В городе N идёт дождь

Жила-была на небе звезда. Точнее сказать, жил, так как звезду звали Люмин, а Люмин, без сомнения, имя мужское. По звёздным меркам он считался совсем ещё ребёнком: всего пара седобородых столетий прошла с тех пор, как он в первый раз вспыхнул на небе, не дождавшись окончания красномордого заката. Люмин, разумеется, был необычной звездой – если звезду вообще можно назвать обычной, - иначе бы он не попал в нашу сказку. Так давайте опустим воистину скучные и ненужные подробности звёздного быта и сразу перейдём к истории, которая приключилась с нашей звездой. Хотя постойте, об одном, пожалуй, упомянуть всё-таки придётся. Звёзды – и большие, и маленькие – не просто так покидают небо, едва оно начнёт светлеть. Дело в том, что Солнце, не успев окончательно проснуться, неизменно опрокидывает на небесный свод стакан киселя, заботливо оставленный Ночью и стоящий у него на прикроватной тумбочке. Этот кисель, хочу заметить, очень скользкий типчик, и те, кто хоть раз имел с ним делом, согласятся со мной. Так вот, если звезда наступит в кисельную лужу на небе, то она обязательно поскользнётся и сорвётся вниз, на Землю. Люмин последним покидал ночное небо, когда вышеупомянутая лужа уже почти касалась его искрящихся ножек-лучиков, и первым появлялся на пылающем, охваченном будто пожаром небосводе. Ему, видите ли, нравилось наблюдать за земной жизнью, а больше всего – за волшебниками. Ух, как он любил волшебников! Он тоже хотел бы одним взмахом лучистой тонкой ручки вызывать ураганы и бури, гулять по небу и по морскому дну как ни в чём не бывало, словно вышел за молоком и булочками к пятичасовому чаю, сражаться со злыми колдунами и драконами плечом к плечу с рыцарем в ослепительных доспехах из воронёной стали. Какая же интересная жизнь у волшебников! Не то что у маленькой звёздочки. Об этом думал Люмин однажды особенно долго и не заметил, как наступило утро. Бледно-жёлтая кисельная лужа рассвета – в этот раз кисель был лимонный – незаметно подползла к его тонким босым ножкам, и в следующую секунду он уже летел вниз, переливаясь от страха всеми оттенками голубого, белого и жёлтого и оставляя за спиной мерцающую дорожку искр, будто ребёнок рассыпал блёстки по тёмно-синей бумаге. Первое время мир, словно калейдоскоп, вертелся вокруг Люмина: тёмное, светлеющее на востоке небо сливалось, смазывалось с точно такой же землёй, будто акварельные краски на бумаге. Затем звезда перевернулась в последний раз. Мир прекратил свои дикие пляски. Теперь он летел, лёжа на животе, раскинув ручки и ножки лучики, словно распластавшись на лучах восходящего солнца, едва выглядывающему из-за складчатых, как морда шарпея, гор. В какой-то момент – Люмин не заметил когда – страх исчез, и звезда, широко раскрыв глаза, будто загипнотизированная, смотрела на мир, такой далёкий раньше, и так быстро приближающийся теперь: светлеющие внизу леса, искрящиеся ленты рек, темнеющие, похожие на разутюженные шнурки дороги и терзающие шпилями-когтями небо просыпающиеся города. Порой нашему герою казалось, что он неподвижно висит над землёй на солнечных лучах, словно запутавшаяся в паутине бабочка, а затем леса с умопомрачительной скоростью неслись прямо на него, будто хотели проглотить. Пролетая над одним городом, Люмин опустился так низко, что мог коснуться лучами тёмных шпилей и кирпично-красных черепичных крыш, а потом, не чувствуя под собой тугих, похожих на птичьи крылья, порывов ветра, пронёсся по окраинам и попал в холмы, между которыми, словно серебряный поднос, лежало вытянутое мерцающее озеро, своим тёмно-синим цветом напоминающее кусочек ночного неба, который по недоразумению попал на Землю. Совсем как Люмин. Тут звезда испугалась. Ведь она состояла из огня и света, а вы знаете, что случается с огнём, если на него попадёт вода! Люмина передёрнуло от отвращения, а в голове неприятно зашипело, будто он уже погрузился в холодную озёрную воду. Звезда испуганно пискнула и попыталась подняться выше, но тёмная водная гладь продолжала приближаться, насмешливо блестя его испуганным отражением. Люмин опустился ещё ниже и пробежал по самой воде, оставляя на её поверхности мерцающую рябь. «Я прошёл по воде! Совсем как чародей!» - подумал бы он, если бы не был так напуган своей судьбой, предстающей перед бедняжкой в самых ярких цветах. Я не шучу, ведь, перед тем как исчезнуть навсегда, звезда ослепительно вспыхивает напоследок. Так вот, если бы Люмин хоть на секунду перестал бежать, он бы умер, поэтому на раздумья у него времени не было, и он просто изо всех сил перебирал маленьким ножками. И ему удалось взлететь! Пускай на два-три метра, но ведь удалось! Ещё одно свидетельство того, что звездой Люмин был необыкновенной, так как обыкновенные звёзды летать не умеют. Только когда до берега оставалась пара метров, он позволил себе замедлиться, чтобы мягко приземлиться в густой траве. Но тут его ждал сюрприз. - Ты в порядке? – спросил у Люмина кто-то. – Выглядишь напуганным. Люмин чуть не упал в озеро от неожиданности. С берега на него смотрела пара больших, изумрудно-зелёных глаз, вобравших в себя все оттенки весеннего леса и даже здесь, в скрытой от робких солнечных лучей низине, сверкающих и переливающихся. Будто звёзды. - Мне страшно, - пискнул Люмин. - Не бойся, - мальчик с чёрной короной волос и длинной чёлкой-кулисой на правый глаз протянул ему руку ладонью вверх. Широкий рукав мантии съехал к плечу, обнажив тонкую белую руку. Люмин опустился на ладонь и, вытянувшись вверх, осел, превратившись в жёлтый язычок пламени. Внезапная догадка заставила его вспыхнуть синеватым: - А ты, случайно, не волшебник?..