Ты либо появись и не исчезай. Либо исчезни и не появляйся.
Я бегу, не замечая земли под ногами, я спешу, чтобы не потерять его из виду. Мои маленькие ножки едва поспевают за его длинными шагами. Мне приходится бежать, в то время как он спокойно прогуливается, наслаждаясь видом вокруг дорожки. Мне бы тоже хотелось посмотреть, но мешала трава, росшая по краям тропы, высотой как раз по мне, и, подняв голову вверх, я вижу лишь кристально-чистое небо. Он окликнул меня, и я оторвал взгляд, чтобы заглянуть в его смеющееся лицо. Обернувшись ко мне, он идет задом и улыбается, кричит мне, чтобы я поспешил, иначе пропущу все самое интересное. Я в очередной раз спросил, не сможет ли он посмотреть на эту “удивительную красоту” без меня, а он сказал, что был бы законченным эгоистом, если бы не поделился этим со мной. Я тяжело вздохнул, совсем, как мой отец, когда я спрашиваю, что за тётю он приводит домой, когда мама на работе. Этой ночью родители отправились повеселиться и пообещали, что все будет хорошо, но я же знаю, что утром папа придет пьяным, и мама будет ругаться. Я не хочу, чтобы она узнала о моем вечернем походе, ведь еще больше расстроится. Мне уже порядком надоело идти, но я не решался начать разговор, о чем шестилетнему мальчику говорить с семнадцатилетним подростком? Он, как и остальные, считает меня ребенком, и потянул меня за собой лишь с той причины, что оставлять меня одного ему запретили родители. Дойдя до пляжа, на котором мы были днем, я хотел было спросить, зачем он притащил меня сюда. Но вопросы отпали сами собой. Я много слышал о красоте закатов, видел в фильмах и знал, что это хорошее место для признания в любви. Но я впервые увидел его вживую. Положив мне руку на плечо, он усадил меня на горячий песок и сел сзади меня. — Чонгук, ты весь продрог, надень кофту. — Но ты замерзнешь в майке. — Твое здоровье мне важнее. На мои плечи упало что-то мягкое и теплое, затем я почувствовал, как крепкие руки обняли меня. Я напрягся и скукожился, не люблю эти тисканья, почему-то сразу складывается впечатление, что этот человек может раздавить меня как мелкую букашку. Я чувствовал его тепло, он всегда кажется таким холодным, я думал, что если прикоснусь к нему, то смогу ощутить лишь ледяной мороз, но на самом деле от его рук становилось жарко. В его объятиях было так мягко и приятно, что я расслабился и опустил голову ему на грудь. Казалось, что он даже забыл о моём существовании, так увлеченно рассматривал небо, растекающееся разными красками. Мои мысли разбежались в разные стороны, я не мог понять, чем я действительно наслаждаюсь: солнцем или этим человеком, который насильно вытаскивал меня из съемного дома на пляж. — Ты знаешь, что солнце — это не планета, а звезда? — Конечно! Я же не ребенок, — я надулся и дернулся, желая вырваться из его рук, но он только сильнее прижал меня к себе, заставляя меня улавливать нотки приятного парфюма. — Какой же ты смышленый малыш, — рассмеявшись, он потрепал меня по волосам. Его пальцы нежно прикоснулись к коже головы. — Видишь, на небе уже первые звезды появляются. Говорят, что, когда человек влюбляется, зажигается новая звезда. — Бредни. Это огромные горячие небесные тела. — Не будь таким скучным. Смотри, вон загорелась новая звезда. Кажется, сегодня кто-то нашел свою любовь. Может, это ты, а? Сегодня на пляже было много красивых девочек. — Дурак! Прикладывая максимум усилий, я все же разорвал его объятия и отбежал в сторону. Обернувшись к нему, увидел, что он валяется на песке, заливаясь смехом. Я сложил руки на груди и надул щеки, как делал это всегда, когда обижался. Это получалось непроизвольно, но видок, судя по всему, у меня и вправду был тот ещё, ведь он, кинув на меня взгляд, тут же успокоился и подошел ближе. — Ну будет тебе, разозлился из-за такой шутки. Мы же друзья? Он наклонился и протянул мне руку, другом я его не считал, но почему-то согласился на рукопожатие. В волосах парня была куча песка, тёмные волосы на какое-то время стали светлыми, что только украшало его. В очередной раз злясь на свой низкий рост, я встал на носочки и маленькой ручкой стряхнул песок, сделав всего лишь несколько ловких движений. Я убрал руку из его волос, но он перехватил её за запястье и уставился на мою ладонь. — У тебя такая ручка маленькая, — задумчиво произнес он и приложил к моей ладони свою, которая была раза в два больше. Он опять улыбнулся и упал на песок, уставившись в уже темное небо. — Юнги-хён, почему ты меня все время обижаешь? — для большего эффекта я даже топнул ножкой, чувствуя, как мои щеки заливаются краской. — Потому что ты хорошенький, — ответил он, все так же исследуя ночное полотно неба.***
Солнышко, он уехал учиться в другой город, увидитесь на каникулах. «За тринадцать лет ни разу каникул не дали… Вспоминать противно», — из-за этих мыслей я уже добирался до конца пачки с сигаретами. Так ненавистные мне “Trudo” всегда горчили и оставляли неприятное послевкусие, но в моменты волны воспоминаний эта горчинка помогала мне отвлечься и вернуться в реальный мир с сегодняшними проблемами, а не мечтать о фантомном образе, который, наверняка, уже и за пределами страны. Выбросив последнюю сигарету, я ощутил приступ тошноты и залился внушительным количеством виски, но становилось только хуже.Такие дни в моей жизни происходили нечасто, но именно тогда я ощущал прелести самостоятельной жизни. Можно спокойной напиться, и слова лишнего ни от кого не услышишь. Мои друзья не знают о таких вечерах самобичевания, для них я всегда радостный и веселый. Но каждый же имеет свои секреты в шкафу, почему бы и мне не спрятать пару косточек? Под конец первой бутылки раздался телефонный звонок. — Чонгук-а, ты не забыл, что завтра у папы день рождения? Придешь пораньше, чтобы помочь мне? — Хорошо, мам. Я буду. — Ты пьян? Дорогой, ты… Я выключил аппарат и выбросил на диван, не желая дальше продолжать этот разговор. Подарок? Открыв свой бар, который был далеко не мини, я достал из глубин бутылку дорогого коньяка и поставил на стол. Отличный презент. Мама так часто выносит отцу мозг, что он наверняка обрадуется. Причем бутылке больше, чем моему приходу. В большом родительском доме я застал утром лишь свою мать, которая копошилась на кухне. Отец, наверняка, пораньше свалил на работу, кидая все приготовления на жену. Я, конечно, пошел поперек всем их желаниям, не поступив в университет на юриста, занявшись танцами, сделав татуировку на всю руку, покрасившись в ярко-рыжий цвет и съехав год назад на съемную квартиру, но маму любил всегда и рад был помочь ей. Ближе к вечеру она выставила меня с кухни и заставила стоять у двери, встречать и провожать гостей. Первый пришел. Где ты учишься? Чем занимаешься? Семья уже есть? Тошно от этих вопросов, но я молча улыбаюсь и смутно описываю свою жизнь. Второй, третий, десятый. Каждый раз одни и те же вопросы, на которые одинаковые ответы. Да, нет, ничего особенного. Я стоял у двери, готовясь встретить 23 гостя, если верить моим подсчетам. Выйдя во двор, я увидел, что заходит он. Образ из моих снов, причина моих пьянок и скитаний по девушкам легкого поведения. Всё такой же красивый и ни на секунду не постаревший. На лице легкая улыбка, как и тогда, на море. Резкий ветер нарушил его идеальную прическу, и на лицо упала челка, прикрывая глаза, ставшие более глубокими и темными. — Простите, Вы дворецкий? Странный вид для прислуги, — он осматривает меня с ног до головы, а я вдруг потерял всю свою красноречивость и колкость и с открытым ртом смотрел на фантом из моих воспоминаний. — Может, Вы ещё и немой? — Я… Нет, я же… — я не успел закончить, потому что ворота снова бахнули. Во двор вошла миловидная блондинка, оценивающим взглядом осмотрела сад моих родителей и, подойдя к нам, взяла его за руку. — Дорогой, пошли внутрь, здесь прохладно, уже все плечи мурашками покрылись. Она потерла руками бледные голые плечи, выделявшиеся из-за чересчур короткого платья с глубоким вырезом. Она напоминала мне одну из тех дешевок, которых я люблю заказывать в одинокие вечера. Он же так не считал, потому что снял свой пиджак и, накинув на неё, приобнял её и пошел внутрь дома, больше не обернувшись. Когда-то ты делал так же и для меня…