Под багровой вуалью

— Наконец-то, ты приехала! Валерия вышла из машины и тут же попала в тёплые, любимые, родные мамины объятья. Вот и наступила её первая ночь в свободной взрослой жизни. Даже дышать было легче, не отягощали учебные заботы, обязанности. Всё закончилось. Наконец. Мама проводила Валерию в дом, в один из многих одинаковых домиков, правда, с красивым садом и милыми гномиками вдоль дорожки. Солнце почти село, и Валерия, задержавшись на пороге, проводила последние его лучи. Дома всё было как всегда. Уютная атмосфера, создаваемая с трудом родителями. Домик был совсем небольшим, но их маленькому семейству места хватало. К тому же ни Валерия, ни родители не стремились к роскоши, сколько бы денег у них не было. Валерия подхватила свой багаж и направилась в свою комнату на втором этаже. Когда-то эта комната принадлежала её сестре, очень-очень давно. Сестра покинула дом ещё до рождения Валерии. Сбежала, можно сказать. Никто не понимал, зачем. Не знал, куда. Много лет она отсутствовала. В маленьком городке о ней помнили и много болтали. Поговаривали, что умерла. Но Айвис объявилась вскоре после рождения Валерии. Она переписывалась с родителями, и они всегда знали, где их дочь, но не могли её вернуть. Это рассказывала мама. Сама Валерия этого не помнила, она была ещё слишком мала. Сестра тогда вновь уехала, и с тех пор нога Айвис не ступала на родную землю. Она лишь звонит иногда, но отношения, настоящие сестринские отношения, у них так и не сложились. Конечно, ходило много слухов относительно того, почему Айвис уехала, почему пропала и не возвращается. Тогда, в конце девятнадцатого века, девушке не положено было уезжать в одиночестве. Но Валерия… она даже понимала сестру. Слушая рассказы Айвис, получая открытки с разных уголков света, она понимала, что с удовольствием покинула бы этот маленький тесный городок. Ведь ей был открыт весь мир. И скучно торчать тут, на одном месте, пусть и безопасном, все лета, что ей уготованы. Валерия села на кровать и осмотрела комнату, которая не менялась с тех пор, как девушка покинула её пятнадцать лет назад, чтобы отправиться учиться в академию. Уютная розовая спаленка с милыми обоями в цветочек, тут даже люстра была в виде бабочки. И не ночной серой страхолюдины, которые прилетают на свет в окнах по ночам, а настоящей бабочки, с разноцветными крылышками. В шкафах за стеклом стояли старые куклы с блестящими кудряшками и сияющими глазками. Тут всё придётся поменять. Хотя Валерия и не собиралась задерживаться надолго, но хотела своего собственного уюта, хотела свой уголок, где могла уединиться. Её собственная комната. — Мечтаешь? — раздался голос у двери. Валерия подняла голову и увидела тёплую улыбку отца, так похожую на её собственную. — Да, задумалась вот о переустройстве. — Валерия поднялась с кровати и снова осмотрелась, направляясь к отцу. Он протянул к ней руки и заключил в крепкие объятья. По отцу девушка очень скучала, хотя за столько лет привыкла к тому, что видится с родителями лишь на каникулах. — Да, пожалуй, такое обилие розового действительно не подходит взрослой девушке. Хотя тут мило. — Отец отпустил девушку и, пройдя глубже в комнату, уселся в маленькое кресло. Валерия опустилась на кровать, вспоминая минуты из детства, когда светало, а она упорно не хотела спать, и в этом самом кресле отец укачивал её, но засыпал сам. И, тогда ещё маленькой девочкой, Валерия брала пример со своего родителя и тоже засыпала, утыкаясь папе в грудь носом. В школе всё было гораздо строже, и потому эти тёплые воспоминания до сих пор были с ней. Там никто не укладывал её спать, даже в первую её ночь, когда она, семилетней девочкой, приехала туда. В комнате с ней была Джулия, и они разговаривали, просто чтобы успокоиться, потому что мамы и папы нет рядом. И не будет до самого Рождества. А время в детстве шло очень медленно. — Как прошёл бал? Всё было хорошо? Валерия закатила глаза. — Хорошо… — протянула она, пытаясь не вспоминать тот неприятный момент с Питти. Но она знала, о чём это папа говорит. О том, что подумал о ней король. Всем родителям было не всё равно, когда король видел их дочь. — Его величество там не задержался, потанцевал с парой красавиц и ушёл. — А с тобой? — Мужчина прищурился. — Пап, ты ведь знаешь, что мне это не нужно. — Девушка пыталась говорить добродушно, но отец всё же нахмурился, а потом опустил взгляд. — Мы поговорили во время представления. Он похвалил мои украшения и платье. В глазах отца загорелся огонь надежды, и Валерия обречённо вздохнула, расслабив плечи и сгорбившись. Она понимала, что как бы сильно не утверждала, что не желает быть в числе сосватанных королю особ, ей никуда от этого не деться. Она не знала, откуда берётся это желание не только её, всех родителей выдать свою дочь за короля. Что же в нём такого? Богатство? Престиж? Всемирное уважение? Возможно, многие за этим и гонятся, но отец Валерии уже это имел. Он был Первым помощником короля, его заместителем, если можно так выразиться. У отца было много денег, хотя они были ему и не нужны, его все знали. И он близко знает Повелителя. И всё равно что-то в его голове щёлкает, когда появляется шанс сосватать младшую дочь королю. А ведь король её ни капли не интересовал, до вчерашнего дня она его ни разу не видела, хотя жили они близко к его резиденции. — Я сейчас иду к нему. Работа. — Отец встал, хлопая себя по коленям. — Я поговорю с ним о тебе. — Не стоит, — мотнула головой Валерия. Она испугалась не только того, что папа лишний раз напомнит королю о ней, так ещё может всплыть наружу вчерашний инцидент с Питером. А отцу вряд ли нужно знать о том, что его дочка знакома с юношей, который живёт совершенно в другом поселении. — Он подумает, что ты захочешь меня ему спихнуть, но, папа. Даже если он король, я не хочу этого. Ты это прекрасно знаешь. К тому же он… — Девушка пожала плечами. — Жутковатый какой-то. Отстранённый, с усталым отсутствующим взглядом. И говорит так повелительно, возвышенно, и… я его боюсь. Она посмотрела на мужчину. Он удивлённо поднял брови. Пожалуй, это слишком подробное описание человека, к которому равнодушен. А ведь Валерия действительна была уверена, что равнодушна к Повелителю, потому что ничегошеньки о нём не знает, кроме как некоторых исторических фактов. И выводы делала чисто из наблюдений. Но было в нём что-то такое… Какое-то «Wow!», от которого подкашивались колени. Его голос, манера речи, взгляд, повадки. Всё это было таким другим. Валерия видела много юношей её возраста, чуть младше и старше, видела взрослых мужчин, но все они были какими-то… обычными. И дело не во внешности, которой Повелитель серьёзно ото всех отличался. Просто… Вчера, увидев его впервые, услышав голос, думая о нём после его ухода, она поняла, что мысли о нём приводят её в восторг. Потому что в голове не укладывается, каково это прожить две тысячи лет, каково пережить столько событий, каково уметь быть таким как он? Ведь он держит в руках всю власть! Он один контролирует всю ситуацию в вампирском сообществе. Он устроил всё это, обеспечил безопасность своему народу, не допуская хаоса. И вот это восхищение к нему, как к королю, жило в её сердце одновременно с безразличием к нему, как к мужчине. — И что же ты собираешься теперь делать? — Для начала найду работу. Хочу подкопить немного денег для себя, для будущего. Думаю, с этим не будет проблем, я закончила академию по курсу делопроизводства с отличием, была лучшей студенткой и префектом на своём факультете, и надеюсь, мои знания мне пригодятся. — Тогда, может, я… поговорю с королём насчёт работы? — осторожно спросил папа. — Для тебя. Работа подле Его величества почётная и самая высокооплачиваемая. Серьёзная, конечно, но ты же трудяга. К тому же он узнает, что ты была лучшей в выпуске, а моя рекомендация поможет. — Было бы неплохо. — Валерия встала и обняла отца. Она понимала, он хотел ей самого лучшего будущего, прекрасную жизнь, отличную от рутинной скукоты, присутствующей в жизни других. Их маленький вампирский городок… Он был похож на старинную деревеньку, наполненную однотипными домиками. Все тут друг друга знали, и оттого, что жители городка не менялись сотнями лет, тут было невероятно скучно. Никаких новых событий, особенно у старого поколения, каким считала Валерия вампиров старше ста лет. Ведь они до сих пор такие унылые и изысканные, как и тогда, когда единственными их развлечениями были книжки, балы и сплетни. Большинство из них до сих пор не знает, как пользоваться телевизором и телефоном. Благо, электричество было обязательным нововведением, и никто не сидел под светом свечей, читая стихи у себя в библиотеке. Таких городков было несколько по всей стране, но жители редко прибывали и убывали. Мало кто покидал своё место, и Валерии это казалось диким. У них под носом большой оживлённый город, а за ним уже целый мир. Оставленная на долгих пятнадцать лет в четырёх стенах академии, она рвалась отсюда, не понимая, как можно искренне желать остаться тут навсегда. Безопасно. Но тоскливо. На свободе. Но взаперти. Джеймс Спирс вышел из дома на улице номер шесть их городка и, подняв голову, обернулся. Он посмотрел на окно спальни его дочери на втором этаже и улыбнулся. Наконец-то, она дома, и комната больше не пустует месяцами. Они снова втроём. Он долго ждал этого дня, её окончательного возвращения в родной дом. Вот только сердце разрывала мысль, что она снова собирается уехать. Как можно было представить такое? Как можно такое допустить? Джеймс думал, как задержать его маленькую девочку здесь подольше. Не было никаких стоящих идей. Его отвлёк шелест гравия под колёсами машины, подъезжающей к порогу его дома. Абсолютно чёрная, блестящая, с затонированными задними окнами. Всё для комфорта и безопасности. Джеймс тут же сел внутрь и устремил взгляд в окно, на тесные улочки их городка. Жители, его соседи, начали выходить на улицу, включился уличный свет, и было светло как днём. Джеймс смотрел, и названия заведений, не меняющиеся десятками лет, проносились перед его глазами. Магазины, которые раньше были маленькими лавками, постепенно превращались в супермаркеты, в бывших цирюльнях теперь салоны красоты и СПА, поколение помоложе открывало ночные клубы. Или как там у них это называлось? Вскоре городок кончился, и начался лес, в котором было темно, и только сквозь кроны высоких сосен виднелись кусочки неба и первые звёзды. Джеймс уткнулся в свои документы, которые подготовил на проверку. Он был одним из приближённых короля, а потому отвечал за многое, в том числе за безопасность их клана. И последние известия с постов охраны границы ему не нравились. Что-то беспокоило его, и только Повелитель мог увидеть в отчётах то, что он проглядел. Джеймс напряжённо вздохнул. Он очень устал. Устал вставать с постели каждый вечер, есть, дышать. Устал просто жить. Он жил вот уже шестьсот сорок четыре года, и в последнее время дни проносились так быстро, что он не успевал замечать их. И такая жизнь его утомила. И ведь его жизнь не была наполнена печалью или болью. И давно прошли дни, когда он ждал новой ночи. Именно поэтому они с женой родили Валерию. Она наполнила их жизнь смыслом. А сейчас хотелось простого успокоения души. Их дочка выросла, но была ещё такой юной. И Джеймс дал себе слово, что не покинет этот мир, пока его девочка не найдёт в этом мире место, пока не станет счастлива. Надеялся он и внуков увидеть. Айвис, его первая дочь, покинула поселение давным-давно. Она писала им письма, и сейчас, как было из них ясно, обосновалась в Германии. В каком городе она, есть ли у неё семья или хотя бы любовник – неизвестно. В силу возраста телефон она так и не освоила, и потому их связь очень хрупкая, но она хотя бы не забывает своих родителей. Жаль только, что до сих пор неясно, почему она тогда уехала. Сбежала. Она работала учительницей в детском саду в их городке, а потом что-то случилось, Айвис поспешно собрала вещи и уехала, сказав лишь, что не собирается оставаться здесь. Джеймс и его жена Беатрис были в отчаянии. В чём они ошиблись? Кажется, с Валерией таких проблем нет. Родителей она любит, но сердце её стремится на волю, в путешествия. Откуда в них эта свободолюбивость? В крови? Машина остановилась. Джеймс положил документ обратно в свой кейс и, поблагодарив водителя, вышел. Он смотрел на дом Его величества. Он бывал тут тысячи раз, и потому мимолётно минул стражу и вошёл внутрь, направляясь в кабинет короля. Дверь была открыта. Неудивительно, обычно по ночам король работал в одиночестве у себя в кабинете или в личных покоях. В кабинете рядом всегда находилась секретарша, без которой обходиться было очень сложно. И даже слуги не ходили по этажу. Но Джеймс всё равно постучал и, когда Повелитель поднял голову, проговорил вместо приветствия: — Милорд. — Проходи, Спирс, — холодно проговорил Повелитель, и это напрягло Джеймса. У них были довольно тёплые отношения, и только в минуты сильнейших напряжений король обращался к Джеймсу по фамилии. Повелитель снова уткнулся в бумаги и, хмурясь, читал их. Джеймс видел, как быстро проходит по строчкам взгляд красных с голубыми прожилками глаз. Джеймс уселся напротив короля и, поставив кейс на пол, ждал, когда Повелитель обратит на него внимание. Он знал, что в такие моменты как этот, лучше не отвлекать его, он был очень задумчив. Отложив документ, он начал делать какие-то записи, макая кончик гусиного пера в чернильницу, переносил какой-то текст на новый лист плотного пергамента. С трудом, но привыкнув к белым листам и перьевой ручке, Джеймс всё ещё удивлялся, откуда только у Повелителя перо и чернила? — Ты даже не представляешь, что могут сделать деньги, Джеймс, — не отвлекаясь, пробубнил король, — ради них даже гусей ощипывают. — Милорд, я, кажется, просил вас не лезть в чужие мысли… — Джеймс улыбнулся и расслабился, поняв, что Повелитель не сердит. — Я не читал твоих мыслей долгие годы, Спирс, и что из этого вышло? — Алые глаза взглянули на него с холодной отстранённостью. Обычное состояние короля, его лицо уже очень давно не выражает никаких эмоций. Уже очень давно никто не слышал смеха Повелителя, ведь тот всегда был задумчив и обеспокоен чем-то. — Что вышло, сэр? — Джеймс закинул ногу на ногу. — Я не знал о… твоей дочери, Спирс. — Повелитель снова окунул перо в чернила и поставил подпись на листе, который только что занимал всё его внимание, затем отложил его и оставил сушиться. — Удивительное дело. Не знал о дочери своего собственного помощника. Как так вышло, Джеймс? Повелитель наклонил голову, всматриваясь в лицо своего Первого помощника. Джеймса пробила нервная дрожь. А они ведь действительно никогда не говорили о Валерии. Его маленькая дочурка… Она всегда была лишь его, никто не знал о ней, даже король. Лишь пара упоминаний, вот всё, что мелькало о ней в разговорах с Повелителем. — Когда я стал вашим помощником, она уже пошла в школу, сэр. Вы знали, что у меня две дочери, но никогда не спрашивали о младшей. А с Айвис вы, кажется, были знакомы лично. — Да, был. Она же была учителем, я должен был проконтролировать работу её и её коллег. Это входит в мои обязанности. — Повелитель пожал плечами. Губы его напряглись. — Но младшая… Было забавно понимать, что я ничего о ней не знаю, хотя ей уже – сколько? – двадцать три года? — Да, сэр. Повелитель сложил руки на столе. — И каково было увидеть её после такого длительного расставания? — Замечательно. Не могу перестать думать о ней и её будущем. — Джеймс улыбнулся, влюблённо вздохнув. Образ Валерии снова предстал перед его глазами. Вот она сидит, такая взрослая, в своей розовой комнате. Кровать была небольшой для неё, но девушка всегда спала на ней в каникулы и не жаловалась. Когда-то он наряжал свою маленькую девочку в красивые платьица, а сегодня она была в обычной футболке серого цвета и этих странных синих штанах, называемых джинсами. Брюки… на девушке… Что за время? Спирс посмотрел на Повелителя и понял, что тот всё ещё заглядывает в его мысли. Взгляд его перестал быть таким равнодушным. Только прочитав чужие мысли, король мог испытать другие эмоции, кроме беспокойства. Забота о клане и поиски будущей жены занимали все его думы. — Не могу понять твоих родительских чувств, — проговорил Повелитель, цокнув. — Когда-нибудь поймёте, милорд. — Сколько ещё лет я потрачу на это? — Король снова взял перо, окунул его в чернила, но к бумаге так и не поднёс. Вопрос явно был риторический, но Джеймс всё же ответил: — Может, не стоит быть таким придирчивым и наивным? — Он откинулся на стуле. Король был гораздо старше его самого, но именно поэтому многое не понимал. Не успевал понимать. Дни, месяцы, годы его жизни пролетали слишком стремительно. — Вы ищете девушку, которая поразит вас с первого взгляда, но такая может быть… — Я всё знаю, Спирс, я умею читать мысли, — напомнил король. — Многим из них я противен. Считают меня… жутким. Равнодушие, с которым он это сказал, поразило Джеймса. Он вспомнил о Валерии, которая только недавно говорила то же самое. Только не скрылось от него ещё что-то, её небезразличие к Повелителю. Она слишком много о нём думала, как ему показалось. Слишком подробно описывала, будто хорошо успела его разглядеть, будто думала о нём больше, чем полагалось. — Как вы можете узнать, что думает о вас девушка, если вы даже не говорили с ней? Юным девам нужно немного внимания, и они оттают. А вы даже не с каждой танцуете. — Джеймс надеялся, что эта подколка не засчитается королём как обида. Но Повелитель лишь усмехнулся. Только странной была эта усмешка, горькой какой-то. Нехорошей. — И что изменится по отношению ко мне лично? — Многое. Я же не считаю вас жутким. И кстати, Шерил тоже. — Джеймс махнул рукой в сторону соседней двери, за которой был кабинет девушки-секретарши, но сейчас эта дверь была распахнута, а за ней – никого. — А где Шерил? — Вышла замуж. — Король откинулся на спинку стула и устало вздохнул. — Вчера. За парня, который младше её на сотню лет. Он живёт не здесь, и она покинет городок в выходные, а до тех пор будет приходить сюда максимум на два часа. Жаль, конечно, она была очень способной, быстро справлялась с делами, а без неё на меня свалилось всё это. — И он указал на гору бумаг на его столе, сегодня необычайно высокую. — Вчера даже пришлось уйти пораньше, слышал, что творится на границе? — Да, — кивнул Джеймс и снова глянул на пустующий маленький кабинет бывшего секретаря. Чистый стол, на котором была лишь печатная машинка и телефон, за столом – гигантский шкаф, в котором была куча разноцветных папок, расположенных по алфавиту. — То есть вы ищете нового секретаря? Король поднял бровь и коротко кивнул. Было заметно, что он понимал, о чём сейчас попросит Джеймс. — Хочешь предложить свою дочь? — Да, милорд. — Джеймс выглядел старше, чем Повелитель. Но иногда робел перед ним, как мальчишка. Особенно, в такие моменты, как этот, когда голос короля становился ледяным, а взгляд пронзительным, и казалось, будто Джеймс делает что-то не так. — Она закончила академию с отличием и готова к работе полностью. Король откинул голову и, вздохнув, устремил взгляд в потолок. Пальцы он сплёл на столе и начал вертеть большими. — Не думал я, Джим, что ты один из тех, кто хочет подсунуть мне дочь. — Это не так, — твёрдо проговорил Джеймс. — Я думаю о её будущем, милорд, но не желаю делать ничего того, что бы ей не понравилось. Тем более «подсовывать» её вам, сэр! Моя дочь моё бесценное сокровище, и я не позволю даже вам говорить так о ней, будто она вещь, а не красивая и умная девушка. И если вас не устраивает её кандидатура, вы можете найти кого-нибудь другого. Уверен, желающих найдётся уйма. — Уйма… — повторил Повелитель и прикрыл глаза. — Вот именно. — Он сел ровно, и длинные белые волосы упали на стол. — Ладно. Пусть придёт сюда. Завтра. Я хочу поговорить с ней лично и принять решение. В любом случае помощь мне нужна крайне срочно. В одиночку все эти проблемы мне не разрешить. — Я могу помочь вам, сэр. — Буду благодарен. Что там у тебя сегодня? — Повелитель протянул руку с длинными белыми пальцами, на которых были тяжёлые перстни с драгоценными камнями, и Джеймс, открыв свой кейс, протянул королю свежие отчёты о безопасности, которые просматривал сегодня. Повелитель положил бумаги перед собой и устало потёр переносицу двумя пальцами. Вздохнул и углубился в чтение, а Джеймс отправился в кабинет секретаря. Благо, Валерия научила его пользоваться печатной машинкой и даже телефоном, хотя у неё был складной компьютер, который она почему-то называла тетрадью, телефон с большим экраном, без проводов и без кнопок, и много разных электроприборов, шумных и светящихся в темноте. У неё даже книга была электронная. Говорит, так дешевле, чем покупать бумажные книги, к тому же она читала много бесполезных, как она выражается, рассказиков, которые не достойны того, чтобы их покупали. Дел было очень много, особенно без секретаря. К чести Шерил, она разобрала большую часть документов и составила понятный список, девушкой она была очень ответственной. Но заполнять всё пришлось Джеймсу и даже королю. Теперь понятно было, почему Повелитель так усердно занялся работой. Если оставить всё хотя бы ненадолго, дел прибавится, и тогда им точно не разобраться со всем этим. Всю оставшуюся ночь мысли о Валерии не покидали головы Джеймса. Рано утром, перед рассветом, он погасил все лампы и вышел в коридор. Проходя мимо кабинета короля, он заглянул внутрь. Тот всё ещё работал, но уже был одет в пижаму из кроваво-красного шёлка, волосы были забраны в хвост, открывая проколотые уши, в которые были вдеты серьги с камнями в виде вытянутых тонких капель из граната. — Я отправляюсь домой, милорд, у вас есть ко мне какие-либо поручения? — Лишь одно. — Король закончил писать, затем поднёс сургуч к свечи и, нагрев его, занёс над листом пергамента. Пара алых капель ещё не успела застыть, король повертел серебряный перстень на безымянном пальце правой руки и, надавив им на воск, оставил свою печать в конце письма и свою подпись. — Это официальное приглашение для твоей дочери. Валерии… — Повелитель улыбнулся, хотя взгляд остался таким же отстранённым. Он свернул письмо в трубочку и перевязал. Он протянул его Джеймсу и, облегчённо вздохнув, откинулся на спинку стула. — Не стоило… — Пусть покажет страже, когда придёт. Они проводят её ко мне. — Хорошо. — Джеймс поклонился и удалился. Дома он был ещё до рассвета. Его жена находилась на кухне и тоже была сонная. Сколько не спи, а природа берёт своё, и ближе к рассвету всех вампиров клонит в дрему. Они чувствуют её приближение. Великолепная женщина, самая красивая для него, самая добрая и понимающая. Джеймс хотел задержаться рядом с ней, но помнил о письме, и потому лишь поцеловал Беатрис в щёку и отправился к Валерии. Она должна прочесть письмо до того, как уснёт. Валерия уже была в постели. На маленькой кровати, казавшейся детской, под розовым с бабочками постельным бельём. Над кроватью горел ночник в виде солнышка. В руках девушки была книжка, и она отложила её, как только отец вошёл в комнату. — Собираешься спать, милая? — Ага. Хотя ночь и была лёгкой, в сравнении с обычными, я устала. Видимо, дневной переезд домой забрал много сил. — Валерия зевнула. — Пришёл пожелать мне добрых снов? — И передать кое-что. — Мужчина протянул девушке письмо и отошёл к двери. — Он просил приехать. Прочти. И добрых снов. Отец улыбнулся и покинул комнату. Валерия, нахмурившись, осмотрела свёрток. Плотная, желтоватая бумага была перевязана чёрной верёвкой. Валерия сняла её и развернула письмо. Оно было написано идеальным почерком с островатыми буквами и небольшим наклоном, в конце стояла сургучная печать с изображением розы, над которой была корона. Под розой было какое-то слово или фраза на латинском, которую трудно было разобрать. Такая официальность немного пугала, письмо было написано с холодной строгостью. «Мисс В. Спирс, Буду рад видеть вас вечером 2 июля в своём кабинете для персональной беседы. Машина приедет за вами в 21.00 и довезёт до дверей моего дома. Возьмите письмо с собой, как подтверждение моего приглашения.

Ваш друг, Э.»

«Э». Его зовут Элиас. Мисс Стивенс так его называла, хотя, говоря о нём, все называют его либо просто королём, либо Повелителем. Валерия отложила письмо и закуталась в одеяло. Значит, уже после заката она вновь встретит его, такого пугающего и жуткого. И потрясающего. Улыбнувшись, девушка взглянула на окно. Сквозь щёлку между занавесками виднелись первые тусклые лучи солнца. Как бы хотелось ощутить тепло кожей, хотя бы на миг. Вот только она начнёт гореть, а из-за боли не сможет пошевелиться. Так и останется под солнцем, пока не превратится в пепел. Многие так заканчивают жизнь. Это как кремация. Хоть человек и выглядит молодым, он может жить уже сотни лет, и эта жизнь уже так надоела ему, что лучший выход – с миром уйти на покой. Тогда, когда все цели и мечты исполнены, когда больше ничего не хочется. Это уже правильно. Все это принимают. Сон нашёл на Валерию быстро, и темнота заволокла сознание. Сон без сновидений… Он пролетел так быстро, и вот звонок будильника вырвал сознание из тёмной пучины. В комнате был полумрак. Солнце ещё не село, но плотные тёмные занавески не пропускали его внутрь. Было душно, но окно открыть было нельзя, иначе сквозняк раздует шторы. Ненавистная теснота. Валерия вздохнула и спрыгнула с кровати. Сейчас только шесть часов, родители ещё спят, а девушка хотела подготовиться к предстоящей встрече с Повелителем, как следует. Надо прилично одеться, и, перебирая свой гардероб в уме, Валерия почему-то не могла припомнить ничего стоящего. Все вещи казались либо слишком яркими, либо слишком повседневными. Раньше ей не нужно было выбирать, что надеть. В школе была строгая форма, всегда одинаковая. Что нужно надеть, чтобы король не подумал о ней чего-то плохого? Она и так вела себя фривольно на балу. Дёрнула его за его брошь, вот дура. Кто же знал, что они встретятся снова спустя два дня после того самого бала? Да и тот случай с Питером. Нужно ли ей оправдываться? Или вести себя уверенно? В её жизни не было ещё ни одного собеседования. Да и работает она впервые, если не считать тех случаев, когда она помогала вести уроки бальных танцев для маленьких девочек. Приняв душ, Валерия села на маленький пуфик около косметического столика. Мама всегда сама выбирала Валерии косметику, делая взросление простым и счастливым. Мама знала, когда девочки начинают интересоваться красотой, научила её краситься, хотя в школе макияж был под запретом. Валерия красилась на каникулах, хотя никто не замечал этого, но она училась, взрослея. На балу она накрасилась сама, и вроде никто ничего плохого не сказал. Но что сделать сейчас? Накрасить ли губы? Наверное, не надо. Ресницы и только. Ну, ещё можно нарисовать маленькую стрелочку, чтобы подчеркнуть их густоту. Все девушки так красятся, что же в этом плохого? И вот в этот момент, сидя перед зеркалом с тушью в руках, Валерия ощутила, как круто изменилась её жизнь после академии. Ей придётся принимать самостоятельные решения во всём, даже в том, что касается одежды и макияжа. Надо бы прикупить себе чего-нибудь более подходящего для работы с королём. Если, конечно, он примет её. Да и что за работа вообще? Насколько близко она будет связана с самим Повелителем? Не важно. Главное, понравиться ему, как работник, и тогда она будет под его покровительством. Возможно, работая рядом с ним, она сможет узнать больше о мире, в котором живёт. А если она не справится? Что будет, если он станет гневаться? Валерия немного взбунтовалась на балу, вела себя, по его мнению, не самым лучшим образом. Ушла с бала, чуть не ударила Питера, а до этого немного неуважительно разговаривала с самим королём. Отомстит он ей? Посмеётся ли? — Почему так много неуверенности? — прошептала девушка, глядя на себя. По лицу и не скажешь, но у неё всё тело дрожало. Руки, пальцы не могли удержать кисточку от туши, и то и дело всё отпечатывалось на верхнем веке. Пару раз она ткнула себе в глаз карандашом. А вдоль позвоночника мурашки бегали стадами, было даже немного прохладно. Такого волнения девушка никогда не испытывала. Даже перед экзаменами или тогда, когда решалось, кого выберут префектом школы. И почему-то она даже не задумывалась, что легко сможет найти другую работу, ей хотелось именно эту. И сейчас. Иначе она будет считать себя неудачницей. Но всё же хорошо, так? Отец уверен, что она справится с предложенной работой, иначе не предложил бы её. Стук в дверь отвлёк от тяжёлых мыслей. Валерия схватила ватную палочку до того, как в комнату вошёл сонный отец, и успела стереть плоды своих стараний. — О, ты уже проснулась! — удивлённо проговорил мужчина и снова плюхнулся в любимое кресло. Чёрные волосы его были взъерошены. — Да! — воскликнула девушка, замечая, как от волнения голос повысился и дрогнул. Наконец, она закончила с макияжем, надеясь, что не переборщила, и повернулась к отцу. Тот странно поглядывал на гору одежды, разложенную на кровати. — Не представляю, как нужно выглядеть перед ним. Как одеться. На балу вроде бы все были в бальных платьях, но… повседневная одежда это совсем другое. Он консерватор? — Ещё какой! — воскликнул мужчина. — Вот только не нужно подстраиваться под него. Если бы я хотел, носил бы на работу эти ваши джинсы. — Да, но ты работаешь с ним уже больше десяти лет, — покачала головой девушка. — А до этого ты также занимал высокую должность и часто с ним общался. Так что ваши отношения можно назвать дружескими. Он простил бы тебе вольность одеваться так, как тебе хочется. — Ну, не запретит же он мне быть собой, так? — Мужчина улыбнулся и дождался, когда Валерия сделает то же. — Если тебе так страшно, надень что-нибудь чёрное и строгое. Какой-нибудь костюм или же платье. Есть такое? Сначала девушка подумала о своих школьных платьях, но быстро выкинула их из головы. Возможно, подошла бы обычная белая рубашка и тёмные брюки, но вдруг он против ношения женщинами брюк, раз он консерватор. Папа вот против такого. Мама всегда носит платья. Валерия подумала и о мамином гардеробе, но у той много ярких вещей. Правда, был один наряд. Платье. Красивое, в меру строгое. В меру нарядное. Одно-единственное такое. Валерия уставилась на него, висящем на вешалке в распахнутом шкафу. Отец проследил за её взглядом, но не смог разглядеть, оно находилось среди вечерних платьев. Чёрное пятно среди разнообразия цветов. — Я, кажется, нашла. — Девушка немного смутилась, представляя себя в этом наряде. Она молилась, что оно не будет чересчур праздничным, ей нужна официальность. — Хорошо, тогда я пойду, умоюсь уже. Надеюсь, твоя мама уже освободила ванную. Девушка улыбнулась и кивнула, и стоило двери за отцом закрыться, как она побежала к комоду и выудила оттуда чёрное нижнее бельё. Лифчик, трусики, чулки. И всё это тоже строгое. Можно было быть попроще с бельём, но Валерии претила мысль о том, что под красивым нарядом всё будет абы как. Ещё и туфли надо подобрать, а их-то у неё была целая куча. Да она фанатка обуви! Валерия обрадовалась находке. Аккуратно натягивая чулки, она смотрела на чёрное платье, представляя себя в нём. Это же почти идеальный вариант. Вот только если король примет её на работу, нужно купить больше официальной одежды. Офисной. Хотя в вампирском мире не было офисов. Но зато была офисная мода, потому что многие просто обожают классику. И вот она подошла к зеркалу, полностью готовая, и осмотрела себя придирчивым взглядом. Было бы это платье ещё более строгим. Её взгляд всё время цеплялся за прозрачную гипюровую вставку на декольте, которая, впрочем, должна была быть изюминкой этого платья, которое, по большому счёту, было совершенно простым. Полностью чёрное, с глухим воротом, который прикрывал шею, оно выгодно подчёркивало тонкую девичью талию и длину ног. Девушку ничуть не смущали воланы, которые делали плечи чуть шире, а затем переходили в длинные, до кистей, обтягивающие рукава. На талии был широкий пояс, но сейчас он был лишним из-за стразов на нём, но талия Валерии была действительно достаточно тонкой, и даже без пояса всё было замечательно. А ещё ей нравилась юбка. Не облегающая, а колокольчиком, опускалась, расширяясь, чуть ниже колен. Не слишком короткая, не слишком длинная. Из-под юбки были видны лишь голени в неплотных чёрных чулках, изящные лодыжки, которые Валерия боялась подвернуть в туфлях на высоких каблуках – бархатных чёрных лодочках. Она выглядела строгой, послушной. Невинной. Девушка посмотрела на время, у неё было ещё полчаса, и она решила спуститься вниз. Надеялась, что мама одобрит её наряд. Не слишком ли он вечерний? Достаточно ли правильный для встречи с королём. В любом случае, переодеваться уже нет смысла. Лучше этого у неё были только брюки, но девушка беспокоилась, что брюки не вызовут одобрения у консерватора-короля. — О, милая, ты выглядишь замечательно! — Мама прижала руки к губам, улыбаясь. — Как тебе повезло с ростом, и ты можешь носить юбку такой длины, и она не сделает тебя коротышкой. — Беатрис! — шикнул на неё папа. — Не о том ей надо сейчас думать. Съешь чего-нибудь, Валерия? — Нет… — Девушка помотала головой. Она еле стояла, приваливаясь к косяку. От волнения дрожали ноги. Вот бы переодеться в джинсы и кеды. — Мне и кусочек в рот не лезет. Я безумно волнуюсь. — Не стоит. Король не тиран. К тому же ему срочно нужен работник, и выбора у него маловато. — Мужчина усмехнулся. Девушка осмотрела его и нахмурилась. Он всё ещё был в домашнем халате, волосы влажные после душа. — А ты не поедешь? — спросила Валерия взволнованно. — Нет. Сегодня придёт Шерил, а я не секретарь короля, а Первый заместитель. Я работаю дома. Как она могла забыть? Он же действительно почти всегда работает дома. Разве что когда нужно отчитываться или устроить собрание, он едет в резиденцию Повелителя. То есть папы рядом не будет. Вот это ужасно. Никакой поддержки родного человека. Хотя, если она облажается, у неё будет время прийти в себя до дома. — А тебе придётся находиться рядом с Повелителем всю рабочую ночь. Или несколько часов, как договоритесь, — продолжал Джеймс, и Валерия закатила глаза. — Он меня ещё не назначил, пап. — Назначит, вот увидишь. Он увидит в тебе потенциал. — Джеймс подошёл к девушке и обнял её. Валерия прижалась виском к папиной щеке, вдыхая родной запах, ждала, когда её покинет дрожь страха. Вот бы его слова оказались правдой. Вот бы первое впечатление о короле было ложным. Ведь у него первое впечатление о ней ложное, она точно знает. Уже темнело, и девушка села на стул рядом с окном, чтобы увидеть, когда подъедет машина. Она смотрела на настенные часы каждые тридцать секунд, надеясь, что время пролетит быстрее. А потом часы показали девять вечера. Пять минут десятого. И машина остановилась у её порога. Опоздает, это плохо! Валерия выскочила из дома, не успел водитель просигналить ей. Он, заметив её, вылетел из машины и успел открыть заднюю дверцу, когда девушка плюхнулась на пассажирское сиденье. — Простите, мисс, я опоздал. Первый рабочий день! — оправдался водитель, юноша, немного старше самой Валерии на вид. По его загару и румянцу девушка поняла, что он – человек. У вампиров тоже был румянец, но не такой. Только у сытых он появлялся, щёки краснели, хотя обычно кожа была невероятно бледной из-за отсутствия солнца. У некоторых был загар. Не настоящий, конечно. Джессика, например, любила загар. Она мазала на себя тонны всяких шоколадных кремов, а кожа её становилась безупречно золотистой. Это жутко выглядело спустя какое-то время. Лицо-то моется гораздо чаще, чем тело, и лицо Джесс было всегда бледнее. А потом и на теле иногда появлялись бледные пятна. Даже в школе не могли запретить использовать все эти штуки для кожи. И вот улочки понеслись мимо неё. Всё такое знакомое, даже лица людей, занятых своими делами. Кто просто прогуливался, кто спешил куда-то сразу после заката. И никто не обращал на чёрную машину никакого внимания. Девушка посмотрела на свою сумочку и проверила, не забыла ли письмо. Она взяла с собой на всякий случай записную книжку и ручку, а ещё телефон и немного денег. Неважно зачем, ей просто было так спокойнее. Она уговаривала себя дышать ровнее, и когда они заехали в лес, уставилась на проносящиеся мимо силуэты деревьев, пыталась представить, как природа погружается в сон. Всегда так, птицы перестают петь, а в ночи живут только совы, летучие мыши и некоторые хищники. И вот сердце её стало биться ровнее, а они выехали из леса на какой-то луг. Девушка села прямее, приготовившись увидеть дом короля. Она слышала какой-то шелест, но не могла разобрать, что это такое. В наступающих сумерках почти ничего не было видно. И машина остановилась. — Приехали, мисс, — сказал водитель и вышел из машины. Он обогнул её и открыл Валерии дверь, подал руку, и она доверчиво вложила в неё свою. Она ступила на мягкий полог травы под ногами, опустила взгляд, и не увидела никакой дорожки, а потом подняла глаза и ахнула, отшатнувшись от машины. Это он называет… домом? Валерия сделала пару шагов в сторону и ступила на гравий подъездной дорожки, которая вела к замку! Это замок! Старинный, величественный, тёмный. Его силуэт вырисовывался на фоне лилового неба, над ним куполом раскинулся полог первых звёзд. И замок этот стоял на самом обрыве. Прямо за ним простирался великий океан, синие воды которого блестели в последних лучах заката. Они бились о скалы под ними, плавно шурша. Валерия будто слушала и представляла, как волны разбиваются о камни, точа их, на мелкие капли. Она и не знала, что море так близко. В их городке его не было слышно, не чувствовался этот запах, наносимый лёгким вечерним ветерком. Валерия стояла на краю мира, и это было прекрасно. — Прошу, мисс, — отвлёк её водитель. Он указал на вход, над которым горели два факела. Как старомодно. Но девушка пошагала к двери, доставая из сумочки письмо Повелителя. Прямо под факелами стояли стражи, охраняя главный вход в замок. В таких же чёрных одеждах, как на балу. — Здравствуйте, — поздоровалась девушка и развернула перед лицом одного из стражников письмо. Она следила за его взглядом, который проходился по строчкам, а потом остановился в самом низу – на печати. Страж кивнул и открыл ей двери, пропуская внутрь, и сам прошёл за ней. Тут же на его место у входа встал другой. Интересно, для чего такая безопасность. Неужели на короля кто-то может покуситься? Зачем? Они оказались в холле. Просторный, мрачный, тёмный. Здесь не было ни одного окна, только двери и лестницы. Прямо напротив входа была одна широкая лестница, которая раздваивалась, вела в разные стороны на втором этаже, прямо под «рожками» лестницы были двери, ведущие в неизвестность. К одной из этих дверей и пошагал стражник. Шаги его были большими и быстрыми, и он не замечал, что Валерия на каблуках громко и часто топает за ним. Она почти бежала, и даже запыхалась. Волнение ушло, пришла лишь жалость, что она не сделала и пары глотков крови сегодня. Желудок сводило. Девушка пыталась запомнить, куда они идут, но пока что они шли лишь по длинному коридору, освещённому факелами. Здесь почти не было дверей и картин, а факелы горели через один, тут было мрачновато, хорошо, что вампиры нормально видят в темноте. Валерия не успевала рассматривать, что изображено на картинах, пялясь в спину быстрого стража. А потом он остановился. Просто замер, и девушка чуть не врезалась в него. Дальше была дверь. Не совсем дверь – арка, ведущая куда-то в пустоту. Девушка заглянула туда и увидела там лестницу. Это башня, подняла она, глядя, как спиралью лестница поднимается на самый верх, где горел красноватый свет. — Поднимитесь туда, мисс, — попросил страж, — Повелитель ждёт вас. Валерия кивнула, и стражник поспешил удалиться. Вероятно, у него такая работа, что лучше не отвлекаться. А если придётся, то побыстрее нужно вернуться на место. Девушка снова подняла глаза вверх. Кроме того наверху, больше ни одно источника света не было, и она коснулась холодной голой стены одной рукой, а второй взялась за перила. Ступенек оказалось очень много, Валерии чудом удалось не подвернуть ноги, потому что вырезаны они были не очень-то ровно. Вероятно, стратегический ход. Замки всегда служили для обороны, и поэтому врагам не удастся быстро забежать в башню, если им захочется. Одна ступенька выше другой, потом очень низкая ступенька. Ступенька, которая поднимается влево, потом вправо. Валерия тысячу раз пожалела, что надела туфли, пока поднималась. Она дышала тяжело, когда оказалась на площадке перед новой дверью, распахнутой настежь. Именно оттуда шло красноватое свечение, и девушка зашла в комнату. Это была спальня. Она и не удивилась. Сил не было удивляться. К тому же куда ещё мог вести такой путь ада, если не в личные покои Его Величества. Красная спальня. Да, он любит красный цвет. Валерия ступила на мягкий ковёр, заглушающий топот её каблуков, рассматривая всё. Красные обои с золотистым рисунком, красный потолок, на котором висела большая изящная люстра с лампочками, к удивлению. Тут не было ничего лишнего. Стояла широкая не заправленная кровать с газовым балдахином, шкаф с зеркальными дверцами, комод, на котором стояли какие-то склянки и шкатулки, и у кровати была дверь. Тоже открытая. Валерия почувствовала идущий оттуда густой приятный запах и поняла, что там ванная. Воздух там был гораздо более плотный, тёплый, она всеми клеточками напряжённого тела это чувствовала. Она топталась у входа, не зная, что делать. Думала постучать, и уже занесла руку над дверным косяком, у которого стояла, но дверь ванной скрипнула, и показался мужчина. Плечи его были устало опущены, рубашка не заправлена и не застёгнута до конца. Мужчина бросил на комод деревянную расчёску и, откинув назад белые длинные волосы, подошёл к шкафу. Валерия заворожено наблюдала, как он поправляет воротник, как приступает к пуговицам, как замечает её отражение в зеркале. Он всё ещё застёгивал пуговицы, когда поворачивался к ней, и девушка с трудом подняла глаза, чтобы взглянуть в его лицо. Она знала, что стыдливо краснеет, ведь застала его в таком виде. С расстёгнутой рубашкой… — Здравствуйте, — прохрипела она и откашлялась, отводя в сторону взгляд. Вот бесстыдница! — Мисс Спирс, — протянул король. Боковым зрением она замечала, как он заправляет рубашку, открывает шкаф и достаёт оттуда кафтан. — Ваше Величество. — Валерия взяла себя в руки и, закусив губу, посмотрела на Повелителя, который расправил седые волосы по плечам и повернулся к ней, как ни в чём не бывало. Похоже, у него стыда не было ни капельки. Задрожав, Валерия присела в реверансе, но быстро выровнялась, боясь упасть. Ноги совершенно не хотели стоять. И всё тело горело, от страха, от стыда. Надо же было ей так бесцеремонно стоять и смотреть! Совершенно неуместное поведение в данной ситуации. — Почему вас привели сюда? — Ох, глубокий восхитительный голос с повелительными возвышенными нотками, от которого с ума сойти можно. — Понятия не имею, я просто показала стражнику письмо, и он привёл меня сюда. — Понятно. — Король коротко кивнул. — Видимо, формулировка моего письма привела его в замешательство. Должно быть, он посчитал, что вы моя… любовница. И с каким выражением лица он это говорит! Совершенно спокойное, отстранённое. И руки не дрожат, как у неё. Он просто выправил рукава своей рубашки. Точнее, это называется сорочкой, вспомнила Валерия, поглядев на рукава с рюшками, торчащие из-под чёрного бархата кафтана. Странные, двоякие чувства испытала девушка. Шок, оттого что узнала, что у Повелителя есть любовницы, разные, раз их лиц не знают стражники, и недоумение, ведь она же не за эту работу должна приниматься? — Но я предупрежу их, что вы станете моим личным секретарём, если сегодня всё благополучно решится. Валерия с облегчением выдохнула и снова посмотрела в красные глаза короля. — Вы есть хотите? — спросил он устало. Девушка не знала, хочет ли она есть. Уж слишком волновалась. — Я так ужасно голоден. И рассчитывал, что вы позавтракаете со мной. — Хорошо, — кивнула Валерия, и король прошёл к двери, подавая ей руку. — Не волнуйтесь, мисс Спирс, спускаться приятнее, чем подниматься, — пробормотал Повелитель. Рука у него была ужасно холодная, будто замёрзшая, как и говорила Джулия. Вместе с ним спускаться было легче. Он будто вёл её, и каждый её шаг звучал в унисон с его. Он отпустил её руку, как только они ступили на ровный пол. В коридоре она шла рядом с ним, но не касалась, очень боясь его. У него было столько могущества, и идти рядом с ним было как-то неловко. Не по себе. А потом они вошли в столовую, где стоял огромный стол, за которым легко могло усесться пятьдесят человек, наверное. Очень длинный стол, он занимал весь зал, блестел полированной поверхностью, но местами был завален бумагами. — Извините, работы сейчас просто невероятно много, — спокойно сказал король, когда они прошли внутрь и сели за стол. Валерия покосилась на кучки бумаг и папок, у неё руки чесались все их разобрать, рассортировать по порядочку. Откуда ни возьмись появилась служанка в костюме горничной. То есть это и была горничная с фартуком и чепчиком, у неё в руках был крытый поднос, и она поставила его перед ними, вежливо улыбнувшись, а потом удалилась, но за ней пришла другая и принесла бутылку вина и два бокала. Повелитель открыл поднос, и его лицо утонуло в горячем ароматном паре. На двух тарелках перед ним лежали стейки и немного зелени. Король взял бутылку и, открыв, наполнил свой бокал, потом поднёс горлышко к бокалу Валерии. — Мне не нужно, — проговорила девушка. Король поднял брови, такие же бесцветные, как и его волосы. — Я не пью, вкус не нравится. — Вы что, самоубийца? Валерия нахмурилась и глянула на бутылку в его руке. Горлышко опустилось, и багровая жидкость наполнила бокал. — Боюсь, вы не так поняли, мисс Спирс. Это не вино, это кровь. — Повелитель посмотрел на бутылку, которая покрылась паром. — Она хранится в бутылках в моих подвалах глубоко под землёй. На уровне моря. Там жутко холодно. А у них дома есть холодильник, подумала Валерия и взяла бокал. Она сделала глоток, и кровь наполнила иссушенное горло. Тело ожило буквально моментально, запустились все процессы, сердце застучало чаще, стало дышать легче, вернулись жизненные силы. И девушка осушила бокал, заметив, что король следит за ней. Он держал свой бокал длинными белыми изящными пальцами. Ногти красивой формы были ухоженными и чуть длиннее, чем положено. Затем сам Повелитель сделал глоток. Валерия укорила себя за свою несдержанность, и потому подождала, когда король допьёт и снова наполнит бокалы. Девушка внимательно следила за его лицом в этот момент. Пока он не смотрит на неё. Его бледные, почти серые губы окрасились в алый, налились кровью, и девушка заметила, что они довольно пухлые. Исчезли синие сосуды под тонкой кожей, пропали мешки под глазами, округлились щёки. У него была такая тонкая белая кожа. Как бумага. Загляденье. Повелитель перевёл взгляд на девушку и поставил почти пустую бутылку на стол. — Я не хочу разочаровываться в вас, мисс Спирс, — произнёс он, взяв в руки приборы. — А почему вы должны во мне разочаровываться? Девушка тоже взяла приборы и начала отрезать от огромного куска стейка совсем маленький. Плохо получалось, руки дрожали, и кусок мяса просто елозил по тарелке от её действий. — Не знаю, — протянул король и взглянул на её трясущиеся руки. — Молодые девушки вроде вас думают о разном, а работе уделяют времени едва ли больше, чем чистке клыков. — Король снова глотнул крови и облизал губы. — Вам совершенно не нужно работать, вы ведь ещё очень юны. Почему бы вам не развлекаться с вашими сверстниками, почему бы вам не ходить на балы, пока не найдёте достойного вас мужа. Или может, у вас уже кто-то есть? — Нет! Конечно, нет! Я же только что выпустилась из академии! — воскликнула девушка, чуть ли не давясь куском мяса. — А там запрещено… — Многих запреты не останавливают, и вы прекрасно знаете об этом, — строго проговорил король, нахмурившись, и снова глотнул крови. — Да, но я не из таких, сэр! — прорычала девушка. Это было почти оскорблением. Подозревать её в таком? — Трудно поверить после вашей встречи с Бэринджером тайно, в саду. — Ещё один глоток. Валерии стало жарко. Всё внутри начинало закипать. Девушка отставила бокал подальше и сжала руки в кулаки. Ей хотелось кричать или врезать ему. Как можно продолжать разговор, если у него уже сложилось неправильное мнение о ней? Валерия сжала зубы, чтобы не накричать на него. Вот ведь… засранец! Упрямый и заносчивый! Он вдруг усмехнулся, и Валерия вдруг остыла и с удивлением уставилась на него. Она ослышалась? Но нет, он действительно чуть-чуть улыбался, когда снова поднёс к губам бокал. — Так зачем вам работа? Да ещё такая ответственная, — спросил мужчина. — Хочу уехать, — быстро ответила девушка. — Начать путешествовать, а на это нужны деньги. — Вот как. — Да, я… естественно не собиралась торчать на месте вашего секретаря все уготованные мне сотни лет. — То есть вы собираетесь уехать, как сестра? — Нет, я вернусь, возможно. — Валерия пожала плечами. — Вы знакомы с Айвис? — Видел её пару раз до её отъезда. А так… просто наслышан. — Повелитель откинулся на спинку стула и вновь посмотрел на девушку. — Ваш отец гарантировал мне, что вы будете справляться со своей работой. — И это так, сэр. Девушка в надежде посмотрела на мужчину. Ей уже начало казаться, что всё испорчено. Повелитель улыбнулся и приступил к своему стейку, но отвлёкся, снова глянул на Валерию, которая от напряжения забыла о еде. — Я беру вас, мисс Спирс, потому что мне срочно нужен помощник. При других обстоятельствах я, не задумываясь, вышвырнул бы вас, потому что мне ни к чему работник, который собирается вскоре уехать. Так что извольте предупредить меня, когда решите покинуть город. Пожалуйста. — Уголки его губ снова поднялись, но это слабо было похоже на улыбку. Девушка задрожала. Ей не очень нравился его тон. Ей не нравились его слова. Она была на грани истерики, потому что её будущее зависело от него, от его расположения, и он держал её на тонкой хрупкой ниточке над пропастью. — Приступишь с понедельника, но в субботу моя бывшая секретарша расскажет тебе, что делать, покажет тебе всё. Я пришлю тебе письмо и сообщу точное время, когда тебя заберут из дома. За тобой заедет тот же водитель, запомни его лицо. Валерия кивнула. — Отлично. Тогда доедай. И увидимся в понедельник. — И он встал и, расправив плечи, пошагал к выходу, и девушка смотрела на него, надеясь, что его отношение к ней изменится к лучшему. Ведь она невиновна. Невиновна ни в чём.