семь дней

      Казалось, что они всё делают правильно. На самом деле так и было, вот только этих "правильно" было несколько и из них нужно было выбрать одно, совершенно точно верное и оптимальное для их миссии. То есть, если они хотели добраться до Ханяна быстро и менее энергозатратно, то они должны были выбрать именно тот путь, то "правильно", по которому они смогут это сделать.       Парни, после пробуждения в доме Хохёна и философских мыслей на тему человеческого одиночества, двинулись по той же дороге, которую они выбрали вчера утром. Ещё два дня и они будут на месте. Если конечно они выбрали правильный путь.       Они так и продолжали идти по дороге через поселения. Всё время Гуаньлинь молчал. Дело было в том, что он элементарно не знал, о чём говорить. Продолжать тему о том, как же трудно жить одному, совсем не хотелось, наверно потому что в какой-то степени Линь думал о том, что в будущем закончит именно так же, как и Хохён. Это его не сильно волновало, но он не хотел, что бы Дэхви говорил о том, что Лаю лучше не быть одиноким. Только не он.       Дэхви же сам, вероятно, тоже не знал, с чего начать разговор, что удивляло, он просто быстро шел за Гуаньлинем, оглядывал пейзаж, будто бы впервые за жизнь вышел из дома, и, наверное, думал о чём то умном. У Линя теперь появился стереотип на счёт умного и прилежного Хви, который, кажется, трудно разрушить. Гуаньлинь вообще по жизни упрямый.       Они бы ещё долго шли молча, но через часа три они подошли к концу дороги. Казалось бы они должны впасть в шок, но дорога заканчивалась въездом в город, новый и только начавший развиваться. Дэхви радостно воскликнул, а Гуаньлинь улыбнулся тому в ответ и более резво пошел к городу. Он отлично понимал, как сильно им нужно зайти в этот город и Дэ это понимал. — Дэхви-щи, после того, как мы пройдем в город, нам нужно купить больше еды и пройти на другой конец города. Там есть лес, который нам нужно пройти сегодня. — говорит Линь, подходит ближе к Дэхви. — Мы будем ночевать в лесу? — удивлённо спрашивает парень. — Не должны. Если верить карте, то лес не слишком длинный, мы можем успеть пройти его до темноты, если ничего не случится, а там должно быть ещё одно поселение. Оттуда и до Ханяна недалеко. - улыбается юноша. — Хорошо. — соглашается Ли, но сразу же начинает возмущаться. — И не называй меня господином или Дэхви-щи, меня это напрягает. Можешь просто хённимом или хёном. Мне иногда кажется, что ты старше меня, поэтому "Дэхви-щи" меня напрягает, лучше просто доброе "хён", как раньше. Мы же ещё не в Ханяне, а в этом городе никто тебя не осудит, если ты будешь обращаться ко мне так. Я никому не скажу. — заканчивает Дэхви, пока гаошань заливается краской. Сейчас, по сути, Линь должен думать о том, какой у него добрый господин, какой он лоботряс, но всё мысли парня были о том, как же Дэхви красиво возмущается.       Удивительно, но даже это у него красиво выходит. Он, вроде бы, как и все, хмурит брови и дует губы, но выглядит это совсем не так, как у других. Как то по особенному, Лай не может объяснить. Гуаньлинь даже еле выдавил из себя скупое "прости", пока его сердце бешено стучало по непонятным Гуаньлиню причинам, и продолжил путь, поглощённый мыслями о том, что же с ним всё таки происходит.       Дэхви же вообще, собственно, как и Линь, не понимал, что тот творит. Он, вопреки ожиданиям его проводника, ни о чем серьезном в тот момент не думал, он просто хотел поскорее войти в город, покушать и хоть чуть-чуть отдохнуть. Он никогда так много не ходил, его ноги постоянно болели, но он не стал жаловаться Гуаньлиню, потому что знал, что тот вряд ли что-то сможет сделать. Им нужно быстрее дойти до Ханяна, остальное вообще не важно.       Парни, в конце концов, оказались в городе и Дэхви сразу же потянул Лая на рынок, руководствуясь тем, что он хотел есть. У них ещё оставалась еда, но на оставшийся путь её явно не хватало, поэтому сейчас оставался последний шанс купить её.       Дэхви быстро получил свой обед, дождался, когда Линь его оплатит, ведь все их финансы были у него, и исчез с гуаньлиневских глаз. Дети, коих было много на рынке, явно были заинтересованы его каягымом, было видно, что они хотят с ним заговорить, поэтому он решил сделать это первым, оставляя Лая закупаться в одиночку.       А тот не сразу заметил пропажу, только когда подошёл к следующей лавочке и захотел спросить у Дэхви, хочет ли он съесть немного чонов. Он уже хочет начать обвинять себя в том, что потерял господина, восклицать по поводу того, что слишком расслабился, но он замечает, как Дэ стоит рядом с одной из лавочек и разговаривает о чём то с детьми. Линь решает не мешать и продолжает покупки.       Парень покупает мясо, что бы позднее пожарить и съесть, а ещё немного фруктов, что бы порадовать Дэхви. Ему казалось, что их он часто ел у себя дома, поэтому после того, как он наполнил свой мешок, Гуаньлинь сразу же пошел к тому месту, где он видел парня в последний раз. Там он его и застал, но Дэ уже не разговаривал, а что-то наигрывал детям на каягыме. Те смотрели и слушали с интересом, как и Линь, который всё больше приближался к господину. — Дэхви, ты идёшь? — спрашивает парень, подойдя, и смотрит на детей, которые недовольно гудят, заглушая последние звуки каягыма. — Конечно. — отвечает Дэ, снова продевается руки в ремешки на инструменте, прощается с ребятами и идёт за Линем. — Я апельсины купил. — хвастается Лай и смеётся, увидев, как вытянулось лицо Хви. — Мы поедим их позже. — обещает юноша и ведёт Ли к лесу.       Через полчаса парни уже шли по лесу. Дэхви опять же внимательно смотрит на деревья, кусты, небо, всё, что было в лесу на данный момент, старался не отставать от проводника.       Так прошло ещё долгое время, они шли почти молча, иногда перекидывались парочкой слов, в основном это были слова восхищения из уст Дэ. Тому, казалось, нравилось всё, что он видел. Начинало темнеть, но лес всё не кончался, даже не подавал на это признаков, поэтому Лай начинал нервничать. Он всё упрямо шёл, наплевав на то, что они всё таки могут не успеть, но остановился, услышав протяжное и недовольное "Гуаньлинь, я спать хочу". Наверно, даже хорошо, если иногда Дэхви жалуется на что-то - это отрезвляет. — Сначала нужно поесть. — отвечает Лай, цепляется глазами за более менее похожее на поляну место и идёт к нему. Когда они всё же приходят, он скидывает с себя мешок и кладет его возле одного из деревьев. — Хён, сиди здесь и жди, я найду что-нибудь для костра. Можешь взять там апельсины — следит за тем, как Дэхви садится на земле рядом с мешком и уходит на поиски.       Вообще, так как он первый раз идёт куда-то без наставника, естественно, что он ни разу не разжигал огонь. Он только видел, как его разжигали в империи Мин, память ещё хранила эти тёплые дни, поэтому он надеялся, что сможет повторить чужой опыт, потому что ему просто очень нужно пожарить мясо и накормить Хви.       Гуаньлинь чуть ли не танцует и скачет, как первобытный человек, потому что, о боже, он смог зажечь этот костёр, в то время как Дэхви безучастно сидит рядом с костром, греется и ждёт, когда они начнут уже готовить, что бы он мог лечь спать. Линь очень огорчился, когда понял, что просчитался и им всё таки придется спать в лесу, поэтому эта маленькая радость действительно подняла ему настроение. Он успокоился очень быстро, достал мясо из мешка и начал резать кинжалом. Это единственное оружие, которое ему дали с собой. — Не боишься спать здесь? — аккуратно спрашивает парень, раскладывая мясо. — Боюсь. — признается Дэхви. — Прости. — Не извиняйся, карты не всегда точны. Тем более, наверно, здесь нет страшных диких зверей, мы же не встречали их до этого... — оправдывает Линя Дэхви. Лай не понимает, зачем его оправдывают, но замолкает, продолжая жарить мясо.       Хви рассказывает о том, что апельсины очень вкусные, даже очищает один для Линя, ведь тот занят тем, что говорит им поесть. На самом же деле, Гуаньлинь занят не только тем, что готовит еду, но и тем, как бы сдержаться и не запищать от того, какой Дэхви добрый. Наверно, это один из лучших его дней.