Зеркальные стены

Я никогда не задумывался об образе идеального омеги для себя. Когда находил кого-то на ночь, мне было неважно, какого цвета у него волосы, какая комплекция и рост, какого цвета глаза. На умственные способности я вообще чихал – не светские же беседы мы в постели вести будем. Главное – чтобы запах был приятный. В нашем мире это решающий фактор. Но сейчас, стоя на пороге собственной квартиры, провонявший табаком и с кровоточащими костяшками пальцев, я не мог пошевелиться, потому что образ, представший передо мной, был дороже всего на свете – моего состояния, репутации и даже самой жизни. И если исход дела будет не в мою пользу , в чем я не сомневаюсь, то легче будет скрыться из страны по поддельным документам вместе с Ним, чем остаться и смотреть на Него издали, не имея права коснуться, а самому быть каждый день с другим омегой, прикасаться к другому, целовать другого. Эрик стал по-настоящему МОИМ. Мы еще не были женаты и прожили вместе какой-то жалкий месяц, а я уже чувствовал, что мы – семья, и это на всю жизнь. А эта самая жизнь внезапно перестала быть только моей, она стала нашей. Мне больше не нужно задерживаться на работе из нежелания возвращаться в практически нежилую квартиру, не нужно шататься по клубам в поисках дозы нежности в малознакомых объятиях и носить вросшую в кожу лица за долгие годы маску циника тоже теперь без надобности. Я сам не заметил, как стал другим, тем, кого ждут и любят, кому готовят завтраки, обеды и ужины, тем, кого таскают на семейные праздники, горчащие приторной дружелюбной фальшью и тем, с кем планируют далекое будущее. Не хочу потерять все это. Ни за что! Ведь создавать семью с кем-то другим будет невыносимо. Его растрепанные волосы казались темными в неосвещенной квартире. Эрик тер глаза и щурился со сна, вглядываясь в неясную тень, что представлял собою я. - Роберт? – неуверенно позвал мой омега. Я глубоко вдохнул его теплый родной аромат и на выдохе прошептал: - Я дома. Эрик медленно шагнул ко мне, искажая падающие из окон тени от лунного света и остановился в полуметре от меня, теребя края растянутой домашней футболки. - Что-то случилось? – тихо спросил он, вглядываясь в меня своими большими светло-зелеными глазами, полными немого беспокойства. - Да, - едва слышно ответил я и сгреб моего мальчика в охапку. Не могу с ним расстаться. Футболка и коротенькие шортики – все, что было на Эрике, мало что скрывало. Я прижал его хрупкое тело к стене, зарываясь в волосы, вдыхая их аромат, стараясь запомнить каждую ноту, каждый перелив его чудесного и уже слившегося с моим запаха. - Роберт, мне немного больно, - пискнул Эрик, и я поспешно ослабил хватку, понимая, что чуть его не задушил. Сегодня я словно впервые держал Эрика в объятиях, впервые целовал его, впервые и в последний раз. Приподняв мальчика над полом, я закинул его ноги себе на талию и впился укусом-поцелуем в нежную шейку. Эрик вскрикнул, а я вновь пожалел, что не могу сдержать свою грубость сегодня – это горечь и отчаяние вырываются из меня. Стараясь быть помягче, я переместился от шеи к губам и, прежде чем поцеловать, заглянул в глаза своему омеге. В них не было ни страха, ни укора, ни осуждения, он просто принимал меня таким, каким я был в этот момент – несдержанным и жестким, пахнущим табаком и с дрожащими руками. Вкус его губ сложно сравнить с чем-либо, ведь они любимые и самые желанные. Сквозь поцелуй Эрик чуть слышно застонал, а я, поддерживая его под попу, осторожно опустился на пол. Негоже трахать любимого прямо в коридоре на жестком полу, но я едва ли дойду до спальни. На грани эйфории я почувствовал, как маленькие ручки сдирают с меня пальто, пришлось оторваться, чтобы ускорить процесс. Мы кое-как расстелили шерстяную ткань на полу, и я завалил Эрика на спину, вновь впиваясь в его губы и попутно стягивая футболку. Не теряя времени, я ласкал его нежную кожу, соски и витиеватой дорожкой опускался вниз, к шортам. Малыш протестующе замычал, дергая меня за ворот пиджака. Да, он уже почти голый, а я одет – это несправедливо. Отрываюсь от сводящего меня с ума тела и скидываю пиджак и рубашку, на мгновение запутавшись в галстуке. И прижимаюсь к Эрику жаркой кожей так близко и тесно, что не сразу поймешь, где все еще я, а где уже он. Хочется единения до конца времен, и чтобы никто не мог разделить нас, как сиамских близнецов. Из-за дрожи в руках я ломаю замок на его шортах, и Эрик сквозь стоны умудряется похихикать над моим нетерпением. С рычанием я избавляю его от последней мешающей детали гардероба и устраиваюсь между худых, совершенно белых бедер, будто никогда не знавших солнечных лучей. Кожа его такая мягкая и нежная, что я боюсь оставить синяки своими звериными всасывающими поцелуями. Мой малыш уже совсем потерял контроль и стонет громко, не сдерживаясь. Осторожно и медленно я ввожу в него два пальца, не спеша растянуть. Смазки совсем немного, но нам хватит. - Роберт, я готов, - хнычет мой мальчик. Ага, готов он. Да, секс у нас регулярный, но это не значит, что можно в любое время вставить без подготовки. Продолжаю разминать тугие стеночки, не внимая требованиям Эрика. Он скулит и извивается, насаживаясь на пальцы, но я злой и жестокий альфа и хочу помучить моего омежку еще немного, насладиться его соблазняющим срывающимся голосом. Когда в дырочке Эрика свободно гуляют три пальца, я киваю сам себе и пристраиваю член напротив такого желанного отверстия. На пару секунд замираю, а потом вхожу целиком, до упора. Малыша выгибает, одной рукой он царапает мою спину, а другой скребет паркет и издает такой умопомрачительный долгий стон, что меня потряхивает от возбуждения. Я не двигаюсь, впитываю в себя эти ощущения – когда ты и твой омега одно целое. Думаю, сейчас самое время. Мы с Эриком еще не говорили об этом, но я хочу узнать перед тем как навсегда лишусь самого дорогого, что у меня есть… - Эрик, - шепчу я на ушко малышу. Он негодующе стонет, плотнее прижимает меня ногами, обхватывая мой торс, – Эрик, пожалуйста… Мне жизненно необходимо, чтобы он услышал меня именно сейчас. - Ты, что, издеваешься?! – чуть ли не кричит мой мальчик. С трудом расцепив его руки на своей шее, я отстраняюсь и вглядываюсь в его глаза. Зрачки расширены до предела, он, наверное, едва различает мои слова. - Я хочу тебе кое-что сказать… - Сейчас неподходящий момент! – о, а я и не знал, что омеги способны рычать. Впечатляет! - Как раз сейчас самый подходящий! –мне пришлось поймать его за подбородок и заставить смотреть мне в глаза, – мы едины, ты чувствуешь? Именно в этот момент мы одно целое, до самой последней клеточки! Чувствуешь?! Эрик хнычет, подтверждая – чувствует. Но я хочу это услышать и легонько встряхиваю его за плечи. - Да… да! – срывающимся шепотом стонет мой мальчик. И на короткий отрезок времени его взгляд становится осмысленным, омега смотрит на меня как-то неверяще, изумленно, будто до этого момента и не видел вовсе. Вот сейчас… - Ты должен запомнить на всю оставшуюся жизнь - что бы ни случилось и как бы ни сложились обстоятельства, я буду любить только тебя, ведь ты именно тот человек, с кем я хотел бы разделить и радость, и горе, и детей я от тебя хочу, и нравоучения твоего отца я готов слушать сутками, и готов исполнять любые твои желания, лишь бы… - нежные пальчики торопливо легли мне на губы. - Я тоже тебя люблю, - улыбнулся Эрик и прижался ко мне в глубоком жарком поцелуе. Да, это все, что было мне нужно. Он. Только он. … Немного позже, когда мы лежали на мягкой удобной кровати, тесно переплетая тела из-за сцепки, я решил схитрить. В данный момент Эрик никак не сможет от меня сбежать, не дослушав. - Малыш, собери самые необходимые вещи, пожалуйста, - начал я. Омега, находящийся на грани сна, встрепенулся. - Что-то случилось? Мы куда-то уезжаем? – спросил он, приподнимаясь, чтобы посмотреть на меня. - Да, случилось, - тяжелый вздох невольно вырвался из моих губ, - только пообещай, что выслушаешь меня до конца, и только потом будешь кричать. - А почему я должен кричать? *** Эрик всегда гордился тем, что существенно отличается от типичного омеги. Его не особо интересовала мода – частое увлечение современных омег, не привлекали вечеринки и оснащенные по первому слову техники салоны красоты, да и альфы до недавнего времени были обделены его вниманием. В семь лет Эрик внезапно лишился папы-омеги, и у него остался только отец-альфа. Неудивительно, что в характере у Купера-младшего было больше от альфы, чем от омеги – Грегори упрямо лепил из сына наследника империи, сильного, умного, ответственного и решительного бизнесмена. Эрику пришлось овладеть в совершенстве несколькими языками, изучить устройство экономического и финансового мира и искусство дипломатии. Увы, нельзя сказать, что он был отличником – слишком уж ненавидел физкультуру и физику с химией. Но против природы и лом бесполезен. С того момента, когда Эрик встретил Роберта и впервые вдохнул его запах, все мысли юного омежки были до скучного однообразны: «Роберт такой красивый», «какие у него аппетитные губы», «какие у него сильные руки», «а какой с ним будет секс!», ну и так далее. Ждать было просто невыносимо, но Эрик был терпеливым мальчиком, он дождался и вкусил желанный плод в полной мере. Ему понравилось. Ему очень понравилось и расставаться со своим любимым альфой Эрик не собирался, тем более из-за притязаний какого-то неизвестного шлюховатого омеги. Внимательно выслушав рассказ Роберта и не разбив ни одну тарелку, вазу или другую стеклянную утварь, Эрик выказал свое недовольство лишь нахмуренными бровями. Ситуация была неожиданной и очень неприятной. Купер-младший, конечно, не тешил себя иллюзиями о святом образе Роберта, но в его рассказ поверил. Тем более такие истории уже бывали. Хитрые, прошаренные омежки порой пользовались злополучной сорок третьей статьей, чтобы выгодно выйти замуж. Для этого всего лишь нужно было выследить понравившийся объект, убедиться, что он состоятелен, соблазнить в каком-нибудь клубе, ну и не забыть прихватить приятеля, который потом станет свидетелем в суде. Раньше смошенничать было сложно – суд принимал справки о недавней потере девственности с каким-либо альфой только из центральной государственной больницы, но сейчас этот нюанс отменили, и подойдет справка из любой, даже частной, клиники, а ее легко можно купить за деньги. После того как Роберт ушел на работу, Эрик весьма неохотно, но все же собрал средних размеров чемодан – чем черт не шутит… Конечно, ехать никуда не хотелось, но у этого мудака был свидетель, и шансы Роберта на выигрыш дела были ничтожны. Поразмышляв еще немного, Эрик набрал номер руководителя отдела кадров в компании отца – ему нужна была кое-какая информация об этом омеге. Ведь если Роберту нельзя приближаться к пострадавшему, то это вовсе не значит, что Эрик не может прийти к нему в гости и морально поддержать бедняжку… *** Я не мог работать. Никак, абсолютно. Смотрел в документы, а перед глазами все время возникало лицо Эрика. Почему он так спокойно отреагировал? Он поверил мне? Или сделал свои определенные выводы, просто вслух их не высказал. Что, если, когда я приду домой, его уже не будет? Он имеет право уйти сразу, даже не предупредив. Но если судьба ко мне благосклонна, и Эрик по каким-то совершенно невероятным причинам поверил мне, я должен искать пути отхода. В тайнике у меня было припрятано несколько паспортов – только фото вклеить, так что документы – не проблема. Деньги – тоже. Все эти годы я откладывал часть зарплаты, не видя смысла на что-то ее тратить, не считая покупку квартиры и машин, и к настоящему времени на счету у меня накопилась приличная сумма, хватит на хороший дом и несколько месяцев безбедной жизни. Осталось определиться с местом. Логичнее всего было бы свалить в США – это огромная страна, и затеряться там труда не составит, но я испытываю какую-то необъяснимую неприязнь к американцам, их менталитету и политике, по мне лучше уж остаться в Европе. Тут встает следующий вопрос - скоро Эрик заканчивает школу и будет поступать в ВУЗ. Я, конечно, хочу, чтобы он учился в лучшем из возможных университетов, но при этом мне необходимо видеть его каждый день, поэтому лучше поселиться как можно ближе к месту учебы. Оксфорд и Кембридж, к сожалению, отменяются – слишком уж много внимания к студентам со стороны. Нужно что-нибудь более закрытое, но не менее престижное. К концу дня я несколько раз заказывал билеты на самолет: в Германию, в Чехию, в Швецию, но потом все отменял. В итоге, в голове осталось два варианта: Нидерланды и Швейцария. Правда, после уточнения некоторых деталей университет в Женеве оказался для альф и бет, и остался один Амстердам. Я заказал два билета на вечер, потом подумал и заказал еще и в Женеву на всякий случай. Кто будет искать омегу в университете для альф? Я уже собирался домой, когда завопил мобильник, высвечивая неизвестный номер. - Да? – буркнул я в динамик. - Привет, Роберт, - заговорил знакомый голос, - я тут у твоего офиса стою, а какие-то амбалы меня не пускают. Тебе вообще нужно то, что я принес? Виктор! Я совсем забыл о нем. Может, еще не все потеряно? Я быстренько уладил дело с охраной, и через пять минут мой гость вошел в кабинет. Он совсем не изменился с нашей последней встречи: высокий, худощавый альфа, брюнет с карими глазами и вытянутым хищным лицом. Сейчас его лицо украшала бородка, что придавало общему образу альфы солидности, как, впрочем, и дорогие шмотки со сверкающим на левой руке ролексом. - Что, дела в гору идут, или ты, наконец, босса сменил? – не удержался я от подколки. Виктор засмеялся и опустился в кресло напротив. Сколько я его помню, он всегда был нервный и дерганый, но сейчас передо мной сидел уверенный в себе, спокойный и расслабленный мужчина. - И то, и другое, - улыбнулся он. – Как делишки? - Не очень. Хотя ты, наверняка, в курсе. - Еще бы я был не в курсе! Долго смеялся, если честно, - хохотнул этот говнюк, – тебе еще повезло, что пресса не прознала, но это дело времени, – Виктор вытащил из-под пиджака черную папку и кивнул на нее, – это то, что ты просил. - Ты, что, теперь курьером работаешь? Почему ты принес ее лично? – Для меня это, и правда, было удивительно, ведь обычно Виктор посылал каких-нибудь шестерок, а сам предпочитал не светиться. - Уж больно объект интересный, не мог проигнорировать. Если еще и учитывать личное с ним знакомство… - А ты-то его откуда знаешь? – скептически хмыкнул я. - О, ты удивишься, - на мой стол приземлилась та самая папка, – посмотри… Как интригующе… Я открыл и замер. Там были фото, а на них – Давид, только сам на себя непохожий. Волосы очень светлые, почти солнечные, а глаза голубые, искрящиеся и улыбка на губах искренняя и настоящая, добрая. На вид ему было лет пятнадцать. - Совсем другой… - прошептал я. - В этом ты прав, - кивнул Виктор, - и зовут его Кевин Аарон. - Как это? – я удивленно взглянул на мужчину. - Да вот так, - пожал тот плечами, – те документы, что он принес на собеседование, ненастоящие, как и все, что там написано. Ни слова правды. На самом деле этого мальчика зовут Кевин Аарон, и ему не 24, а 18 лет. Я откинулся на спинку кресла. Это все меняет. Ни о каком иске не может быть и речи с поддельной документацией. Проблема решена. Но я чувствовал, что это лишь верхушка айсберга, там, под темной водой, кроется нечто большее, вопрос в том, хочу ли я это знать? Мой тонкий нюх ощущает зловоние, словно из болота, полного тины, гнилых водорослей и того, что обычно прячут в самых труднодоступных местах. - Начни с начала, - ну вот, любопытство ворону сгубило, надеюсь, ко мне оно будет более благосклонно, я же так редко к нему обращаюсь. - Как пожелаешь, - улыбнулся Виктор и налил себе в стакан минералки; чувствую, разговор будет долгим. - Кевин Аарон родился в 1995 году в соседнем провинциальном городке. Отец-альфа, что-то вроде предпринимателя, имел свой тренажерный зал и спортивное кафе, папа-омега был преподавателем танцев в школе у Кевина. Был еще один ребенок – старший альфа Бред, у них с Кевином разница в шесть лет… - и тут Виктор замолк, словно проверяя мое терпение. - Только давай без драматических пауз, мы же не в шекспировской трагедии, - вздохнул я. Ох, уж эта склонность к позерству у тех, кто хочет показаться важнее… Виктор хмыкнул и оскалился. - Ладно, видимо, тебе, и правда, интересна его история. Все было хорошо и замечательно для Кевина: любящие родители, достаток, позволяющий исполнить практически любое его желание, крутой старший брат-мотогонщик, готовый любого за него порвать. Когда Кевину исполнилось 14 лет, его родители уехали на неделю в Италию, дабы отметить годовщину свадьбы, и без опаски оставили своих детей, ведь старшему уже было двадцать. Но случилось кое-что непредвиденное… Виктор опять замолчал и взял стакан, чтобы попить. Но я думаю, он просто издевался надо мной, и судя по насмешливым огонькам в его глазах, я прав. - Обычно омеги созревают к 16-19 годам, но попадаются и ранние ягодки, очень редко, конечно. Кевин был из таких. В период отсутствия его родителей у него началась первая течка, которую он провел со своим братом. Рядом никого не было, и у омеги просто не было выбора, учитывая превосходство партнера и в силе, и в возрасте, не удивлюсь, если это было чистой воды насилие. К тому времени, как чета Аарон вернулась, течка закончилась, и они ничего не заметили. Но Бред не собирался забывать, он насиловал Кевина в течение следующего года, и никто бы не узнал, ведь Кевин был запуган, как дикий зверек, вот только в третью течку, в свои 15 с половиной лет, омега забеременел. Я сидел и не мог ничего сказать. Это было хуже всего того, что я мог ожидать. Это не укладывалось в моей голове, ведь в нашем современном мире, в котором строже всего работают законы о правах омег, просто не могло произойти такое. И ведь это случилось не с беспризорником, не в каком-нибудь детдоме, а в благополучной семье с любящими внимательными родителями. Хотя какие же они внимательные после такого-то… Где-то глубоко внутри меня зашевелилось скользкое скулящее чувство жалости к этому пареньку. Ему всего 18, а пережил он гораздо больше многих. Я боюсь даже представить Эрика на его месте… - Мне продолжать, Роберт? – А? Что? Ах, да, Виктор, - видимо, я так далеко унесся в своих мыслях, что на время выпал из реальности, - да, пожалуйста, - кивнул я. - К тому времени Бред только заканчивал колледж, у него не было денег на аборт, и пришлось рассказать все родителям. Эта была все равно что ядерная бомба, скинутая на мирный город. Родители оплатили аборт Кевина, но отказаться от Бреда не смогли, слишком уж сильно они его любили. Казалось бы, после этого все должно было закончиться, но Бред не перестал считать Кевина своим омегой. После учебы он планировал бежать из семьи, прихватив младшего брата. Но не успел. 16 июня 2010 года, спустя год и три месяца после первой течки Кевина, Бред Аарон разбился насмерть в экстремальных гонках на мотоциклах. По официальным данным это был несчастный случай. - Хорошая фраза - «по официальным данным». Ясно дает понять, что есть и другая версия, - пробурчал я, наливая в стакан коньяк. Моя трезвая голова грозила вот-вот объявить мне бойкот. - Именно. Родители Кевина практически выбили из него признание о виновности в смерти брата. Он каким-то образом повредил мотоцикл Бреду. Конечно, они его не выдали. Через 4 месяца после этого Майкл Аарон, папа-омега Кевина, угодил в психбольницу, так и не смирившись со смертью старшего сына и с фактом виновности младшего. Он находится там и по сей день. Отец-альфа с тех пор беспробудно пьет, конченый алкоголик, так сказать. Он быстро потерял и бизнес, и все свое состояние. Какое-то время Кевин еще оставался с ним, но отец сильно бил омегу, обвиняя во всем, и тот сбежал, обосновавшись тут, в столице. Мне неизвестно, как он жил до августа 2011 года, когда устроился барменом в ночной клуб «Пирамида», который принадлежал Карлосу Дукато. Ага, вот мы и выплываем на историю знакомства Виктора и Кевина. Карлос Дукато – бывший босс моего старого знакомого, в прошлом весомый криминальный авторитет, а в настоящем – мертвый криминальный авторитет. - Не скалься, - хмыкнул Виктор, - ты же хочешь услышать продолжение? - Ну разумеется, - улыбнулся я. - Там его замечает Карлос и прибирает к рукам. У Кевина опять нет выбора – против мафиози не попрешь. Ему еще и не повезло родиться похожим на омегу Дукато – Лорена, который погиб при покушении на альфу. Ровно полтора года Кевин живет с Карлосом, корчит из себя его пару, а 17 февраля происходят события, о которых знают все. Да, об этом знают все. 17 февраля 2013 года на богатой загородной вилле одного из самых влиятельных криминальных тузов произошла кровавая бойня. Столица содрогнулась в тот день, и хотя в преступном мире жестокость и войны между группировками не в новинку, все были поражены зверствами, случившимися тогда. Вырезали всех: хозяев дома, ближайших заместителей (несмотря на их ценность с точки зрения информации), охрану, всю прислугу и даже собак. Мы помолчали несколько минут, после чего Виктор, наконец, продолжил. - Я не знаю, как ему удалось спастись, выжили только те, кого там не было, а я точно уверен, что Кевин находился в доме. Какое-то время ходили слухи о подземных секретных ходах под виллой, но это смехотворно, я в это не верю… - альфа задумчиво хмурился, а я не сразу понял, что теперь уже он уплыл на волнах собственных мыслей. - Вик, это же еще не конец истории? – решил напомнить я. - Верно, не конец, - вздохнул он, – этот Кевин Аарон, словно магнитом притягивает неприятности, и если учитывать масштабы этих неприятностей, сила притяжения впечатляет. Перед своей смертью Карлос отдал ему носитель информации, скорее всего, флэшку, где собраны досье на всю верхушку главарей подпольного бизнеса. С этой вещицей он может устроить настоящий апокалипсис в наших кругах, и никакие адвокаты и несметные деньги не спасут самых сильных и могущественных мафиози. Теперь парнишка скрывается, меняет имена и квартиры, как перчатки, непонятно только, откуда у него ресурсы берутся? - По биографии этого паренька можно неплохой бестселлер забабахать, - хмыкнул я, – а ведь ему еще и двадцати нет. - Это точно, - покачал головой Виктор, – в этой папке все, что тебе нужно: настоящие документы Кевина, его родителей и брата, на диске – видео, где спившийся Джаред Аарон рассказывает все, что знает, еще несколько фото с Карлосом – все, что душе угодно. Что ты намерен делать? - Тонко намекну, что все знаю, и попрошу отозвать иск, надеюсь, он поймет, – я поднял стакан, собираясь отпить горячительного напитка и уже было попрощаться, но Виктор отчего-то не спешил, даже не думая подниматься с кресла. - Это еще не все, - отчеканил он железным тоном. – Я намерен требовать плату прямо сейчас. Моя рука со стаканом коньяка так и осталась недонесенной до губ. Сейчас Виктор волен требовать все, что угодно, и я не смогу отказать, ведь обмен в мою сторону уже состоялся. - И чего же ты хочешь? – стекло с янтарной жидкостью вернулось на стол нетронутым. Я не трус, но сейчас внутренности заледенели, слишком уж щекотливой была ситуация, и информация, предоставленная Виктором, требовала очень серьезной оплаты. - Во-первых, о том, что я рассказал тебе сейчас, не узнает ни одна живая душа. Ты не будешь шантажировать Кевина или пытаться выкрасть флешку. - Ты издеваешься? – Нет, я, правда, оскорбился! Как он может думать обо мне подобное? Да и зачем мне это? Единственная моя проблема - ложь Давида… то есть Кевина в суде, но она решится в ближайшие часы. - Успокойся, я просто не мог не сказать об этом. Ты же понимаешь, как я рискую, рассказав тебе эту историю, – Виктор примирительно поднял руки. Да, рискует он действительно нехило, – Ну а, во-вторых, ты должен помочь Кевину скрыться из страны, здесь у него нет будущего, рано или поздно его найдут. А вот это уже интересно. Виктор не перестает удивлять меня. И в его тоне я уловил едва различимые оттенки заботы. - А тебе это зачем? – Снова любопытство, это превращается в болезнь, – насколько я понял, ты единственный, кто всегда точно знал, где находится этот мальчик. Выкрасть саму флешку тебе было бы раз плюнуть, или можно было просто выдать паренька нынешнему боссу, за что ты, несомненно, получил бы весомую награду. Но ты не только не сделал этого, держу пари, ты присматривал за ним издалека, всякий раз деликатно отводя угрозу. Зачем? Неужели влюбился? Виктор поморщился. Чувствую, я задел неприкосновенную тему. Но если уж раскрываешь карты, то делай это до конца. Я видел, что он сомневается, но упрекнуть в этом не смел, мы даже не друзья. Наконец нечто, мне неизвестное, победило сомнения, и Виктор заговорил: - Этот парень спас мне жизнь. Все знают, что Карлос был скор на расправу, а у меня не всегда получалось выполнять все его указания. Я проштрафился, и Карлос приставил к моей башке пушку. Я бы ничего не смог сделать. А Кевин, присутствующий в тот момент в комнате, сказал, что у него сегодня день рождения, и попросил Карлоса не портить этот день кровопролитием. И Карлос не смог отказать любимому омеге. А на следующий день я смог исправить ситуацию. Что ж, это похоже на правду. Карлос Дукато действительно был известен своим жестоким нравом. В случае чего, он не щадил даже собственных людей, а Кевин был довольно близок альфе, чтобы попросить отложить кровавую расправу. - Так мы договорились? – что-то я зачастил с уходом в собственные мысли. - Да, разумеется, - я с удовольствием пожал протянутую руку. Условия меня устраивали, и выполнить их будет легко, как раз и заказанные билеты не пропадут. – Сегодня же вечером я отправлю его… - Нет! – Резко прервал меня Виктор, - мне вовсе необязательно знать, куда ты там его отправишь. Достаточно того, что ты выполнишь условия. Только… отправь его не в пустоту. - Конечно. Он поедет учиться, - улыбнулся я, и в моей голове сформировалась подлая мстительная идея. Все-таки этот Кевин заставил меня поволноваться. - Виктор! – Я окликнул мужчину перед его уходом. – Ты мог бы не рассказывать мне всего этого. Факта о поддельных документах вполне хватило бы. - Я знаю, - со странной улыбкой Виктор покинул мой кабинет. Хм, он наверное догадывался, что жалость к судьбе этого Кевина Аарона захлестнет меня, и я помогу ему не из-за нашего договора. Я поднял трубку и попросил нового секретаря соединить меня с начальником отдела кадров. У него я узнал адрес лже-Давида. - Что-то много внимания к этому парню. Его ведь уже уволили, - донеслось из трубки. Я даже замер, удивившись. - Кто-то еще им интересовался? - Ну да, Эрик Купер недавно спрашивал его адрес. Вот черт!!! *** Через полчаса езды такси наконец остановилось, и водитель сообщил о прибытии в пункт назначения. Но Эрик медлил, то, что он видел за окном, ему не нравилось. Пустынные улицы, обшарпанные дома. Давид жил в бедном районе… в очень бедном районе. И хотя Эрик был одет в скромные черные джинсы, серую рубашку и синий жилет – все вещи были дорогие, и это было видно. Эрик никогда не был дураком, он прекрасно понимал, что могут сделать с симпатичным и, главное, нездешним омегой в таком месте, а что он нездешний, понять было легко. Таксист начал нетерпеливо постукивать носком ботинка. Эрик внимательно оглядел улицу, убедился, что поблизости никого нет, и, торопливо расплатившись, выскочил из машины. Доскакав до нужного подъезда буквально семимильными шагами, омега рванул тяжелую облезлую дверь и скользнул внутрь. И тут же зажал нос – создавалось ощущение, что все кошки города устроили в этом подъезде туалет… и не только кошки, наверное. Замерев на пару секунд, Эрик напряженно прислушивался, но никаких посторонних звуков слышно не было, – подъезд был пуст. Как мышка, омега начал восхождение на третий этаж, стараясь не потревожить кучи мусора, загромождающие ступени. Дверь, что носила нужный номер, выглядела чуть более ухоженной, чем все остальные, и она была приоткрыта… Не то чтобы Эрик страдал от любопытства… вовсе нет… но ведь дверь же открыта… открыта, он ничего не взламывает… даже не смотря на пакетик со шпильками-булавками-крючочками в кармане. Петли не скрипнули, когда омега робко толкнул дверь, но зато другая дверь бахнула где-то внизу… та, что входная. Эрик чуть было не поступил, как настоящий омега, подпрыгнул к потолку и завизжал, но вовремя опомнился и шмыгнул в квартиру. Внутри было темно, и Эрик, конечно же, напоролся на что-то тяжелое и большое, рухнувшее с оглушительным грохотом прямо на омегу. Купер-младший в панике вскочил, произведя еще больше шума, и на ощупь ринулся в другую комнату. Предсказуемо не успел, над головой вспыхнул свет, а за спиной прозвучал голос: - Какого хрена ты здесь делаешь? – Эрик обернулся и увидел в дверях возмущенного хозяина квартиры. И у него еще хватает наглости возмущаться?! – а, дай догадаюсь – пришел угрожать мне? - Вообще-то изначально планировалась задушевная беседа, - где-то в дальнем уголке души Эрик, и правда, надеялся на такой исход, но уголок был настолько дальний, что сам хозяин местности затруднился бы показать туда дорогу. - Да неужели? – хмыкнул Давид, закрывая дверь, – если ты хочешь посоветовать мне что-то по поводу свадьбы, то давай, я не буду против. У тебя, должно быть, отличный вкус. Кулаки Эрика непроизвольно сжались, ногти впились в ладошки, омега едва не зарычал. Он же пришел по-хорошему, с миром, поговорить, а не устраивать скандал с отвратительной омежьей дракой, а этот гаденыш смеет говорить сейчас такие вещи прямо ему в лицо?! - Я тебя уничтожу, – процедил Эрик сквозь стиснутые зубы. - Оу, вот и угрозы! – захохотал Давид. В нем не было ни страха, ни смущения, ни капли стыда. Он отчего-то чувствовал себя хозяином положения, – и кто-то тут говорил о задушевности? - Как ты можешь?! – воскликнул Эрик, - вы ведь даже не спали! - Зато я сделал ему потрясающий минет. Он разве не рассказывал? – улыбнулся Давид. Эрику пришлось призвать все свое хладнокровие, чтобы не броситься на нахала немедленно. Теперь он понимал, насколько скуден его жизненный опыт, ведь таких людей, как этот бесчестный омега, Купер-младший до сих пор не встречал. Интриган и провокатор, Давид, похоже, не чурался любых способов достижения своей цели. Даже если из-за его поступков страдают другие, ему-то какая разница. Эрик глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь вернуть себе спокойствие. - Ты же общался с ним только две недели и совсем его не знаешь, а при использовании сорок третьей статьи брак заключается на всю жизнь. Ты хоть понимаешь, что делаешь? - Так и ты знаешь его всего месяц и уже воспылал неземной любовью? Назови его еще своим истинным альфой! – фыркнул Давид. - Мы знакомы уже два года, когда мы впервые увиделись, мне было шестнадцать, и отец запретил приближаться к Роберту. Мы целых два года ждали, чтобы быть вместе, а тут появляешься ты и все рушишь! – Эрик едва не сорвался на крик. - Я не собираюсь ничего рушить, - закатил глаза Давид, – мне не столько Роберт твой нужен, сколько его защита и покровительство, и статус замужнего, разумеется. На остальное я не претендую – делайте, что хотите. - Чего ты хочешь? – последний шанс, последний козырь, который мог предъявить Эрик, – тебе же наверняка что-то надо, скажи что, я могу достать, что угодно! - Того, что я хочу, ты мне дать не в силах, - эта улыбка Давида была не наглой и самоуверенной, а печальной… какой-то обреченной. Как и мгновенно изменившийся настрой оппонента. Омега стянул свою тонкую курточку, повесил на крючок и направился в комнату. Но замер прямо на пороге, не шевелясь. Эрик заглянул через плечо и присвистнул: единственная крохотная комнатка представляла собой хаос, словно разграбленное гнездо. Повсюду валялись вещи, тумбочка и шкаф зияли развороченными внутренностями, тканевое кресло было выпотрошено, будто только что пойманная рыба. - Какого черта ты разнес мою квартиру, придурок?! – заорал Давид, обернувшись. - Я ничего не делал, идиот! – ответил тем же Эрик, – я только в коридоре навернуться успел, как ты сразу вошел. - А ты сам как вошел? - Дверь была приоткрыта. Давид дернулся, словно его ударили, и резко побледнел. После чего рванул на кухню, откуда вернулся с огромным ножом. Эрик даже слегка испугался на мгновение, такой был у его противника маниакальный взгляд, но Давид и не посмотрел на Купера-младшего. Он ринулся двигать опрокинутое кресло, но у него совсем не получалось. - Помоги, – поднял он глаза на Эрика. Тот не смог отказать молящему взгляду. Вместе они легко справились с креслом, и Давид принялся кромсать линолеум ножом. - А где ты спал? – спросил Эрик, оглядывая бедлам и не замечая среди поломанной мебели хоть какой-то намек на кровать. - На кресле, - было ему ответом. Изуродовав солидный кусок покрытия, Давид выковырял гнилой паркет и с трудом вытащил из получившейся дырки небольшой черный рюкзак. - Ты, что, какой-то шпион или скрывающийся киллер? – решил высказать догадку Эрик. Давид хрюкнул от смеха, едва не выронив рюкзак. - Воображение у тебя – будь здоров! Роберту точно скучать не придется. Эрик уже хотел возмутиться, но Давид успел перебить его: - Не волнуйся, никакого иска не будет. Я сваливаю, - и в спешке покинул квартиру. Эрику оставалось только последовать за ним, к тому же непонятное чувство тревоги противным и склизким комком зашевелилось внутри. Хотелось домой, к Роберту. *** Судя по всему, я совсем не знаю своего омегу. Иначе как объяснить мою полнейшую ошарашенность его поступком. Я ожидал чего угодно: скандала, истерики, молчаливого укора с последующим уходом, да даже злобная месть не удивила бы меня. Но то, что Эрик сам отправился к этому Кевину Аарону, совершенно выбило меня из колеи. Интересно, чего он хотел: поговорить, угрожать, шантажировать? Хотя вряд ли он знает то, что знаю я, так что никакого компромата на Кевина у Эрика нет. Может быть, он просто не поверил в мою историю и захотел разузнать так называемую правду у оскорбленной невинности? Эти мысли заставили меня вжать педаль газа до упора. Представляю, что этот говнюк может наговорить моему омеге. Конечно, сейчас я уже не думал о Кевине-Давиде так плохо, как раньше. Я понимал, что он нуждается в защите и помощи, но не таким же способом! Так что я все еще обижался и даже придумал небольшую месть. Это, может, и не слишком благородно для альфы, но не могу же я оставить его без наказания. Он мне потом еще спасибо скажет! Район, в котором жил Аарон, я знал хорошо. А как же? Ведь я здесь родился и вырос, и жил до 16 лет. Я ни капли этого не стыжусь и ни о чем не жалею – именно здесь были воспитаны мои цепкая хватка и острый ум, благодаря которым я смог изменить свою жизнь к лучшему. Выживают тут либо сильные и влиятельные, либо умные и прошаренные. Законы в этом месте не работают, и полиция старается сюда не соваться – всем заправляют главари банд или мафия, как их часто называют. Омеги тут бывают двух видов: подстилки тех, кто может защитить их от всех остальных, и просто шлюхи или проститутки, которые ложатся под каждого. Мне лишь оставалось надеяться, что с Эриком ничего страшного не случилось, и я успею вовремя. Когда я подъехал к подъезду, эти двое как раз вместе из него и вылетели. - Быстро в машину, оба! – рявкнул я, высунувшись из окна. Нельзя сказать, что они так уж сильно меня испугались, но на заднее сидение запрыгнули вполне резво. - Эрик, ты в порядке? – я пытался рассмотреть моего мальчика в зеркало заднего вида, явных повреждений не было, он выглядел лишь немного испуганным и запыхавшимся. Эрик твердо кивнул и неуверенно мне улыбнулся. - Я тоже цел. Спасибо, что спросил, дорогой, - Кевин-Давид искривил губы в ехидной ухмылке. - А ты вообще закройся! – прорычал я, - и во-первых, прости, пожалуйста, Роберт, что я подал на тебя в суд совершенно необоснованно, и во-вторых, большое спасибо, Роберт, что собираешься спасти мою никчемную тушку! - Ладно-ладно! – всплеснул руками Аарон, - извини! Мне не стоило так поступать. А спасибо-то за что? - За то, что через сорок пять минут ты покинешь эту страну навсегда. Кевин на некоторое время притих, видимо, пытаясь сообразить, в чем подвох, но когда его взгляд наткнулся на черную папку, которую я так неосторожно кинул на заднее сидение, и он в нее заглянул, наша словесная перепалка возобновилась. Меня обвиняли в шантаже, бесчестности и подлости. Я отбрыкивался, возражая тем, что еще ни словом не упомянул, что я в курсе прошлого Кевина. После объяснения, как, куда и зачем он едет, мне заявили, что никто тут не нуждается в моей жалости, и я могу засунуть ее в одно известное всем место. Пока мы орали друг на друга, Эрик тоже успел ознакомиться с историей Аарона и теперь сидел грустный и подавленный. В общем, за все то время, что мы ехали в аэропорт, я бесчисленное количество раз превысил скорость, пролетел на красный свет, пару раз чуть не врезался в столб и едва не сбил какую-то бабулю. Когда мы подходили к стойке регистрации, я возблагодарил всех богов, что эта мелкая пакость уезжает навсегда, и мне не грозит провести с ним всю оставшуюся жизнь, иначе наша семья напоминала бы нескончаемую войнушку. Кевин какое-то время неуверенно мялся, но когда очередь уже подходила к нему, заговорил: - Я не могу уехать. У меня же папа в больнице. - Я присмотрю за ним, - понимающе кивнул я, – а когда ты закончишь учебу и найдешь хорошую работу, то сможешь забрать его к себе. - А я смогу хотя бы приезжать к нему? – Аарон смотрел почти умоляюще… - Ты же понимаешь, как это опасно, - начал я, и он поспешно закивал, что избавило меня от продолжения, – чтобы ты знал - все шесть курсов уже оплачены, и ты просто обязан закончить обучение как можно лучше, если тебя волнует твое будущее, конечно. Женевский университет – один из самых престижных в мире, там все предусмотрено. У тебя ведь есть еще документы? - Обижаешь, - улыбнулся Кевин, встряхнув рюкзаком, – спасибо, - тихо и благодарно сказал омега, - я тебе многим обязан. - Ты мне ничем не обязан. То, что я делаю – плата за предоставленную информацию. - А кто предоставил тебе эту информацию? – я лишь ухмыльнулся на заданный вопрос. Не хотелось сдавать Виктора, но все же… - Тот, кому ты однажды спас жизнь. *** По пути к машине Эрик как-то хитро на меня косился, и я, в конце концов, не выдержал: - Ну что такое? – буркнул я, хмурясь. - Я могу ошибаться, но мне казалось, что университет в Женеве для альф и бет. - Хм, какой я подлый альфа… - О, боги, Роберт! – захохотал Эрик. - Ничего страшного не случится, - пожал плечами я, – когда выяснится, что он омега, никто его уже не выгонит, все шесть курсов оплачены, и они наверняка уже распределили деньги. Его просто поселят в отдельную комнату и постараются не афишировать ситуацию, им же не нужен скандал. А этому наглецу будет урок! Эрик заливисто смеялся, мы сели в машину и еще долго целовались, наслаждаясь друг другом и нашим безоблачным будущим. *** На следующий день состоялось предварительное слушание и ни истец, ни его адвокат в суд не явились, так что иск по сорок третьей статье был автоматически аннулирован. Пресса, разумеется, обо всем прознала, и мне, и Эрику долго и тщательно перемывали кости, но нас это совершенно не волновало. Скоро состоится наша свадьба, и мы бесконечно и абсолютно счастливы. Конец. Окончательный и бесповоротный. Совсем-совсем Конец!!!