cigarettes without a smell

      Когда Лиза начала скатываться вниз по наклонной, она не помнит. Юлик помнит лишь яркие глаза девушки, горящие желанием жить сегодняшним днем и пшеничные волосы с приятного цвета отливом. Сейчас же Лиза смотрит на себя в зеркало взглядом, полным абсолютного похуизма; ей похуй даже на свои спутавшиеся сальные волосы, которые давно перестали быть пшеничными и сейчас похожи скорее на месиво земляных оттенков акварели на бумаге, чем на волосы. Ей похуй даже на свою жизнь, становящуюся все ближе к серому пятну с каждым днем все быстрее и быстрее.       Лиза не хочет быть счастливой, совсем не хочет; да и как тут будешь счастливым, когда единственный луч надежды на нормальное существование в этом ебаном дождливом и сером, ровно как она, городе исчез бесследно, абсолютно наплевав на девушку, которая сейчас точно так же плюет на себя. Лизино счастье является человеком, а человек этот — похуист не хуже нее.       Лиза часто рисует. Так часто, что вся стена, служащая раньше фоном для видео, которые она уже около полугода не снимает, теперь увешана какими-то набросками вперемешку с неаккуратными акварельными работами. Лиза находит отдушину в рисовании и музыке Лорд, которая давно стала саундтреком ее жизни, а сейчас является еще и психотерапевтом; Лиза хотела бы увидеться с Эллой и рассказать ей обо всем, но не может (да и не сильно нужно).       Друзья у Лизы хорошие, всегда ими были: Руслан хоть и строит из себя агрессивного и категоричного, в душе очень добрый и не прочь посидеть за барной стойкой вместе с девушкой и поболтать об их никчемной жизни, а его девушка Настя всегда делает вкусный чай и укрывает антислезным пледом, когда нужно; Юлик Лизе как старший брат, который всегда защитит от хулиганов и заберет со вписки, на которую его сестра нечаянно пошла, «свернув не на ту улицу»; Кузьма сыграет смешную балладу на гитаре и нальет водки, когда Лиза опять придет к нему со словами «Гридин, я так заебалась!», а Юля Реш поможет в нечастых любовных делах и всегда вместе с Лизой поговорит об «охуенности твоего обожаемого веснушчатого парня с неподражаемой улыбкой и самыми красивыми на свете руками». Друзья у Лизы действительно хорошие, только Лизе на них тоже похуй.       Недавно Лиза завела кота. Хозяин квартиры был не против, а девушка так сильно нуждалась в ком-то, кто не будет надоедать, но вытерпит частые рыдания и разговоры уже не в пустоту, что готова была улыбнуться впервые за чуть больше чем месяц. Назвала Лиза совсем еще котенка Лапушкой: так она называет всех своих друзей, когда они делают что-то «совсем лапушное» (например, помогают ей сесть в такси, когда она языком еле вяжет) — это навевает хорошие воспоминания и заставляет двигаться дальше. Только вот Лиза не двигается, а стоит на одной точке, обманывая себя. Количество обещаний «завтра я начну ебашить» уже давно перевалило за четыре сотни — Лиза считает их также усердно, как считает дни.       На полгода она покупает самый дорогой виски, который нашла в магазине, с удовольствием разливает его по двум стаканам, все же надеясь, что он заебется видеть ее подавленное состояние и придет на запах алкоголя; когда осознает, что не придет — предлагает Лапушке, но тот любезно отказывается, морщит носик и скрывается в комнате, подняв длинный рыжий хвост. Да, Лиза настолько любит терзать себя хорошими воспоминаниями, что завела рыжего котенка, рисует исключительно рыжих людей и иногда подумывает перекраситься в рыжий. Лиза помешана. И это помешательство с каждым днем пожирает все вокруг нее.       На восьмой месяц Лиза заебывает даже себя и решает перестать. Звонит Юлику с нового телефона (старый полетел в стену и разбился в такую же крошку, в какую она тщательно разбивала телефон Миши Максимова, который, кстати, приезжал в Питер ради нее раз семь, но был послан) и спрашивает о том, готов ли он принять такую эгоистичную особу в свои объятия снова, на что Онешко истерически смеется, ставит на громкую связь, и вся компания орет в трубку радостное облегченное «да».       Июнь в Петербурге не такой теплый, как хотелось бы. Лиза надевает свою старую бордовую куртку и, впервые за такое долгое время, удивляется чему-либо. Девушка кажется в этой куртке совсем маленькой, ведь похудела раза в полтора, постоянно вливая в свой организм алкоголь и почти не покупая себе еду — ей было похуй. Настолько похуй, что сейчас куртка висит на ней мешком, и Лизе приходится надеть под нее не футболку, а худи.       Когда Лиза выходит на улицу и видит оживленное движение машин на дороге, постоянную спешку людей и солнце на небе, она понимает, насколько глупо было прятаться от всего почти год. Промелькивает мысль, что на год своего существования подобным образом она бы умерла от больной печени или загремела бы в психбольницу, а возможно померла бы от безделья или убила бы себя, кто знает. Хотя, каким бы решительным человеком для себя Лиза бы ни была, она смелое ссыкло и никогда бы не решилась на такой серьезный поступок. У Лизы есть черта для всей этой поеботы, и самоубийство где-то далеко за ней.       Вдыхая свежий (да кого мы пытаемся обмануть, в городе с таким количеством людей и машин нихуя он не свежий) воздух, Лиза шла по улице и наслаждалась своим Петербургом. В этот момент она поняла, что сделала правильное решение, переехав сюда несколько лет назад — этот город явно был будто построен для нее и ее души, хоть в Бога, душу и судьбу Лиза не верит в одинаковом размере.       На пути к дому Юлика, у Лизы нарастает волнение где-то в животе с такой силой, что никто не способен его остановить. Она удивляется уже в третий раз за день и решает списать это на радостное предвкушение встречи с друзьями, но сомневается. О времени никто не договаривался; Лиза садится на лавочку у подъезда, упирается локтями в колени и опускает голову на руки, прикрывая лицо ладонями и тяжело дыша. Ей страшно.       Только сейчас она понимает, насколько ужасным было ее решение закрыться в себе и думает, что могла его с легкостью не принимать, что ей все это было не нужно, что это бесполезно, и ничего с того момента не изменилось. Только сейчас она задумывается, насколько эгоистичным было с ее стороны не отвечать на звонки, сообщения, бумажные письма (отчаявшись, Юлик решил написать и их), долгие ожидания ее друзей под дверью квартиры и крики, пропитанные ненавистью и отчаянием. Только сейчас она начала считать себя настоящей свиньей и объяснила причину своей паники.       Взяв всю свою гордость, волю и силу, на которые только была способна, в маленький кулак, Лиза медленно встала с лавочки и резко устремилась к подъездной двери старой пятиэтажки. Дверь осталась такой же неизменной: серая, с многочисленными маркерными надписями, плакатами и объявлениями, старая и потертая, с облупившейся краской. Лиза улыбается — хоть что-то в этом мире она может приравнять к своей разбитости и сравнить со своим тошным состоянием. В подъезде пахнет сыростью вперемешку с цветами: кому-то явно недавно подарили огромный букет роз, оставляющий за собой невероятный шлейф терпкого запаха. Лиза ненавидит розы, но сейчас ей это кажется неважным, сейчас ей хочется подмечать мелочи, улыбаться и жить сегодняшним днем, как она это делала раньше. А еще ей хочется скорее увидеть своих друзей, которые сейчас травят байки, смеются и пьют вкусный ромашковый чай, который они заварили к приходу подруги — ее любимый.       Дверь открыта, и все слышат быстрый топот ног, перекрывающий тяжелое дыхание человека. Переглянувшись со всеми, Юлик идет в коридор и замирает, когда видит у порога Лизу. Его Лизу. Все такую же — с блестящими глазами и аккуратно лежащими пшеничными волосами, постриженными под каре. Он улыбается и делает шаг, но не успевает: девушка уже сама налетает на него с визгом и стискивает в объятиях до боли — такой приятной и согревающей сердце. Онешко утыкается носом в волосы подруги, пахнущие кофе и вдыхает родной запах, все еще не в состоянии поверить в происходящее. За его спиной уже стоят остальные, стараясь даже не двигаться, боясь нарушить идиллию. Лиза сейчас кажется им всем ничем иным как сказочным существом, хрупкой и хрустальной Дюймовочкой, звездной пылью — перечислять можно бесконечно, но факт неизменен: все они боятся потерять ее снова.       Когда Лиза и Юлик отстраняются друг от друга с улыбками на лицах, девушка обнимает каждого друга по очереди, говорит каждому на ухо, как она скучала и жалеет о случившемся, в ответ слыша отрицания и «не пизди, все нормально», а позже замечает в углу его.       Такой же высокий, худой и улыбчивый, прислонившись к стене, он стоит и наблюдает за происходящим, застенчиво убрав руки за спину. Подняв взгляд, парень видит ошарашенное лицо Лизы, у которой дыхание сперло и вопросительно приподнимает брови, на что девушка лишь мотает головой. Тот улыбается. — Данила Владимирович Кашин 1996 года рождения, ебашу треки и снимаю видосы, курю и ругаюсь матом, — протягивая руку в знак знакомства, говорит он с улыбкой.       Он меня не знает, думает Лиза. Он меня, блядь, не знает!       Растерявшись, девушка пытается глазами найти объект, на котором можно сфокусировать взгляд, но все плывет, и та зажмуривается, а после отвечает: — Елизавета Неред, ненавидящая, когда ее называют по фамилии, того же года рождения, ругаюсь матом, уверена, чаще тебя и таю в бокале со льдом, — улыбается парню Лиза, а тот лишь ухмыляется и крепко пожимает протянутую руку. — Посмотрим, Неред, — говорит он и играет бровями, после звонко смеясь. Лиза хохочет так искренне впервые за восемь ебаных месяцев и чувствует себя в своей тарелке. Ей уже нисколько не страшно, а взгляд Данилы обнадеживает сильнее любых слов.       В этот вечер Лиза начинает все сначала, много пьет — не алкоголя, ромашкового чая — и смеется, а позже ведает всем историю о парне, похожем на ее нового знакомого. Даня слушает эту историю особо внимательно, а после истерически смеется и шутит про подсознательную любовь и судьбу. Хоть и ни тот, ни другой в судьбу не верит, Лиза с Даней действительно становятся друзьями за один вечер, а на следующий день уже будут откровенничать на подоконнике девушки. Но сейчас это все неважно, ведь именно в этот момент Лиза счастлива. Именно в этот момент Лизе наконец не похуй, и она хочет быть счастливой.

show me that i'm human, oh make me feel something, something