Zella Day – Sacrifice
В шестом классе Нэтта ожидали сплошные подвохи и опасности.
Взять хотя бы начинающийся переходный возраст и половое созревание. Ладно, тут Мари ещё немного повезло, и в девушку она начнёт превращаться только годам к 13-14, то есть ещё года через два. Но вот Нэтт…
Все мальчики в его классе уже обзавелись хиленькими мышцами пресса и бицепсами, которыми они не преминут похвастаться, не забывая про волосы на подмышках и на ногах. Охх… Брр… Мерзость… На радость Маринетт, у неё их и нет… И великому сожалению Нэтта, которого и без того считают малышом…
Взять хотя бы голос… У всего мужского пола в пубертатный период ломается голос, становясь более низким, грубым, чуть басистым и немного утробным. У Мари же был… тоненький, прекрасный голосок, о котором мечтает всякая девушка… Но только не Мари…
Каждый день, не уставая, она подвергает своё тело и здоровье различным изощрениям, чтобы ни в коем случае не выдать себя.
Всё началось с любопытного примечания Мари, что когда человек болеет, его голос грубеет и становится чуть тише, с небольшой хрипотцой. Сначала, это были ежедневный ледяной душ и круглосуточно распахнутые настежь окна, в любое время года.
Вечно болеть, то ли простудой, то ли чем-то ещё — уже давно вошло в её привычку, не вызывая никаких осложнений в действиях. Вечная высокая температура стала уже почти родной, лёгкое головокружение и постоянная слабость всегда игнорировались, а горло было содрано до красноты, и казалось, там уже образовались кровавые волдыри от кашля. Зато, бесспорно, голос был совершенно мальчишеским. Да только вот, какой ценой…
Есть и пить первое время было совершенно не возможно. Адская боль сопровождала всегда, но со временем, она улеглась, или уже просто не замечалась, став обыденностью. Когда она только привыкала, то ела исключительно каши, супы и пюре. Горячая пища и жидкость ещё больше жгли горло и вызывали раздражение. Поэтому, довольно часто, она питалась холодной едой и всегда пила лишь воду. (Кстати привычка с водой у неё сохранилась до конца школы.)
Но позже, и этого стало мало. Теперь, Нэтт ежедневно, перед тренировками с тренером, купался в пруду, вне зависимости от температуры на улице, которая иногда могла опускаться ниже —30. Затем, у организма появился своеобразный «иммунитет». Он настолько истощил себя, что вывести его из состояния болезни было невозможно. Тем не менее, голос мог возвращаться в привычное ему, «женское» состояние.
Мари приходилось на свой страх и риск нарушать правила школы и чередовать утреннее тайное купание в пруду с такими же тайными «прогулками» в лес, за территорию пансионата. Да, конечно, правилами школы это было запрещено, по простой причине того, что её просто-напросто могли растерзать дикие звери, а также её ждало сильное наказание, если бы её поймали, но другого выхода она не видела. И каждый раз, выбираясь в лес, она уходила как можно дальше, имея при себе лишь один кинжал, который незаметно стащила из оружейной, и забиралась на самое высокое дерево, подальше от зверей. А потом… а потом кричала, что было мочи, на всю силу и возможную громкость, срывая голос, который иногда был уже похож на предсмертные хрипы умирающего старика… На территории школы делать она такого не могла, потому, что просто бы разбудила весь пансионат, вызвав лишь недоумение, и получила бы ещё один повод для насмешек сверстников…
Иногда боль была нестерпимой. Поэтому Мари постоянно принимала собственноручно изготовленные лекарства: жаропонижающие, обезболивающее, сиропы для горла и от кашля, чтобы не вызывать подозрения и её не положили в лазарет… Ведь там был бы полный осмотр… И тогда… Ох, лучше об этом не думать…
Так и получалось, что чуть-чуть подлечив себя, она снова срывала голос и разрывала глотку через два дня. И начинала всё по новой. Это было похоже на замкнутый круг, или День Сурка, если бы, конечно, про него знали в то время…
***
Ещё одним тяжёлым моментом стало неожиданное восклицание мистера Спайка на одном из занятий в дне физической нагрузки: « — Майки долой!». Мари не знала, для чего это нужно учителю, но Нэтту пришлось срочно придумывать совершенно нелепую легенду о непереносимости прямых солнечных лучей, жутких ожогах и волдырях. И именно из-за этой врождённой «аллергии на солнце», он всегда ходит с длинными рукавами, в штанах, да и с волосами, закрывающими шею. Да, легенда была совершенно неправдоподобной и неубедительной… Но, по всей видимости, тренер поверил, или, по крайней мере, подумал, что раз уж Нэтт так сказал, то у него было на то свои причины. В любом случае, Мари была очень благодарна этому молодому учителю, который без слов её понимал и поддерживал, хотя и не знал истинного повода и секрета Мари, а также, не предполагал, почему она так странно себя ведёт. По крайней мере, Нэтт получил официальное разрешение до конца школы ходить во всём «закрытом».
К этому же разделу приравнивались и введённые новые уроки плаванья, которые, о слава директору школы, также вёл мистер Спайк, и совершенно невообразимым и странным способом разрешил Нэтту плавать в одежде (скорее всего из-за той самой «аллергии»). Плюс один к причине для насмешек, зато хотя бы физиологически особенности не могли её выдать. Ведь даже не смотря на ещё ранний возраст, их организмы уже немного различались, не говоря уже о нижней части тела.
***
Под конец шестого класса боли в животе становятся нестерпимыми, появляются обморочные состояния, которые, к её радости, пока происходят в комнате. Маринетт стремительно теряет массу тела, становясь похожей на призрака с резко заострёнными бледными чертами лица и выпирающими рёбрами, которые она тщательно прячет под одеждой. К сожалению, на эти боли не действовало ни одно обезболивающее или препарат, поэтому ей приходилось просто терпеть.
В один из последних дней учёбы в шестом классе, она, по чистой случайности, разгадала загадку её ежедневной слабости, вялости и усталости, которые сопровождали её с первого класса и старательно скрывались под непроницаемой маской.
А дело было так:
Как обычно, Нэтт пришёл в обеденную заллу на завтрак раньше всех и взял свою порцию. Поставив еду на стол в самом углу, где сидел всегда, он задел рукой ложку, которая упала на пол. Оказавшись под столом и найдя столовый прибор, Нэтт уже собрался подняться, как услышал громкой хлопок закрывающейся двери, чей-то громкий смех и громкое топанье, как минимум трёх человек, в сторону его стола…
Нэтт решил пока что не высовываться, так как не знал, кто же пришёл, авось да его и не заметят? И он оказался прав, приняв верное решение. Фигуры приблизились к столу и по манерам речи и голосу, Мари узнала в пришедших всем известную троицу: Ким, Макс и Айван. Да только вот, что они делают прямо у его стола? Ведь сидят-то они совершенно в другой стороне…
Прислушавшись к разговору, он услышал лишь гулкий смех парней, разрывающийся звук пакетика и непонятные, будто шифрованные разговоры, в которых постоянно говорилось о слабительном и наивном Нэтте…
Все шестерёнки встали на свои места: вечная слабость, боли в животе, снижение веса, чрезмерная бледность… Всё… это всё симптомы коллапса и последствия слишком долгого, даже постоянного приёма слабительного, которое ежедневно и «любезно» подсыпалось ему в еду… И… лучше бы, Мари не знала, что такое коллапс… Смертельный коллапс*…
