что нам нет очков, но те оказываются на прикроватной тумбе Сунёна, и он вспоминает, как Мингю снял их с него. Вону чувствует, как краснеет от стыда. Он протягивает дрожащие пальцы к очкам, чтобы нацепить их на нос. Рядом стоит стакан с водой, и Вону уверен, что Сунён никак не мог притащить его с собой. Это дело рук Мингю? Как бы то ни было, он опустошает стакан одним махом и продолжает неподвижно сидеть на кровати, точно душа полностью покинула его тело. Нет. Нет, всё в порядке. Вону больше никогда его не увидит, и никто, кроме них двоих, не стал свидетелем случившегося, так что он просто будет молчать и притворится, что ничего не произошло. — Нам надо поговорить, — внезапно грохочет Сунён. — Что? Его друг принимает сидячее положение, и выглядит он так, словно умер и заново воскрес. Он зевает, потирая голову и прислоняясь к спинке кровати. — Рассказывай, что случилось. — Ты о чём? — спрашивает Вону, стараясь придать себе беззаботный вид. — Какого чёрта ты вчера ночью обжимался с Кимом, сука, Мингю, в моей постели? Бля. Ну вот. — Ты хоть взял у него номер? — интересуется Сунён. Они устроились на кухне Сунёна, убрав бóльшую часть квартиры, и попивают кофе в надежде облегчить их общее похмелье. — С какой стати? — не понимает Вону. Он соврал и сказал, что Мингю задремал, после того как уложил Вону, и что они, скорее всего, стали обжиматься во сне. Ясное дело, он утаил от Сунёна детали того, что было сказано, и особенно всё то, что нагородил и натворил Вону, потому что о подобных вещах нужно сразу же забывать, чтобы не морщиться каждый раз от одной мысли об этом. — С такой, что Мингю горяч? Или тебя остановило то, что он парень? Чувак, ну мы ж не гомофобы какие-то! — Нет, дело не в этом. — Вону вздыхает. — Погоди, а тебе вообще нравятся парни? — Сунён наклоняет голову. — По-моему, я никогда не замечал за тобой симпатии к собственному полу. — Потому что её и не было. — Но ты же согласен, что Мингю горяч, правда? — Какая разница? Я был пьян. — Вону пожимает плечами, чувствуя себя не в своей тарелке. Конечно же он считает Мингю горячим. Никто не стал бы с этим спорить. Но он ни за что в этом не признается. — Я могу свистнуть его номерок у Минхао, если хочешь. — Нет! — Вону едва не срывается на крик. — Нет, Сунён. Просто забей. Я не хочу больше об этом думать. Мы оба были в стельку. Это ничего не значило. — Как пожелаешь. — Сунён надувает губы. — Я просто подумал, что ты наконец-то нашёл кого-то, кого захотел узнать поближе. Почему бы не попробовать с Мингю? — Тебя немного заносит, не находишь? — Не сказал бы. Я не говорю, что это плохо, что ты никогда ни с кем не встречался. Но для того, чтобы преодолеть свои проблемы с обязательствами, тебе надо для начала завести серьёзные отношения. Ты должен посмотреть страху в лицо, понимаешь? — Понимаю. Но поверь мне, Мингю вряд ли что-либо помнит, а даже если и помнит, то ему наверняка очень стыдно, так что лучше оставить всё как есть. Вону и не рассчитывал стать частью жизни Мингю, но тот факт, что он ушёл, не сказав ни слова и не взяв у Вону номера, только подкрепляет его уверенность в том, что во всём виноват алкоголь. Вону всё равно. (Ему далеко не всё равно). — Но ты же понимаешь, что вы ещё увидитесь, да? Он дружит с Минхао, как никак. — Я могу его избегать. — Вону пожимает плечами. — Не думаю, что это сработает. — Сунён ухмыляется во весь рот. Вону вздыхает. Ему давно уже пора признать, что Сунён всегда оказывается прав.