Под багровой вуалью

Стоя перед зеркалом в ванной, Валерия рассматривала себя и пыталась найти изменения. Наивно было думать, что она заметит их. Их не было. Даже не просто потому, что прошло всего три дня после того укуса, никаких изменений в её теле просто и не могло быть. Она и не знала… что один укус, и всё в её жизни изменится. Точнее, сама она останется прежней. Навсегда. Девушка провела рукой по влажным волосам, чёрным, длинным, до самой талии. Затем скинула полотенце и осмотрела тело. Стройное, подтянутое. Белая кожа, высокая грудь, округлые упругие бёдра. Остаться такой очень неплохо. К тому же Валерию всё в себе устраивало. Только вот Повелителю следовало её предупредить о последствиях, даже если он считал, что она о них знает. Почему она должна узнавать о том, что не стареет, от кого-то постороннего? Хорошо бы, Рейнер оказался приличным человеком. До сих пор её тело пробивает дрожь от мысли, что кто-то прознает, догадается, что она пила кровь вампира. У неё никогда не появится ни морщинки, ни одного седого волоска. Даже если не сейчас, то через пару лет всё станет заметно, и кто-то догадается, что с ней приключилось. А ведь даже через два года девушка не видела себя замужней. Её до сих пор смущает мысль, что мужчина ей может понравиться настолько, что она захочет отдаться ему, испытать все прелести занятий… любовью. Должно быть, этот мужчина будет очень особенным, по-настоящему особенным, потому что простые её не впечатляли. А есть ли сейчас в её жизни кто-то особенный? Нет. Разве что… Девушка быстро мотнула головой. — Бред какой-то, — буркнула она и взяла фен, чтобы подсушить ещё влажные волосы. Возможно, она встретит такого человека в своём путешествии. «Но о короле и думать забудь!» — наставляла себя Валерия и заметила, что нахмурилась. Она не понимала и не могла объяснить, почему такие мысли посещают её голову. Разве это правильно? Думать о ком-то столь недосягаемом. И почти что занятом к тому же. Если всё пойдёт по его плану, уже зимой он будет женат. Он сам сказал так в задумчивости в одну из ночей, когда она работала над праздником. Чуть позже оказалось, что он просматривал список гостей, когда говорил это. А кто в начале списка? Разумеется, Джессика Браун! При нём Джессика, конечно, будет вести себя примерно, ничем не выдавая свою змеиную натуру. Он и не заметит подвоха, а потому… Хотелось горько всхлипнуть. Будет несправедливо, если Повелитель и Джессика поженятся. Он не заслуживает такой кары, а Джесс не достойна даже пальца короля, такого великого, сильного человека. Валерия тщательно расчёсывала волосы, пытаясь выкинуть из головы все эти дурацкие мысли. Не должно ей думать о мужчинах, пока у неё есть другая мечта. Девушка надела чёрное платье, то самое, в котором проходила «собеседование», подобрала к нему туфли и сумочку из увеличившейся со временем коллекции. Днём было ужасно душно, и ночи предстояло быть тёплой, и Валерия отпустила водителя, решив пройтись до работы пешком. Прогулка была удивительной, девушка шла не очень быстро, вслушиваясь в затихающие звуки леса, вспомнила прошлую прогулку, домой, тогда лес только просыпался. Сейчас было даже страшновато немного, но ночные птицы завели свои песни. Она немного опоздала. Совсем чуть-чуть, но король, похоже, чересчур взволновался. — Где ты была? Почему водитель приехал без тебя? — тут же набросился он на неё. Он ждал её в холле. Он беспокоился о ней… Это было неожиданно и даже мило как-то. — Решила прогуляться, сэр, — ответила Валерия с притворным спокойствием. Но она не была спокойна. С тех самых пор, с той минуточки, когда узнала, что больше не стареет, девушка была взвинчена настолько, что даже родители заметили, что она сама не своя. — Это опасно! — рыкнул король. Валерия подумала, что ещё никогда не видела его столь сердитым. Даже когда он отчитывал Рейнера, не казался таким взбудораженным. — Солнце только село, ещё недостаточно темно! — Он застыл напротив неё и с сомнением осмотрел с ног до головы. — Не может быть, чтобы та кровь ещё действовала. Валерия вздрогнула и осмотрелась, но рядом никого не было. Не хватало ещё слухов… — Да, вы правы, — буркнула девушка, обошла короля по дуге и направилась к лестнице. Ответ показался ей слишком язвительным. Но ничего, он заслужил. Размеренно шагая наверх, девушка думала лишь о том, что хочет просто сесть и выпить крови, успокоиться, наконец. Переживания волной подбирались к ней каждый раз, как она просыпалась, а потом неохотно отступали перед сном. Но всё остальное время были с ней. Гуляя по лесу, девушка намеревалась отвлечься – на звуки, на боль в ногах – на что угодно, но стоило войти в замок, увидеть Повелителя, всё снова вернулось. Хотелось высказать ему всё, обвинить, пристыдить. Хотя ничего уже не изменишь. Несправедливо. Её предплечье обхватили ледяные пальцы, заставляя остановиться и обернуться. Она была уже на полпути к кабинету. — Валерия, объяснись, наконец! — Слова прозвучали как требование, как приказ, и девушка чуть не усмехнулась. Вот он стоит перед неё такой важный, а выражение лица потерянное, потому что он не понимает, что происходит. И не видит своей вины. — Я попросила водителя довезти меня до леса, оттуда шла пешком, вечер сегодня приятный. Надеялась отвлечься, — как на духу пробормотала она. — От чего? — Повелитель прищурился. Ей кажется, или во взгляде его, наконец, что-то мелькнуло? Но что? Испуг… или что-то иное? Девушка опустила голову, чтобы не смотреть на это невыносимо красивое лицо. Руки её сжались в кулаки. Она чувствовала, как в кожу ладони впиваются ногти. — Когда шла сюда, всё думала, смогу ли не закричать, не разреветься, не дать вам пощёчину, чтобы выразить всё то, что я чувствовала несколько предыдущих ночей. Когда она подняла голову, во взгляде её было столько горечи и обиды, что никого не оставили бы равнодушным. — Я не совсем понимаю… — проговорил мужчина тихо. А с губ девушки сорвался первый всхлип. — Я не старею! — Слёзы брызнули из глаз, Валерия сжалась и выдохнула рвано, чувствуя усталость и бессилие. Ни на секунду она не позволяла себе расслабиться ранее. Все свои выходные она провела в нервном напряжении, отпуская себя лишь в своей комнате, предаваясь неутешительным мыслям. Час за часом она лежала одна и не могла ни на что отвлечься, лишь накручивала себя всё больше. И некому было выговориться, рассказать обо всём, выразить весь страх и плохое предчувствие, что терзали её. И лишь король всё знал, но был всему причиной. Девушка пошатнулась, тут же скинула туфли и стала вдруг меньше, хрупче, уязвимей. Она и так вся сжалась и ссутулилась, обняв свои плечи и опустив голову. — Вы не предупредили меня о последствиях того… той ошибки! — Она старалась вытирать слёзы тыльной стороной ладони, но только размазывала тушь по щекам. Рука покрылась чёрными разводами, и глаза поднимать Валерия не решалась. — Вы хоть понимаете, что если кто-нибудь узнает, а они узнают рано или поздно, всё будет… потеряно. Такой позор!.. — Неужели ты не знала об этом? — Мужчина приблизился. Валерия оказалась в круге его внутреннего тепла и аромата, и слёзы начали высыхать сами собой, а всхлипы утихали. Ранимость девушки трогала душу короля. Он протянул руку, прижал Валерию к себе и поставил подбородок на её макушку. Волосы её нежно щекотали его кожу, аромат персиков очень шёл ей, а он никогда и не замечал, что её волосы так пахнут. Девушка замерла в его объятьях. Руки у Повелителя были холодные, а вот прижиматься к нему было тепло. Она доверчиво уткнулась носом в его грудь, но головы так и не подняла. — Конечно, нет, — всхлипнула она в последний раз. Голос от слёз всё ещё был глухой. — Откуда я могла знать? Я думала, есть какой-то возраст… и всё случится само собой! Она хотела оттолкнуть его, вновь взбесившись, но мужчина успел поймать её лицо в ладони и поднять, чтобы Валерия, наконец, взглянула на него и не смогла отвести взгляд. Она была такой милой с раскрасневшимися щеками и губами, с подтёками туши, которые он смахнул большими пальцами. Но сам король хмурился, бледные губы сжаты в тонкую линию. Повелитель пытался отстраниться от вида абсолютно ошалевшей девушки, губы которой малиновым бантиком торчали вперёд из-за стиснутых щёк. — Правильно ли я понимаю, что ты всё-таки откуда-то узнала об этом за прошедшие три дня, что мы не виделись? — Мужчина с подозрением прищурился. — Да, — шепнула Валерия. — Значит, кому-то рассказали, мисс Спирс. — Ну вот, он снова перешёл на официальный тон. На сердитый тон. — Нет, он сам догадался. — Из-за стиснутых щёк и приплюснутых губ говорить было неудобно, а голос выходил таким, что уверенно отстаивать свою точку зрения совершенно не представлялось возможным. Она чувствовала себя маленькой пойманной птичкой. — Кто. Догадался? — От голоса побежали мурашки по телу. — Ваш отец? — Нет. — Помотать головой тоже не выходило. Как и взгляд опустить. Только смотреть мужчине в глаза и что-то неуверенно блеять. — Рейнер. — Рейн? — Повелитель отпустил её и отстранился. — Мы гуляли с ним в ночь после бала. Он ваш друг, и я подумала, что нет смысла отрицать… всё произошедшее. — Девушка начала тереть щёки. Оставшиеся подтёки туши уже высохли, и теперь она наверняка выглядит чучелом. — Я, кажется, говорил, что он для тебя не лучшая компания? — Но в отличие от вас он говорил мне правду. — Она снова расстроено поёжилась. — И был любезен. — Валерия неловко улыбнулась. Король на мгновение прикрыл глаза. Вздохнул глубоко, будто ему требовалось успокоение, поджал и расслабил губы, затем уставился на девушку с мрачным взглядом. — Мы ещё поговорим об этом. — Потом уточнил: — О Рейнере и твоих встречах с ним. А что касается другого, я считаю, ты слишком переживаешь. Я не могу исправить ситуацию, но успокоить тебя в состоянии. Девушка лишь удивлённо подняла брови. Взгляд её говорил лучше слов. — До того, как изменения, а точнее – их отсутствие, станут заметны, пройдёт около десяти лет. А ты, я уверен, за десять лет успеешь влюбиться в мужчину, который завоюет твоё сердце и отдаст тебе свою кровь. Странная мысль. Она не приходила ей в голову в таком виде. Десять лет? Это приличный срок, часть из которого она намеревается провести в путешествиях, а то и весь срок. А если у неё никто так и не появится, она сможет не возвращаться вообще, и обосноваться где-то среди незнакомцев, которые о ней ничего не знают. Как Айвис. Она вдруг подумала о сестре, которая больше чем на сотню лет старше. Тогда репутацией дорожили в разы сильнее, сейчас количество молодёжи разбавило более взрослое население, но тех, кто родился давным-давно всё равно гораздо, гораздо больше. Именно поэтому на молодых девушек смотрят со всем вниманием и следят, и осуждают. Неизвестно, как её родители бы отреагировали. Её отцу больше четырёхсот, мама младше его всего лет на десять. Может, поэтому сестра уехала? Может, что-то пошло не так, и она покинула свой дом и даже страну? Айвис выглядит не старше двадцати пяти лет… — Твоя репутация не должна пострадать. Никто не узнает. А то, чему вас учат в школе, какие основы дают, просто призывает молодых девушек быть добродетельными. Бывают бунтарки, бывают любопытные. Я встречал девушку четырнадцати лет, которая так и застыла в этом возрасте. Поэтому я и ввел правило об обмене кровью только между возлюбленными, мужем и женой. Это защищает от беспорядочных связей, от потери чести, от того же застывания. Ну и, наконец, я хотел, чтобы моя супруга принадлежала лишь мне одному. Валерия вздрогнула. — Но обо мне и моём будущем муже вы не подумали, — бросила она. Он усмехнулся. — Как раз подумал. — Улыбка стала шире и слаще. — А ещё вспомнил о твоей тяге к путешествиям и любви к солнцу. Он подошёл ближе и склонился к ней, шепча с жаром: — Ты жаждала выйти на солнце, ощутить на коже его удивительное, увлекательное тепло. Ты мечтала со всей страстью посмотреть на день, на мир под светом, который обычно вампиров убивает. — Откуда вы?.. — Валерия испуганно отшатнулась. — Ты любишь смотреть на закаты. Ты задерживаешься до раннего утра, когда солнце ещё не встало, но уже начало светлеть. Ты рада тучам, потому что из-за них можешь немного задержаться и пройтись по улице в дневном свете. Валерия подняла голову, чтобы взглянуть в его глаза. Он столько про неё знает. Наблюдал, отмечал. И его лицо так близко, что она чувствует его дыхание на своей щеке, и дышат они одним воздухом, жадно разделяя его между собой. — Ты успокоилась, — отметил он и улыбнулся. Дурман вдруг спал, девушка встряхнулась и закусила губу. Она посмотрела вдруг на Повелителя другими глазами и пристыдилась, что думала о нём плохо. Король глубоко порядочный человек и не стал бы ставить её репутацию под угрозу. Он сам нашёл выход. — Извините меня, — смущённо проговорила Валерия. — Я не должна была так себя вести. Я… держала себя в руках столько времени, потому просто взорвалась. Никогда так не орала. — И на меня никто так не орал. — Мужчина развеселился, даже искорки в глазах заблестели. Он тоже теперь был спокоен, но Валерия всё ещё была немного не в себе. Ещё не скоро эта нервозность в ней уляжется. И она будет волноваться об этой проблеме. А что она скажет своему будущему мужу, если он вдруг догадается? А муж должен догадаться, как она думала, он должен подмечать мелкие изменения и всякие детали, особенности поведения. Лишь тогда они могут быть действительно близки. И ей придётся сказать правду. — Я и сам виноват. В любом случае, я не должен был компрометировать юную девушку. Извини и ты меня. Оба виноваты. Валерия кивнула. — Я, наверное, выгляжу как пугало? — спросила она неуверенно. — Надо привести себя в порядок. — Да, стоит привести. Хоть ты вовсе не похожа на пугало. Разве что очень милое. Но лучше выглядеть подобающе, у нас сегодня гости. — Гости? — опешила девушка, снова обуваясь, и уточнила: — У нас? — Да. Так как в моём доме нет хозяйки, хочу, чтобы ты составила мне компанию. К тому же я вряд ли смогу найти сразу общий язык с почти незнакомой молодой девушкой. — К-какой девушкой? — Брауны придут на обед. Я поэтому так и переживал из-за тебя. Боялся, что с тобой что-то случилось. А быть одному в компании отца и дочери будет не очень комфортно. Валерия сглотнула. Ладно, увидеть Джессику один или два раза на празднике, перемолвиться с ней парочкой взаимных ругательств. Но обедать в её компании и вести здоровую беседу? Никогда! Да даже в школе они ни разу толком не поговорили, слишком разные были интересы. Тут будет общий интерес – король, но если Джессика будет кокетничать с ним, то Валерия будет терпеть всё это и надеяться, что мужчина разглядит за всем этим гламуром змею. — Ладно, — еле выдавила она. В горле застрял ком, который не желал уходить. Развернувшись, она поплелась к своему кабинету, оставила там сумку и, заметив, что Повелитель располагается у себя, направилась в свою комнату, в которой была ванная. Тёплой водой она ополоснула лицо, стараясь не задевать глаза, туши на которых и так почти не осталось, а ресницы местами слиплись. От обиды и разочарования хотелось всхлипнуть – Джессике в очередной раз представится возможность поглумиться. И хоть Валерия не особо боялась её, всё-таки жили они далеко друг от друга, в душе было какое-то волнение, дикий страх. Всегда, стоило им столкнуться, всё внутри содрогалось. Валерии никогда не хватало достаточной уверенности, чтобы быть такой же, как Джесс, чтобы противостоять ей, быть наравне. Ей только и приходилось, что отвечать что-то, что только приходило в голову, какие-то обидные задевающие слова. Только разве возможно задеть чем-то Джессику? Эту слишком красивую, слишком непоколебимую Джессику. Порой казалось, что все обидные слова кончатся, и Валерия не сможет ответить, тогда Джесс и победит. А видеть её ещё более надменный взгляд представлялось невозможным. Вернулась девушка на негнущихся ногах, прошла к столу и плюхнулась на своё место. Она так сжимала в кулаках юбку платья, что с двух сторон ткань была просто зажёвана, остались следы от пальцев. И теперь девушка старательно разглаживала ткань, чувствуя, что ладони и пальцы вспотели. Она с трудом принялась за работу, сосредоточиться было слишком проблематично. Она то и дело посматривала на часы, поджидая время обеда. А ведь здесь не будет слышно, если кто-то зайдёт в замок, так что она и не узнает, когда придёт та минута, которую она так боится. Получается, за ней просто придут, как перед казнью. Так и случилось. Она смотрела на свои дрожащие руки, когда расставляла папки по полкам, когда услышала шаги. Волоски на затылке встали дыбом, когда она обернулась и встретилась взглядом с Повелителем. — Пора передохнуть, — с улыбкой сказал он, входя внутрь. — Гости скоро будут. — Я думаю, мне лучше здесь посидеть. — Девушка попыталась непринуждённо пожать плечами, но сама почувствовала, как это вышло напряжённо, будто она снова сжалась в комочек. — Всё же мне не о чем с ними разговаривать. — Мне казалось, мисс Браун твоя одноклассница. Не хочешь узнать, как она поживает сейчас? — Не очень, — буркнула Валерия. — Я сомневаюсь, что у неё большие планы на жизнь. — И всё же. Ты будешь тем мостом, что проведёт мне дорогу к благоприятному общению с этой девушкой. Валерия подняла обиженный взгляд. Да он просто использует её, чтобы познакомиться поближе с той, которую она так не любит. Она и не думала, что это может быть так неприятно. Какое-то странное чувство замерло в груди, и Валерия не могла описать, что именно это было за чувство. Все сразу негативные эмоции. Послушно шагая рядом с королём по коридору и вниз, она пыталась утихомирить и злость, и обиду, и страх, и… ревность даже. И непонятно было, чего ожидать от этой встречи. Когда они вернулись в холл, гости только вошли. Отец Джессики, несмотря на возраст, выглядел как молодой человек чуть младше тридцати лет, в глазах был задор и живой огонёк, а на губах игривая улыбочка, довольно неприятная. Возможно, кого-то эта улыбка привлекает, но Валерия чувствовала только отчуждение к этим людям. Его дочь снова пришла в красном. На этот раз платье было не вечернее, а коктейльное, длиной до середины бедра, облегающее её фигуру и немного широкие бёдра, без рукавов, лишь на тонких бретельках. Шею украшало тонкое золотое колье с мелкими бриллиантами. В ушах серёжки в пару. Золотые волосы Джессики скромно убраны в свободный пучок. Валерия заметила, как глаза Джесс сверкнули при их появлении, а на губах появилась кокетливая улыбка, а реснички так и затрепетали. Лишь потом она заметила и саму Валерию, окинула её равнодушным взглядом и прижалась к отцу ближе, чтобы он её представил Повелителю, хотя они и были уже знакомы. Обмен рукопожатиями, взаимные комплименты. Валерия стояла в сторонке, слушая, как бывшая одноклассница похихикивает, пока отец представляет её. Краем уха девушка услышала лёгкий чмок в руку и отвернулась, закусив губу. Потёрла плечо, будто оно болело, но просто хотелось занять чем-то руки, а ещё лучше уйти работать, чтобы не чувствовать неловкости. Но пришлось ожить, когда вся троица обернулась к ней, король протянул ей руку и с добродушной улыбкой представил её: — Это Валерия Спирс, моя ближайшая помощница. Сейчас я без неё никуда. От похвалы её щёки покраснели, а лица гостей искривила фальшивая улыбочка. — Очень приятно, мисс Спирс. — Браун протянул ей руку, осторожно, будто боясь заразиться чем-то, поцеловал и резко отпустил. Джессика же лишь удостоила взглядом, взяла отца под руку и чуть-чуть покрасовалась перед королём. Они прошли в столовую, в которой Повелитель и Валерия обычно обедали и иногда завтракали. На столе уже стояли крытые блюда и бутылки с кровью. Помещение было большим и пустынным, но заполнилось эхом голосов. Будто отовсюду раздавалось щебетание Джессики. Король, как всегда, сел во главе стола. По правую руку от него стояло всего одно блюдо и один набор приборов, и туда он сразу проводил Валерию, и в то время, как мистер Браун помогал усесться дочери, Повелитель галантно придвинул стул для своей помощницы. Стараясь не смотреть на Джесс, Валерия всё равно чувствовала направленные на неё прожигающие взгляды. И, кажется, к дочери присоединился и отец. Возможно, сегодня он намеревался обсудить свою дочь более подробно, расхвалить её, а потом и намекнуть или заикнуться о помолвке. Валерия, похоже, обламывала его. Эта мысль её радовала, её присутствие – некая грань, которую нельзя переступать, и благодаря ей разговор не зайдёт далеко. А может, всё будет только хуже. Разговор шёл полным ходом, пока Валерия молчала. Плечи её поникли, взгляд был устремлён в тарелку. Вилкой и ножом девушка слегка перекатывала мясо по тарелке, валяя его в соусе. Благо, Джессика тоже молчала. Разговор шёл о делах, в которых она, скорее всего, ничего не понимала. И вот король повернулся к Валерии. Слушая Брауна краем уха, он смотрел, как она играется с едой со скучающе унылым видом. — Тебе не нравится мясо? — спросил он с любопытством, прервав гостя на полуслове. Повисло неловкое молчание. Не сразу девушка поняла, что обратились к ней. Подняв голову и убрав волосы от лица, она осмотрела присутствующих. Мистер Браун смотрел на неё нетерпеливо, Джессика почти смеялась. Один Повелитель чуть ли не беспокоился. Но вряд ли кто из гостей смог бы расшифровать эту эмоцию, для этого надо было много часов провести в его присутствии. Для остальных лицо его всё ещё было каменным, отстранённым. И лишь Валерия могла заметить небольшое искривление бровей, блеск глаз, морщинку у уголка губы. — Я попросил приготовить твоё любимое, — продолжил король. И девушке стало неловко. За то, что он показывает, как хорошо её знает, выставляет это на обозрение. — Всё хорошо, спасибо, — улыбнулась она и взяла бокал, чтобы глотнуть крови. Кусок в горло не лез. — А я сама готовлю! — вступила Джессика. — Я посещала кулинарные курсы каждый день и многому там научилась. Валерия хмыкнула. — Это же был твой основной курс, — буркнула она себе под нос. — Что? — Я говорю, что ты закончила домоводство, а там кулинария была одним из основных предметов. — Девушка пожала плечами, сложила руки на груди, всё ещё держа в пальцах бокал, и откинулась на спинку стула. — К тому же преподавательница там была такой строгой, что даже я не пропускала занятия, хотя их было немного, а некоторые стояли в расписании в одно время с более важными, на мой взгляд, предметами. Все знали, что на домоводство переводили самых нерадивых студенток, которые больше нигде не пригодились. — Да, но зато я с самого начала планировала, что буду ухаживать за домом. Вести хозяйство. — Она сладко улыбнулась чуть опешившему от этого разговора королю. — Я умею шить, вязать, готовить! И знаю множество комнатных растений и способы их выращивания. — И где тебе это пригодилось? — Пока нигде, кроме дома. Я не спешу с поиском работы, ведь только выпустилась из академии, и меня мои родители не торопят. — Намёка не заметил бы только глухой. У Джессики даже голос изменился. — Да и не принято это, все мои ровесники отдыхают, я много времени провожу с друзьями. Валерия отставила бокал, а Джессика наклонилась поближе, будто намереваясь шепнуть ей какой-то секрет, но расстояние между ними всё равно было приличным. И потому её голос услышали все: — И Питер просил передать тебе привет. Сам он не смог приехать, к сожалению, повидались бы. Девушка почувствовала, как бледнеет. Как жар схлынул с её щёк, а руки буквально затрясло. Она спрятала их под стол и сжала пальцы. Посмотрела на короля, поджавшего губы, и буквально ощутила накатившее на него разочарование. Он и сам отложил приборы. — Что ты такое говоришь, Джесси? — вступил мистер Браун. — Питти и мисс Спирс не могли нигде видеться. Он и его семья всегда жили в нашем городке и никогда не приезжали с ним сюда. Я бы знал. — А они и не так встретились, папа. — Похоже, Джессика действительно вознамерилась всё рассказать. Это было видно по её хитрому взгляду, брошенному на Валерию, по её игривой ухмылочке. — По выходным весной и осенью, когда ночи тёплые и приятные, мальчики и девочки собирались в лесу в каком-то секретном месте. — Как будто она сама там никогда не была! — Питти побывал на таких встречах всего пару раз и как раз там Валерию и встретил. Ну и… ты сам понимаешь, чем они там все занимаются. Мистер Браун даже подпрыгнул. На лице было написано нескрываемое отвращение. Он взглянул на Валерию как на грязную дешёвку, которая не достойна сидеть с ним за одним столом. У него как будто бы разом пропал аппетит, он показал это, отодвинувшись вдруг от стола и от самой Валерии, напротив которой сидел, вытер рот салфеткой и бросил ту на стол, но слишком далеко и уголочек угодил Валерии в тарелку. Она посмотрела на всё это с ужасом. В горле застряли непрошенные слёзы. Вот такой реакции она всегда боялась, это было самое худшее для любой девушки. А последние три дня так сказались на ней, что сейчас она не выдержала. Глянув на Повелителя и шёпотом извинившись, она подлетела со стула и пошла к двери. Так и не поняла, почудилось ли ей, или это было взаправду, но ядовитый змеиный смешок бросился ей в спину. За дверью в столовую окружила тишина, и вырвался громкий всхлип. Девушка попыталась побороть его, но слёзы снова текли, ещё пуще прежнего. Сняв туфли, она бросилась наверх и направилась в свою комнату. Там, за закрытыми дверями, где её никто не найдёт, она могла поплакать. Она не знала, что было больнее всего, это публичное унижение, брошенный с отвращением взгляд мистера Брауна, издевательство Джессики, на которое нечего было ответить, кроме разоблачающей правды, которую она и не успела бы сказать. Или разочарованный вид Повелителя, мнение которого было для неё важнее всего. Его внимание, его дружба были ей так дороги! Валерия плюхнулась на кровать и разрыдалась. Девушка прижала ладони к лицу, закрывшись волосами. Как же было больно, невыносимо. Зарождалось ощущение, что она будет бояться посмотреть ему в глаза, чтобы не увидеть в них всё то, что он о ней теперь думает. Когда дверь хлопнула, всё её тело содрогнулось. Рядом упали туфли, брошенные ранее где-то по пути. Холодные пальцы обхватили запястья и попытались оторвать руки от лица, но девушка сопротивлялась, уворачиваясь от прикосновений. Она хотела яростно сопротивляться им, лишь бы не смотреть в его лицо, не слушать больше слов, но её резко вздёрнули на ноги одним сильным резким движением, снова сжали щёки, на этот раз больнее. И вот она уже чувствует что-то мягкое и прохладное на губах. Опустив руки, она распахнула глаза. Лицо Повелителя было так близко, она видела его ресницы прямо напротив своих глаз, сероватые ресницы, пушистые и длинные. А потом он отстранился, раздался звонкий чмок, и она поняла, что это был его поцелуй. Это было так мимолётно, одно короткое мгновение, меньше секунды, но всё в мире будто бы изменилось. И слёзы резко высохли, и плохие мысли ушли. Это было лишь одно прикосновение губ, а подействовало так отрезвляюще и волшебно, как ничто другое. Не мигая, Валерия смотрела на короля. На его губы, влажные от её слёз, как он облизал их, как покраснели вдруг его бледные щёки. Он сначала отвёл глаза, будто ему было неловко, потом, чуть нахмурившись, посмотрел прямо на неё. Никакого разочарования не было и в помине. Он не был сердит, разве что немного и не на неё. Каким-то образом Валерия это понимала. — Зачем вы это сделали? — хрипло спросила она. Голос действительно пропал, изо рта вылетал хриплый писк. — Я должен был тебя шокировать, чтобы прекратить твою истерику. — У него голос и не думал дрожать или хрипеть. — Увидел тебя и подумал, что есть только два способа: ударить тебя или поцеловать. А девушек я не бью. Хотя некоторых стоило бы. Брови нахмурились сильнее. Он бросил горящий взгляд на дверь, но быстро отвернулся и снова посмотрел на Валерию. Девушка потихоньку оживала, но чувство чьих-то губ на её всё не проходило. Губы покалывало, она хотела их облизать, но боялась, что мужчина решит, что всё понравилось ей настолько, что она решила облизаться. Хотя так и было. Чувство было дивное. Хоть и очень недолгое, будто сказочное. — Почему вы здесь? — Я сказал им, что обед закончен и попросил удалиться. Мерзко было находиться в их обществе. Терпеть не могу сплетни и обсуждение чужой личной жизни. — Это была неправда. — Валерия хотела всхлипнуть снова, тело требовало, но слёз не было. — То есть, частично. Я была в лесу. Один только раз, и встретила там Питти. Он хотел меня поцеловать, но я отказалась, мы больше не встречались, но его та ситуация так задела, видимо, что он решил посвятить в неё Джессику. — Я знаю, — кивнул мужчина. — И верю тебе. Он снова стряхнул слёзы с её щёк. — Ты сегодня слишком много плачешь. Надеюсь, это на год вперёд. Девушка рассмеялась. Неужели он пошутил только что? — Они теперь всем раструбят о том, что произошло. — Не раструбят. Я сказал, что если они и впредь будут болтать о тебе такую чушь, то пожалеют об этом. И он снова подарил ей поцелуй. Но только в лоб. Прохладный такой, заботливый. И совсем не тот, который действительно теперь хотелось получить. И пока он не видел, девушка всё-таки облизалась.