Девочка со странностями

      Дверь в комнату Рейчел со скрипом открылась и на пороге появились немного нервный Зак и смущенная Рейчел. Родители, что сидели напротив, ничего не поняли и даже немного испугались, увидев незнакомца, но Рейчел быстро исправила ситуацию, объяснив: — Мам, пап, это- Зак, знакомьтесь, — она указала рукой на парня. Мать девочки медленно кивнула и, кажется, даже улыбнулась. Наверняка очень рада за дочь, ведь та наконец-то нашла себе парня. — Очень приятно познакомиться, Зак. — И мне тоже, — добавил отец Рейчел, разглядывающий Фостера. — Вы, вероятно, парень Рейчел? — спросила мать с интересом и огоньком в глазах, от которого Заку стало не по себе. — Да, он мой…- Рейчел не договорила фразу, ведь женщина остановила ее жестом руки. — Тсс, Рейчел, я не с тобой говорю! Ну так что? — она натянула еще более добродушную улыбку. — Ну, Рейчел уже сказала, — ответил Зак. — И как долго вы встречаетесь? — на этот раз, вопрос задал отец. — Эээ, — пытался вспомнить Зак, ведь на самом деле он и сам это забыл, — вообще… — Мы начали встречаться еще в октябре или начале ноября! — закончила фразу Рейчел, а Фостер с облегчением вздохнул, поняв, что ему не придётся позориться перед родителями девушки. Но это были еще не все сюрпризы. Далее в бой снова вступила мать Рейчел, и приготовила она для беззащитного в данной ситуации Зака весьма неожиданный и скандальный вопрос: — А, так это я для тебя положила резинку в карман Рейчел! Для тебя, да?       Такого не ожидали ни разоблаченный Зак, ни еще более растерянная Рейчел, ни отец, который чуть ли не подавился рисовым пирожком, который всё это время ел. — Погодите, что? — переспросил Айзек, надеясь, что ему послышалось, хотя, глядя на лица окружающих и пытливый взгляд женщины должно быть понятно, что Зак не глухой, а тупой. — Так вы не пользовались резинкой или пользовались? Вы ее вообще нашли? — перефразировала вопрос мама Рейчел. — А, нашли, да…- рассеянно говорил Зак, не понимая, что несет, а затем повернулся к Рей и спросил, — Рейчел, мы нашли резинку?       Комната наполнилась громким смехом отца девушки. Он забыл за рисовый пирожок и отложил его в сторону, ведь тут сейчас не до него. — Ну вы даёте! — громко сказал мужчина, безудержно хохоча. Рейчел и Зак стояли на месте как вкопанные, схватившись друг за друга. Зак нервно прошептал: — Думаю, что это была плохая идея. — Да, Зак, больше ничего не говори. Это слишком опасно, — согласилась Рейчел с парнем, делая скрытый намек на то, как глуп бывает Айзек.

***

— Хорошо, Зак, с одними вопросами ты уже разобрался, — на выдохе сказала Рейчел, сев на кресло перед парнем, когда родители, покончив с допросами, ушли, — а теперь ответь, пожалуйста, и на мой вопрос.       Зак сглотнул ком в горле. — Валяй! — небрежно сказал он, развалившись на небольшой софе. — В общем, Зак, — Гарднер опустила голову и начала перебирать волосы, закручивая локоны, — я давно хотела у тебя узнать, как ты связался с преступным миром.       Явно что-то щелкнуло в голове у Фостера, ведь в глазах его появился огонёк, да и сам он точно повеселел. Оперевшись рукой о спинку софы, он приподнялся. — Ну хорошо, Рей, раз хочешь узнать, то я расскажу тебе всё.       Это было пять лет назад, но всё зарождалось ещё задолго до этого. В детстве Зака бросила мамаша-алкоголичка, для которой мальчик был лишь обузой и мешал каждый вечер приводить таких же, как и она, законченных пьяниц и наркоманов. Имени женщины Фостер уже не помнит, в общем, зачем ему это надо? От одной мысли о «матери» ему становится тошно. Теперь единственное, что его связывает с тем далеким прошлым — ожоги и фамилия. Фостер- то, что получил благодаря мужчине, от которого он родился по залёту.       Как-то раз мать Зака и её паршивые собутыльники напились в стельку, да так, что об этом, кажется, узнала вся их улица, ведь такие крики трудно было не услышать.       Айзек два дня во рту и крошки не держал, поэтому у мальчика не было никакого другого выхода, как попросить мать дать ему еды. Как жаль, что просьба эта оказалась неудачной… — Не ахуел ли ты, выродок? — лохматая и грязная женщина наклонилась прямо к испуганному лицу мальчика, тяжело дыша. Зак морщился от жуткого смрада и перегара, которыми несло от его нетрезвой матери. Он сделал шаг назад, но та схватила его за руку. — Куда собрался? — крикнула она. — Я… никуда. Прости меня, — Айзек заикался от страха, который ему внушала женщина. Она ударила его по лицу, отчего худой и слабый мальчик мгновенно повалился на скрипучий пол. Женщина схватила его за ногу и потащила в спальню. Она закрыла мальчика в комнате, оставив без еды и воды, а сама ушла дальше веселиться со своими нетрезвыми приятелями.       Он так и просидел всю ночь в спальне. Его попытки уснуть на голодный желудок были безуспешны, ведь мальчик не мог расслабиться из-за боли в животе. Тогда он просто закрыл глаза и тихо плакал, сидя в шкафу. Это был последний раз, когда Зак так сильно плакал.       А потом случилось кое-что ужасное. Фостер очень поздно почувствовал дым и копоть. Он в ужасе ударил ногой по дверце шкафа, чуть ли не выбивая ту и понимает, что дом в огне. В панике мальчик не мог сконцентрироваться и придумать план побега, а оттого, по своей глупости начал барабанить кулаками по обгоревшей двери. Он выбивал её ногами, толкал, но все было безуспешно. В какой-то момент с потолка на мальчика обрушилась деревянная доска, охваченная огнем. Он грохнулся на пол с адскиси криками от боли, которую ему причинял огонь. Он выбрался из-под доски, но его тело было в огне. Он продолжал кричать и сбивать с себя огонь всем, что найдет. У него получилось это, но слишком поздно, ведь теперь его тело покрывало бесчисленное количество ожогов.       Зак взглянул в сторону окна. «Чёрт, и почему я до этого не вспомнил о нем?» — в голове у себя корил себя Фостер. Он вспомнил, что в шкафу лежит чугунный утюг, которым его мама гладила одежду. Зак сорвался с места и кинулся к еще уцелевшему шкафу. Судорожно порыскав среди одежды, он нашел утюг и, схватив его, побежал к окну. Спотыкаясь и падая, но он добрался до него. С достаточно безопасного расстояния мальчик замахнулся рукой с утюгом, а затем со всей силой швырнул его в окно, стекло которого тотчас же разбилось на крохотные осколки и они посыпались на пол.       Пыхтя, Зак взобрался на подоконник. Это было достаточно трудно, ведь мальчик тогда был невысокий, а окно находилось достаточно высоко. Он еще раз с ужасом посмотрел на хаос в горящей комнате, языки пламени, охватывающие все новые и новые куски дома, после чего спрыгнул с окна и побежал куда глаза глядят.       Вокруг дома уже собралась толпа зевак, кричащая что-то невнятное. Некоторые пытались потушить огонь всем тем, что найдут, а кто-то просто вызвал пожарную службу. Но Заку было наплевать и на толпу, и на пожарных — он просто хотел выжить. Это желание горело в самом его сердце намного ярче и горячее огня, охватившего тот мерзкий дом. Он звал людей на помощь, рыдал, кусал губы до крови.       И через пару дней он уже был в детском доме, забытым миром. Здесь условия были тоже не особо сказочные: воспитатели были черствыми как хлеб недельной давности, воспитанники скорее всего бывшими детьми алкоголиков и наркоманов, и повсюду царила взаимоненависть. Зак огорчился, когда понял, что ждет его здесь. Конечно, он надеялся на лучшую жизнь. Надеялся на то, что найдет в своем новом пристанище то, что все с таким трепетом называют «семья», то, что с такой радостью называют «друзья», и наконец-таки то, что такой лаской и добротой называют «любовь». Здесь же он этого не нашел, но зато с крепкими объятиями его встретили «безразличие», «вражда» и «ненависть».       Фостера дразнили за его уродливые шрамы буквально все. Поначалу он старался не обращать на это внимания, но упреки не прекращались, а напротив — набирали обороты. Тогда он скрыл от всех свои недостатки. Он обмотал все своё тело марлевыми бинтами и с тех пор больше никто не видел его шрамов.       Айзек знал, что если опоздает на завтрак, обед, или ужин хоть на минуту, то останется без порции, ведь нахальные детишки поделят ее между собой, а может и не поделят, ну это как пойдет.В любом случае мальчик останется голодным. В таких ситуациях ему приходилось воровать еду из столовой, пока никто не видит, и иногда ему удавалось сорвать джекпот в виде сладостей, но такое случалось очень редко.       В общем, его жизнь в детдоме была тем ещё адом. Конечно, со временем он обзавелся парой приятелей, но и на поддержку тех он не слишком рассчитывал. Это длилось долгих четыре года, за которые он все больше возненавидел мир и всех его окружающих людей. А потом всё это закончилось. Потом пришёл он — тот самый, с которого все началось. Это был высокий мужчина спортивного телосложения. Он внушал ужас Айзеку, когда тот его только увидел. А когда мальчик узнал, что этот человек пришёл за ним, так у него вообще сердце в пятки ушло.       Мужчина о чем-то разговаривал с директором детского дома, в то время, как Зак прятался под столиком в столовой у выхода. И он сидел там, пока директор своим ужасно-противным голосом не крикнул: — Айзек Фостер, подойти в мой кабинет! Сейчас же не явишься — я тебе не знаю, что сделаю!       И мальчику пришлось подойти. Он шел маленькими шагами, чтобы растянуть время, но голос директора заставил его ускориться. И вот, он уже стоит у входа в кабинет, опускает ручку двери и входит в комнату. Там его ждут два мужчины: один сидит за столом, а другой стоит рядом. Последний сказал ему: — Привет, Зак, тебя ведь так зовут? — эти слова он сказал дружелюбно, каким бы грубым ни был его голос. — Да, я Зак, — ответил мальчик так, будто бы сам не был уверен в том, что это его имя. — Очень приятно познакомиться, я Джон. Можешь называть меня так, — Джон протянул руку мальчику, а тот в ответ протянул свою и они подали друг другу руки. — И мне с вами приятно познакомиться. — А еще мы однофамильцы. Удивительно, не правда ли? — с таким наигранным удивлением сказал последнее Джон, но Зак на это не обратил внимания. — Так вы тоже Фостер? — Да, Зак. Я приехал сюда из очень далеких мест, чтобы забрать тебя. Как ты на это смотришь?       А означало это только одно — конец всем кошмарам жизни Зака. Конец гонениям со стороны других детдомовцев, конец избиениям воспитателей, которые скорее напоминают змей и крыс, чем людей. Конец ненависти, конец одиночеству. Конец старым взглядам на этот мир. — Это было бы круто! — пришёл в восторг мальчик, — А у меня будут друзья?! — Считай, что они у тебя уже есть! — расхохотался мужчина. — И я буду есть чипсы каждый вечер за просмотром фильмов! — Да! — А будет такая штука, которую называют «любовь»? Джон помедлил с ответом. Он, кажется, был тронут этими словами, но и огорчен, что Зак не знает этого чувства. Он ответил ему уже тише: — Да, я покажу тебе «любовь», Зак.       Джон и Айзек уехали из Калифорнии в Токио через два дня. И мальчик не был разочарован: его новая жизнь вполне устраивала его. Опекун водил его на аттракционы, в аквапарки, они ездили в Киото смотреть на старые храмы, да и во многих других городах были. Зак был в Акихабаре и во многих других интересных местах. Джон смог подарить ему и друзей, и теплоту, и любовь. Как оказалось, он — очень богатый человек. Но почему, Зак узнал лишь спустя несколько месяцев. — Зак! — позвал мужчина мальчика, не отводя взгляда от газеты, — Зайди-ка в мой кабинет!       Зак по первой же просьбе примчался к опекуну. — Что? — Мальчик, хочешь узнать, где папочка работает? — ласково произнес черноволосый мужчина, куривший папиросу. Воодушевленный его словами Зак запрыгал от радости, ведь место работы Джона всегда оставалось для него загадкой. — Ты еще спрашиваешь?! — Тогда собирайся, через двадцать минут выходим!       И ведь кто бы мог догадываться, что отец Зака — мафиози самой крупной банды Токио? Зак попал в самую настоящую ловушку. Повелся на добродушность и заботу Джона, сам того не подозревая, что по своей же воле начнет помогать ему проворачивать грязные делишки.       С детства Зак мечтал узнать о любви и добре и вырасти человеком, несущим добро, но, став марионеткой Джона, его мечты были неисполнимы из-за внушенной парню жестокости и крови мирных людей на новенькой косе Айзека Фостера… To be continued…