Я хочу чувствовать тепло твоих рук...

      Ветер снова швырнул мне в морду кучку снега. Я злобно отряхнулся и распушил шерсть, чтобы согреться.       И вновь я сижу в этом переулке на холодном асфальте. Мои лапы и нос мёрзнут. Так хочется домой, но нет. Я упорно продолжаю сидеть здесь каждый божий день и ждать. Чего ждать? Я... я и сам не знаю.       С тех пор, как Эджи забрала та девушка, прошло года три, не меньше. И за это время многое изменилось. Банда Риккардо распалась, и теперь Дионея контролирует большую часть старого города. Но мне до этого нет дела. Я живу в новом городе, и там все подчиняются мне.       Я теперь сильный, жестокий и беспощадный авторитет для каждого, кто заходит в этот город. Казалось, чего бы ещё желать? Но нет. Внутри я пуст и одинок. Кроме Эджи у меня больше небыло близких. Меня боятся и стараются не попадаться мне на глаза. А иногда так хочется выговориться...       Мимо меня прошел сутулый дедок в старом чёрном пальто, изъеденным молью. Дедок улыбнулся мне и тихим, с лёгкой хрипотцой голосом спросил :       — Привет, дружок, вновь сидишь тут?       Вновь сижу тут.       — И чего же ты ждёшь?       Я не знаю.       Дедок нахмурился, смотря мне прямо в глаза. Мы оба отлично знали друг друга. Он жил в соседнем подъезде и часто выходил погулять по городу. В одну из таких прогулок он и встретил меня. Хотел погладить, но я отшатнулся, а он не стал настаивать. С тех пор мы виделись довольно часто и привыкли друг к другу. Худая рука вновь потянулась к моему загривку, и в этот раз я не стал убегать, тихо замурчав на мягкое прикосновение.       Но вот и мой знакомый ушёл, и я вновь один, наедине с завывающей вьюгой.       Наверное, мне стоило забыть Эджи, как забывают своих близких другие, но я не мог. Не могли и другие коты. Первое время всё напоминало мне о нём. Вот в этом парке он учил меня охотиться. По этому мосту мы проходили, когда шли домой. Под этой лавочкой мы сидели долгими тёплыми вечерами... А теперь я охочусь один, и зачастую дичи удаётся сбежать. А ведь он бы помог догнать её. Теперь я тащился по мосту в одиночестве и скуке. А он мог бы развлечь меня одной из своих глуповатых шуток. Теперь я сидел под лавочкой один, пытаясь согреться от пронзительного ветра и осознавая, что его тёплый бок никогда больше не коснётся моего. И на душе от того было погано... и... пусто.       Наверное, не один я не мог смириться с тем, что лучший охотник города, защитник слабых и маленьких, навсегда покинул это место. О нём до сих пор вспоминают с благоговейным трепетом. Бурой кошке Колючке он помог спасти котят, когда те упали в сточную канаву. Серому Дымку он не дал умереть от голода. Аврору он убедил в том, что жизнь с людьми намного лучше, и кошке нечего делать на улице. Он помог ещё много кому. Он спас ещё много кого. И забыть о нём значило забыть частичку города. Я не мог забыть. Я не хотел...       На глаза навернулись непрошенные слёзы. Я вспомнил, как дрожал в картонной коробке и жалобно пищал от холода. Как он забрал меня к себе. Как выходил и научил всему, что знает. Как говорил, что всегда будет рядом. Как защищал меня...       — Я скучаю... Эджи, я так скучаю...       Вьюга поутихла, стало смеркаться. Нужно идти, если не хочу замёрзнуть тут окончательно.       Поднявшись с тротуара, я медленно побрёл по уже выученному наизусть маршруту. Голова была опущенна, хвост безжизненно волочился по земле. На снег капали горячие слёзы. Сильные не плачут, но я больше не могу держать всю боль в себе. Мне так хочется, чтобы он снова ласково назвал меня братишкой и стал убеждать, что монстров не существует. Но теперь я знаю точно, что один монстр всё же есть. И имя ему — одиночество.       Мимо меня шли люди. На работу. С работы. Зажигались фонари, и свет весело переливался на снегу. Это было красиво. И в этом прогнившем городе есть красота. Но было бы намного лучше, если бы я шёл не один.       Я поднял глаза к небу в надежде увидеть звёзды. И увидел, сегодня их не закрывали облака. Колючие, гордые и величавые, они холодно светили мне с неба. От старого кота Пачкуна я слышал, что звёзды — это мёртвые коты. Надеюсь, моего брата нет среди них. Очень надеюсь... Да с чего вообще такие мысли?! Я знаю, он жив! Он жив и вернётся! Он не забыл обо мне... верно?..

***

Вечером в городе красиво. Мне всегда нравилось сидеть на окне и любоваться этой игрой света фонарей. Рядом со мной сидела лохматая выкупанная Кнопка, которая тоже с интересом смотрела на улицу. Интересно, а собаки такие же умные, как коты?       Я вздохнул, прикрыв глаза. В последнее время в душу прокралась непонятная тоска. Как будто пропало что-то важное. Что-то очень-очень важное.       Подушечки лап прикоснулись к холодному стеклу. Я смотрел вниз и думал. Думал, как хорошо было бы сейчас пробежаться по снегу или погонять воробьёв. Словно я уже делал это когда-то... и не один? Перед глзами в воспоминаниях скользит кто-то ещё... кто-то важный для меня. Очень важный. Но кто это?       В комнату вошла Фриск. Её одежда была мокрой, а волосы растёпанными. Чтож, не удивительно. Кнопка никогда не любила купаться, и пенно-мыльные процедуры проходили крайне затруднительно. Фриск выглядела счастливой после укрощения собаки. Мне нравилась улыбка этой девушки. Такая тёплая и приятная..       Фриск подошла к нам и, поцеловав поочереди в нос, удалилась в свою комнату. Переодеваться, наверное. Кнопка было рванула следом, но быстро успокоилась. Фриск не любила, когда мы заходим в её комнату. А мы особо и не рвались. Ну нельзя и нельзя. Ладно.       Мой взор снова упал на город. Когти бессильно скрипнули по стеклу, заскрежетали зубы.       Я забываю. Забываю что-то, что не должен. Что-то важное. Что-то настолько важное, что мне должно быть стыдно. Но это так. Я забываю.       Фриск уже вышла из своей комнаты. Её голос позвал меня и Кнопку. Вечерами мы с ними любили лежать на диване и смотреть этот странный ящик, именнованный телевизором. Сейчас она будет гладить меня и кормить вкусняшками. Кнопка будет счастливо мотать хостом, а я мурлыкать...       Но сегодня я не пошёл.       Я продолжал отдаваться бессильной злобе на самого себя, а в голове крутилась лишь одна единственная мысль, не дающая мне покоя.       «Забываешь. Забываешь...»