Мой прекрасный Хейти

      Хейтер привык считать Пиперса удобным сожителем. Ещё бы — тот занимал мало места, оставляя простор личному пространству и разбросанным носкам. Не издавал шума больше, чем могли поглотить наушники, не водил странных людей в гости. Приятным бонусом — Пиперс специально отрегулировал настольную лампу так, чтобы та не отсвечивала в монитор во время игр в приставку.       Привык Хейтер настолько, что, провернув ручку и распахнув дверь, не смог объяснить открывшееся перед ним ничем иным, кроме как параллельной вселенной. В обычной, нужной ему реальности, Пиперс нависал над ноутбуком, запивая свежий кофе остывшим, а пачку начос со вкусом «Перчёный имбирь» никто не вскрывал. Добивающим обстоятельством являлось упорное игнорирование соседом обращения по имени, и Хейтеру только и оставалось топтать скрипучий порог, вопросительно-беспомощно разводя руками.       Внезапно, Пиперс вскочил с места и хлопнул ладонью по геймпаду:       — Ха-ха, получите, долбанные роботы! Я вас уделал!       Злобный смех в исполнении самого неконфликтного и усидчивого соседа придал неправильной реальности леденящей жути — нет, Пиперс гоготал так и раньше, просто сейчас это смотрелось особенно безумно. Хейтер даже ругаться передумал. Чтобы спалось по ночам крепче. «Ему бы ещё, блин, белый халат… и пульт с кнопкой и антенной…»       — У-де-лал! Да!       Пиперс прыгал, беспечно размахивая руками — видимо, исполнял свою версию победного танца. Хейтер ощутил дугу воздуха от пролетевшего мимо носа геймпада, но стоически не вмешивался.       И вот он, момент вознаграждения его чертовски тяжёлой минуты невозмутимости — запоздалое озарение в глазах Пиперса. Его вмиг как ледяной водой окатило — замер, окоченев, пока смывались остатки киношного образа сумасшедшего учёного. Хейтер воспользовался паузой, не без удовольствия возвращая себе контроль над ситуацией:       — Портишь мой геймпад, значит?       Пиперс захлопал веками, как вспугнувшийся воробушек крыльями:       — З-здравствуй! Я тут у-увлёкся, но я не сильно, точно!.. Я бы не стал портить технику, ты же знаешь! Никогда.       «И правда, не стал бы» — мысленно согласился Хейтер. Но ехидство выпрашивалось наружу усмешкой:       — Правда? Это ведь не твой драгоценный ноут для мега-важной учёбы… А всего лишь какая-то тупая приставка с дурацкими играми.       Откашлявшись, Пиперс максимально заботливо отложил контроллер. Смахнув с него невидимые пылинки, он продолжил объясняться:       — Никак нет! Совсем не дурацкие, — он глубоко вобрал воздух и воодушевлённо отчитался: — Я не жалею ни о секунде проведённого времени. В твоих играх столько простора для применения логики и стратегического мышления!       Нарочито медленно скрестив руки, Хейтер прильнул спиной к стене — представление становилось интереснее.       — Это удивительно, как мне удалось разгрузить мозг от учёбы, при этом не позволив ему… деградировать! — Пиперс улыбнулся, переключившись с тревожной темы обсуждения. Так он ещё больше походил на чокнутого злодея из секретной лаборатории. — Мне безумно понравилось придумывать оптимальную тактику против владельца фабрики, чтобы не потерять и ресурсы, и доверие напарника… Ну, ты же помнишь эту миссию?       — Помню, конечно, и… Стоп, что? — встрепенулся Хейтер. — В смысле — не потерять? Я всегда напарника терял!       — Правда? — в облик соседа, наконец, вернулось обыденное спокойствие. — Могу объяснить, что я делал… если хочешь, конечно.       Привлекательное предложение моментально превратило Хейтера из грозного защитника геймпада в нетерпеливого игрока, стремящегося получить ВСЕ достижения.       Следующий час Пиперс проводил индивидуальную игровую трансляцию. Хейтер обрабатывал рекордное количество гигабайт информации в секунду. Пожалуй, это была единственная «научная презентация», во время которой Хейтер не соревновался с другими прогульщиками по метанию банок в мусорку на заднем дворе колледжа. Пипса было любопытно слушать. Гораздо приятнее интернет-стримеров, которые забивали эфиры бубнежом о личной жизни и отвратительными шутками, а в итоге рецензировали игры как «скучные и непонятные».       Его любимые игры. На 6 из 10!       — Ну и, в общем, пока действует защитное поле, нужно выстрелить сюда — вот ту-ут появится скрытая консоль… — Пиперс тем временем подошёл к самому интересному.       Очередная разгадка тайны взбудоражила Хейтера, хрустнувшего начос:       — Птьф!.. Скрытая? — вылетевший кусочек отскочил от монитора. Не отрываясь от вида игры, Хейтер нащупал пропажу на полу. — Какого…       — Именно! Смотри. Взламываем… — Пиперс сопровождал слова нажатиями кнопок на геймпаде. — И-и… Готово! Секретная концовка миссии получена!       — Блин, я ж теперь обязан перепройти! — заелозил по ковру Хейтер. — Ну, ты понял — так, чтобы типа я сам об этом знал с самого начала.       — Понимаю, — кивнул сосед. — Кстати, до этого квеста был тоже с сюжетной развилкой — корабль в радиационном кратере, помнишь?       Хлюпнув колы, Хейтер энергично закивал головой.       — Я бы мог и про неё рассказать.       Огонёк любопытства жадно проглотил новую порцию подкинутых Пиперсом дровишек. Но не для того «крепкий орешек» Хейтер столько лет тренировал личину величественной самодостаточности — примерно с детства, отгоняя шипастой палкой других детей от построенного им форта из уличных коробок. Потому, вида ради, он решил с лёгким упрёком напомнить Пиперсу о делах:       — Вообще-то, у меня завтра выступление…       «Может, Пиперс хоть немножко градус крутости сбавит? Геймер года, блин! Хотя, я даже не злюсь на него…» — думал Хейтер, одновременно готовясь ответить «ленивым» согласием на уговоры. Ответ, правда, разошёлся с его ожиданиями:       — Ох, точно, извини. Тогда, мне не стоит тебя отвлекать…       И прозвучало это довольно грустно. А грусть, как и сопутствующая ей «унылая фигня», не входила в чётко составленный Хейтером список дел:       1) оккупировать приставку       2) отвлекаться только на острый начос с ванильной колой       …       3) и не мучиться при этом остатками совести       Третий пункт прорвался резко, ручкой сквозь листок — ровно под предыдущим. Досада тут же принялась донимать Хейтера из-за некстати явившегося осознания — он… размяк. Как зефирка в какао. Во вполне конкретном, фирменном какао рыжего чудилы, потерялся бы он уже в собственной шляпе! Внезапно и бесследно. И чтоб связаться с внешним миром своей древней звонилкой не мог! Глупая веснушчатая морда стала причиной того, как «прокаченная» жизненная броня лишалась некогда острых шипов — какие-то обламывались, другие опадали, ещё дюжина стачивалась…       «Если это замечаю не только я, то… — Хейтер с опаской прищурился на Пиперса. — …то очки отберу, нефиг быть таким глазастым!»       Раздражение ощущалось как трещащий искрами фитилёк на готовой подорваться макушке. Комнате не грозила опасность превращения в руины, а вот содержимому черепной коробки — вполне, и Хейтер, скрипнув зубами, позволил себе ма-аленькое допущение: не экипировать полную артиллерию при Пиперсе. Но это абсолютно не значило, что впредь он будет поступать так с каждым. И всегда. Абсолютно!       «Просто тратить весь арсенал на безобидного Пипса — тупо, он не тянет даже на проходного босса» — объяснил себе Хейтер. Получившийся вывод был, бесспорно, математически гениален, а ещё, по счастливому совпадению, здорово облегчал моральный груз. Фыркнув, Хейтер пихнул находящееся рядом плечо — не слишком сильно, но и не «как размазня». Пиперс обернулся, и на стёклах его очков заблестели вопросительные знаки.       Хейтер интриги не тянул:       — Пофиг. Я ж хотел поиграть, и поиграю. С тобой… тоже можно.       Демонстрируя возможному союзнику серьёзность намерений, он придвинул пакетики с начос и колу ближе к соседу. Приглашение сработало — Пиперс коротко кивнул и снова подхватил геймпад.       Хейтер предложил расслабиться после высокоинтеллектуальных квестов и пойти в какой-нибудь «мордобой». Он всё ещё помнил, как в единственный до этого дня раз Пиперс согласился поиграть. И впоследствии Хейтер отчаянно наблюдал, как хилый учёный безжалостно размазывал его обросшего мускулами наёмника. Намечалась сладкая месть — вкуснее имбирных начос.       — И ты считаешь, что старый командор имеет шансы побить моего киллера-полукиборга? — надменно спросил Хейтер, когда они подтвердили выбор персонажей.       — Насколько я помню, в прошлый раз ты тоже сомневался… — копируя интонацию, парировал Пиперс, — …и проиграл.       — Я надеялся, что твоя память всё-таки ограничена, и ты не запоминаешь штуки не для учёбы, — стушевался Хейтер, опуская геймпад.       Но геймпад поднялся обратно — лёгким воздействием руки соперника.       — Хэй, ошибаться можно и иногда даже нужно, — ободрил Пиперс. — Это информация, которая пригодится тебе для успеха в будущем. Воспринимай ошибки как… часть стратегии.       Звание стратега устраивало Хейтера больше, чем звание неудачника, и боевой настрой вернулся в считанные секунды. Матчи назревали грандиозные.       Потерпев поражение в первом бою, стратег Хейтер убедился, что внешний вид героя не гарантирует преимущество. А ещё — чтение биографий захватывает и имеет смысл на практике. Пять следующих «разминочных» матчей превратились в десять, а количество «настоящих» битв спустя улетевшие часы Хейтер считать перестал.       — Давай ещё. У меня новая тактика! — заявил он, разминая ноющие пальцы.       — Думаю, сейчас надо идти спать. Лучше выспаться перед трудным днём, — устало отозвался массирующий виски Пиперс.       Хейтер не стал спорить — даже из вредности, даже чуть-чуть, и выключил изрядно нагревшуюся приставку. Подтянувшись на руках, он неуклюже забросил себя в постель. Удобства удалось достичь, прижав к лицу холодную подушку и свесив одну ногу за край. Однако, сон не мог подобраться, пока беспокойные мысли сливались с активно бодрствующим воображением.       «Надо спать вовремя», «не пей много газировки и энергетиков», и прочие главы «Учебника правильностей» цитировал Пиперс, возвышаясь над Хейтером за пьедесталом. Золотым пьедесталом — ведь у правильности обязан быть пафосный цвет. А вдоль него гравировались надписи — в рамочке из листочков, загогулин и прочих всевозможных кривостей. Первая гласила: «Я всё знаю лучше тебя», ниже добавлялось: «и не играю в дурацкие игрушки». Последней надписью было: «Моя одежда не сложена как гнездо птицезавра».       «… Или «трицептицы». А может, «диплоголубь»? Угх, — грозный удар кулака затонул в одеяле. — Мои фантазии, называю как хочу!»       От Пиперса из воображения хотелось сбежать — неважно, куда — из комнаты там, или под подушку… Да хоть на лекцию по социологии. Но вот настоящий Пиперс, из сегодняшнего дня… Разделил с ним его хобби. Играл по-настоящему увлечённо, и, несмотря на свой математический ум, проигрывал. Смешно оправдывался, ругаясь на боевую систему с разработчиками, которые «испортили бы даже калькулятор». Воинственно воздвигал на переносицу сползшие очки и требовал реванша. Дух соперничества подначивал жать на перезапуск матча до глубокой ночи — Хейтер был готов поставить на то, что Пиперс рубился бы с ним до рассвета, если бы захотел. И лечь спать он предложил, как обычный уставший студент, а не гений психологической атаки на самооценку.       И как только Хейтер углядел в обыденных словах Пиперса попытку унижения? «С чего Пипсу вообще меня унижать? Он и унижать не умеет, наверное. Только код, когда он не работает. Да и на месте кода, я бы не впечатлился…»       Перевернув подушку нагревшейся стороной вниз, Хейтер покосился в сторону спящего соседа. Убедившись, что тот уснул, снова забыв снять очки, Хейтер подавил смешок. «И всё-таки, Пипс… нормальный. Выглядит, правда, как хлюпик, но без его мозга я бы тут долго не проболтался. А если он рассердится, то даже сможет напугать первоклашку…»       Пиперс угрожающе вовремя сморщил брови — дальше Хейтер думать в полную громкость не рискнул. «Да ладно тебе! Иногда ты так скажешь, что мне реально не по себе. Так и не понял, про кофемашину в холле шутка была? Что по твоей команде она начнёт подавать тройные взбитые сливки, пока не взорвётся…»       Ответа он, ожидаемо, не получил. «Наверное, лучше не знать» — завершил импровизированный диалог Хейтер. Плотнее обхватив подушку, он распластался по простыни как можно комфортнее и погрузился в фантазирование своего юбилейного тысячного интервью.

***

      Раньше кто-то мог сказать: первый успех вскружил Хейтеру голову.       Тогда Хейтер бы дал кому-то в голову.       Потом про Хейтера плели теории: что он пытался стать популярным, странно и вызывающе ведя себя на публике.       Тогда Хейтер был слишком подавлен, чтобы дать кому-то в голову.       Сейчас про Хейтера говорили неоднозначно — какое отличное начало, но какой же непонятный ход в коттедже Императора. Разделившиеся мнения и бурные обсуждения породили впечатляющую популярность для чего-то, что изначально являлось «кружком в клубе активистов». «Лорд и Предвестники» обосновались в соцсетях — выкладывали фотографии с репетиций и короткие видеонарезки. Чаще всего они, конечно, отбивались от назойливых комментаторов, чьи реплики про «выступление» у Императора Хейтер легко представлял как инновацию в разработке самых ядрёных соусов. Но необычен интернет и за добрые отклики — например, как поклонники переслушивают полюбившуюся хэллоуинскую тему.       И теперь, будучи личностью известной, Хейтер уже не мог просто дать кому-то в голову.       Да и, в принципе, перехотел. Дело было уже не только в этом…       Спустя недели подготовок Хейтер с облегчением обнаружил, что исчерпал волнения по любому поводу — будь там, скажем, малейшие неполадки с аппаратурой, или фальшивые ноты… а также грандиозный бой фанатов против антилюбителей, переходящий в эпическую битву фанатов за звание Истинного ценителя. Ну и, учитывая Рождество — даже выламывающие стену колледжа олени-монстры, везущие в санях оскорблённого песней Санту. Хейтер пришёл к заключению, что чем труднее и опаснее окажутся условия, тем авторитетнее их команда будет выглядеть на фоне.       Справиться с волнением помогал опыт выступления на публике, но гораздо больший вклад вносила группа. Его группа. Предвестники гибели. Волнение приятными мурашками сменяло предвкушение. Внутри сияла уверенность. Её обеспечивали преданные музыке Предвестники. Строки песен тоже сомнений не вызывали, ведь Хейтер писал современно, выразительно, лирично и…       — …и внезапно хлестнёшь оборотом, как молнией! — как-то так, кажется, описывал Вондер.       Переводя с языка инопланетных хиппи, Хейтер сделал вывод, что его исключительные рифмы когда-нибудь попробуют украсть его же кумиры. И Хейтер, разумеется, великодушно простит им это, продекламировав: «Я хочу, чтобы величие моих слов признал весь мир — неважно, через чьи уста!»       Так бы он и сказал, а всё сообщество тяжёлого рока вознесло бы «козы» в знак уважения и согласия. А потом, в фантазии… вернее, в одном из вероятных вариантов будущего, солист «Абразивных воплей» анонсирует коллаборацию с «Лордом Хейтером, Правителем Пера, Роковым Рокером и просто отвязным друганом». Однако, планы на контракт в сумму личного фургона и приятельскую потасовку с «воплями» после тура требовалось отложить. Реальный мир всё ещё нуждался в громком гласе Предвестников… во главе их мудрого и достопочтенного Лорда Хейтера. А как же.       Взвалив на плечи кожанку «Бунтарский дух», Хейтер распахнул входную дверь ногой и покинул стены общежития, игнорируя ругань охранника за расшатанные болты.       Вдохновляющие образы выступления преобразили автопилотную линию до колледжа в часть звёздного маршрута. Дорогу захватывала арка из погнувшихся сплетённых веток, сверкающих инеем, и хоть Хейтер предпочёл бы вокруг взрывающиеся петарды, он не сдержал улыбки от своеобразной Аллеи славы. Громовое настроение и надежда на успех разместились на плечах парня когтистыми воронами, сопровождая его в здание.       …И улетучились при входе в репетиционный зал.       Вернее, репетиционным он был, когда от пустых стен рикошетило эхо, а в центре располагались стулья — сдвинутые по рядам, либо съехавшие и перевёрнутые, иногда в большем количестве, иногда — наоборот. Теперь же в центре образовался плотный ком людей, а стулья были придвинутыми к расставленным у стен зала столов с закусками и напитками. Раскаты басов с потолков ударными волнами будто подталкивали в толпу каждого случайного одиночку. Хейтер вскинул обвинительный взгляд на проклятую колонку, спугнувшую его божественных птиц. Вибрирующие от звука световые гирлянды привлекли внимание следом — в сочетании с переливающимися оттенками голубого они наводили ещё больше переполоха в сознании Хейтера.       Отличие ревущих басов и галдящего сборища от обычного «у меня освободилась хата на выходных!» было только в том, что люди носили ободки в виде оленьих рожек. Пробираясь через студентов, Хейтер аккумулировал раздражение как электрический ток, становясь гигантской батарейкой, способной поддерживать энергию всего колледжа. Очередное задетое плечо с комментарием «эй, бугай!» заставило Хейтера искренне пожелать, чтобы яростные олени Санты действительно выбили стены. «Тогда бы нас точно запомнили» — практично отметил парень.       Перламутровые шторы кулис с нашитыми снежинками вдруг приоткрылись сбоку, привлекая внимание Хейтера. Одна из снежинок оторвалась с полотна и покачивалась на ниточке. Ткани обеспокоенно зашевелились, являя на сцену лицо Вондера. Он взял снежинку и завертел, всматриваясь в неё и напряжённо сжимая губы, пока кто-то сзади не сгрёб его в тени. Ткани снова всколыхнулись. Возникнувшая оттуда рука резко дёрнула шторы, закрывая кулисы до стены.       «Хотел бы я, чтобы моей самой большой проблемой были дурацкие снежинки!» — усмехнулся Хейтер.       Увиденное служило удостоверением, что это его группа и она уже внутри. Парень твёрдо зашагал к двери, ведущей в закулисную у левого края сцены. Закрыв за собой каморку, Хейтер смог ненадолго насладиться приглушением басов. Из дальнего угла доносился ритмичный топот ботинок. Рипов снова избивала воздух — тренировалась, то есть, — занимая круглый стул на колёсиках. Облезлая обивка из вроде-бы-бархата, поведённый держатель — штука определённо была древняя и вряд ли выдержала бы барабанщика в пылу яростного соло. Тем не менее, стул скрипел ровно в ритм и пока ни разу не сбился.       Пытаясь отгадать, когда же древний стул облажается, Хейтер ненароком увлёкся магией ритма. Размеренный стук плавно унёс парня в пелену другого мира… откуда его молниеносно вывело маленькое врезавшееся нечто: вроде бы, синеволосое. Значит, Биза.       — П-привет, — Хейтер осторожно хлопнул её по спине. — Я думал, Вондер первый налетит…       — О, правда? — Биза прыжком отстранилась от парня. — Он сейчас немного занят шторой, но, если ты выйдешь и зайдёшь заново, то я попрошу его наброситься на тебя!       — И зачем тебе делать это? — со вздохом спросил Хейтер, понимая, что просто оттягивает неизбежное.       — Налаживание связей в команде, — гордо подняла подбородок Биза. — Если вы обниметесь, то это… поднимет мораль!       Широченная улыбка, мигнувшее неслучайно веко и «ножки-на-пружинках» выдавали в девчушке нестерпимое желание встряхнуться. Ведь ни для кого давно не секрет, какую весёлую карусель эмоций может вызвать у «мрачного злодея» один чудила со «шляпнутой» головой. И, да — «шляпнутый» (от лорд-хейтерского — «предостережение потомкам») — это любой, кто походит по описанию на рыжего чудилу: вопиющая рыжесть, боевой раскрас из веснушек, нелепая бородка и уродливая шляпа. Принадлежность к человеческой расе чудил официально не доказана. Эти существа много разговаривают, периодически пищат, делают сотню дел одновременно и почти никогда не устают. Особая опасность — принимать от чудилы пирог. Любой. После данного действия существо плотно привязывается, и избавиться от такого пока никому не удавалось…       Оторвавшись от невидимого барабана, Рипов раздражённо отбросила руку в сторону Вондера:       — Сделайте уже хоть что-нибудь, чтобы он отпустил эту чёртову шторку! Он сюсюкается с вязаной снежинкой, это невыносимо…       Хейтер тут же почувствовал слабые, но быстрые и настойчивые тычки в бок. Не сдвигаясь ни на миллиметр, он самодовольно ухмыльнулся Бизе, демонстрируя титаническую непреклонность.       Девчушка восприняла это как вызов:       — Давай! — тычок, — давайдавайдавайдавай! — серия тычков.       Прервав отработку ударных комбинаций, Рипов поднялась с настрадавшегося стула — неторопливо, накаляя угрозу с каждой секундой.       — Или ты успокоишь её, — не отрывая взгляда от Хейтера, барабанщица указала палочкой на Бизу, — либо его, — палочка устремилась в сторону лопочущего над снежинкой Вондера, — либо я засуну это тебе прямо в…       Последнее слово заглушилось скандированиями Бизы, но знания арифметики помогли Хейтеру сложить Рипов, идущую на сближение, и резко проворачивающуюся между её ловких пальцев бамбуковое орудие расправы. «А нам для её боевых палочек тоже чехол дарить придётся?» — издал истерический смешок Хейтер в мыслях, в действительности же — неуклюже попятился назад, к двери каморки.       «О’кей, в самом деле, чего я так боюсь этого чу… Вондера? — Хейтер оглянулся, оценивая обстановку. Рыжий болван запутался в растянувшейся нити снежинки. — Ну, что… Разогреться хотели? Вот вам разогрев!»       Хейтер тактично отвёл Бизу в сторону и приготовился к рывку. Оттолкнувшись левой ногой, он понёсся прямо к наивной жертве, всё ещё увлечённой шторой. Шум привлёк внимание Вондера… но слишком поздно. Вероятно, последнее, что он увидел — его, Хейтера, тушу, летящую навстречу с распростёртыми объятиями.       Калечить столь ценного гитариста было бы опрометчиво, поэтому, как только они потеряли равновесие, Хейтер провернулся и принял удар об пол на себя, сжимая в кольце ошарашенного коротышку. Чудила, усиленно жмурясь, издал жалобный звук в складки одежды.       — Ну привет тебе, засланец с другой планеты! — бодро воскликнул Хейтер и приподнялся на одном локте, продолжая держать Вондера в захвате.       Гитарист вынырнул из моря катышек футболки, распахивая глаза, полные недопонимания. Восторженный возглас Бизы заставил обоих парней обернуться:       — Вау! Это даже лучше, чем я представляла! — девчушка в умилении прижимала ладони к щекам.       Рипов позади неё удержалась от комментариев, но что-то подсказывало Хейтеру — она это с удовольствием припомнит когда-нибудь… навеки разрушив ему имидж. И карьеру.       — Хейтер! — опомнился Вондер. — Я… ты…       То ли румянец, то ли полумрак творил какие-то цветные необычности с лицом чудилы. Громко сглотнув, Вондер выдавил:       — Здравствуй. Неожиданная… форма приветствия.       — А я тоже умею быть непредсказуемым.       Хейтер встал с пола, утягивая за собой гитариста. Освободившись из захвата, Вондер стал судорожно отряхиваться от верхушки свитера до подшитых штанин. Замешательство взъерошенного воробушка забавно контрастировало с его вечной организованностью и собранностью. «Всё же оно стоило того» — довольствуясь, признал Хейтер.       Закончив, Вондер резко выпрямился стрункой и произнёс уже чётко:       — Неожиданная, но бодрящая! Я бы уменьшил… напор немного, но в целом — отлично! И вообще, если вы не знали — объятия полезны и рекомендованы по четыре раза в день минимум.       Биза звонко рассмеялась:       — Если мы так друг друга переобнимаем, выйдем группой «Лорд Хейтер и обречённые на гибель калеки».       Рипов хмыкнула:       — Не в моём случае. Кстати, выход вот-вот начнётся. Надевайте рожки.       Встрепенувшийся от напоминания Вондер ветром унёсся к лежащей на полу несчастной снежинке. Вибрация в кармане джинсов отвлекла Хейтера от лицезрения очередной драмы. Пришло сообщение с незнакомого номера, однако, содержимое позволило догадаться об отправителе.       «Особенный день, да?»       «Твою ж, какого, я думал, что он сдулся!» — Хейтер непроизвольно сжал рамки смартфона — те жалобно хрустнули. Ненавистно запихивая смартфон обратно, он услышал растерянное:       — Хейтер?       Тихо выдохнув, Хейтер заморозил на лице безразличие и спокойно обернулся.       — Вондер? Всё ещё грустишь из-за снежинки?       Дурацкий вопрос. Дурацкий, но Вондер, странно хихикнув, дал ответ:       — Оу, нет, всё в порядке. Мне не стоило так переживать, — он отложил снежинку в горку неразличимого закулисного хлама. — А ты, кажется… чем-то взволнован?       — Я? Не особо, — соврал Хейтер, небрежно махнув рукой. — Нам, вроде как, пора.       — Точно, — кивнул Вондер. — Рожки надеть не забудь.       Поверил он или нет, уже было не столь важно — осточертевшие электронные басы в зале смолкли. Кулисы рывками раздвигались, чирикая-скрипя по забытому ремонтом карнизу. Пресловутый ободок с рожками взлохматил чёлку, добавляя бунтарства в образ. С удовлетворённой ухмылкой Хейтер смело зашагал вперёд к прожекторам и толпе студентов.       Звуки начальных аккордов послужили для него командой: аккумулированную энергию пора пустить в ход. Стук бочки заставлял напольные доски дребезжать — так под Предвестниками содрогалась земля. За спиной Хейтера — армия последователей, которую нужно вдохновлять и вести. Перед ним — новые люди, которых нужно убедить идти под их знаменем. Выхватив микрофон, Хейтер намеревался исполнить свой долг. Стойка качнулась, но не повалилась.       Сконцентрировав в себе суровый вид, природный гнев и все знания из видео по технике вокала, Хейтер смог высвободить наружу идеальную квинтэссенцию. Утробный и жутко скрипучий голос, мрачный взгляд исподлобья и мистические жесты руками — Хейтер искренне надеялся, что так он походил на могущественного мага, а не на сбрендившего старикана. Его верные подчинённые помогали навести нужный эффект: нещадно рвущий струны Вондер, пляшущий как одержимый; грохочущий бас Бизы, толстым маркером выделяющий куплетные строки; жёсткие отточенные удары Рипов — готовая пытка для условного предателя, оказавшегося близко к установке. К слову, в арсенале Рипов был вполне безобидный тамбурин. Его отзвуки вызывали в памяти звон рождественских бубенчиков, а удары по нему, вероятнее всего, вызывали снегопады в случайных точках планеты.       Сцена зала превратилась в ритуал восхваления Рождества где-то на последних кругах преисподней. Даже ободки-рожки прямиком будто с детских праздников на удивление вписывались в антураж как рога оленей-демонов. Студенты переняли настроение — одобрительные крики, вскидывание «коз» на пальцах, тряска головами, гарантирующая мышечные боли на следующее утро. Движение отовсюду, усталость временно перестала существовать.       Отгремев последнюю строку куплета, Хейтер ощутил привычный песок в горле. Песок оказался назойливее, чем обычно, и парень зашёлся тяжёлым кашлем. Мысленно ругая и моля о милости богов металла, он вдохнул полной грудью, пропустив начало припева. Встревоженно повернувшись к Вондеру, Хейтер увидел, как тот дал девушкам сигнал «повторить заново».       Облегчённый вздох вызвал ещё немного кашля. Запрятав его в кулак, Хейтер приготовился драть глотку снова.       — ХЕЙТЕР, ТЫ ГОРЯЧ! — выпалил сорвавшийся голос из толпы.       Раньше такое заявление сбило бы Хейтера с толку, и он бы крутил эту фразу в мыслях до тошноты, гадая, что же в ней на самом деле подразумевалось. Однако, теперь Хейтер имел чуть больше уверенности в себе. Важное замечание: уверенности не как показной бравады для заслона глубоких страхов, невовремя лезущих наружу, а стойкой и ощутимой. Как каркас, который благодаря некоторым людям и событиям, становился прочнее и устойчивее.       В общем, пылкое признание Хейтер принял охотно — плюс ещё одна деталь в укреплении каркаса.       К концу песни студенты разогрелись так, что и сами смогли бы пробить стены и захватить демонических оленей, скандируя «в Аду мы видали ваше Рождество!» Хейтер же израсходовал почти весь аккумуляторный заряд, но не вешал микрофон на стойку, пока не стихла последняя задетая струна. Аплодисменты он принимал полусогнувшись, упираясь в колени.       Его заботливо увели со сцены, и Хейтеру не нужно было напрягать мышцы шеи, чтобы определить добрую личность. Слишком узнаваемый голос со сбившимся от ритуальных плясок дыханием говорил привычные слова поддержки.       — Мы все большие молодцы и заслужили подарков! — весело провозгласил Вондер, когда компания отдышалась.       — Это точно, — хмыкнула Рипов. — И кто же наш Санта?       С вопиющим озорством в глазах Вондер указал на Хейтера. Хихикая, девушки окружили главного героя вечера. Хейтер не смог даже изобразить раздражение и со сдержанной улыбкой начал разбирать рюкзак.       Индивидуальный подход к подаркам удивил девушек, однако, они быстро догадались, кто на самом деле был инициатором идеи — но радости это только прибавило. Сами Эмили с Бизой подарили простые, но милые и вкусные наборчики в ярких подарочных пакетах (Вондеру, кажется, и содержимое неважно было).       Вечер с пуншем и дискотекой продолжался. Музыка стала спокойней. Играл мелодичный хип-хоп, в текстах которого мелькала роковая и беззаботная жизнь в колледже.       — Хочешь сказать, ты тут ничего не организовывал? — спросил Хейтер у рыжего хиппи, когда они вышли из каморки на охоту за съедобным.       — Не-а. Мне дали отпуск! Да и если бы я был в ответе… — Вондер оценивающе оглядел декорации на стенах, — тут было бы больше блестяшек.       — Действительно, — со смешком согласился Хейтер. — И всё же, ты ведь руководитель всего чего можно, придумал бы всякие интересные фишки.       Физическая усталость и нервы ожидаемо привели за собой голод. Столы с закусками, конечно же, облепили толпы желающих — встряска под старый-добрый металл тоже отнимала силы. Выцепив взглядом свободный закусочный столик, Хейтер мгновенно проложил маршрут. Вондер шёл рядом:       — Да, у меня кружок, и не один, но иногда это слишком… эм…       Единственный свободный столик оказался уже разграбленным. Чудом уцелел только ковшик с остатками пунша и тарелка с печеньем.       — Слишком много даже для тебя? — предположил Хейтер, цепляя ковшик.       — ...да, — выдохнул Вондер. Ему явно не хотелось признавать этот факт.       Он взял одно печенье из тарелки, но поглощать не спешил, буравя его грустным взглядом. Не в силах это наблюдать, Хейтер хлебнул остатки пунша. Утёршись правым рукавом куртки, Хейтер водрузил ладонь Вондеру на плечо:       — Человечный ты какой-то для инопланетянина. А люди, если ты не знал, устают.       Уголок рта Вондера дёрнулся в улыбке. Откусив печенье, он спросил:       — Даже ты?       — Даже я, — картинно закатил глаза Хейтер.       Хихикая, чудила догрыз лакомство. Хейтер загорелся идеей найти больше пунша, но синеволосая молния, ударившая в него один раз, вопреки известному выражению, сделала это снова.       — Давайте фотографироваться! — призывала она с вытянутым смартфоном в руках.       Спонтанная фотосессия длилась до тех пор, пока Рипов не отвела подругу за вновь появившейся едой на одном из столиков. Хейтер не успел и духу перевести, как Вондер встал напротив с многозначительным выражением лица.       — Хейтер. Я должен сказать тебе кое-что.       — Уже волнуюсь, — начистоту ответил Хейтер.       — Хе-хе, — замялся Вондер. — В общем, я хотел сказать... что ты отлично справился! Я планировал сделать это позже, но, чёрт, не могу больше терпеть. Простишь мне эту небольшую глупость?       Вондер повозился в рюкзаке, издавая звуки разной громкости. Хейтер почти засмеялся, но увидел, что чудила достал на свет божий.       Ту самую эксклюзивную пластинку «Абразивных воплей».       — Как… Ты… Что? — только и смог выдавить Хейтер.       Дрожащие пальцы трепетно обхватили священный диск.       — Устроился на подработку в тот магазин, где мы покупали чехол для Рипов, — абсолютно обыденно пояснил Вондер. — Воспользовался привилегией сотрудника и попросил приберечь…       «Почему, почему, почему?» — возникали одни за другим вопросы. Хейтер совершенно не понимал, что уместно на это сказать. Банальное, но такое неправильное и слишком простецкое «спасибо»?       Выручила возникнувшая память о том, что он и сам кое-что приготовил.       — Слушай, у меня ж тоже есть для тебя… — Хейтер запрятал в кулак кашель, — подарок.       — Ого! — Вондер, видимо, не ожидал подобного и слегка подзавис. — А можно я угадаю, что это?       Хейтер коротко кивнул.       — Это … — чудила неприлично смешно нахмурился, — что-то милое?       — Наверное? — пробормотал Хейтер. Он не знал, насколько песня может оцениваться по шкале милоты.       — Свитера милые. Я угадал? — подпрыгнул Вондер.       — Ха! — Хейтер в смущении завёл руку за шею. — Знал бы ты, как я хотел всучить тебе уродский свитер! Но потом вспомнил, что их у тебя и так навалом.       — То есть, это не свитер? Мне даже немного жаль...       — В следующий раз, может, будет тебе свитер.       В кармане прожужжало оповещение. «Из-за выступления? Пиперс? Биза? Или вообще, директор колледжа?» — лихорадочно перебирал варианты Хейтер, нутром чуя опасность. Выскрёбывая смартфон из дырчатого кармана, он отказался от благого неведения.       — Значит, у нас будет ещё совместное Рождество! Йух-ху-у!       Хейтер пропустил восторги Вондера мимо ушей. Содержимое сообщения прогрузилось.       «Отлично выступили~» — гласила надпись… над фото с выступления. В этих самых стенах зала. С мелькающими повсюду рожками…       «Он здесь! — взвыла сигнальная сирена в разуме Хейтера. — Чёрт-чёрт-чёрт, вот дерьмо, он прямо здесь, а я же не поддавался на его угрозы…»       Рыжий хиппи с энтузиазмом рассуждал о грядущих праздниках, а Хейтер переставлял ноги чисто механически, наплевав на пунш и закуски. «Я тебя сдам, если не выполнишь мои условия» — раздался по-уродски насмехающийся фрагмент воспоминания.       «Вали с колледжа»…       — Хейти? — судя по звуку, Вондер подошёл ближе. — Ты переживаешь… из-за подарка?       Хейтер застыл в ступоре, ненавидя в происходящем исключительно всё: странность, тяжесть… сожаление?       …       «И отстань от Вондера».       Иногда к Хейтеру с характерной болью в теле приходили воспоминания. Как он подростком бесконечно таскал грузы в фургон одному грёбанному старику — в обмен на расплывчатое разрешение поводить самому. Огромный, но при этом никогда не заметный ночами фургон, с грудой ценностей прямо за водительским креслом. Увезти всё это Хейтер пытался, прикладывая ладони в ссадинах к замёрзшей поверхности руля. Холод жёг кожу, руки не слушались, натруженная спина не могла выпрямиться до конца. Руль упрямо не поддавался ни в одну сторону.       А посмотреть на Вондера сейчас оказалось тяжелее того чёртового руля.       — Хейтер, — ни о чём не подозревающий рыжий хиппи стал преградой на утерявшем смысл пути. — Что случилось?       И следующее сообщение пришло потрясающе вовремя:       «Что ж. Условия ты не выполнил, поэтому… Вынужден назначить тебе личную встречу. Задний двор колледжа. Даю пять минут!»       Видимо, Вондер заметил, как аристократическая бледность Хейтера, выведенная в длительных марафонах игр без выхода из комнаты, стала ещё аристократичнее. Потому что вопрос встал острейшим ребром:       — Что. С тобой. Происходит?       «Не могу же я ЕГО впутать! — мысленно закричал парень, не осмеливаясь даже сосредоточить взгляд на чудиле. — Это хреново создание любви и света, он должен валить прямо сейчас, за горизонт…»       — Хейтер, пожалуйста.       Даже у Лордов тьмы есть пределы злодеяний — по крайней мере, конкретно у этого. И эмоции тоже есть — много. Невыносимо много.       — Дерьмо… Чёрт, да за что, какого хрена?! — Хейтер вцепился в волосы на висках. — Вондер, это не твоё дело!       Ладони рыжего хиппи тепло и нежно накрыли костяшки напрягшихся пальцев. Наверное, всех хиппи такому учат, передавая в дружеском кругу мастерство и трубку мира.       — Успокойся, — шёпотом попросил Вондер. — Давай сюда руки. Я просто хочу помочь.       — Ты… всегда, — цедил сквозь зубы Хейтер, — всегда хочешь помочь! Но ты не понимаешь, насколько всё может быть плохо!       Кулаки он, однако, разжал и опустил — под чутким и мягким направлением Вондера.       — А что, если ты расскажешь, и не будет настолько плохо? — терпеливо уговаривал он.       Хейтер судорожно мотал головой, как отрицающий фальшивый приговор невиновный:       — А если нет? Ты… с тобой может случиться неприятная херня!       — С тобой, как я понял, тоже, — не отступал Вондер. — И я бы очень не хотел, чтобы ты столкнулся с этим… один.       Вот оно — очередное поражение Лорда Хейтера — какому-то бродяге из космоса. Только вот на сей раз он был и не против проиграть? Вондер однозначно намеревался остаться и разобраться. И ведь, несмотря на возражение Хейтера, рыжий хиппи имел непосредственное отношение к делу… Таинственный отправитель сообщений недвусмысленно требовал от него «отстать». «Недоброжелатели» у Хейтера всегда были, но связанные с Вондером напрямик?       Он уже догадывался, кто мог трусливо скрываться за подозрительными номерами. И гнев заряжал аккумулятор с новой силой. Если Хейтер был прав, Вондеру ни в коем случае нельзя было впутываться… несмотря на прямую связь с предполагаемым персонажем.       — Чуд… Вондер, — вымученно ответил Хейтер. — Если я просто расскажу тебе, обещай… обещай, что никуда со мной не пойдёшь.       Внезапная, и, наверное, неуместная улыбка засветилась на веснушчатых щеках:       — Что ж, это уже прогресс! Я слушаю.       «Поверить не могу, что собираюсь делать это!»       Измотанный протяжный вздох был достаточно длинным, чтобы решиться на объяснения.       — Мне типа… угрожают. Совсем не страшно и очень тупо, — поспешил уточнить Хейтер. — Сообщениями с неизвестных номеров. И в одном из сообщений было требование… — он отвернулся, запахивая плотнее куртку, — …отстать от тебя.       Ожидание реакции Вондера проходило мучениями. Слова со смешным акцентом стали для Хейтера буквально спасительными:       — Что-о-о? Но это же абсурд!       Хейтер хотел опровергнуть, но Вондер добавил:       — Ты ко мне и не приставал…        Хлоп! — это Вондер шлёпнул рот ладошкой. Неловкость нависла над ним, задевая заодно и Хейтера.       «Замечательно, прекрасно, великолепно, — посыпал себя пеплом парень. — Но раз уж я ему сказал, надо разбираться»       — Факты всё ещё при нас. Есть какой-то ненормальный чувак… или чувиха, и они хотят мне проблем. Может, тебе тоже.       — Кто это может быть? — ожил с логичным вопросом Вондер.       Хейтер старался не нагнетать:       — У меня есть вариант, но слишком очевидный, — рыжие брови нетерпеливо приподнялись. — Безумный фанат.       — А я тогда тут причем? — напомнил Вондер неудобный для теории факт.       — Ну, он, наверное, хочет… стать гитаристом вместо тебя, — неуклюже пожал плечами Хейтер. — Быть рядом со мной на сцене, и… типа… блистать в лучах моей славы.       — Но… — Вондер слегка отстал, задумавшись. Поравнявшись, он выдохнул: — Мы могли бы просто… прослушать его! Может, даже взять…       — Ты шутишь? Взять человека, который нам угрожает?       — А может, — рыжий хиппи генерировал новые оправдания, — может, это пиар-ход?       — Тогда я бы хотел сменить менеджера, — угрюмо произнёс Хейтер. — В любом случае, мне назначили встречу. И я должен там быть… — он проверил время, — …прямо, блин, сейчас!       — Тогда идём, — по-странному решительно произнёс Вондер, и перечить ему совершенно не хотелось.       Предупредив Бизу и Рипов, они вышли из колледжа. Дорога до места встречи прошла в тишине. Завернув за угол главного корпуса, Хейтер увидел знакомую радужную шевелюру.       — Бо-оже мой, какой дуэт. Что ж со всей группой не пришёл? — раздражающе манерно протянул голос, который Хейтер бы ещё десяток лет не хотел слышать.       Вондер резко остановился, вкопавшись в землю и вцепившись в рукав Хейтера:       — Ты?...