Kalon

Проснуться рядом со спящим мингюевым лицом Вону был готов меньше всего. Ему приходится пару раз моргнуть, чтобы привести мысли в порядок и заставить себя поверить, что это по-настоящему и что ему не снится. Он на кровати Мингю, в комнате Мингю, где тот провёл детство; Мингю тихо похрапывает рядом с ним, и его волосы похожи на птичье гнездо. Это всё по-настоящему, и прошлой ночью Вону признался Мингю в любви. Его сердце взволнованно подпрыгивает в груди, и Вону с добрую минуту пялится на мингюево лицо как маньяк, прежде чем делает глубокий вдох— и разражается улыбкой. Он никогда не думал, что может быть так счастлив; он ни о чём не переживает, не ждёт, что вот что-нибудь случится и отберёт у него счастье. Он просто лежит рядом с Мингю, до ноющего сердца влюблённый в этого парня, и он счастлив. Вону вздыхает и простирает руку, нежно проводя большим пальцем по щеке Мингю, по еле заметным следам от подушки. Его глаза пытаются вобрать в себя сразу всё, словно он впервые видит Мингю, однако это не правда, потому что Вону даже с сомкнутыми веками мог бы с лёгкостью назвать точное расположение милой маленькой родинки на мингюевой щеке. Мингю принимается тихонько похрапывать, и Вону фыркает, отнимает ладонь от его лица, прежде чем максимально быстро встаёт с кровати. Он хватает их одежду со стула, на который они повесили её прошлой ночью, чтобы та высохла, а потом выходит из комнаты, чтобы закинуть её в корзину для белья в ванной. Приняв душ, он спускается вниз, наконец-то снова надевая свою одежду, которую мама Мингю любезно постирала и погладила для него. Он улыбается, когда осознаёт, что его собственная одежда теперь пахнет как мингюева, будто он один из них, пусть он и в курсе, что это не так, но приятно притвориться на мгновение. Родителей Мингю опять нет дома, они уже ушли на работу, поэтому его встречает вид Мина, развалившейся на диване в гостиной, кушающей и смотрящей телевизор. На улице всё ещё идёт дождь, густые мрачные тучи висят в небе, а сад усыпан листьями и палками, и Вону уверен, что папа Мингю полезет на стенку, как только увидит последствия вчерашней бури. Мина поднимает на него взгляд, когда замечает, как он застыл на месте, и морщится. — Я тебя разбудила? — Она указывает на экран телевизора. Вону качает головой и опускается рядом с ней — осторожно, чтобы не сесть на пушистое радужное одеяло, накинутое на её колено. — Не парься. Она кивает, и на мгновение они переключаются на просмотр того, что идёт на телике. Мина смотрит какой-то документальный фильм о морской жизни, а точнее, о кораллах. — Я сделала себе асаи-боул. Если хочешь, в холодильнике есть ещё. — Сделала что? — спрашивает Вону, всматриваясь в миску у неё в руках. Ещё слишком рано для того, чтобы узнать об очередном странном фуд-тренде, который он вряд ли поймёт или посчитает вкусным. — Это как смузи, но в нём больше ингредиентов. Тут есть овёс и всё остальное. Если хочешь, я могу и тебе сделать. Живот Вону урчит, и до сих пор он заставлял себя кушать всё, что Мина предлагала ему попробовать, но из-за этого он слишком уж зачастил в уборную. — Эм, я вроде как— Мина закатывает глаза. — Мама отложила для вас немного лапши и говядины со вчерашнего ужина. Они в красном контейнере в холодильнике. Ты можешь подогреть их в микроволновке. — Окей. Я дождусь Мингю. Пару минут они сидят в тишине, и пока парень на экране говорит о том, как морские обитатели медленно умирают из-за глобального потепления, единственное, что занимает мысли Вону — это Мингю. Как Мингю его вчера обнял, как он поцеловал Вону, как он сказал— — Что с твоим лицом? — внезапно интересуется Мина. Вону кидает на неё недоумённый взгляд, протягивая руки к собственным щекам. — А что? Что не так? Мина сужает глаза. — Ты весь раскраснелся и выглядишь так, будто пытаешься не улыбаться. Он нервно посмеивается, качая головой и приказывая себе прекратить рдеться, пока он действительно не начал вызывать подозрения. — Не правда. Мина наклоняет голову, её глаза вновь опасно блестят. Её ресницы покрыты чем-то синим. Как это называлось? — Что случилось прошлой ночью? — желает она знать. — Ничего? — Вону машет руками в защитном жесте. Он ужасно боится Мина. Она чересчур умна для своего возраста, и Вону отчего-то кажется, что младшая сестрёнка Мингю — одна из тех рандомных людей, которые в тайне знают несколько способов убить человека, не оставив после себя следов. — Как называется эта штука, которую ты наносишь на ресницы? — Ты имеешь в виду тушь? — О! Точно… — Вону улыбается и кивает. — Что ты делаешь? — Мина издаёт раздражённый звук и максимально понижает громкость телевизора. — Не меняй тему! Ты же в курсе, что я всё равно узнаю тем или иным способом, так что ты должен просто— Шаги на лестнице спасают ему жизнь. Сердце Вону совершает странный прыжок, когда он поворачивается к Мингю, стоящему на нижних ступеньках. Мингю хлопает ресницами с непонятным выражением лица, и он видит, как плечи Мингю резко опускаются в облегчении, стоит Вону улыбнуться ему. Направляясь к дивану, Мингю поспешно бросает взгляд на Мина, прежде чем снова смотрит на Вону. Он явно выглядит встревоженным, и Вону совершенно не представляет, какие из этого делать выводы. Вону медленно хлопает по месту рядом с собой на диване. Мингю колеблется, прежде чем садится — так близко к Вону, что колено Мингю оказывается на вонуевом бедре, когда он складывает ногу на диване. — Утра, — бормочет Вону, и его сердце бешено стучится от внезапной близости. Мингю облизывает губы, пробегаясь глазами по вонуеву лицу, и Вону не понимает: он что, потерял дар речи? Почему он ведёт себя так? Вону делает глубокий вдох и тянется взять руку Мингю в свою, неспешно переплетая их пальцы, и еле очевидно улыбается, стоит ему заметить, как от его действий у Мингю комично округляются глаза. Мина прочищает горло и встаёт, приподнимая бровь, когда Вону смотрит на неё, наконец вспоминая, что они с Мингю не одни. — Я пойду выгуляю собак, — объявляет она, прежде чем уходит с довольной ухмылкой на лице. На телевизоре всё ещё играет документальный фильм, и Вону пытается сосредоточиться на нём, пока Мина шарится в вещах и готовится отчалить, но Мингю прожигает взглядом его профиль, и ему трудно думать о чём-либо ином. Замок на двери наконец-то защёлкивается за Мина, и они остаются наедине, прижатые друг к другу с переплетёнными пальцами; Мингю рядом с ним по-прежнему спокойный и сонный. Вону заставляет себя взглянуть на него. — Ты в порядке? Мингю высовывает язык, смачивая губы, и Вону борется с порывом наклонить голову в сторону, податься немного вперёд, чтобы оставить на них лёгкий поцелуй. — Я… запаниковал. — Почему? Мингю подвигается ближе, поворачиваясь боком на диване, и Вону медленно повторяет за ним, позволяет Мингю притянуть вонуеву руку к его колену и провести по его костяшкам большим пальцем. — Тебя не было рядом, когда я проснулся, — объясняет Мингю, морщась, словно стыдится собственных слов. — Я подумал, что вчерашняя ночь была просто сном. Вону требуется мгновение, чтобы понять, что Мингю пытается сказать, и он ругает себя за то, что ушёл до пробуждения Мингю. Естественно у Мингю возникло такое чувство. — Прости. Я как-то… не подумал об этом. — Ничего. — Мингю торопливо качает головой. Вону улыбается ему, биение его сердца — ровное и громкое, и когда Мингю приподнимает уголки губ, Вону просто подаётся вперёд и целует его улыбку. Мингю втягивает воздух, его улыбка растворяется на вонуевых губах, и он издаёт тихий звук, кладя свободную руку на талию Вону в тёплом и нежном жесте. Он очень тёплый, кожа на его шее, где расположилась ладонь Вону, мягкая и гладкая, и Вону сложно поверить, что он вновь может это делать. Три месяца без Мингю были адом; всё, чего ему хочется — это восполнить недостаток прикосновений и поцелуев, он хочет снова и снова видеть, как у Мингю краснеют кончики ушей. Мингю распахивает веки, когда они отрываются друг от друга — явно запыхавшись, — и принимается широко улыбаться Вону. Живот Вону опять урчит, и они смеются над этим, по-прежнему не предпринимая попыток отстраниться. — Давай поедим, — говорит Мингю, и его палец проскальзывает под футболку Вону, легонько дотрагиваясь до кожи на его крестце. Вону ластится к прикосновению, желая большего, однако всё же кивает. — Хорошо. Дождь никак не прекращается, и температура за окном значительно упала. На улице не холодно, но Мингю всё равно заставляет его надеть один из его свитеров. — Тебе просто нравится видеть меня в своей одежде, — бормочет Вону, поправляя волосы, после того как Мингю натягивает на него свитер. Мингю садится за противоположную сторону садового столика с довольной улыбкой на лице. — Ты не можешь меня винить. — Мингю пожимает плечами, набивая рот остатками говядины. — Я чувствую себя как гёрлфренд, — ворчит Вону. — Сунён вечно вытворяет такое с Юна. — Ну, ты не гёрлфренд. Бойфренды тоже занимаются подобным, — заявляет Мингю, а затем замирает и смотрит на Вону с неуверенностью во взгляде. Его щёки полны лапши. — Я… Эм. То есть— — Бойфренды, — говорит Вону, облизывая губы. — Мы— Мы бойфренды. — Да? — Мингю прикусывает нижнюю губу, и та на мгновение белеет, прежде чем становится ярко-красной, стоит Мингю отпустить её. Вону кивает, и его лапша медленно остывает, потому что он не может прекратить пялиться на Мингю. Его глаза по-прежнему опухшие со сна, и на нём белая футболка с широким воротом, его ключицы выставлены на всеобщее обозрение, и Вону тревожно даже просто смотреть на него. Разве они подходят друг другу? Каким образом кто-то вроде Мингю находит Вону привлекательным? — Хорошо. — Мингю легонько пинает его под столом. — Хорошо. — Вону прочищает горло в ответ на улыбку Мингю и набрасывается на еду, чтобы отвлечься. Мингю его бойфренд. Ким Мингю, тот парень, который много месяцев назад разлил пиво на футболку Вону, который не переставал быть самым потрясающим и понимающим парнем на свете, несмотря на то, как несправедливо Вону относился к нему, является бойфрендом Чон Вону. Это совершенно бессмысленно, однако он вспоминает, что Джонхан говорил ему не искать логики в любви, поэтому он не ищет. После этого они почти не болтают; они просто слушают звуки дождя, слушают несносный смех Тэхёна, доносящийся аж досюда, пока их ноги переплетаются под столом. Ветер ерошит Мингю волосы, и он недовольно стонет, когда на его лицо попадает несколько капель дождя. Вону смеётся, а Мингю надувает губы, и от этого сердце Вону вновь переполняется чувствами. Вону едва не берёт и не заявляет я чертовски сильно тебя люблю, просто чтобы напомнить ему, потому что ему хочется убедиться, что Мингю в курсе. Сердце Вону по-прежнему делает сальто всякий раз, как Мингю глядит на него, но теперь всё иначе; это счастливое сальто, довольное, не вызванное неуверенностью и страхом. Они прибирают за собой, после того как доедают, а следом и на кухне. Мингю не перестаёт дотрагиваться до него, кладя руку Вону на предплечье или на бедро, большим пальцем стирая что-то с подбородка Вону. Затем, когда Вону моет посуду, Мингю подходит к нему сзади, опуская подбородок Вону на плечо и прижимаясь грудью к его спине. Вону пытается не краснеть. — Ты никогда ко мне столько не прикасался. — Раньше я не был уверен, нравится ли тебе такое, — бормочет Мингю, поворачивая голову и зарываясь носом в шею Вону. — Ты принял душ? — Да. — От тебя приятно пахнет. Вону облизывает губы, кивая. Он выключает кран и вытирает руки, разворачиваясь лицом к Мингю. Вону оказывается застигнут врасплох внезапной близостью, особенно когда Мингю выставляет руки по обе стороны от него, пригвождая его к столешнице. — Мне нравится. Когда ты меня касаешься. Мне всегда это нравилось. Я просто… — Я просто считал, что не имею на это право. С чего бы тебе желать прикоснуться ко мне? Вону отгоняет от себя мысли. Это в прошлом. Он так больше не думает. — Ты что, хён? — спрашивает Мингю, словно он понимает, что за его словами кроется более глубокий смысл. — Ничего, — по инерции заявляет Вону, потому что привык к подобному между ними. На лице Мингю снова это странное выражение; Вону уже видел его — например, той ночью, когда Мингю расстался с ним, когда он хотел знать, почему Вону никогда ему ничего не рассказывает. — Прости. — Ты не обязан мне ничего говорить, — заверяет Мингю, и похоже, что он собирается отойти, поэтому Вону поднимает руки, обвивая ими спину Мингю, не позволяя ему сдвинуться с места, будто ребёнок, боящийся отпустить. Мингю вздыхает и роняет голову, пряча её между шеей и плечом Вону. — Я просто волнуюсь. Мне хочется тебе помочь, но как, если я почти ничего о тебе не знаю? — Ты хочешь? — спрашивает Вону, закрывая глаза, когда ощущает мингюевы руки вокруг себя, тёплые и надёжные. — Ты хочешь знать? Мингю крепче прижимается к нему. — Я просто хочу понять тебя. — Тогда я расскажу. Мингю качает головой, и Вону вздрагивает, чувствуя, как его мягко целуют в плечо. — Пожалуйста, не думай, что я тебя к чему-то обязываю. Прости, я не хочу заставлять тебя— — Я хочу, Мингю. — Вону легонько толкает Мингю в плечо, чтобы взглянуть ему в глаза. — Ты мой— мой парень. Мы должны рассказывать друг другу обо всём, верно? Лицо Мингю расслабляется, и он смотрит на Вону с такими любовью и нежностью, что тому становится трудно дышать. — Да. Ты прав. — Окей. — Вону кивает. По дороге Мингю хватает несколько рисовых пирожков, и когда спустя миг они садятся на садовые качели, у Вону появляется странное ощущение дежавю. Единственная разница в том, что на этот раз Мингю его не отталкивает и у Вону не разрывается сердце. Их ноги слегка намокают из-за дождя, но остальные части тела скрыты под тентом. Вону мягко улыбается, стоит Мингю вздрогнуть от грохота грома вдалеке. Мингю протягивает ему зелёный рисовый пирожок, и Вону с мгновение теребит его в руках, несколько тихих минут позволяя Мингю раскачивать качели, прежде чем он делает глубокий вдох и принимается говорить. — Даже не думай жалеть меня из-за этого, — предупреждает Вону, перед тем как начать рассказывать Мингю, почему он такой, какой есть. Мингю хмурится. — У меня есть повод тебя жалеть? — Нет. Его правда нет, — поспешно заверяет Вону, — но все остальные меня жалеют, а мне это не нужно. Особенно от тебя. Мингю колеблется, внимательно всматриваясь в глаза Вону, прежде чем кивает. — Хорошо. Я не буду. — Просто… — Вону пожимает плечами. — Пожалуйста, просто выслушай меня, и если у тебя ещё останутся вопросы, ты можешь их задать, но в остальном я бы предпочёл не придавать этому большого значения. Типа, просто забить. — Хорошо, — крайне медленно отвечает Мингю, словно он не уверен, действительно ли всё хорошо. Это очень похоже на его первый сеанс у доктора Кан, однако на сей раз Вону болтает без умолку. Он не встречает взгляд Мингю, пока говорит. На этот раз признание даётся ему легче. Вону уже не больно делиться этим (по крайней мере не так больно, как раньше), и он гордится тем, что делает это спокойно, хотя всего несколько месяцев назад его едва не пробило на слёзы. Он также рассказывает Мингю о встречах с психотерапевтом и о том, как это ему помогает, а затем он замолкает — по ощущениям спустя много часов, но в реальности проходит всего пару минут, когда он наконец поднимает голову и встречает взгляд Мингю. Снаружи по-прежнему идёт дождь, гром подкрадывается всё ближе, и Мингю смотрит на него со слезами в глазах. Мингю тяжело сглатывает. Он несколько раз открывает рот, после чего останавливается на натянутой улыбке. — Хорошо. Спасибо, что поделился. Вону же просил его не придавать этому большого значения, однако реакция Мингю странная. Он отводит глаза, и Вону хмурится, опуская взор на мингюевы руки, на его пальцы, которые до побелевших костяшек сжимают подушки для сидения. — Мингю? — бормочет он после паузы. Ему не видно мингюева лица. Мингю не реагирует, поэтому Вону цепляется пальцами за его талию, привлекая внимание. — Ты не взглянешь на меня? Мингю качает головой, и вонуево сердце, кажется, разбивается от звука, слетающего с чужих губ. — Прости. Он наконец-то поворачивается к Вону, но Вону даже не успевает поймать его взгляд, как вдруг Мингю затягивает его в крепкое объятие. Вону вздыхает и тает в чужих руках, обвивая Мингю собственными. Одна ладонь проводит по его спине, а другая расположилась на его затылке, гладя Мингю по волосам. Мингюевы плечи трясутся, и Вону чувствует влагу на своей шее, и это действительно разбивает ему сердце, и он думает, что, наверно, не стоило рассказывать Мингю ни о чём. — За что ты извиняешься? — осторожно интересуется Вону. Он не выдерживает; плачущий Мингю, должно быть, одна из самых худших вещей на свете. Однако Мингю ничего не объясняет, вместо этого он лишь теснее прижимается к Вону, будто если он хорошенько постарается, то сможет уменьшиться и уместиться на вонуевом колене. Видеть Мингю таким странно. Обычно сильные и весёлые люди страшнее всего, когда становятся такими, ранимыми и тихими. — Ты обещал, что не будешь жалеть меня, — снова пробует Вону. Он вдыхает запах Мингю и позволяет его теплу пропитать их одежду. — Ты… ты изучаешь детское образование, верно? Ты должен понимать, как определённые вещи могут влиять на детей, и эти вещи происходят, хочется тебе того или нет. В этом вся суть жизни. Главное — как ты справляешься с этим. Единственная причина, почему я… такой, в том, что мне было слишком страшно посмотреть правде в глаза. Но я всё же в порядке. Я поправляюсь. Тут не о чём плакать. Мингю… скажи что-нибудь. Мингю наконец отстраняется. Он долгое время глядит на Вону, его глаза слегка покраснели, но в целом они сухие. Он кладёт руку на вонуеву щёку. — Я могу тебе как-нибудь помочь? Вону улыбается. — Нет. Но спасибо. — Да не за что. — Мингю улыбается в ответ, неуверенно и грустно; Вону и мысли не допускал, что он такой эмоциональный человек, когда познакомился с ним той ночью. — У— у меня течёт из носа, да? Вону издаёт удивлённый звук, поспешно переводя взгляд на мингюев нос, и разражается хохотом. — О боже. — Прости. — Мингю смеётся, однако стоит ему посмотреть на весёлое лицо Вону, его глаза обратно начинают слезиться. — Х-хён. — Хватит. — Вону всё ещё смеётся, но его сердце пронзает болью. Ему мучительно трудно видеть Мингю плачущим. — Хватит плакать. Ты выглядишь ужасно. — Но ты потрясающий, — хнычет Мингю. — Как к тебе могли относиться подобным образом? Как тебя могли не признавать? — Мингю… — Вону вздыхает. — Только не надо меня жалеть. Ты обещал, что не будешь. — Прости, — повторяет Мингю, прочищая горло. — Просто… ты мой малыш. Я не могу сидеть и слушать о том, как хреново с тобой обращались. Это разбивает мне сердце. Вону краснеет и шутливо бьёт Мингю по затылку. — Кого это ты зовёшь малышом? Я старше тебя. Мингю хихикает и подаётся вперёд, чтобы снова спрятать лицо в шее Вону, ластясь к нему. — Насколько я помню, тебе нравилось, когда я тебя так звал. — Ты придурок. — недовольно заявляет Вону, но он опять пропускает пальцы сквозь мягкие волосы Мингю. Это странно — каким естественным ему кажется так тесно прижиматься к телу Мингю, обнимать его и дотрагиваться до него. Мама Вону ни за что бы не поверила, если бы ей рассказали об этом: её сын, который вечно избегал лёгких прикосновений, вдруг ищет физической близости с кем-то. — Но ты же меня любишь, да? Сердитый взгляд Вону тотчас сменяется улыбкой, которую ему не удаётся сдержать. — Да, — подтверждает он, наблюдая за тем, как опухшие глаза Мингю сужаются до счастливых полумесяцев. — Да, люблю. Позже приходят Чонгук с Тэхёном, и когда они располагаются в гостиной, оба принимаются выжидающе глазеть на Мингю и Вону. Снаружи по-прежнему идёт дождь, и для посиделок в саду слишком холодно. Осень всё ближе, а вместе с ней и новый семестр и работа. Вону не знает, как к этому отнестись, но сейчас он ещё здесь, у Мингю дома, и занятия начинаются только на следующей неделе, так что он пытается отогнать от себя лишние мысли, пока они не успели испортить ему настроение. Мингю хлопает ресницами, смотря на друзей со своего места на диване рядом с Вону. — Вы под кайфом или что? Чонгук качает головой. — Нет. — Тогда хватит пялиться на нас так, будто мы отрастили вторую грёбаную голову. — Мингю хмурится, когда Тэхён принимается лыбиться. — Вы переспали прошлой ночью? — интересуется Тэхён, плотно сжимая губы и не переставая улыбаться им. Он выглядит чертовски радостным, спрашивая об этом. Вону брызгает слюной, а Мингю слегка давится воздухом. — Какого чёрта? — Мингю кидает подушку в Тэхёна, но вместо этого она попадает в лицо Чонгуку. Чонгук болезненно стонет, и хотя Вону жаль его, он по-прежнему слишком сбит столку тэхёновым вопросом. — Эй, не поймите меня неправильно. — Тэхён смеётся и потирает костяшками пальцев чонгукову щёку, покрасневшую от удара подушкой. — Вы двое просто кажетесь очень, очень счастливыми. От вас словно… — он показывает какой-то непонятный жест руками, — исходит это свечение, если вы понимаете, о чём я. — Нет, я не понимаю, ты, грёбаный извращенец, — раздражённо восклицает Мингю, бросая на Вону обеспокоенный взгляд, словно он боится, что Тэхён мог расстроить его. Однако Вону не расстроен. Чёрт, да ему вообще наплевать. Вону просто тянется взять Мингю за руку, пожимая плечами. Чонгук разевает рот, а Тэхён издаёт писк, выглядя так, будто весь дрожит у себя на сидении. — По-моему, вас не должно заботить, чем мы занимаемся вместе, не считаете? — заявляет Вону. — Вы… — Чонгук запинается, указывая на них. — Вы встречаетесь? Что, реально? Мингю уставился на Вону широко распахнутыми глазами — почти так же, как этим утром, когда Вону вытворил что-то подобное перед Мина. — Ага, — подтверждает Вону. — Так это сработало? — спрашивает Тэхён, наклоняя голову вбок. Остальные недоумевают, но Вону-то понимает, и он кивает, приподнимая уголки губ, а Тэхён расплывается в улыбке. — Ну, я счастлив за вас. Вы очень милые вместе. — Иисусе, — выдыхает Чонгук со слегка покрасневшими щеками, и Вону хочется смеяться с его смущённого выражения лица. — Я— я тоже за вас счастлив. Правда. Не обижайте друг друга. — Он смеряет их серьёзным взглядом, прежде чем снова отводит тот, неловко прочищая горло. Что за странный парень. — И будь осторожен, Гю. — Тэхён ухмыляется. — Если бы я не знал, что ты тоже заинтересован, то увёл бы Вону. — Ага, я бы посмотрел на твои попытки, — говорит Мингю и приобнимает Вону за плечи, притягивая его к себе. Тэхён фыркает. — Собственничество не привлекательно, Мингю. Мингю просто пожимает плечами, поворачивая голову и прижимаясь губами к виску Вону. Вону чувствует, как тот улыбается. — Это самое отвратительное, что я когда-либо видел, — бормочет Чонгук и встаёт, чтобы принести из кухни пару энергетиков. Когда он возвращается, Тэхён уже включил для них кино; это оказывается фильм Хаяо Миядзаки, и под конец Чонгук стискивает в объятиях рыдающего Тэхёна, а Вону смотрит куда угодно, только не на Мингю, и умоляет свои глаза прекратить слезиться. — Ай, хён! Ты плачешь? — шепчет Мингю и отстраняется от Вону, свернувшегося калачиком и прижавшегося к нему, чтобы взглянуть ему в лицо. — Нет. — Перестань, — умилённо говорит Мингю, улыбаясь. — Не плачь, это просто фильм. Вону пыхтит, и на его глаза наворачивается ещё больше слёз. — В каком месте это детское кино? О-она же умерла. Она была малышкой… Мингю тихонько посмеивается. — Хён, пожалуйста, не плачь. Ты доведёшь меня до слёз. — Но она была такой милой. — Я знаю. — Я ненавижу этот фильм. — Хорошо. Вону шмыгает носом и поднимает взгляд на Мингю, который уставился на него с нежностью на лице. — Мне кажется, моё сердце разбито навсегда. Мингю мычит и поспешно вытирает вонуево лицо. — Я склею его обратно. — Хватит! — недовольно стонет Чонгук. — Мы всё ещё здесь. Хватит вести себя так. — Хватит завидовать, — находится Мингю. — Ай, Куки. Я могу сколько угодно тебя целовать, если тебе одиноко. — Тэхён с улыбкой поднимает глаза на друга. Чонгук так сильно краснеет, что заставляет Вону засмеяться, однако ему также становится любопытно, тем более что он замечает тень смирения на лице Тэхёна, когда Чонгук встаёт, уходя из комнаты. Вону вопросительно смотрит на Мингю. Тот просто кивает и вздыхает. — Оу, — бормочет Вону. Позже этим днём Мингю и его папа уезжают, чтобы уладить некоторые финансовые вопросы, касающиеся их новой машины — чему Мингю безумно радуется, потому что это значит, что Мингю достанется их старый семейный автомобиль, — и Вону решает остаться дома. Ему кажется, что эти дни он мешал их отцовско-сыновьему времяпрепровождению, и хотя Мингю уверяет его, что Вону не помешает, Вону отвечает, что лучше поможет его маме приготовить ужин. Так что Мингю уезжает, а Вону какое-то время переписывается с Сунёном. Тот говорит, что соскучился по Вону и что понимает, что тот налаживает свои отношения с Мингю, но ему нужен его друг. Вону напоминает ему, что прошло всего где-то два дня, однако отвечает, что на самом деле тоже соскучился по нему. И это правда. Разумеется, Чонгук и Тэхён отличные люди, и самое важное — здесь Мингю. Вону не может тосковать по дому, когда тот рядом, учитывая, как ему уютно с Мингю. Однако они с Сунёном обычно видятся каждый день, что некоторые назвали бы нездоровым, но это уже почти десять лет является их рутиной, поэтому не видеть друг друга для них невероятно странно. Вону суёт телефон в карман и решает спуститься вниз, чтобы узнать, требуется ли маме Мингю его помощь. Джиён на кухне, моет какие-то овощи и слушает радио, расположившееся в углу кухонной столешницы. Вону прочищает горло, чтобы не испугать её, и она поднимает на него глаза, улыбаясь, как только замечает его. — Тебе скучно? — спрашивает она и выключает кран. — Если хочешь, можешь сходить глянуть, чем заняты Чонгук с Тэхёном. — О нет, всё в порядке. — Вону улыбается. — Я хотел спросить, нужна ли вам помощь? Пока что от меня никакой пользы. — Эй, что за вздор! — Джиён щёлкает языком и жестом призывает его подойти. — Но если ты действительно хочешь, ты можешь помочь мне почистить морковь и картошку. Я ненавижу это делать. Вону кивает и моет руки, тотчас жалея о том, что предложил ей свою помощь, когда перед ним предстаёт огромная куча овощей. Он не особо хорош в подобном, так что он, скорее всего, просто задержит весь процесс. — Так как, тебе понравился вчерашний костёр? — интересуется она, высыпая рис на поднос в поисках маленьких камушков, затаившихся среди зёрен. — Да. Было весело. — Вону мычит и с недоумением поднимает голову, слыша её смех. — Можешь не врать. — Джиён улыбается. — Мингю сказал, что ты не очень любишь скопления людей. — Оу… так и сказал? Она кивает, сканируя глазами зёрна риса. — Кажется, ты ему очень нравишься. Её слова, определённо, значат именно это, и Вону приходится собраться с силами, чтобы понять, какой должна быть его следующая фраза. Он крепче сжимает морковь и надеется, что в процессе не отрежет вместо неё собственную кожу. — Он тоже мне нравится. — Он прочищает горло и добавляет: — Очень. Джиён улыбается и подпирает столешницу ладонями, и её глаза вдруг сосредотачиваются на одной точке. Вону прекращает делать, что делал, чтобы взглянуть на неё. Её волосы завязаны в высокий хвост, придающий ей озорной вид. У неё родинка на левой щеке. У Мингю тоже там родинка. — Если честно, пару лет назад нашему Мингю многое пришлось пережить, — вновь подаёт она голос. — В шестнадцать лет он совершил перед нами каминг-аут. Ему было очень страшно, когда он поделился с нами. Ты знаешь, что он сказал? Он сказал: Я бисексуал. Простите. Он продолжал извиняться, хотя мы с его папой ничего не говорили. Он начал плакать, и я разозлилась. У него не было причин так сильно бояться нас. Мы бы любили его, несмотря ни на что. Мы всегда растили наших детей без предвзятости. То есть, просто посмотри на мою дочь. — Она подмигивает Вону, и Вону хихикает, до сих пор не забыв, как Мина вернулась домой со своей прогулки с собаками в ярких неоновых ботинках и ещё более невыносимом розовом дождевике. — Когда я рассказала своей семье, что Мингю нравятся не только девушки, они оборвали со мной связь. Более трёх лет я не виделась ни с кем, кроме старшей сестры. Мингю, он… он заметил, что происходило, примерно тогда, когда ему нужно было уезжать в университет. Он вдруг подошёл ко мне и заявил, что он уже не гей. Что он просто запутался, но что на самом деле его интересуют лишь девушки. — Она вздыхает. — Я в курсе, что Мингю поступил так, только чтобы моя семья снова со мной заговорила. — Она качает головой и высыпает рис с подноса в кастрюлю. — Я говорю это не потому, что я его мама, но я родила лучшего сына на свете, с которым не всегда обращались справедливо. И именно поэтому я хочу, чтобы рядом с ним был лучший человек. Кто-то, кто заслуживает его любви и кто ценит его и знает, как его уважать. Вону сглатывает, его рука, держащая овощечистку, слегка подрагивает. Он уже слышал часть этой истории от Чонгука, однако это всё равно разбивает ему сердце. — Я понимаю. — Ты будешь таким человеком для него, Вону, верно? — спрашивает она затем, и когда Вону заставляет себя посмотреть на неё (чуть не теряя сознание в процессе), она держит в руке кухонный нож, и от этого её вопрос звучит скорее как угроза. Она замечает внезапный страх в вонуевых глазах и смеётся, опускает кухонный нож и хлопает Вону по щеке. — Прости. Это было грубо с моей стороны. Вону нервно смеётся и заставляет себя расслабиться. Просто… это его первые отношения, а значит, он впервые проходит через всё это официальное «знакомство с его/её родными». Ему кажется, что он вполне симпатичен мингюевой семье, однако это может измениться, как только они узнают о новом положении дел. Кто-то может нравиться тебе как друг для твоего ребёнка, но не как его вторая половинка. — Мне… мне очень важен Мингю, — начинает он, желая развить мысль, но ему практически нечего добавить из того, что он считает приемлемым сказать маме своего парня. — Я не хочу причинять ему боль. — С него хватит боли… — Я знаю. — Она кивает. Некоторое время между ними царит тишина, какая-то знакомая баллада доносится из радио, прерываемая стукающимися друг о друга кухонными приборами, водой, кипящей на плите, и наконец Джиён продолжает: — Извини за наглость, но ты влюблён в моего сына? Вону тотчас краснеет и робко берёт очередную морковь. У него вдруг возникает желание, чтобы Мингю оказался здесь. Его нет всего час, однако Вону уже чувствует себя слегка потерянным без него. Он не знает, хочет ли Мингю, чтобы его семья была в курсе. Вону и так рассказал сегодня всё и всем, даже не поинтересовавшись мингюевым мнением. Возможно, ему следует промолчать… Но с какой стати. Он влюблён в Мингю. Он не намерен это скрывать. — Да. Влюблён. Она мычит, и когда Вону кидает на неё взор, она снова улыбается, мягко и искренне. С улыбкой она выглядит совсем как Мингю. — Мингю не желал ничего мне рассказывать, когда вернулся домой, но я знала, что что-то было не так. А потом сюда приехал ты, и я увидела, как странно вы вели себя друг с другом, так что я просто сложила дважды два. — Следующие пару мгновений она посвящает тому, чтобы достать несколько кастрюль и сковородок, прежде чем она обратно поворачивается к Вону. — Я очень рада узнать, что я была права. — Оу… — Не волнуйся, мы не собираемся читать вам нотации. Вы достаточно взрослые, чтобы понимать, что делаете, — говорит Джиён. — Спасибо. — Вону кивает, наконец-то расслабляясь. — Вы, ребята, очень— вы все очень славные. — Ты тоже очень славный, Вону. Мы счастливы, что ты здесь, у нас. — Она улыбается. — Но ты был бы ещё более славным, если бы лучше чистил овощи. Прошло уже десять минут. — Она указывает на полуочищенную морковь, свисающую с пальцев Вону. Вону втягивает воздух и вновь принимается её чистить. — Я слушал вас, и я разговаривал, и я… — И я также ужасно готовлю. Я ходячая опасность. Пожалуйста, остановите меня. Джиён смеётся и протягивает руку, забирая у Вону овощечистку. — Оставь. Это был просто предлог, чтобы выведать у тебя правду. — Почему я чувствую себя преданным? Она посмеивается и принимается гнать его из кухни. — Я мать, нам необходимо знать такие вещи, а Мингю никогда ничем со мной делится. Ничего личного, дорогой. Вону собирается что-нибудь сказать, однако у него в кармане начинает вибрировать телефон. Он откланивается и вытаскивает тот, непонимающе хмурясь, как только видит, кто ему звонит. Мина сидит в гостиной, когда Вону заходит туда, и она бросает на него долгий, самодовольный взгляд, так что Вону просто торопится подальше, наружу, располагаясь во внутреннем дворике. Он плавно закрывает за собой дверь и поднимает трубку. — Хён? — Вону! Я на секунду подумал, что ты не ответишь. — Я был занят, — заявляет Вону, наблюдая за тем, как капли дождя падают с цветов рядом с ним. — А ещё мне не нравится болтать по телефону. Он практически видит, как Джонхан закатывает глаза. — Почему это меня не удивляет? Да и ладно, как ты там, мой сладкий маленький пончик? Вону хмурится, тут же забывая об этом уменьшительно-ласкательном прозвище. — Я в порядке. А ты как? — Замечательно. Джису передаёт привет. Он рядом со мной, — говорит Джонхан, и Вону морщится, когда слышит, как он добавляет «голый». До него доносятся жалобы Джису, а следом и весёлое хихиканье Джонхана. — Надеюсь, ты позвонил мне не просто рассказать, что ты переспал с Джису. — Конечно же нет. Сунён поведал, что ты одолжил у него машину, чтобы навестить кое-кого. Ты сейчас с Мингю? Вону двигается на стуле и подтягивает к себе ноги, защищаясь от прохладного ветра. — Он ненадолго уехал со своим папой, но… да. Я у него дома. Джонхан издаёт довольный звук. — На самом деле, я очень удивлён. Никогда бы не подумал, что ты на такое способен. — Ага… не знаю. Мне показалось, что будет правильно так поступить. — Вону пожимает плечами, приподнимая уголки губ, потому что он чертовски рад, что набрался мужества ради этого. Иначе он бы по-прежнему был у себя в квартире, скучая по Мингю и убого проводя остаток лета. — Это отлично. — По Джонхану слышно, что он улыбается. — Ну, и как всё идёт? Он не спрашивает, сошлись ли они с Мингю обратно. Вону лишь сейчас осознаёт, что Джонхан всегда задавал очень размытые вопросы, чтобы Вону не было слишком неудобно или чтобы не пересечь линию. — Всё хорошо. — Вону кивает, теребя край мингюева свитера. — Всё замечательно, хён. — Да? — Голос Джонхана мягкий. — Ты счастлив? Вону хлопает ресницами, сомневаясь с несколько секунд, прежде чем отвечает: — Я счастлив, да. Джонхан посмеивается. — Это впервые прозвучало искренне. — Я не вру. — Вону закатывает глаза, но он улыбается. — Вону… — Джонхан вздыхает, и на секунду возникает ощущение, что они снова на той старой детской площадке посреди ночи. Тогда Джонхан всё ещё страдал по Джису, а Вону… ну, он превращал их с Мингю отношения в бардак. — Ты изменился, ты в курсе? — Что? В каком плане? — Конечно же сам ты этого не осознал. — Джонхан фыркает. — Думаешь, тот Вону, которого я встретил… не знаю, где-то девять месяцев назад? Думаешь, он бы стал прилагать усилия, чтобы получить то, чего хочет? — …Чего? — Боже. Нет, он бы не стал. Ты бы предпочёл сидеть в квартире и наказывать себя за бездействие. Помнишь, я говорил, что ты должен желать собственного счастья? Вону вздыхает, не особо понимая, о чём толкует Джонхан. — Да, я помню. — Ну, зачем ты поехал навестить Мингю? — Затем, что… — Вону замолкает, сводя брови к переносице, когда у него не получается сходу придумать ясный ответ. — Я скучал по нему. Я хотел извиниться за то, как обращался с ним. — Это всё? — Хён, о чём ты— — Это были единственные причины, Вону? Вону закрывает рот, глубоко вдыхая носом, чтобы не злиться. Это слишком уж напоминает его приёмы у доктора Кан. Не то чтобы Вону не нравился его терапевт, тем более что она помогает ему намного лучше понимать себя и учит его справляться со всеми путаницей и болью, что он носит в себе. Однако он бы предпочёл не чувствовать себя как на приёме у психиатра, когда он болтает с одним из своих друзей. — Я хотел вернуть его, — наконец говорит Вону. — Он делал меня… очень счастливым, и я хотел вернуть его. — Мингю делал тебя счастливым. — Да. — Значит, ты хотел быть счастливым. — Что? — Вону не отводит глаз от собственного колена, пока до него наконец не доходит смысл джонхановых слов. — Оу. — Именно. Оу. — Джонхан смеётся. Вону стыдливо хихикает, запуская руку в волосы. — Доктор Кан очень мне помогает. — Это заметно. — Да… — Вону замолкает, некоторое время покусывая нижнюю губу. Джонхан ничего не произносит, попросту ожидая, пока Вону заговорит, и, возможно, это очередная причина, почему Вону всегда было так комфортно в его компании, ведь Джонхан не давил на него, чтобы получить ответы. — Хей, хён, знаешь… если бы не ты, я бы наверняка до сих пор был, ну… тем Вону. Я, эм, я очень благодарен. Тебе. Спасибо, что тебе не плевать, и что— что назначил мне ту встречу, и всё такое. Я многим тебе обязан. — Вону, я люблю тебя, но заткнись. — Джонхан смеётся. — Ты не должен меня благодарить, ладно? И ты определённо ничем мне не обязан. Мы друзья, и ты мне пиздец как важен. Друзья делают такие вещи друг для друга. Я просто рад видеть, что тебе становится лучше. — Да. Хорошо. — Вону прочищает горло. — Ты тоже мне важен. Эм. Очень. — Воу. Должно быть, ты чертовски романтичный. — Джонхан фыркает. — Мне жалко Мингю. Вону краснеет, потому что Джонхан прав. Он вспоминает своё признание прошлой ночью. Оно определённо было искренним, но было ли оно романтичным? Вряд ли. — Заткнись, — ворчит он, поспешно поднимая взгляд с земли, когда рядом с ним внезапно раздаётся звук. Дверь скользит в сторону, открываясь, и Мингю стоит там, плотно сжимая губы, как только замечает, что Вону болтает с кем-то по телефону. Вону разевает рот, совершенно забывая о Джонхане на линии, когда смотрит на Мингю. На нём простая толстовка, и его волосы растрёпаны, словно он накинул на них капюшон от свитера, чтобы защитить от дождя. Мингю широко ему улыбается, его губы растягиваются, обнажая его идеально неидеальные, жемчужно-белые зубы, и Вону чувствует, как его сердце пропускает удар. Мингю выглядит потрясающе. — Ты ещё там? — доносится до него бубнение Джонхана из телефона. Вону подпрыгивает и отворачивается от Мингю. — Прости, хён, мне надо идти. — Оу, понятно… Мингю пришёл? — Что? Нет, — бормочет Вону, переводя глаза обратно на Мингю, который теперь прислонился к двери правым плечом, скрестив руки на груди и сфокусировав взгляд на Вону. У Вону возникает острое, глупое желание накинуться на него и зацеловать его губы, пока они не раскраснеются и не распухнут. — Передавай ему от меня привет, хорошо? — Джонхан посмеивается. Мингю облизывает губы, наклоняя голову вбок в любопытстве, будто он интересуется, с кем разговаривает Вону. Он выглядит безумно мило, и Вону приходится тяжело сглотнуть, прежде чем он подаёт голос. — Хорошо. Ты тоже передавай привет Джису. — Обязательно. Они прощаются, и Вону наконец-то завершает вызов, вставая со стула, чтобы подойти к Мингю. Он улыбается тому, не понимая, почему он так нервничает. Он отлично справлялся до того, как Мингю уехал. — Джонхан-хён передаёт привет, — говорит Вону. Нечто мелькает у Мингю в глазах, но исчезает так быстро, что Вону даже не успевает поинтересоваться. Мингю кивает, и на его лице расцветает робкая улыбка. — Я соскучился по ребятам… нам нужно поскорее вернуться. — Да. — Вону кивает. — Нужно. — Так… чем ты занимался, пока меня не было? — Я помог твоей маме с обедом. — Вону поджимает губы и поправляет себя: — На самом деле, я не помог. Она прогнала меня. Но я пытался. Мингю смеётся. — Конечно, она тебя прогнала. Из тебя дерьмовый повар. — Эй! — Ничего страшного. — Мингю по-прежнему смеётся. — Ты всё ещё милый. Вону вздыхает, однако его сердце согревается, оттого что Мингю улыбается ему так. Он принимается размышлять о том, что Чонгук и Джиён рассказали ему о прошлом, когда Вону ещё не был частью мингюевой жизни, и тепло в его груди тотчас сменяется чем-то вроде мучительной боли. Мина сидит в гостиной, и из кухни видно внутренний дворик, так что Вону не может сделать то, что хочет: обнять Мингю. — Хён? — Мингю отступает от двери и направляется к Вону, и его рука зависает в воздухе, прежде чем он успевает его коснуться. — Ты в порядке? — Да, — заверяет его Вону. — Мы можем подняться наверх? Мингю сводит брови к переносице в недоумении от странного поведения Вону, но всё же кивает. — Да, конечно. Его семья не обращает на них внимания, пока они шагают мимо них, не считая мамы Мингю, которая шлёпает его по рукам, когда тот умыкает кусочек моркови с кухонной столешницы. Мингю ступает в свою комнату, пропуская Вону первым, и стоит Мингю закрыть дверь и повернуться лицом к Вону, как тот весь прижимается к нему. Мингю издаёт испуганный звук и пятится назад из-за неожиданной атаки, по инерции обхватывая руками талию Вону. Вону оборачивает руки вокруг мингюевой шеи, притягивая его ещё ближе, и никому не нужно быть в курсе, что их разница в росте едва не заставляет Вону встать на цыпочки. Он никогда это не признает. — Меня не было всего два часа, — бормочет ему в шею Мингю. — Ты так сильно по мне соскучился? Вону смеётся, однако это звучит так, будто он хнычет. — Не льсти себе. — Да ни за что на свете. — Мингю улыбается, и Вону закрывает глаза, когда ощущает, как Мингю теснее сжимает его в руках. — Серьёзно, хён… ты в порядке? Ты в порядке? Нет, Мингю, а ты в порядке? — Хён, я переживаю, что не так— Вону отстраняется достаточно, чтобы сомкнуть их губы вместе, запуская ладони в волосы Мингю, вместе с тем как он проглатывает удивлённый стон, слетающий с мингюева рта. Мингю требуется мгновение, чтобы ответить на поцелуй, но когда он это делает, у Вону подкашиваются колени. Мингю стискивает его сильнее, крепко и надёжно, не давая ему упасть, стоит Вону попятиться назад. Их зубы стукаются друг о друга, и Вону кусает мингюеву губу в порыве приблизиться, но к его удивлению, Мингю стонет в наслаждении, и от этого звука его кожу покалывает. Вону приподнимается и открывает для Мингю свой рот, позволяя его языку скользнуть внутрь. Может, именно поэтому его тело желало близости: Мингю, прижатый к нему, чужие губы, так пошло касающиеся его собственных, и руки, обнимающие его так, словно не намерены отпускать в ближайшее время — всё это стирает каждую рациональную мысль в вонуевой голове. Единственное, о чём он способен думать — это Мингю, как сильно он его любит, как он хочет дойти с ним до конца— Он не понимает, что происходит, однако они как-то оказываются на кровати, Вону пригвождён к матрасу с Мингю поверх него, и они отрываются друг от друга, только чтобы глотнуть воздуха. Мингю располагается между его ног, и он выглядит безумно хорошо со своими растрёпанными волосами и распухшими губами. Сердце Вону мчится, низ его живота весь жаркий и тугой, и ему больно в определённой области. Это настолько глубокое и острое ощущение, что ему кажется, будто он сойдёт с ума, если Мингю не дотронется до него, так что он бездумно подаётся бёдрами вверх— Вону отстраняется от поцелуя, поднимая на Мингю взгляд, пока его грудь вздымается и опускается, а кожа буквально горит. Они в доме Мингю, его семья на первом этаже, и ничего из этого не приемлемо. К тому же, Вону не поэтому хотел подняться сюда. Он хотел убедиться, что Мингю в порядке. Он без понятия, как и почему всё так быстро к этому пришло. Мингю пытается перевести дух, и он торопливо облизывает губы. — Прости. Прости, это моя вина— — Нет. — Вону приподнимается на локтях, их носы соприкасаются, и он вздрагивает, когда ощущает горячее дыхание Мингю на собственных губах. — Нет, не твоя. Я хотел этого. — Он подаётся вперёд, целуя Мингю, но поспешно отстраняется, осознавая, что они оба слишком быстро в этом растворяются, прежде чем они успевают снова начать обжиматься. Мингю нервно посмеивается и тянется привести себя в порядок в штанах, и Вону даже не удаётся оторваться от наблюдения за этим действием. — Хён, не смотри на меня так, если хочешь, чтобы мы остановились, — заявляет Мингю, и это так странно видеть Мингю подобным — с потемневшими глазами и хриплым голосом. — Прости, — выдыхает Вону. Мингю с мгновение хлопает ресницами, а затем он вдруг принимается ухмыляться, после чего одна его рука опускается, тыкая Вону в бок. — Что… — начинает Вону, вопит, когда Мингю опять даёт ему тычка. Мингю щекочет его. — Мингю! — Что? — Не надо— Мингю, хватит! — Вону пытается отодвинуться от него, однако это сложно, когда Мингю сидит у него на ногах. Он смеётся и тяжело дышит, но Мингю неумолимый, и ему безумно весело от того, как жалок Вону. — Мингю! Пожалуйста! Пожалуйста, хватит! — Но мне нравится видеть, как ты смеёшься. — Мингю надувает губы, замедляя движение пальцев. Вону по-прежнему смеётся, но он уже прекратил бороться и просто лежит на кровати, пытаясь восстановить дыхание. Он поднимает глаза на Мингю, его грудь вздымается и опускается, а на лице — улыбка, и Мингю нежно смотрит на него в ответ. — Хён, ты такой красивый. Вону хлопает ресницами, его щёки румянятся, и он поспешно прочищает горло, прежде чем садится на постели. Мингю теперь сидит у него на колене, и это непривычно, потому что они впервые меняются местами. Вону посмеивается и обвивает руками младшего, когда тот пытается отодвинуться. — Останься. — Но я тяжёлый. — Нет, ничего страшного, — заверяет Вону, стараясь успокоиться, чтобы суметь насладиться близостью с Мингю, не повторяя то, что случилось ранее. Не то чтобы ему не нравилось. Конечно же ему это нравится, иначе он бы не… взбудоражился так. Просто он никогда не испытывал подобных сильных желаний, а в последнее время такое с ним намного чаще, так что Вону совершает смелые поступки, и это всё для него в новинку, и ему не может перестать казаться, что он будто становится другим человеком. Он будто становится нормальным. И в этом нет ничего плохого, верно? Он бы всё равно нравился Мингю. …Верно? — Я… эм, возможно, сказал твоей маме, что мы вместе. — Вону прочищает горло, нервно ожидая мингюевой реакции. Мингю хлопает ресницами, снова выглядя удивлённым, а затем он посмеивается, задыхаясь. — Хён… боже, ты серьёзно такой… — Мингю замолкает и качает головой. — Ты совсем другой. — Я что, правда так сильно изменился? — Нет… То есть, ты всё такой же, но ты словно— как это объяснить, ты словно не тревожишься о том, что делаешь. — Оу. — Вону думает, что он прав. — Но это же хорошо. Верно? — А ты хорошо себя чувствуешь после того, как рассказал моей маме? — Я чувствую себя великолепно. — Вону улыбается. Мингю отвечает ему лучезарной улыбкой. — Тогда это более чем хорошо. — Он с мгновение смотрит на Вону, прежде чем вновь подаёт голос. — Я знаю, что уже спрашивал… Но ничего же больше не произошло, пока меня не было? Вону медленно качает головой, мысленно взвешивая, следует ли ему говорить Мингю. — Мы с твоей мамой просто немного поболтали. — Оу. — Мингю наклоняет голову вбок. — Окей. Это хорошо. — Она… рассказала мне кое-что о тебе. Мингю мычит. — Что она тебе сказала? Вону не упоминает Чонгука. Он решает, что Мингю, скорее всего, разозлится больше на друга, чем на маму, если вообще разозлится. — Просто… кое-что о том, что случилось, когда ты был в старшей школе. Мингю на секунду застывает, прижатый к Вону, а затем он начинает отстраняться, и Вону хочется немедленно забрать свои слова назад. Он не поднимается, однако выражение его лица становится слегка осторожное. Всё ещё мягкое и тёплое, но достаточно, чтобы Вону понял, что в данный момент Мингю не чувствует себя на сто процентов уютно. — Ничего. Я не против, чтобы ты был в курсе. Вону не представляет, как реагировать на равнодушную реакцию Мингю. — Прости. Я не хотел совать нос в твои дела— — Я знаю. — Мингю качает головой, грустно ему улыбаясь. — Ты бы никогда не стал этого делать. — Мингю сжимает его ладонь, и Вону едва не хнычет от безнадёги, потому что Мингю явно расстраивает эта тема, но он всё равно не прекращает вести себя так с Вону. — Я просто подумал… У тебя наверняка были причины сохранить это в тайне от меня. Ты— До этого ты точно так же не рассказал мне о себе и… Джунхоне. Я решил, что ты не желаешь, чтобы я знал. Мингю несколько секунд не отводит от него взгляда, вслед за чем расплывается в искренней улыбке. — То, что произошло — отстой. Я не люблю думать об этом и уж тем более не люблю рассказывать людям историю целиком. — Он пожимает плечами. — Ты тут не причём, окей? Всё равно это уже в прошлом, так что я не вижу смысла вечно возвращаться к старому дерьму— Вону хмурится. Мингю не так уж неправ… Но Вону ведь застрял в собственном прошлом, по-прежнему страдая из-за того, что случилось с ним, когда он был ребёнком, того, о чём он должен бы уже забыть, в то время как Мингю был намного старше и имел намного больше шансов— — Нет— Нет, хён, — торопится сказать Мингю, осознавая, как Вону мог истолковать его слова. — Чёрт, прости. Я не это имел в виду, пожалуйста— — Нет, ты прав— — Нет! Даже не смей сравнивать то, что случилось со мной, со своим прошлым. Это не одно и то же, окей? — Мингю всхлипывает, когда замечает боль в глазах Вону, и подаётся вперёд, целуя щёку Вону. — Пожалуйста, малыш, меня тошнит всякий раз, как я думаю о том, что ты пережил. Да, я прошёл через нелёгкий период, но это не то же самое, ты был ребёнком, и с тобой так ужасно обращались. Ты должен возвращаться к этим вещам, чтобы научиться справляться с ними. Прости. Я бестактное мудло— — Мингю. — Вону тепло ему улыбается. Он такой дурак. Он просил Мингю не жалеть его и больше не поднимать эту тему, а сам теперь заставляет своего парня ощущать вину и делать именно это… жалеть его. — Ничего страшного. Пожалуйста, не превращай это в разговор обо мне, когда он о тебе. Мингю выглядит смущённым, и это очень мило. — Но я в порядке, говорю же. — Хорошо. — Вону кивает. — Ты просто— ты мне важен. Надеюсь, ты в курсе. — Конечно, я в курсе. — Мингю улыбается, обвивая руками шею Вону и вызывая у того смех. Это как-то неправильно, потому что Мингю буквально гигант, а Вону по сравнению с ним крошечный. — Я вижу, как ты на меня смотришь, хён. Не понимаю, чем это заслужил, но я в курсе, что важен тебе. — Окей. Отлично. — Вону склабится, наконец-то замечая красноту вокруг мингюевых ушей. Он надеется, что никогда этого не лишится. Он собирается что-то произнести, как вдруг его телефон пару раз подряд вибрирует у него в кармане, так что он вытаскивает его. — Что там? — спрашивает Мингю, когда Вону некоторое время неотрывно смотрит на телефон. — Ничего, — бормочет Вону. — Мне написала моя мама. — Что она говорит? — Просто интересуется, как у меня дела… — Вону обратно убирает телефон и ободряюще улыбается Мингю. — Мы должны сходить помочь твоей маме с ужином. — Ты правда думаешь, что мама позволит тебе помочь на этот раз? — Мингю смеётся и встаёт с его колена, когда Вону пытается ущипнуть его за руку. Вону выходит из комнаты вслед за ним с улыбкой на лице и ноющим чувством где-то в животе. Это может подождать. От: Мама – Привет, дорогой. – Знаю, у тебя со следующей недели начинаются уроки, но не мог бы ты уделить нам немного времени в следующую пятницу? – Хёншик хочет, чтобы мы поужинали вместе. – Мне бы хотелось, чтобы мы все сели и поговорили. – Пожалуйста, не отказывайся. Я люблю тебя.