I hate you, dear

«Ты простил меня, Лу?» Луи раздраженно сжимает виски и потирает их пальцами, пытаясь вытеснить эти слова, повторяющиеся в голове раз за разом. Ему трудно сосредоточиться на каких-то простых вещах, потому что хриплый голос то и дело мешает. Луи злится, потому что его работа по физике все еще не сделана, но до конца урока осталось двадцать минут. Он, буквально, готов заплакать от отчаяния и безвыходности, и его рука с трудом не пишет в полях ответов четыре слова, бьющих изнутри по стенкам головы. «Ты простил меня, Лу?» Луи плохо от того, что Стайлс занимает слишком много места в его жизни. Это не справедливо по отношению к нему, ведь абсолютно все связано с Гарри. Если кто-то скажет «Двойной латте», то Луи будет вспоминать, как Стайлс пролил этот горячий напиток на его рубашку, а не прекрасный аромат и фантастический вкус. Если кто-то будет упоминать, что им нравятся кудрявые парни, Луи сразу же подумает о Стайлсе. И это не изменить, пока Луи находится рядом с ним, в одном городе, в одной школе, в одном классе. «Ты простил меня, Лу?» Томлинсон смотрит на свой тест и вздыхая, пишет ответы наугад. Сегодня не его день это точно. Сначала он пролил кофе на свои брюки и пришлось снова идти в скинни, хотя это не так уж и плохо, потому что Луи начинает чувствовать себя в них лучше и увереннее. Потом он прищемил палец входной дверью и чуть было не опоздал на урок. Все это было из-за инцидента с Гарри прошлой ночью, который Луи никак не может забыть, хотя и пытается. Мурашки табуном пробегают по коже, когда он вспоминает прожигающий взгляд зеленых глаз, и думает о словах. Звонок звенит, и Луи берет сумку, готовый уйти, но зачем-то бросает взгляд на парту, стоящую позади. Она пустая, что не удивительно. Луи закатывает глаза и сдает тест, выходя из класса. По расписанию у него физкультура, к которой Луи особых чувств не испытывает. Найл писал ему сегодня ранним утром, спрашивая, почему тот так рано ушел, на что шатен ответил, что плохо себя чувствовал. Он прибежал домой не в слезах, просто был сбит с толку. Луи казалось, что тот разговор в школьном коридоре и извинения Гарри были просто посылом совести, и что самому Стайлсу было на это наплевать. Но если бы это было так, то он бы вчера не спросил, простил ли его Луи? Мальчик подумал, что Гарри запутался. Они оба запутались в этой ситуации. Томлинсон хотел бы читать мысли, чтобы понять, что Стайлс задумал. Но вместо этого шатен просто идет в спортивную раздевалку, напоминающую ему об изнасиловании. Луи входит туда и сразу же видит Гарри, который смеется над чем-то и бьет друга по плечу. Как всегда, он выглядит прекрасно, хотя вчера его рвало на пол чужой ванны, и он был похож на потерянного щенка. Шатену, в какой-то момент, хочется рассказать всей школе, как видел слабого Стайлса и как нес его на себе, чтобы уложить в постель. Но он лишь фыркает и проходит в дальний угол помещения. Когда Луи думает, что незаметно переоденется и спокойно уйдет из раздевалки, его окликает хриплый и низкий голос, от чего шатен автоматически съёживается. Он стонет от отчаяния внутри себя, потому что его желание остаться незамеченным с треском проваливается. -Эй, Томлинсон, подцепил кого-нибудь вчера на вечеринке? — Луи не до конца понимает, что нужно на это отвечать. С какой целью Стайлс вообще произносит это на публике, на виду у всего класса? Если он говорит про вечеринку, то, однозначно, помнит все, что вчера происходило. Как вошел в ванну, как его рвало, как Луи тащил его в комнату, как Гарри просил раздеть себя. В первый раз кудрявый и шатен поменялись тогда местами, потому что той ночью Гарри зависел от Луи, а не наоборот. Стайлс думал, что тем самым показал всю свою слабость и спустить с рук Луи он этого не мог. К тому же, он давно не получал и по школе пошли слухи о том, что Гарри сдался и расслабил вожжи. А это было не на руку кудрявому. В итоге, шатен лишь качает головой на вопрос Гарри, все еще стоя к нему спиной. Он чувствует на себе прожигающие взгляды одноклассников, которые с энтузиазмом ждут грандиозного шоу. Словно стервятники, они кружат над головой жертвы, выжидая ее скорейшей кончины. Стайлс недовольно хмурит брови, а Луи только надеется, что Гарри не будет его бить. Все эти дни, что Гарри извинялся, он выглядел искренним и ему, кажется, правда было очень стыдно. Но Луи никогда не мог определять настоящие чувства человека и всегда ошибался. -Когда я говорю с тобой, ты должен стоять ко мне лицом, а не долбанной спиной, шлюха, — шатен вздрагивает и все, что сейчас проносится в его голове, так это, словно мантра, два слова: надрывное «Пожалуйста» и жалкое «Нет». Прямо как в первый раз. Томлинсон слышит смешки за спиной, и его ладошки сжимаются в миниатюрные кулачки. Луи знает, что авторитет Гарри поднимается каждый раз все выше, когда он издевается над слабым и беспомощным Томлинсоном, и последний безоговорочно служит Стайлсу. Луи глупый и наивный мальчишка, если думал, что все на тех извинениях в тот день закончится для него навсегда. Сейчас ему кажется, что именно там все и началось. В уголках глаз Луи становится влажно, когда в голове воспроизводится слово «шлюха», ведь это неправда. Шатен сглатывает, его подстриженные ногти впиваются в мягкую кожу ладоней, составляя в них следы полумесяцы. Луи знает, что нужно повернуться лицом к Гарри. Нужно повернуться лицом к своему страху. И он делает это. Он повинуется и разворачивается, поджимая губы. Кажется, он уже в сотый раз проиграл. Гарри победно ухмыляется, чувствуя всю власть над людьми в раздевалке, над ситуацией и, конечно, над Луи, который в этот момент пытается быть спокойным и, в конце концов, он уже привык, ведь так? Но мальчик чувствует и ощущает предательство, совершенное Стайлсом. Он обещал Луи не трогать его и не бить больше, а более того, просил прощения, и все это казалось более, чем искренним. А сейчас он рушит все, что сам же и обещал, что для Луи, в данный момент, является предательством. Это не должно делать ему больно, но почему-то сердце болезненно сжимается, а глаза становятся мокрыми, когда он вспоминает. Томлинсон еще раз убеждается, что они оба очень сильно запутались во всем этом. Детская ненависть не должна была перерасти в каждодневные издевательства и унижения, но если их и можно было терпеть, то последней каплей стало изнасилование, которое никогда не покинет разум маленького шатена. -И что? За весь вечер никто не обратил на тебя внимания? — Гарри начинает двигаться к шатену, от которого потихоньку отступают люди, чтобы не попасться под горячую руку. Это уже не волнует мальчика, потому что это стало привычным делом. Если не хочешь, чтобы тебя гнобили и избивали - забудь парня по имени Луи Томлинсон и сможешь спокойно жить, - Я знал, что ты никчёмный, но чтобы настолько, — последнее слово кудрявый протягивает нарочито медленно, его губы искривляются в противной усмешке. Луи бы хотел, чтобы эта была добрая улыбка. Он знает этого Гарри Стайлса. Его брови надменно приподняты, в глазах играет животный азарт, жестокость и величие, потому что он знает, что все в этой комнате жаждут его действий, чтобы в очередной раз вознести кудрявого выше всех. И он не против этого. Движения слишком медленные, ведь он устраивает шоу для учеников, растягивая удовольствие. Снова пользуется Луи для достижения своей цели. Мальчик инстинктивно делает шаг назад, на что кудрявый заполняет помещение громким и фальшивым смехом. Это режет ушки Луи, и он секунду жмурится. -Ты что, пытаешься убежать? — в его голосе нотки веселья, потому что его забавляет вся эта ситуация, — Поглядите, малыш Лу пытается убежать от меня, — он разводит руки, призывая тем самым обратить на это внимание. Раздевалку заполняет гул, состоящий из смеха, оскорблений и просто тихих смешков. Луи пытается взять себя в руки и не обращать внимание на «Лу», которое кудрявый произнес еще вчера. Томлинсон понимает, что ему было просто не позволено видеть Гарри таким слабым и уязвимым, и сейчас он отплачивает сполна за это, становясь центром насмешек. Стайлс победно ухмыляется, достигая шатена, и Луи даже не успевает ничего предпринять, потому что сильная рука кудрявого бьет мальчика в живот, из-за чего колени Луи ослабевают, а из груди вырывается сдавленный всхлип, наряду с тяжелым вздохом. И ему не должно сейчас быть больно. И Луи не должен сейчас плакать от этой боли. Потому что она не физическая, а моральная. Больно не его телу, как хотелось бы. Больно его сердцу, которое сжимается так сильно, что шатен готов умереть. Его колени с глухим стуком приземляются на пол, а карамельная голова склоняется сильнее, отчего солёная слеза падает на дешёвый линолеум. Худые пальчики готовы рыть яму в этом полу, чтобы залезть в нее и закопать себя заживо. Чтобы не чувствовать ничего. Мысли прерывает пинок прямо челюсть, от чего некоторые тяжелые вздохи доносятся до уха Луи. Он стонет от боли, проходящей через все лицо, и новая порция слез предательски появляется на щеках. Шатен переворачивается от сильно пинка на спину, падая и жмуря глаза. Он чувствует во рту привкус крови и ощущает, как теплая струйка стекает из уголка его губ, окрашивая в бордовый цвет подбородок. Он готов уже отключиться, потому что удара такой силы он еще никогда не получал. В его висках неприятно стучит, будто там готова взорваться бомба. Когда Луи чувствует у себя на животе носок ботинка, знакомый голос заставляет всех очнуться. Они вдруг понимают, что ещё несколько ударов, и Луи бы точно потерял сознание или, того хуже, умер. Ведь он далеко не сильный, чтобы принимать такие удары и оставаться в реальности. -Что здесь происходит? — блондин оглядывает всех и останавливает взгляд на Гарри. Он выглядит злым, разъярённым, но при этом на его губах играет улыбка. Найл непонимающе сводит брови, после чего его взгляд опускается на шатена, болезненно стонущего. Хоран расталкивает всех зевак, успевших придти и посмотреть на шоу, и в миг оказывается сидящим около Луи. Его друг сейчас лежит на холодном полу, его белая майка приняла на себя несколько пятен теплой крови, а на лице смешались слёзы и красная жидкость. Его глаза стеклянные, но с окровавленных губ слетают тихие вздохи. -Бля-ять, — Хоран подхватывает Луи и закидывает его руку себе на плечо, придерживая за талию, — Какой же ублюдок, — он бормочет себе это под нос, но уверен, что Стайлс все слышал. Стайлс наблюдает за этим спокойно, давая блондину забрать Томлинсона, но еще не понимает, кто это. В его груди зарождается что-то мерзкое и липкое, сосущее под ложечкой. Он возвращается в реальность, когда блондин несет шатена к выходу. -О, так ты новый ёбырь этой шлюхи? — он хмыкает, складывая руки на груди. Парень замедляется, тем самым останавливаясь на пол пути. Он поворачивает голову, все еще крепко держа шатена за перекинутую руку и худую талию. -А ты что, боишься, что больше не сможешь избивать мальчика, слабее тебя в раз пять, как это делают настоящие уроды? — в насмешливом, как обычно, голосе Найла, полно ненависти и презрения, направленных на кудрявого брюнета. Луи ёжится и ждет дальнейших действий от обеих сторон. Гарри молчит, но Хоран продолжает наседать на него. -Очнись, блять, Стайлс. Ты жалок, если позволяешь себе такое дерьмо по отношению к другому человеку, — кулаки Гарри сжимаются, — Уважение должны достичь другим способом, а не способом избиения и унижения слабых. Тебя не уважают, а боятся. Стайлс хмурит брови, смотря прямо на блондина. Его взгляд перебегает на Луи, который сейчас неестественно склонил голову. Из его рта и носа продолжает течь кровь, капая на уже давно грязную футболку. Ему становится жаль за свои действия, и он пытается найти в глазах нескольких людей одобрения, но видит там лишь животный страх. -Ты ничего не знаешь, сукин сын, — Гарри рычит это сквозь зубы. Он пытается держать себя в руках, а Найл грустно усмехается. -Я не знаю много, Гарри, но точно знаю одно: жертва здесь далеко не Луи, а ты. И это все. Найл ободряюще сжимает руку Томлинсона, который уже готов отключиться, и выходит из раздевалки. Кудрявый чувствует себя униженным и оскорблённым. Он понимает, что все, что было сказано блондином, является правдой, но принять эту горькую правду не может. Гарри чувствует на своём плече руку друга, но ведёт плечами, сбрасывая ее. Ему не нужна жалость окружающих людей, не нужна их любовь, не нужна их забота. Ему ничего не нужно, поэтому Стайлс хватает свои вещи и вылетает из раздевалки, сильно хлопая дверью. Его грудь сдавливает нестерпимая боль, воздуха становится меньше, а глаза застилает пелена слез. Гарри начинает дрожать и с большим трудом заводит машину, потому что рука, постоянно резко двигающаяся, не могла вставить ключ. Он утирает рукой несколько слезинок, скатывающихся по бледным щекам и выезжает с парковки, не смотря даже по сторонам. Ему надоедает постоянно врать себе и окружающим людям, но лучше так, чем быть слабым. Гарри далеко не тот, кем является. На самом деле, он никто. В глубине души, он просто сломанный мальчик, который пытается справится со своей болью. Никто не говорил, что терять родного человека легко, но на деле оказывается еще хуже. Нет ничего страшнее, чем ощущать себя потерянно и одиноко, не чувствуя рядом того, кто должен быть. Сложнее принять то, что ты никогда больше не встретишь его, потому что он лежит далеко под землёй. И, в общем-то, это давно не человек, а лишь старые кости, но нам хочется думать по-другому. Гарри не нужна любовь, забота, нежные прикосновения родного человека и ласка. Он хочет так думать, но на деле его сердце умирает с каждым днем от нехватки всего этого. Гарри, как никому другому, не хватает всего этого. И именно поэтому, его глаза красные, а руки сжимают руль до побеления костяшек. И лишь когда кудрявый мальчик оказывается перед большими чёрными воротами, лишь когда он идет по знакомой тропинке, и когда его глаза натыкаются на знакомую серую плиту, он позволяет себе зарыдать в голос, шепча: -Привет, мамочка.