***
Как и было положено, все мальчики знатных родов (без исключения), обязаны были отправиться в специальную закрытую школу, где находились с 7-8 летнего возраста до окончания обучения длительностью в 10 лет, практически не видясь с белым светом и своими семьями. После выпуска из школы, их, как правило, ждала свадьба и «счастливая жизнь». А те, кому родители не «выкупили» жену заблаговременно, отправлялись её искать, и, либо получали добровольное согласие на свадьбу (что случалось крайне редко), либо заключали сделку с семьёй девушки, либо просто-напросто крали понравившихся им молодых девиц. Конечно, всё подобное не нравилось многим девушкам, и именно поэтому, переступая через чужой порог, они начинали бунтовать, предпринимая бессмысленные попытки к бегству. Наверное, из-за таких представительниц женского пола и появился предрассудок ко всем без исключения девушкам, заставляющий мужей превращаться в беспощадных и зверских тиранов, прибегая к различного родам пыток и наказаний, дабы устрашить жену и предотвратить её побег. Правда, довольно часто, мужчины перебарщивали, или уже просто-напросто не могли остановиться (подобные пытки и издевательства многим доставляли своеобразное удовольствие и раззадоривали внутреннего хищника). Поэтому, девушки гибли часто, по разным причинам: голодание, обезвоживание, недостаток сна, подорванная психика, тяжелые телесные увечья и постоянные побои, смертельные удары мужей в порывах гнева, сильные кровотечения, страшные инфекции и болезни, тяжёлая беременность и роды, ослабленный иммунитет…***
Именно из-за этого, Том Дюпен и Сабина Чен — небедная семья-исключение, которая действительно любила друг друга, а не вышла за друг друга по расчёту — решили скрыть от всего общества появление на свет дочки, переодев и растя её как мальчика. Первые шесть лет Маринетт Дюпен-Чен счастливо жила со своей семьёй, получая, как и положено, мужское воспитание и тщательно храня их семейную тайну. Надо отметить, получалось у неё это настолько хорошо, что она иногда даже забывалась, а речь от мужского рода давно вошла в её привычку, и она говорила так даже в компании родителей — дабы не путаться и не отвыкать. Она даже успешно вошла в компанию дворовых мальчишек, не уступая им по силе и хитрости, и став «правой рукой» их «вожака», именуя себя «Нэттом», по сокращению от своего женского имени. Но время неумолимо шло, и поэтому, по всем правилам, она была обязана отправиться в «Школу для мальчиков благородного происхождения», которая по совместительству являлась пансионатом.***
День Рождения, на котором Маринетт исполнится полных 7 лет, будет в конце сентября, поэтому, родители обязывались отдать «сына» в школу. Выбирать не приходилось, поэтому, по всем правилам, семья в полном сборе отправлялась из своего родного города Варшавы — окраинной точки государства — в столицу королевства Флаувер — Минск. Доехав на паровом поезде до пересадочного города Брест, семья пересела на другой поезд, идущий прямо в пункт назначения. Всю дорогу отец был темнее тучи и проявлял совершенно нехарактерные для себя качества: сердитость, угрюмость, чрезмерную молчаливость и задумчивость, он всего лишь пару раз обмолвился несколькими общими фразами с семьёй. Мать же, была заплаканная и зарёванная. Она сильно переживала за своё драгоценное чадо, которому предстоит провести следующие 10 лет в полном одиночестве, без материнской опоры и семейной поддержки. Более того, если их обман раскроется, то всю семью ждут очень большие неприятности. Какие именно — Сабина не знала, но одно могла сказать точно, вряд ли они останутся в живых. На удивление, Маринетт пребывала в относительно-нейтральном состоянии, спокойно сидя у окна поезда, и, думая о чём-то своём. Но вся буря эмоций, происходящая у неё внутри, была умело скрыта от взора родителей, чтобы не волновать их ещё сильнее.***
Багажа с собой почти не было. По правилам школы, с собой брались лишь документы ребёнка. Всё остальное: нужное и необходимое, выдавала уже непосредственно сама школа на месте. Подобный пансионат был единственным в государстве, и содержался лично самим монархом, а потому, в средствах не нуждался и за обучение, питание, проживание и всё прочее денег не требовал. Не смотря на всю посредственность и меркантильность сложившегося в государстве общества с полу-дикарскими обычаями, условия содержания, а также само образование были на высоте. Не сказать, что детей держали в строгости и дисциплине, или не выпускали из «ежовых рукавиц», но воспитание, достоинство, величие и манеры — были на лицо. В школе учеников было немного. Всего десять ступеней обучения, и десять классов — по классу на ступень. В каждом классе от 10 до 20 человек (в зависимости от количества родившихся благородных детей за один год). Казалось бы, всё вроде бы и неплохо: огромная территория-комплекс с отдельными зданиями школы, столовой, общежития и ещё многими другими постройками; личная комната на этаже, который выделен специально для твоего класса; уборная с душевой в этой же комнате; четырёхразовое питание… Но… Но всё же, огромный риск и ответственность, свалившаяся на хрупкие плечи шестилетнего ребёнка, заставляли вселяться неподдельному ужасу и страху в её, и без того, замотанное и уставшее тело. Страху, что она не справится, испугается, не оправдает надежды и доверие семьи, и, самое главное — раскроется, и в тот же миг попадёт в хищные лапы почти двухсот парней. А затем, её семью (а возможно и её саму) казнят, или придумают не менее отвратительное, мерзкое и противное наказание.