Ночь наступает утром

      — Давай не пойдем, — я резко захлопнул дверь рукой прямо перед носом Чимина.       — Почему? Ты не хочешь есть?       — Не хочу видеть Юнги. Впрочем, можешь идти, если хочешь. Я пока в душ схожу.       Развернувшись, я зашагал в сторону ванной. Сбросив одежду, я зашёл в душевую кабинку и повернул кран. Резкий поток холодной воды упал на меня, заставляя открыть глаза и немного остынуть. Опершись рукой о стеклянную стенку, я опустил голову, позволяя ледяным каплям мерно стекать по волосам, попадать на лицо, оставлять после себя дорожку, которая приятно морозила кожу, и сорваться с кончика носа мне под ноги. Губы слегка дрожали, и, притронувшись к ним пальцами, я ощутил, что они уже почти превратились в лёд. В сладкий лёд, который тает, едва к нему прикоснуться. Вот и мой начал постепенно плавиться, когда его накрыли горячие уста Чимина, вошедшего только что и принесшего за собой обжигающее тепло.       Положив ладони на мою грудь, он толкнул меня и прижал к стенке, отчего я легонько стукнулся лопатками о стеклянную поверхность. Взяв на себя всю инициативу, Чимин опустился на колени и, положив руки на мою талию, начал медленно пробираться ниже. Он гладил мои бедра, иногда плавно перемещаясь на ягодицы, его руки собирали все ледяные капли, оставляя после себя лишь тепло. Подняв ладонь на поясницу, он притянул меня поближе и притронулся языком к прессу. Я рефлекторно напрягся, внизу живота уже становилось слишком жарко. Он выводил какие-то замысловатые узоры, целовал и легонько кусал, оставляя красные пятна, а я положил руки на его плечи, сжимая их от наслаждения. Он постепенно опускался ниже, пробираясь к паху. Когда его язык коснулся моего стояка, я шумно выдохнул, но мой стон утонул в потоке воды, единственной вещи, которая остужала это место и не позволяла мне сгореть от его прикосновений.       Он игрался, слизывая одну каплю воды, вторую, ещё парочку, дразня мой член и заставляя трепетать от едва ощутимых касаний. В его темных глазах появились пляшущие огоньки, которые практически невозможно уловить при других обстоятельствах. Когда он облизал свои губы, пошло закусив нижнюю, я не удержался и, нырнув рукой в его мягкие волосы, насадил его рот на свой член. Упершись руками в стенку по обе стороны от моих ног, он начал двигаться взад-вперед, отчего мой член пульсировал и отдавал наслаждением по всему телу. Выпустив его изо рта, он положил на него свою ладонь и, обхватив маленькими пальчиками, гладил его, то сжимая, то разжимая, иногда касался кончика своим языком, облизывая его и легонько посасывая. Опустив ладони, он снова прильнул к нему и обхватил губами, двигаясь, словно следуя какому-то своему ритму. Когда его губы добрались до конца, я, выдав тяжелый стон, кончил и прикрыл веки, пытаясь привести дыхание в порядок.       Все ещё не открывая глаза, я ощутил на своей щеке теплую ладонь Чимина и, обхватив руками, поцеловал её, провел языком по изгибам и обхватил губами пару пальцев, ощущая на них сладостно-горькую жидкость. К его лбу прилипла мокрая челка, по лицу стекали капли воды, задерживались на красных опухших губах и всё же падали вниз, смывая серые следы от макияжа. Обхватив его тело руками, я развернул его к себе спиной, сделал несколько шагов вперед, и теперь он оказался прижат к стене. Он прислонил руки к стеклянной поверхности, пока я, обнимая его за талию, прильнул к шее и оставлял легкие поцелуи, сжимая губами бледную кожу. Мокрыми пальцами я опустился вниз и вставил один в его промежность; ощутив что-то в себе, Чимин закинул назад голову и шумно застонал, блаженно улыбаясь. Добавив ещё один, я растягивал его, пока не ощутил, что могу, наконец, доставить нам обоим истинное удовольствие.       Я вставил свой член сразу полностью, но он, похоже, только этого и ждал, потому что выгнулся, как кошка, и ухватился рукой за железную стойку. Я начал двигаться, обнимая одной рукой его бедра и опустив другую на его член. С тем же темпом, что я совершал толчки, я мастурбировал ему, ощущая его горячую плоть. Внутри Чимина было обжигающе хорошо, и я с трудом контролировал свой темп, чтобы не ускориться настолько, что ему будет больно. Он оглушительно громко стонал, чуть ли не кричал, умоляя меня не останавливаться. Усыпая его плечи поцелуями, я двигался до тех пор, пока не ощутил на своей руке горячую сперму и не кончил затем сам.       Когда всё закончилось, мы сели на холодный пол и прижались к стенке. Вода все ещё шумела, но ни один из нас не произнес ни слова. Я сдался первый, смыл всё с себя и вышел из душа, оставляя Чимина одного.       Обмотанный в одно полотенце, я покинул ванну, но сразу же столкнулся с Юнги, который сидел на краю кровати и заинтересованно смотрел на меня, положив голову на плечо.       — Что ты здесь делаешь? — спросил я, опершись о дверь ванной и сложив руки на груди.       — Во-первых, у вас было открыто, а во-вторых, Чимин так кричал, что я просто не мог пройти мимо. — Он замолчал, но через секунду добавил: — давай пойдем погуляем. Я покажу тебе кое-что.       «Чонгук-а, пойдем, тебе там понравится»       «Мама будет ругаться»       «Тебе уже 6 лет, ты можешь иногда и ослушаться маму»       — С чего ты взял, что я захочу?       — Вот это лежало в вещах Чимина, — Юнги достал из кармана маленького плюшевого мишку черного цвета. Он как раз поместился в его ладонь и казался миниатюрным на фоне длинных бледных пальцев. — Я давно заметил, что он всегда носит его с собой и даже называет Шином. Он очень дорожит этой игрушкой. Пойдем со мной, и я верну его, в противном случае я боюсь представить, насколько ужасной будет его реакция.       Мин повертел в руках мишку и уставился на меня, ожидая моего ответа. С чего он взял, что я буду ради Чимина переступать через себя и идти куда-то с ним? Но, несмотря на такие мысли, я всё же кивнул и, быстро одевшись, вышел за Юнги из комнаты.       — И куда мы направляемся? — спросил я, держась подальше и пытаясь уловить момент, чтобы выхватить мишку, но его цепкие пальцы крепко держали игрушку, и я боялся, что порву его, если дерну. Да чего я вообще так взвился из-за какой-то безделушки?       Он лишь проигнорировал мой вопрос и быстрым шагом двигался к выходу из отеля. Как только мы переступили порог здания, тело обдало теплым ветром, а глаза ослепило яркое солнце. Мы шли по проселочной дороге в полной тишине, пока не добрались до того места, где трава была мне по пояс. Оно вырывало из моей памяти яркие воспоминания, и я провел по ней рукой, думая о том, что прошло уже 13 лет, которые я провел в вечном желании вернуться в тот день.       — Чонгук-а!       Юнги обернулся ко мне и широко улыбнулся, наполненный искренней радостью, за последние дни я уж было подумал, что он разучился так улыбаться. Резкий порыв ветра развевал его рубашку, одетую поверх футболки, и блондинистые волосы, а солнце за его спиной создавало вокруг него ауру невинности и светла. На секунду мне показалось, что я снова вернулся туда, что всё это было лишь страшным сном, мы снова убегаем вечером на пляж, боясь получить потом от родителей. Но плюшевый мишка, все ещё зажатый в его пальцах, заставил меня вернуться в реальность и прокрутить в голове недавные события.       — Ты уже понял, куда мы идем? — он слегка зажмурился, его голос стал мягким, как шелк, без обычной деланной строгости.       — Да, хён, — услышав мой ответ, он улыбнулся ещё шире.       — Я рад, что ты не забыл.       Когда он снова обернулся к горизонту и увидел, что солнце уже скоро зайдет, крикнул мне, чтобы я поспешил, и побежал по дорожке. Я припустил за ним, пытаясь не потерять из виду. Как только наши ноги коснулись песка, мы оба упали наземь, опираясь сзади руками о горячий песок. За 13 лет этот закат ни на каплю не изменился, всё так же красивый и неповторимый. Только вот кажется, что-то другое изменилось…       — Прости меня, Чонгук-а.       Я посмотрел на него, а он всё не отрывал взгляд от солнца, в его глазах плескалось розовое вечернее небо. На приоткрытых губах застыли слова, которые он никак не решался произнести. Набрав побольше воздуха, он всё же начал:       — Я знал, что ты чувствовал, я всё видел. Но я считал это ненормальным, поэтому решил больше на глаза тебе не появляться. Знаешь, я уже и думать забыл о тебе, потому и не узнал на вечеринке. Но увидев тебя там, мне до безумия захотелось заполучить тебя. Ты был таким красивым и казался невозможно далеким от моего собственного мира. Я всегда любил таких парней, как ты, благодаря им, я мог вернутся в прошлое, когда всё было куда проще. Прости за то, что бросил тебя, и за то предложение тоже.       Он опустил взгляд и сглотнул. Солнце уже полностью спряталось за горизонт, а я все продолжал смотреть на его профиль. Как и в детстве, я восхищался его красотой и тонкими чертами лица. Мне казалось, что я должен был быть счастлив, услышав эти слова, но ощутил лишь облегчение. Будто камень, который я год за годом тащил в гору, вдруг резко сорвался вниз, делая мой путь куда легче.       — Знаешь, а мы ведь можем попробовать сначала.       Юнги повернулся ко мне и начал медленно приближаться. Его губы были так близко, до них оставалось всего пару миллиметров. Я прикрыл глаза и хотел отдаться весь, но он положил на мою руку свою, и я ощутил мягкую шерсть. Плюшевый мишка. Когда я уже ощущал на себе его мерное дыхание, я резко отпрянул, выхватил из его руки игрушку и вскочил с места.       — Прости, хён. Я всегда буду помнить о своей первой любви, но я не жалею, что она закончилась. Мне нужно идти.       И вот я снова бегу, не замечаю ничего вокруг, вижу вдалеке перед собой лишь очертания отеля и сжимаю в руке плюшевую игрушку. Влетаю в номер, пытаясь отдышаться, и вижу, что на кровати сидит Чимин, грустно опустив голову вниз. Подхожу ближе и спрашиваю, в чем дело. Он лишь мотает головой и вытирает рукавом едва заметные дорожки слёз. Протягиваю вперед руку и разжимаю её, демонстрируя мягкую игрушку. Подняв на меня мокрые, но счастливые глаза, улыбается и, схватив Шина, прижимает его к себе. Я сажусь сзади и обнимаю его, словно он тоже мой любимый мишка, которого будет слишком больно потерять.