На две души

      На смертном одре ей хотелось видеть себя седовласой старушкой, умудренной опытом и уставшей от долгой жизни. Обязательно в окружении многочисленных детей, внуков и правнуков. Она хотела бы смотреть в их печальные лица с умиротворенной улыбкой и с высоты своих лет произносить мудрые речи и напутствия для будущих поколений. Но даже в мыслях о смерти она не могла позволить себе несбыточных мечтаний.       В роковой момент, когда рука убийцы сдавила ее шею, Орихиме осознала, что должна была погибнуть именно так, как сейчас. В расцвете сил и способностей, пав жертвой непреодолимой жестокости и злобы. Эта уверенность пришла из ниоткуда. Как и все остальные мысли и видения этого странного дня.       Только Орихиме так не хотела. Нет, не так, как сейчас. Не посреди грязного переулка от рук неизвестных. Бесполезно и жалко. С полнейшим хаосом в голове и фантомным чувством самой большой в своей жизни потери.       В конце концов, что было плохого в простом желании продолжать жить?       Девушка перехватила запястье нападавшего, пытаясь ослабить смертельный захват. Страха не было, паника не сковала ее по рукам и ногам в тупом смирении перед неизбежным. Но что еще она должна сделать? Что могла противопоставить взрослому, сильному мужчине? Мысль ее заработала с поразительной ясностью, словно по привычке. Между оценкой своего положения и планом к освобождению прошло несколько секунд, спустя которые к его осуществлению подключилось тело.       После всего, что уже произошло, Орихиме больше ничему не удивлялась, и просто позволила себе не только думать, но и действовать по привычке. Освободиться от угрозы, занять выгодную позицию, отразить атаку. Она не понимала как, но ее телом начал управлять кто-то другой. Кто-то незнакомый, с отточенными боевыми навыками, способный не только защищаться, но и причинять боль. Способный убивать. Осознав последнее, девушка испугалась и остановилась. Этим тотчас же воспользовались противники, и она возвратилась в то же положение, из которого стартовала. Только рука убийцы теперь сдавливала ее горло с большим остервенением.       С растворяющимся в легких кислородом мысли становились размытыми, далекими, ненужными. Ее теряющий ясность взгляд отмечал появление новых фигур. Они возникали из воздуха, как по волшебству и продолжали заполнять переулок, словно двух убийц было для нее недостаточно. Могла ли она повторить свой трюк и призвать на помощь ту незнакомую силу? Возможно, но у нее не было уверенности, что она хочет и может ею управлять.       Мир перед глазами Орихиме угасал, а когда уже был готов исчезнуть навсегда, она почувствовала, что ее отпустили. В легкие хлынул воздух. Как поток раскаленного металла он прожог ее внутренности так, что прежде она задыхалась без воздуха, а теперь от него же. Прижавшись к стене, девушка сползла на асфальт. В груди нестерпимо жгло, ее сотрясал надрывный кашель, из глаз градом катились слезы, в ушах шумело.       На некоторое время она потерла всякую связь с происходящим. Ей оно показалось вечностью. На самом же деле прошло не больше десяти минут. Достаточно придя в себя, она различила звуки борьбы и открыла глаза, чтобы понять, что с ней случилось.       Первое к чему притянулся ее взгляд — тело нападавшего. Оно лежало в метре от нее. Рука, которой он сжимал ее горло, была сломана, неестественно вывернута в плече, а кисть расплющена, превратившись в бесформенную кровяную массу. Туловище было лишено головы, и на асфальт вязкой струйкой вытекала кровь. Орихиме отвернулась от этой кошмарной картины, и ее взгляд, словно издеваясь, наткнулся на голову мертвеца, покоящуюся у ее коленей. Изуродованное предсмертной судорогой лицо злобно скалилось, обнажая зубы. Испуганно вскрикнув, она отшатнулась от нее. Обессиленное тело девушки, с трудом изменив прежнее положение на считанные сантиметры, отяжелело и пообещало больше не сдвинуться с места.       Ее грудь сдавил спазм, вырвавшись наружу беззвучным, рваным рыданием. Орихиме крепко зажмурилась, но и с закрытыми глазами она продолжала представлять эту картину — голову, отделенную от тела чьей-то дьявольской, нечеловеческой силой. По глупости она успела даже решить, что именно этот кошмар будет преследовать ее до конца дней. Но мысли ее быстро перескочили к тому, кто мог это сделать. Один труп больше не имел значения на фоне общей беспощадной бойни, что предстала ее взору. И она оказалась в ее эпицентре.       Грязно-серый переулок утопал в крови, заваленный покореженными человеческими телами, которые лишь некоторое время назад были живы, дышали, двигались. Ее взгляд скользил по останкам, не задерживаясь больше ни на одном из них, пока не добрался до человека все это сотворившего.       Сначала она увидела его со спины. Словно демон из самых глубин ада в своих невероятно быстрых и смертоносных движениях он был объят синим пламенем. Но стоило ему на секунду остановиться, и она увидела, что это никакое не пламя, а необычный цвет его волос — небесно-голубой.       Голубоволосый человек? Демон? Такое вообще бывает? Впрочем, все происходящее казалось ей, как минимум, не совсем реальным. Наверное она уже умерла и все глубже проваливалась в бездну ада.       Горы трупов никого не смущали. Нападающие продолжали свою фанатичную и явно бесполезную атаку, будто не замечая, как ломаются их кости, рвутся их мышцы и плоть, асфальт покрывается их свежей кровью. Демон только усмехался в ответ на их жалкие попытки и справлялся с каждым так, словно это не вызывало у него никаких усилий.       Более жестокого и безумного существа Орихиме не могла себе и представить. Он весь состоял из концентрированной разрушительной яростной энергии. Она хлестала из него и ощущалась в воздухе; она пробегала по ее коже, заставляя дрожать от страха.       Все, что его окружало было так откровенно ужасно, что невольно завораживало. Орихиме не могла отвести от демона взгляда, отмечая про себя его простой, совершенно человеческий наряд. Черные брюки и майка, белый, укороченный пиджак с закатанными по локоть руками. «Чтобы кровью не запачкаться?» — внезапно подумала она. Но в любом случае об этом было поздно беспокоиться. Белая ткань вдоль и поперек покрылась бурыми разводами и пятнами.       Пока он не обращал на нее внимания, Орихиме должна была бежать, уходить, уползать — если это потребуется. Или хотя бы попытаться что-либо сделать. Но ее тело отказывалось двигаться. Да и поздно было бежать. В переулке наступила гробовая тишина. В живых остались только они вдвоем: она и этот демон.       Голубоволосый медленно обернулся. Его лицо выражало плохо скрываемую злость, но постепенно приобретало спокойно-хмурое выражение. Демон просто смотрел на Орихиме, и она не понимала в чем был смысл его взгляда. От того, что он так себя вел, ей становилось только страшнее. Словно прочитав ее мысли, он двинулся в ее сторону, равнодушно переступая через мертвые тела. Убивать других для того как он в порядке вещей? Орихиме поняла, что предпочла бы и вовсе не быть спасенной им.       Все странные события этого ужасного дня внезапно смешались в его образе. Кровь. Смерть. Страх. Боль. Непонятная пустота внутри, которую пыталось заполнить что-то темное и страшное из глубин ее сознания. Она дрожала всем телом, не имея сил справиться с подступающей истерикой.       Демон приближался.       Он наверняка знал, что она не в состоянии бежать. Он упивался ее страхом? Хотел запугать ее еще больше? Хотел, чтобы она сошла с ума от ужаса? Орихиме сжалась в комок и вскинула руки, отгораживаясь от него в последнем жесте отчаяния. Лишь в одном она была уверенна — если он вздумает до нее дотронуться, она уже не сможет себя контролировать. Слишком много всего сегодня произошло.       Демон к ней не прикоснулся. Внезапно для нее он заговорил. Голос у него был грубый, рычащий, но не угрожающий. В нем она услышала вопросительные интонации, но не разобрала смысла. Пришлось приложить все усилия и сконцентрироваться, чтобы понять, о чем он говорит.       — Если ты останешься здесь, то они скоро вернутся. Эти так просто не отстанут и будут продолжать выползать из своих нор, чтобы попытаться закончить то, что начали. Менос подери, я могу ждать сколько угодно и мне плевать на то, скольких я отправлю в ад. Но тебе лучше вернуться домой.       Орихиме не знала, чего можно было ожидать от этого пугающего демона, но таких речей она ждала меньше всего. Его манера говорить и странное ругательство каким-то непостижимым образом подействовало на нее успокаивающе.       — Интересно, а он подумал о том, что такое количество трупов привлечет внимание шинигами?       Опять он употребил непонятное слово. И теперь обращался будто бы не к ней, что вызвало в девушке еще большее замешательство. Неужели это он только что убил несколько десятков человек? И по его же словам был готов убивать дальше?       Сердце Орихиме билось как сумасшедшее, она все еще испытывала неописуемый ужас. Но вместе с ним появилось любопытство. Еще она понимала, как глупо выглядит сейчас перед голубоволосым. В любом случае, если он захочет причинить ей вред, то она не сможет защититься. Поэтому девушка медленно и неуверенно опустила руки и украдкой взглянула на демона.       Ее встретил прямой, неприветливый взгляд голубых глаз. Он изучал ее так же внимательно, как и она его. Наверно, она казалась ему жалкой и бесполезной. Нахмуренные брови с пролегающей между ними морщинкой говорили о том, что все происходящее ему нравится намного меньше, чей ей. Но его сжатый в полоску неулыбчивый рот не торопился сыпать в ее сторону грубостями и насмешками, к которым наверняка был приучен.       Вместо этого демон присел рядом с ней на корточки и максимально для себя миролюбиво спросил:       — Скажи мне, это он, Урахара, отпустил тебя одну? Никого с тобой не отправил?       Орихиме не была способна заговорить. Но имя дяди прозвучало из уст демона так привычно и обыденно, словно они давно друг друга знали. Если это была уловка, чтобы подкупить ее доверие, то она сработала. Орихиме едва заметно и неуверенно кивнула. В его лице на мгновение промелькнуло какое-то звериное, кровожадное выражение. Девушка отчего-то поняла, что зря ответила на его вопрос.       — Тогда нужно поскорее вернуться, согласна?       Демон протянул ладонь, предлагая выбор, хотя мог этого не делать. Орихиме приняла его помощь, хотя у нее не было ни одной причины доверять ему. Просто она очень хотела оказаться в доме дяди Урахары. Это был единственное место, где земля не уходила у нее из-под ног. Или ей просто хотелось так думать?       Без лишних слов голубоволосый подхватил ее на руки. За его плечом она еще раз увидела печальную картину побоища, с которой начало происходить что-то странное — тела медленно растворялись в воздухе. Впрочем, она в который раз усомнившаяся в ясности своего рассудка, больше не могла рассматривать происходящее.       Без предупреждения демон подпрыгнул и поднялся вместе с ней на крышу здания. Земля оказалась так внезапно и далеко внизу, что едва не вызвало новый приступ паники. Орихиме не боялась высоты, но пришлось крепче вцепиться в плечи демона. Падение вниз в довершении сумасшедшего дня не входило в ее планы.       — Это будет быстрый способ доставить тебя домой, — как-то запоздало предупредил он и, вновь легко оттолкнувшись, перелетел на соседнюю крышу.       Про скорость он не соврал. Декорации сменились очень быстро. Орихиме узнала дом и двор, посреди которого они оказались. Здесь были все. Дзинта, Уруру и дядя Тессай, которые слишком спокойно отнеслись к тому, что она в объятиях незнакомца свалилась к ним с небес. Дядя Урахара сверкал хитрым взглядом из-под своей полосатой шляпы. Даже госпожа Йоруичи была тут. Аккуратно обернув лапки кончиком хвоста, она наблюдала за происходящим на удивление осмысленным взглядом.       Голубоволосый ссадил ее на энгаву. И вновь превратился в злобного, кровожадного демона, которым показал себя в переулке.       — Урахара, — взревел он, вихрем промчавшись по двору. Схватив дядю за края хаори он ощутимо встряхнул его. — Ничего не хочешь мне сказать, нет?       Дядя ни жестом, ни взглядом не выказал страха или удивления.       Если все, что предстало ее глазам не ад и не видения за гранью смерти, то у нее накопилось как минимум десяток вопросов. Она должна обо всем расспросить дядю. Должна узнать: насколько безумна сама и насколько окружающий ее мир.       Но не успела. Оказавшись наконец дома в безопасности, она почувствовала, что ее накрывает весь тяжелый небосвод, придавливая неподъемной массой. Вертикаль и горизонталь в момент сменились местами. Коснувшись головой тёплых досок энгавы Орихиме, закрывая глаза, подумала: «Он убьёт его. Он убьёт дядю, а я ничего не успею узнать. Ничего о том, кто я?».       Глаза заволокла красная пелена. До слуха доносились крики, становясь все ближе и громче. С удивлением Орихиме узнала, что эти крики были её собственными. Она угрожала, просила и умоляла прекратить причинять ей боль. Но ее мольбы, отражающиеся эхом от стен каменного мешка без окон и дверей, оставались без ответа.