But I believe we're the enemy

Выходные пролетели быстро. Впрочем, как и всегда. Боюсь представить, что подготовил для меня мой враг. А враг ли он мне? Раньше у меня не было врагов. Но и друзей тоже не было. Я всегда был сам по себе, будто отдельно существующий от общества человек. Я был сам себе обществом. О друзьях я и мечтать не мог. Для меня друг - это человек, которому ты можешь довериться, высказать все, что тебя волнует, можешь пойти к нему со своими проблемами. И ты не получишь от него неодобрения, он не будет презирать тебя, если с тобой что-то не так. Он постарается помочь тебе, просто потому что он друг. И смотря на людей вокруг себя, я понимаю, что не могу никого из них назвать другом. Ни-ко-го. Эти "друзья навеки", которых можно видеть везде, не настоящие. Они готовы кинуть друг друга при первой же возможности. Максимум, куда вы продвинетесь в своей дружбе, это питье пива и высказывание своих проблем заплетающимся языком, на что получишь тупейшие советы, типа: "Не расстраивайся, все утрясется, лучше выпьем еще стакан!", а на следующий день твой лучший друг и не вспомнит, что послужило поводом для попойки. Сейчас я стою и оглядываю шкафчик, размышляя о великом. Очевидно, я потерял свою параноидальную бдительность и напрочь забыл про войну с Джерардом. Все-таки выйдя из оцепенения, я открыл старый железный ящик, что отозвалось скрипучим звуком, и засунул руку внутрь. Нащупав какие-то книги, я попытался взять сразу несколько, чтобы выбрать учебник для первого урока, но мои тщетные усилия прошли даром, и ничего не оставалось, кроме как взять книги по одной. Я положил обессиленную руку на обложку верхнего учебника и почувствовал, как нечто мохнатое коснулось костяшки моего пальца. Мое сердце заколотилось раза в два быстрее, а в голове начинали зарождаться варианты, что это могло бы быть. Пока я бешено таращился в темноту шкафчика, неведомое мне существо уже заползло на мою руку. Я приподнял её над книгой и обнаружил, что конечность трясет. Медленно вытаскиваю её из темноты ближе к свету, чтобы рассмотреть, что нарушило мой покой. Пожалуйста, только не это. Умоляю, нет, нет.. Из моего горла вырвался душераздирающий вопль, когда я понял, что за херня у меня на руке. ЭТО ЖЕ ЁБАНЫЙ ПАУК!!! Я не мог пошевелиться, просто стоял и орал, вытаращившись на свою вытянутую руку. А эта тварь как ни в чем не бывало поднимала свои длиннющие ноги одну за другой. К слову, паучок-то невъебенчески огромный. Или мне показалось. Не важно. Но все его туловище в общей сложности было около двенадцати сантиметров длиной. Я же страдаю арахнофобией с раннего детства. Маленький тонконогий паучок дома заставляет меня поднять панику. А тут такая херь на пол руки. Тут кто-то подошел ко мне и избавил меня от хуйни (уж простите, но я не могу адекватно воспринимать этих членистоногих созданий) на руке. Курт, ну наконец-то! Все мое внимание поглотило существо на правой руке, и я не заметил, как подошел мой спаситель и взял эту тварь за лапу, с восторгом рассматривая её. Еще я не заметил, что весь коридор поголовно ржет надо мной, не заметил я и Уэя, который стоял в одном углу и смотрел на меня с дьявольскими искорками в глазах и демонической ухмылкой. Жуткое зрелище, если честно. – К-курт, - на выдохе прошептал я, приводя дыхание в порядок.– Ты где пропадал? Парень увлеченно вертел паука, поворачивая его то вправо, то влево, разглядывая оценивающим взглядом со всех сторон. Его глаза буквально вылезали из орбит от восторга, а рот приоткрылся, расплывшись в улыбке. – Курт! - произнес я громче, явно желая привлечь его внимание. – А? Да, привет, Фрэнк. Ты что-то сказал? - он наконец вышел из ступора, но все еще держал знакомую мне тварь за лапу. – Я говорю, куда ты пропал? – О, я немного приболел. Мама разрешила посидеть дома. – Везет же. Меня мама вытолкает из дома, даже если я болен тифом, свинкой и ветрянкой одновременно. Вот сдохну по дороге в школу, ну и хорошо. – Фрэ-энк, ты чего такой хмурый? Смотри какой у меня красавец в руках! - Курт снова взялся за свое, то есть восторженно раскрыл рот, уставился на паука, но теперь он тыкал мне несчастным членистоногим прямо в лицо. Я брезгливо поморщился, но несмотря на лютую ненависть и дичайший страх, пожалел бедное животное, которое отчаянно двигало огромными лохматыми лапами поочередно. Фу. – Ты такое пропустил, пока валялся в кровати, - я вкратце рассказал ему обо всем, что происходило между нами с Уэем, пока Курт не ходил в школу, и мы пошли на урок. Сегодняшний день для Уэя будет спокойным. Просто потому что я так решил. Да кого я обманываю, я просто забыл все, что подготовил для него, дома. ...– Ма-ам, я дома! - сегодня матери дали выходной, она и так слишком много времени проводит на работе. – Привет, Фрэнки, – она сидела в гостиной и смотрела какое-то телешоу, где много кричащих женщин копались в чужом дерьме. Никогда не понимал суть этих программ. Во-первых, зачем людям говорить о своих проблемах через шоу? Какой смысл заявлять на виду у всех, что тридцать лет назад тебе подменили ребенка в роддоме, или что ты живешь в каком-то сарае? Особенно раздражают нерадивые мамаши, которые приходят на эти передачи, чтобы реветь белугой, о том, как у нее просто так забрали ребенка в детдом. А потом выясняется, что она много пила, била детей каждый день и не имеет никаких жилищных условий. Не спрашивайте, откуда я так осведомлен об этом. Мое криминальное прошлое. Я закатил глаза, глядя, как мама увлеченно пялится в экран злополучного ящика, и поднялся в свою комнату. По нашему соглашению с Уэем, завтра, а завтра вторник, я не должен предпринимать каких-либо мер в его адрес, но ждать до среды слишком долго. Но Джерард ясно дал понять, что если нарушить договор, мне будет значительно хуже. Придется ждать. ...Среда. Мне стоило неимоверных усилий держаться, чтобы не попытаться задеть Уэя, хотя мы почти не пересекались вчера. По логике теперь моя очередь отвечать, а Джерард спокойно ждал свой участи. Да я имею дело с джентльменом. Было бы уместнее сказать, с леди. Это и подтверждает мой следующий шаг. Руки у меня, конечно, из жопы, но базовые навыки работы с фотошопом имеются, и для свершения правосудия мне достаточно было двух фотографий. Одна есть на просторах интернета, особенно таких дохрена на диснеевском сайте, а вторая была добыта мной на странице мадам Джи-Джи (надо запомнить, мне кажется это смешным...) в фейсбуке. Никакого криминала, лишь немного фантазии. Да, но фантазия нормального человека и фантазия Фрэнка Айеро очень сильно отличаются. И вот, херня, сотворенная мной, уже висит на главном информационном стенде нашей школы. Вот, что там было.. Представьте себе принцессу Белоснежку из оригинального мультфильма Диснея.. Представили? А теперь представьте то же самое, но только с рожей нашего Уэя. Я чертов гений, не так ли? Ну, конечно, нет, я больной имбецил. И снова стены школы сотрясались от дикого хохота толпы, которая уже внимательно следит за каждым моим и за каждым шагом Джерарда. Мои барабанные перепонки привыкли к громкому шуму, я лет с одиннадцати серьезно увлекся рок-музыкой, а её невозможно слушать тихо. Но поначалу я не выносил этого звука, я про смех, но теперь я начинаю привыкать. Я бы душу продал, чтобы раз за разом пересматривать, как выражение лица Уэя меняется с "что за нахуй?" на "вот, блять, сука, я уничтожу этого карлика!". Я уже говорил, что у меня больная фантазия? Но теперь Уэю придется томиться в мучительном ожидании пятницы, ведь настоящие леди держат свое слово. Пошутил, блять. А может быть он сделает мне что-нибудь уже сегодня. Черт его знает. Мне кажется, что он просто накинется на меня, сомкнет свои руки на моей шее и просто-напросто задушит. Это видно по его лицу. Но сейчас до состояния "Халк крушить!" он не доходит только благодаря Майки. Он придерживал брата за локоть, чтобы тот не набросился на кого-нибудь из толпы. Давно я Майка не видел. Джерард отыскал в толпе Оливера и потащил его прочь от стенда. Я же воспользовался моментом: – Привет, Майк – Фрэнк! - паренек обрадовался. – Это твоих рук дело? – Конечно, моих. Кому еще сдался твой ненормальный брат, как не мне. У нас с ним война, он не рассказал? – В том-то и дело, что только о войне с тобой он и говорит. Знаешь, как страшно находиться рядом с ним, когда он перебирает вслух всевозможные пытки пятнадцатого века, положенные для еретиков и неверных? Отныне я не боюсь ничего, кроме Джерарда в таком состоянии, - быстро затараторил Майки. Мне стало даже немного жаль его. – Прости, я не думал, что все так... – Фрэнк, ты ни в чем не виноват, – перебил меня мелкий. – Джи иногда бывает заносчив. А ты пауков боишься? – Не будем о грустном, – отмахнулся я. Сейчас звенит звонок, и Майки торопливо пожимает мне руку: – А Джи боится иголок, - прошептал он мне и заговорщически улыбнулся. – Но я ничего не говорил! – Конечно, Майки, ты о чем? Парнишка лишь улыбнулся уголками губ, поправил очки и побежал на урок. Пока я топал до кабинета, в голове родилась еще одна идея относительно Джерарда. Перемена. Мы с Куртом идем в столовку, транжирить карманные деньги на дорогущие каменные булочки. Но жрать-то хочется. Так получается, что для того, чтобы попасть в столовую нужно пройти мимо злополучного стенда. Когда мы были именно там, я краем глаза хотел снова взглянуть на свое творение, но увидел нечто другое. Сначала до меня и не дошло, что что-то не так. Но такому кретину, как я, нужно время, чтобы что-нибудь понять. Там больше не висела фотка местной Белоснежки. Точнее, она висела, но развернутая оборотной стороной вверх. А там был рисунок. Там был этот гребаный рисунок. В целом суть та же, но только был изображен гном из того же несчастного мультика, откуда я взял туловище для нашей "принцессы". А лицо мое. И все нарисовано. Руками. Я, конечно, охуел, ведь у самого руки из жопы растут. Искренне не понимаю, как можно нарисовать что-то так похоже, да еще и за два урока?! Видимо, эта хрень давно тут висит, потому что огромной толпы я не наблюдаю. Точно! После прошлого урока я задержался в кабинете (миссис Гарфилд искренне недоумевала, какого хера я посмел перекинуться парой слов с Куртом), да еще и пол перемены. А к этой гребаной доске на втором этаже мой путь не лежал. Еще немного подумав, я вспомнил странные взгляды в мою сторону. Но это меня не сильно тронуло, я уже привык. Теперь все понятно. Все, сучка, ждем пятницу.