rock bottom

WINNER, GOT7, iKON, One (Jung Jaewon) (кроссовер)
Слэш
NC-17
В процессе
48
Размер:
планируется Миди, написано 59 страниц, 8 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
48 Нравится 32 Отзывы 15 В сборник Скачать

the fall of a saint

Настройки текста
Примечания:
      Чжинхван не знает, как оказался здесь. Здесь слишком много полуобнаженных тел, слишком много эротики, слишком жарко, и от выпитого алкоголя у него кружится голова. Он не пил столько уже несколько лет, разве что с Ханбином они иногда выпивали по бокалу вина, когда у них обоих было хорошее настроение и игривый настрой. Но такого не было уже давно. Ханбин раздражал Чжинхвана, будто сам вынуждал дать ему по морде, чтобы он наконец заткнулся, и сам Чжинхван не знал, в чем дело. Они жили вместе уже два года, и, вероятно, это и послужило причиной такого отношения Чжинхвана к Ханбину. Они просто устали друг от друга. И Чжинхвану надо было отдохнуть.       Он стоял возле бара, выпивая очередную бутылку пива, как вдруг почувствовал на себе непонятный взгляд. Было ощущение, что его просто раздевают глазами, заставляют обернуться и увидеть… эти полные похоти и желания глаза. Которые буквально пожирали Чжинхвана. Он встретился с этими глазами взглядом и непроизвольно сравнил их со взглядом Ханбина в самом начале их отношений. Раньше тот точно так же хотел Чжинхвана. Раньше.       Это все было раньше.       Этот парень был странным, но тем не менее он приковывал к себе многочисленные взгляды. И неудивительно. Даже для этого клуба, легендарного Soho, он был слишком крут. Ни один гей ради похода сюда так бы не разоделся. Он был в пушистой меховой накидке, полупрозрачной чёрной рубашке, через которую виднелись пробитые соски, чуть-чуть блестящих — как под кожу — джинсах и лакированных туфлях, которые в свете софитов блестели красивым цветом. Да, на него пялились. Пялились в открытую, прикрытую и закрытую, но не решались подойти, ибо взгляд этого парня был прикован к одному человеку.       К Чжинхвану, который не знал, как себя вести и как реагировать на этого парня. Казалось, что такими голодными глазами на него даже Ханбин никогда не смотрел.       Вдруг незнакомец встал и подошёл к барной стойке, влившись в ритм песни так, будто он тренируется именно на этой песне дома, чтобы идеально танцевать под неё, и отставил бутылку пива, которую держал Чжинхван, в сторону. Чжинхван же в свою очередь смог рассмотреть парня ближе — раньше не мог, потому что пришел без линз. Затуманенный пивом разум расценивал чужие губы как манящие, хотелось наконец прикоснуться к ним губами и попробовать их на вкус. Они блестели так, будто на них был мед, и если есть выражение «медовые бедра», то Чжинхван хотел ввести в обиход выражение «медовые губы», чтобы описать лицо этого парня точнее. Все вокруг смотрели на них двоих так, будто они выделяли какие-то особенные флюиды, приковывающие взгляды к выделяющим их людям, и Чжинхван, наверное, впервые в жизни не обращал на это внимания. Ему нравилось быть в одном мире с ним, с этим прекрасным незнакомцем.       — Как тебя зовут? Меня — Чжинхван, — полупьяным голосом протянул парень, укладывая руки на плечи стоящего напротив.       — Можешь звать меня Бэм, Чжинани.       Так Чжинхвана даже Ханбин не называл давным-давно. Тонкое золотое колечко на безымянном пальце не смутило Бэма — разве что тот усмехнулся, посчитав это каким-то милым отголоском прошлого, — и он увел Чжинхвана в танец, обхватив его по-девичьи тонкую талию руками. Чжинхван прижался к нему совершенно доверительно, так, будто бы знал Бэма сотню лет, и поддался его прекрасным рукам, буквально растворяясь в них и принимая их. Бэм располагал к себе — он был слишком красивым, слишком добрым и, несмотря на свой довольно вычурный для Чжинхвана внешний вид, казался каким-то совершенно простым и прекрасным, словно принц из сказки, который заберет Чжинхвана в свой прекрасный дворец. С ним хотелось танцевать. С Ханбином хотелось скорее лечь спать, чтобы тот не предлагал чего похлеще танцев.       Чжинхван не заметил, как Бэм медленно подтолкнул его к двери туалета, и вскоре они со смехом туда ввалились. Бэм приставил Чжинхвана к стенке, чтобы тот чувствовал под собой какую-то опору, и достал из кармана джинсов пачку сигарет и зажигалку. Он предложил их Чжинхвану, но тот помотал головой в знак отказа — он не был настолько уж за зож, но и начинать курить у него резона не было. Ханбин курил, но Чжинхвану не предлагал, потому что знал, что он снова взбесится. И не зря он так думал.       Чжинхван был сегодня в какой-то лёгкой цветастой рубашке, открывающей часть груди, и ему было слегка холодно опираться о холодный кафель. Бэм это заметил почти сразу и дал парню свою меховую накидку, в которую он закутался и вдохнул ее сладкий запах — запах одеколона Бэма. Да, это было круто. Ханбин пользовался чем-то подешевле — патологический аскет.       — А тут разве не запрещено курить? — спрашивает Чжинхван, пьяным взглядом смотря в глаза Бэма.       — Тут стоят вытяжки. Да и не волнуйся, все будет в порядке.       — Курить вредно.       — Я знаю.       — Вот мой парень курит, и от него воняет… воняет, как от грязной вонючей машины, на которой мы ездим! Мне стыдно с ним куда-то ходить, я не хочу больше… даже в школе я больше не могу появляться с Ханбином, потому что он все время привозит меня на своём драндулете! — грустным и ноющим голосом протянул Чжинхван, сползая по стене на пол и утыкаясь носом в теплую накидку.       Он плакал. Плакал не от того, что Ханбин плохой. Плакал от того, что больше не было никакой возможности все исправить. Все укоренилось настолько, что любая попытка отклонения от курса провоцировала гигантский стресс и сильнейшие ссоры, которые Чжинхван больше не мог вынести. Зачем нам новая машина? Эта же ещё ездит! Зачем копить на квартиру? Снимаем и ладно, лучше накопим на безбедную старость! Он не хотел больше жить в таком мире, он хотел изменить все, но он не готов был страдать. Страдать для лучшего будущего других людей может только Иисус. А Чжинхван не Иисус, хоть и верующий. Он лишь последователь.       Бэм слушал это, привалившись плечом к стене и выкуривая сигарету чуть ли не до фильтра, и когда он почувствовал этот ужасный вкус, ругнулся себе под нос и вдавил сигарету в пепельницу. У Бэма не было такой проблемы. Но это был вечер Чжинхвана, поэтому он и не хотел рассказывать ничего о своей жизни. Бэм мягко, чтобы не спугнуть парня, склонился над ним, и совершенно не стесняясь своих действий поцеловал его, без удивления встретив бездействие со стороны Чжинхвана.       — Никто об этом не узнает. Что произойдёт в этом клубе, останется в этом клубе, Чжинани, — пальцы с искусным маникюром огладили чужую щеку, и Чжинхван буквально размяк — Господи, под руками Бэма хотелось делать все, что угодно. Все, что он прикажет.       — У тебя красивые руки, — пролепетал Чжинхван, слабо понимая, что происходит, и заметил сначала легкую усмешку, а потом услышал смех со стороны Бэма. Да, он понимал, что то, что он сказал, было безмерно тупым, но тем не менее он сказал это, не зная, как еще попытаться перевести этот интимный разговор в более расслабленное русло и, собственно, расслабиться. Он чувствует, как красивая ладонь Бэма ложится на его пах, и изо рта вырывается непонятный — то ли нетерпеливый, то ли удивленный — выдох. Чжинхван закрывает рот двумя ладонями — черт, как он может быть настолько развязным? Даже с Ханбином он старается заглушить стоны, утыкаясь лицом в подушку, а тут от одного прикосновения уже хочется скорее продолжать, хочется, чтобы все слышали эти стоны. Чужие аккуратные пальцы протискиваются между сжатых ножек Чжинхвана и касаются сокровенного места, которого доселе не пытались коснуться малознакомые люди, но к Бэму чувствовалось доверие. Он не сделает Чжинани плохо.       Этот жест был лишь отвлекающим маневром, чтобы заставить Чжинхвана раскрыть рот в удовольствии, чтобы захватить больше воздуха — даже в проветриваемом помещении нужно было больше — и поцеловать его, на что тот отвечает поцелуем и стоном, и Бэм мягко подхватывает парня под задницу и несет в одну из кабинок. Да, он не выглядел сильным, но Чжинхван и не весил много, чтобы быть неподъемным. Через какую-то пару мгновений они уже были в закрытой кабинке туалета, и Чжинхван сидел на бачке унитаза, улетая куда-то далеко под губами Бэма, которые уже целовали шею парня, но не оставляли засосов, потому что Бэм не хотел проблем Чжинхвана с его парнем. Он своими безумно манящими губами дарил Чжинхвану наслаждение, дарил какую-то любовь, ведь хоть его прикосновения и не были очень уж трепетными и мягкими, даже, скорее, они были твердыми и настойчивыми, — в них чувствовалась нежность. Бэм не хотел причинять маленькому Чжинани боль. Хотелось, чтобы в этот вечер он почувствовал себя действительно любимым. Хоть даже и незнакомым человеком.       Не отрываясь от сладких губ Чжинхвана, Бэм тянет руки к пуговице и ширинке на чужих джинсах. Ловкие пальцы быстро расправляются с ними и тут же залазят к очаровательной лисичке в трусики, заставляя ее простонать себе в сжатый кулак, потому что там уже все давно стоит и просит, умоляет дать немного ласки. Бэм не против — только за. Он достает сочащийся смазкой член Чжинани из-под его нижнего белья и трет большим пальцем по-детски розовую головку, размазывая капельки смазки по ней и заставляя Чжинхвана чуть ли не скулить от нетерпения. Того буквально трясет — он притягивает Бэма к себе за шею и целует линию челюсти того, шепча что-то, и Бэм не может устоять. Он расстегивает пояс, пуговицу и ширинку своих джинсов и ставит ноги по бокам унитаза, прислоняя свой блять член к члену Чжинхвана, отчего тот почти вскрикивает, но тем не менее подается навстречу манящему члену Бэма. Тот дрочит сразу два, дыша горячо и рвано, и вдруг они оба слышат, как в туалет вваливаются два определённо нетрезвых тела. Чжинхван сразу зажимает рот ладонями и ставит ноги на крышку унитаза, но все так же не может сопротивляться движениям руки Бэма. Он стонет, но пытается как-то эти стоны заглушить, и если бы эти парни не выбрали аккурат соседнюю кабинку, можно было бы не особо сдерживаться, но они ввалились именно туда, и по всей уборной тотчас разнеслись хриплые, соблазнительные стоны, которые ещё больше раззадоривали Чжинхвана и Бэма.       — Блять, Бобби, — шумное дыхание слилось воедино с дыханием партнера шумного парня, и тот, судя по звукам, стал расстегивать свои брюки. Послышались всем гомосексуалам понятные шорохи передачи презерватива из рук в руки, но потом все вдруг остановилось. Чжинхван с трудом сдерживался, но все же любопытство пересилило.       — Чжунэ, я хочу без презерватива. Я не могу с ними трахаться, мне некомфортно, — объяснил парень чуть шепелявым голосом, от которого Чжинхвану точно так же сорвало крышу. Он откинул голову на холодный кафель и зажмурился, пытаясь слушать.       — Блять, не скули! Иди ты на хуй со своими предпочтениями!       — Чего ты так взъелся? Ты ебанутый?       — Мы сегодня потрахаемся или нет?       — Без презерватива. Я настаиваю.       — Мне похуй, Чживон, у меня ВИЧ!       — Ааах! — в туалете раздался вдруг громкий дребезжащий стон Чжинхвана, который он уже физически не смог сдержать, и он почувствовал, как сперма прыснула ему на живот и на живот Бэма — тот кончил мгновение спустя, утыкаясь лбом в плечо Чжинхвана, чтобы отдышаться, и в уборной наконец воцарилась тишина. Было слышно, как работают кондиционеры и вытяжки, но никому не хотелось ничего говорить. Чжинхвану было стыдно за этот порыв — в соседней кабинке разворачивалось что-то очень плохое. Через каких-то несколько секунд с силой хлопает дверь кабинки, а затем и дверь самого туалета, отчего Чжинхван вздрагивает, но потом успокаивается. Ему отчего-то хочется погладить Бэма по волосам, и тот совершенно не против. Маленькая ладошка Чжинани касается волос Бэма, и тот начинает урчать, как кот, отчего парень смеется тихо, чувствуя себя довольно неловко, и свободной рукой вытирает пот со лба. Да, он очень сильно вспотел, потому что это мало того, что было волнующе, так ещё и очень тяжело, но приятно.       В соседней кабинке раздался непонятный злобный рык «Блять!» и грохнул удар по двери кабинки, а потом в кабинку Чжинхвана через перегородку прилетел закрытый презерватив. Что-то вроде жеста «вам все равно нужнее». Бэм, посмотрев на Чжинхвана, сказал, что будет ждать его на улице, а сам привел себя в относительный порядок, чмокнул Чжинхвана в лоб и вышел из уборной. Чжинхван сначала расслабленно выдохнул, а потом тоже решил собраться. Хотелось увидеть обладателя прекрасного голоса и прекрасных стонов, и, может быть, как-то его подбодрить.       Выйдя из кабинки, Чжинхван увидел его возле раковин, смотрящего на себя в зеркало и будто без слов осуждая себя и того парня, который буквально психанул. Он выглядел абсолютно подавленным. Чжинхвану стало жаль его, и в следующую секунду он совершенно случайно словил взгляд Чжунэ в зеркале. Отведя свой взгляд, Чжинхван аккуратно заправил рубашку в джинсы, чтобы не казаться совсем уж развращенным. Так никогда не было, это был минутный порыв, о котором, как ни странно, Чжинхван не жалел. Поправляя прическу, он снова посмотрел на Чжунэ, который, казалось, готов был разбить несчастное зеркало, которое буквально испепелял взглядом, но его взгляд вдруг метнулся в сторону Чжинхвана, который аж вздрогнул от неожиданности и немного отступил — рефлекс.       — Что? — Чжунэ был не особо приветлив, но это и понятно.       — Все в порядке. Если он такой непросвещенный дурак, это его проблемы, Чжанэ…       — Чжунэ.       — Ох, извини! — Чжинхван усмехнулся как-то нервно, подумал, не зря ли он вообще начал этот разговор, и протянул Чжунэ презерватив. — Держи его всегда с собой. Он тебе нужнее, а я себе куплю, если что. Спасибо.       Чжунэ неохотно взял кондом из чужих пальцев, посмотрев на Чжинхвана как на законченного дебила, и засунул его в свой бумажник. «Странное место для хранения таких вещей», — отметил Чжинхван, но ничего не сказал вслух. Сам он смутился оттого, что даже сейчас, во все еще пьяном состоянии, его мамочкин инстинкт не переставал работать — «держи его всегда с собой». Как будто такое кто-то говорит первому встречному, чьи стоны он услышал, наслаждаясь дрочкой в соседней кабинке.       — Меня зовут Чжинхван, — он улыбается снова и хочет уже аккуратно похлопать парня по плечу, но вовремя одергивает руку. Да, под алкоголем ему хочется трогать все и вся. Просыпается желание к физическому контакту. — Можешь дать мне свой номер?       Казалось, что каменная глыба Чжунэ растаял и протянул Чжинхвану свой телефон, но лицо у него оставалось таким же. Конечно, это и ясно — когда так реагируют на тебя и твои проблемы, лучше и легче на душе не становится.       Чжинхван ловкими (несмотря на опьянение) пальцами быстро забил свой контакт в телефон Чжунэ и протянул телефон ему обратно, а потом вышел из уборной, кинув ему вслед:       — Звони, может, сходим выпить вместе.       Это все было похоже на сцену из тайского лакорна, которые так любил смотреть Чжинхван. Чересчур драматичного лакорна, да. У всех вокруг все плохо, но тем не менее Чжинхван чувствует себя лучше, чем когда-либо — да, Бэм подарил ему несравнимое ни с чем удовольствие лишь своими ловкими пальцами и прекрасными медовыми губами, от мыслей о которых у Чжинхвана внизу все встрепенулось. Он был счастлив. Музыка в клубе идеально подходила под его довольно бодрое для ночного времени суток настроение, отчего тот даже исполнил пару движений на пути к выходу, чем заслужил улыбки со стороны.       Наконец оказавшись на улице, Чжинхван с наслаждением вдохнул свежий воздух, казалось, наполнив легкие до отказа, и даже закашлялся, после чего заметил на себе взгляд Бэма. Он улыбался этой почти детской наивности Чжинхвана, который в интимном плане ребенком уже давно не был, что доказал несколько минут назад. Услужливо открыв дверь перед парнем, Бэм помог ему удобно расположиться и пристегнул ремень. Чжинхвану было плевать, в чью машину он садится. Просто пусть он довезет его до дома.       Коснувшись затылком удобного кожаного подголовника, он почувствовал, как его веки наливаются свинцом. На них будто повесили килограммовые гири, и спустя пару минут Чжинхван уже дремал на переднем сидении автомобиля Бэма. Тот уже было собирался спросить, куда ехать, как вдруг услышал тихое посапывание справа от себя. Усмехнувшись снова, — боже, что за ребенок… — Бэм выехал с парковки и направился к своему дому. Не оставлять же эту Спящую Красавицу в машине.       В кармане Чжинхвана завибрировал телефон. Ему пришло короткое, но полное любви и тоски сообщение.

«Я скучаю.»

      И я скучаю, Ханбин.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.