Уроборос (57. version2.0)

Гарри Джеймс Поттер. -....Доброе утро! - он распахнул дверь полный радостного предвкушения долгожданной встречи… - Доброе утро, милый. - Высокая русоволосая женщина в красивом платье лучилась нежной улыбкой. ...и отшатнулся. Это была не Лили Поттер. Ждал увидеть маму, а...Кто это? - Что случилось, что с тобой? - Г-голова закружилась, - он соврал на автомате, как тысячу раз врал тете Петунье, пытаясь унять растущую панику. Что происходит? - Мерлин! Сынок, ты напугал меня, так побледнел... Что это, если не посмертие? Почему эта женщина зовёт его сыном? Иллюзия? Или все ещё странный сон? - С тобой сейчас все в порядке? - в зелёных глазах искрилось неподдельное беспокойство. Сердце билось болезненно-быстро, а все его инстинкты кричали "не выдавай себя!" И Гарри послушался. - Да, все уже хорошо, - и после заминки выдавил из себя, - мам. Произносить это слово обращаясь к кому-то было так странно… - Лохматый ты мой! - женщина с нежностью потрепала его по черным вихрам, - Садись за стол. А затем она хлопнула в ладоши: - Рэйл. - появился и тут же склонился в поклоне тот самый странный домовик, - Не мог бы ты будить его пораньше, он чуть не опаздал к завтраку. Спасибо. - Слушаюсь, мадам. - и домовик снова исчез. Гарри едва сдерживался от желания потрясти головой, чтобы это странное наваждение рассеялось, когда заметил сидевшего во главе стола человека, скрытого за газетой. Видны были только мужские руки с серебряными кольцами - несколькими на левой и двумя на правой руке. Единственный мужчина в комнате, сидящий во главе стола должен был быть хозяином дома и следственно "милордом Поттером" и отцом семейства, если эта женщина была матерью. В этот момент, мужчина опустил газету за которой скрывался до этого, отставил маленькую кофейную чашку и поднял взгляд. Что? Перси Уизли?! Но первое ощущение менялось спустя несколько первых секунд. Да, голубые глаза за очками в толстой роговой оправе, и рыжие подвивающиеся волосы, но совершенно другие черты лица. Мужчина смерил Поттера пронзительным взглядом. - Нельзя ли быть более пунктуальным? - и тут же саркастично добавил - Вопрос риторический. Садись. Он взмахнул рукой в сторону стула по правую руку от себя и юноша повиновался. Ощущение реальности не покидало. Гарри молча разглядывал мужчину, дочитывавшего что-то в уже свёрнутой и лежащей на краю стола газете: средних лет, широкоплечий и крепкий, в таком же классическом костюме как и у него самого, только у ослепительно-белой рубашки был стоячий воротник и а место галстука занимал шейный платок с голубыми узорами. Если это был отец человека за которого его принимали, то рыжие волосы вполне объясняли внезапно появившиеся веснушки. Это значило, что это ему досталась внешность кого-то другого? Тогда почему этот кто-то был так похож на него?! Хозяин дома поднял голову и нахмурившись взглянул на женщину растерянно озиравшуюся посреди столовой. - Дебора, милая, а где Ри? - Ри? Только что была здесь! Сию секунду! Правда у меня есть одна догадка… - Дебора приподняла край скатерти, нагнулась и заглянула под стол. Выпрямившись, она добавила – …и эта догадка не оправдалась. В этот момент в комнате с щелчком появилось что-то мельтешащее и послышался голос, по тону которого сразу стало понятно, что говорит какая-то нянюшка: - …И что за ребенок! Никакого покоя от вас родителям вашим нету! – Наконец мельтешение прекратилось, и парень смог разобраться в ситуации: домовая эльфийка, такая же странная как Рейл, держала вырывающуюся девочку лет десяти. - Миледи Дебора, миледи Дебора, я ее поймала, она пойти переодеться хотела, а я-то помню, что вы велели это платье на нее надеть! - Вот чего-чего, а хитрости тебе не занимать! Ушла потихоньку, пока родители говорили с братом? И от кого ты этому научилась? От этого самого брата разве что… - покачал головой рыжеволосый мужчина - Садись. Пока невысокая, огненно-рыжая и голубоглазая, как отец, девочка, с мелко вьющимися волосами, собранными в хвостики голубыми лентами, одетая в недлинное бело-голубое платье, обходила стол, чувство реальности не отпускало его. Это не было похоже на сон, было нелогичным для посмертия и слишком реалистичным для иллюзии - Гермиона прочитала им однажды целую лекцию про иллюзии в ответ на неграмотный комментарий Рона, - в длительных иллюзиях не было подробных мелких деталей, которые в изобилии присутствовали здесь. Что же это? Девочка, наконец уселась и стала недовольно жаловаться никому в отдельности и всем сразу на свой наряд. - Нет, это не платье, а просто ужас какой-то! Я же в нем как кукла! Меня на улице остановит аврор и спросит, из какого магазина живых игрушек я сбежала! Papa, - сказала она по-французски – пожалуйста, разрешите мне переодеться во что-нибудь другое! – взмолилась девочка. - Розмари. Элеонора. Поттер. – Печатая каждое слово, сказал отец. Ри скривилась, услышав свое имя. – Немедленно прекрати ныть. Если твоя мать решила, что ты должна идти в этом платье, значит, ты пойдешь в этом платье. И точка. Возражения и попытки к бегству – отменяются, в противном случае, вся семья, до конца лета, будет называть тебя только полным именем и никак иначе. Ты меня поняла? - Да. – Буркнула девочка. Кажется, собственное имя не нравилось ей куда больше чем платье. - Что-что? Я не расслышал. - Да, Papa. - Хорошо. Ри надулась, а отец вернулся к еде и чтению газеты, так что какое-то время все молча ели омлет. За это время, Гарри успел, как ему казалось, понять, кем же он все-таки оказался. Фамилия этих людей - тоже Поттер, значит он на месте кого-то из своих родственников, это объясняло бы и внешнее сходство… Он читал прошлым летом какую-то фэнтази-книгу из библиотеки, где герой так же попадал в чужое тело. Будь оно на самом деле так, это объяснило бы хоть что-то. На этом месте его размышлений, Ри надоело дуться, и она ехидно сказала, как подозревал парень, болтая под столом ногой: - А сестрица Лизетт опаздывает… Поттер - младший застыл как громом пораженный, так и не донеся вилку до рта. Положив серебряный столовый прибор обратно на тарелку, он, моргая, уставился на хлебницу. У меня здесь есть еще одна сестра?! Дебора обратилась к дочери: - Ри, прошу тебя, не дразни ее так. Ей же обидно. - Но ведь на Papa она не обижается! - Papa единственный на кого она не обижается. Пообещай мне, что больше не будешь ее так называть. – Девочка молчала. – Ну? - Обещаю. Обещаю, что больше не буду дразнить Лиз, Maman. - Хорошо, тогда я разрешу тебе снять ленты. - Правда? – глаза девчушки снова загорелись. - Правда,… - Спасибо, Maman! – она потянулась к волосам. - …но только после еды. – Закончила свою фразу женщина и добавила – И не перебивай взрослых, Ри! За столом снова стало тихо, и Гарри вернулся к своей недодуманной мысли. Если он где-то в своем роду, то он свой предок или потомок. Но на ком он был должен жениться, чтобы мужчина во главе стола оказался рыжим?Или проснулись мамины гены? Кроме того, если его дети живут настолько на широкую ногу, это можно объяснить только тем, что он сам играет с Малфоем в игру «Кто плюнет выше». А зная себя, Поттер мог сказать, что он скорее плюнул бы на Малфоя, чем стал бы играть с ним в эту игру. Тьфу ты! Получился уже какой-то каламбур… В этот момент послышалось цоканье каблучков, и дверь отворилась; парень повернул голову, желая увидеть свою новоявленную сестру, и, в этот раз по-настоящему, выронил вилку, которая со стуком упала на тарелку, и даже приоткрыл рот от изумления. В столовую вошла красивая девушка лет семнадцати, в изумительном синем платье. Натуральная блондинка с завитыми или от природы подвивающимися волосами, что выдавали несколько локонов обрамляющих ее лицо, – остальные волосы были собраны в какую-то неимоверно сложную прическу. У нее были голубые глаза, как у сестры и отца, и она надела небольшие серебряные сережки, с синими камнями, подчеркивающие цвет глаз. - Доброе утро, Papa, Maman. – Сказала она с порога и, пройдя дальше, заметила состояние Гарри и чуть насмешливо добавила, обращаюсь к нему: - Не думала, что так хорошо выгляжу, но спасибо за комплимент, братец. Кажется в этой семье обращение «братец» или «сестрица» были неотъемлемой частью подколок и подковырок между детьми. Но парень не особо обратил на это внимание - сейчас его занимало совсем другое. Он закрыл лицо руками, а потом, не открывая глаз, запустил пальцы обеих рук в волосы и взъерошил их привычным жестом. Он всегда взлохмачивал волосы, когда нервничал – это помогало ему расслабиться и сосредоточится. Но юношу привело в такое смятение вовсе не ее красота, хотя она и в правду была красивой, и он признавал это. Он открыл глаза и посмотрел на, расположившуюся, почти что напротив, "старшую сестру". Она была очень похожа на Лаванду Браун. Даже слишком похожа… Мысли метались в голове как загнанные зверьки: никто из семьи больше на нее не похож, даже мать, значит, внешность передалась от третьего поколения, следовательно, его дед, то есть он сам, женат на Лаванде… Эта мысль не нравилась ему настолько, что он даже на одну секунду не желал допускать возможности, что это правда. Поэтому он сразу отогнал от себя мысль о том, что он свой внук или более дальний потомок. Но кто, же тогда…? Отец не спеша дочитал какую-то статью в газете и лишь, потом поднял взгляд на свою старшую дочь. - Элизабет, как ты думаешь, Эндрю будет терпеть твои опоздания? – Девушка покраснела, ее, кажется, задели за больное. – И это ведь не в первый раз, когда ты опаздываешь к еде. Пожалуйста, не позорь меня хотя бы перед другими людьми. Рыжий мужчина продолжал что-то говорить, но парень уже не слышал его – на него снизошло озарение – он понял кто он. Он - Джеймс Поттер, он – свой отец. Все сходилось – костюмы и манеры были несколько старомодными, а Элизабет была будущей матерью Лаванды! - …так ты меня поняла? – закончил тем временем отец и, получив утвердительный кивок, спросил: - А после свадьбы вы с Эндрю будете жить с его родителями или в отдельном доме? Вы уже обсуждали этот вопрос? - Да, мы думали, жить с его родителями, по крайней мере, по началу. - Хорошо, я понял. Гарри не особо запомнилось, о чем говорили после, все это было не особенно важно, потому что когда они уже вышли в прихожую и стали одеваться, отец попросил его принести забытую в столовой газету. Взяв газету, он уже направился к выходу из столовой, когда его взгляд зацепился за номер и дату выпуска, напечатанную в верхнем правом углу:

"12 июля 1939 года"

Он тяжело опустился на стул, ноги были как ватные. - Тридцать девятый год… я из девяносто шестого… это получается,… я переместился назад во времени на пятьдесят семь лет! Это что же из-за... Меня ждут… надо идти… - он усилием воли заставил себя встать и вернуться в прихожую. Когда он вернул газету, мать сказала ему: - Мы можем опоздать, одевайся скорее, Клод. – Если бы она не смотрела при этом на него и не протягивала ему верхнюю мантию, он бы так и не понял, что обращаются к нему. Клод?! Хотя… Клод… Клаус… как-то так звали деда… как-то на «Кл»… Значит дед? Ну да, отец ведь родился в шестидесятом… Графство Суррей, Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом 4 лето 1996 года. Клод Альберт Поттер. Снова усилие, чтобы разлепить веки. Снова мерзко-зеленый цвет стен и та же похожая на клетушку комната, если сощурить глаза. Тело болит уже не так сильно, но поворот на бок все же болезнен. Все время щуриться, чтобы видеть хоть что-то - больно, но он успевает обшарить комнату взглядом: решетка на окне, комод, стол и тумбочка. И полная тишина. Что это за место? События того дня отзываются болью и… Плен? Но с каких пор у пленных есть вещи? На секунду становится больно дышать, и он заходится в приступе кашля, чувствуя как слабеет от каждого толчка воздуха вырывающегося из легких. Темнота…

* * *

Слабый лунный свет освещает стол и доски на полу. С трудом удается сесть. Голова кружится и картинка плывет перед глазами ещё сильнее. Он отчаянно кусает себя за запястье, и от боли картинка проясняется, насколько это возможно без очков. Он уже несколько раз просыпался так по ночам. В первый же раз после неудачной попытки побега обнаружил на окне магическую заслонку. Заслонка была самым, что ни на есть дешевым искусственным видом, какой только можно было найти, – «Венецианское окно», - и мелко подрагивала, но посмотреть сквозь нее на улицу было невозможно, как и увидеть внешнюю решетку. В этот раз удалось встать, хотя голова сильно кружилась и периодически приходилось сжимать зубы сильнее. Нужно найти хоть какую-нибудь зацепку о том что это за место и тогда выбраться из него станет капельку проще. Тумбочка на ощупь была пуста, на столе обнаружилось несколько чистых листов бумаги, а вот на комоде нашлась сигнализационная кнопка. Впрочем, проверять, что будет при нажатии он все же не стал. Зато нашел в тумбочке ящик, а в нем - очки. Круглые такие смешные очки с не совсем подходящими диоптриями. Комната впервые обрела четкость.