Дерево и камень

Деревня осталась далеко позади, но Анн все бежала и не могла остановиться – страх гнал ее вперед. Перейдя реку, она задержалась на противоположном берегу, чтобы перевести дыхание. Промокшие сапоги – Анн боялась поранить ноги в воде – висели над костром и роняли тяжелые капли в огонь, заставляя его недовольно шипеть. Оставив вещи на берегу, имга вновь вошла в реку. Край юбки, завязанный громоздким узлом, намок и потемнел, но Анн не обратила на это внимания: она стояла, занеся над водой охотничий дротик, и ждала, когда мимо проплывет рыба. Едва у ее ног мелькнул серебристый бок рыбы, Анн опустила руку. Дротик проскочил мимо цели, ударился о камни на дне и начал всплывать. Сарга подняла оружие и осмотрела затупившееся острие. Для выбранного способа рыбалки дротик явно не подходил, но охотиться в незнакомых лесах Анн не рисковала. Возвращаясь, она заметила в неглубокой заводи у берега загнанную в ловушку рыбу. Такую легкую добычу можно было поймать даже голыми руками. Анн соскоблила чешую тупой стороной ножа, вскрыла брюшко и скормила внутренности огню в благодарность за удачный улов. Она нанизала рыбу на ветку и поставила над костром. На запах еды из леса вышел зверь. Сначала Анн заметила его глаза, сверкнувшие жидким золотом, затем – вытянутую морду и заостренные уши. Он шел осторожно, крался, прильнув к земле, и прихрамывал: над задней лапой запеклась кровь. Лис посмотрел на Анн, будто оценивал свои шансы, и вонзился взглядом в рыбу. Анн дернула на себя вертел, замахнулась ножом и бросила зверю рыбью голову. Зверь, отступивший в заросли, вновь вышел, схватил добычу и скрылся в листве. Ночь пришлось провести у потухшего костра, чтобы не выдать свое присутствие. Сапоги не успели высохнуть, и Анн знобило. Она знала: не стоило надевать сырую обувь, но заранее была готова снова бежать от опасности. Холод разогнал сон, знахарка стянула сапоги, растерла ноги и подобрала под себя. Огонь занялся быстро, и свет выхватил из темноты спящего рядом лиса. Зверь открыл глаза. – У меня больше нет еды, – негромко сказала Анн, не надеясь, что лис поймет, хотя когда-то сарга якобы владели языком животных. Лис поднялся, пошатываясь, и захромал в ее сторону. Попытавшись сесть, он упал и остался лежать. Анн осторожно наклонилась. Зверь не рычал, но внимательно следил за ней золотистым глазом. Рана нагноилась и не заживала. Имга нашла поросшие мхом камни на берегу реки и выудила из-под них дюжину жирных личинок. Она положила насекомых на рану, чтобы те поедали гниющую плоть. Лису не нравилось их копошение, он дергался и щелкал зубами, но Анн прижимала его к земле рукой, обмотанной в несколько слоев ткани. Спустя время лис перестал сопротивляться, и Анн занялась изготовлением лекарства. Она достала из сумки травы и перетерла их в кашицу между камнями, добавив пару капель воды. Когда первые лучи рассвета пробились сквозь утренний туман, имга очистила рану от личинок и нанесла мазь. Травы лису не понравились: пытаясь их слизать, он чуть не откусил девушке палец. Чтобы лис успокоился, Анн угостила его вяленным мясом, а себе оставила сушеные ягоды. К вечеру она отправилась на охоту и вернулась с худосочным кроликом. Им повезло с местом стоянки: людей в лесах не было, для деревенских они росли слишком близко к городу, а городские покупали дичь на рынке. Перед ночью Анн дала лису поесть. Позже – приготовила свежее лекарство и сама не заметила, как уснула.