I hate you, dear

Стайлс аккуртано поправляет край одеяла, что предательски сползает с оголенного плеча Луи и утыкается усталым лицом в его тёмные волосы, вдыхая родной запах, который перемешался с его собственным. Его рука перекинута через миниатюрную талию мальчика и длинные пальцы бегают по животику шатена, по привычке поглаживая кожу. Гарри слушает замедленное дыхание Луи и тяжело вздыхает, ощущая покалывания в носу, ведь глаза то и дело наполняются слезами. Перед глазами парня ужасная картина сломленного шатена, его красного лица и взгляда, в котором чувство собственной безпомощности, конца. Кудрявый винил себя за то, что не смог приехать быстрее и забрать Луи раньше, чем ублюдок Остин решил воспользоваться его мальчиком. Стайлс прекрасно понимал, что если бы не он, то Томлинсон мог бы быть изнасилованным второй раз. Это такая несправедливость, что такие чистые и невинные люди, как Лу — получают от мира больше дерьма, чем кто-либо. Им приходится ощущать эту боль не раз, сталкиваться с ней независимо от того, что они делают, терпеть и даже после всего этого оставаться сильными и такими же красивыми в душе людьми. Есть вещи, которые человек, зачастую, пережить не может. Есть такие вещи, которые забирают смысл жизни и в конце концов ломают человека. Будет глупо отрицать, что Луи — невероятный человек. Гарри знал это и восхищался шатеном, его стойкой силой и желанием жить. Он не знал, что или кого благодарить за то, что Томлинсон смог простить его, подпустить к себе и начать испытывать к кудрявому такие теплые чувства. Поток мыслей прервал звонок телефона и мелодия была незнакома Гарри, потому он сразу же догадался, что это был телефон Луи. На часах было уже одиннадцать вечера и Томлинсон так и не вернулся домой, поэтому было вполне логично, что на экране высвечивалось «Мамочка». Стайлс сразу же нажал на зеленую кнопку, чтобы принять вызов и вышел из комнаты, тихо прикрывая дверь, не желая будить шатена. -Лу? Почему тебя до сих пор нет дома? Голос Джоанны звучит обеспокоенно и кудрявый понимает, что не зря взял трубку. -Эм, Здравствуйте, миссис Томлинсон. Я Гарри, друг Луи. -Ох, привет, Гарри. Что-то случилось с Луи? -Нет, нет, ничего не случилось. Мы просто, эм, были у меня и Лу уснул, поэтому я не стал будить его. Подумал, что слишком поздно. Джо на том конце провода понимающе кивает, но зная, что Гарри этого не видит, уже более спокойно говорит. -Спасибо, милый. Тогда просто скажи ему утром, что я звонила, хорошо? Доброй ночи. -Да, хорошо. Доброй ночи. Вызов прекращается и Гарри проводит рукой по лицу, только сейчас замечая, что почти не дышал. Он тихо и медленно заходит в комнату и его взгляд сразу же цепляется за умиротворенное лицо Луи, который так мило и по-домашнему лежит на постели Стайлса, раскинув свои руки в стороны, немного приоткрыв ротик. Парень останавливается, убирает телефон на рабочий стол и стягивает с себя кофту, оставаясь в одних скинни. Гарри аккуратно ложится на постель и двигается ближе к Томлинсону, нежно и без задних мыслей оставляя поцелуй на лбу мальчика, постепенно засыпая под его размеренное дыхание.

***

Луи ощущает, как ему с каждой минутной становится все жарче, пряди непослушной челки прилипли ко лбу, и все это заставляет мальчика выдохнуть и медленно раскрыть глаза, натыкаясь взглядом прямо на спящего Гарри. Он выглядит очень красиво. Его ресницы мягко подрагивают, отбрасывая еле заметную тень на кожу; губы приоткрыты и так маняще выглядят, что Томлинсон тянется и легко чмокает Стайлса, наблюдая за его реакцией. Рука Стайлса, которая покоится на талии Луи, нежно сжимает ее под одеялом и теперь мальчик понимает, что он только в боксерах, и его кожа соприкасается с теплой кожей Гарри, создавая приятное ощущение близости. Они не первый раз так спят, но каждый раз это чувствуется по новому, по особенному. Но постепенно Томлинсон просыпается и понимает, почему Гарри даже во сне так трепетно, заботливо и защищающе обнимает его. Будто скрывает от кого-то, пытается спрятать в своих руках. События прошлого вечера накатывают на него, как холодная волна в большом океане. Она заставляет его тонуть, идти ко дну и шатен вскакивает с постели, ощущая, как одинокая слеза скатывается по щеке, оставляя за собой мокрый след на молочной коже. -Эй, Лу. Гарри открывает сонные глаза только тогда, когда его рука безвольно падает на кровать из-за того, что хрупкое тело шатена резко поднимается с кровати. Луи слышит хриплий голос Стайлса, поджимает губы, чтобы скрыть их дрожание, и поворачивает голову, смотря на парня через плечо. -Доброе утро.- голос выходит слабым, немного хриплым и дрожащим, потому Гарри сразу же понимает, что не так с Луи. Он привстает и оборачивает свои руки вокруг талии Томлинсона, заставляя мальчика откинуться на его грудь, утыкаясь лицом в шею кудрявого. Томлинсон чувствует себя в безопасности. Ему нравится, как большие руки Стайлса обнимают его, как длинные пальцы бегают по его коже и оставляют за собой невидимые следы и мурашки, от которых Луи выдыхает в кожу Гарри. Стайлс опирается спиной о спинку кровати, укладывая шатена спиной на свою грудь и раздвигает ноги, чтобы Томлинсону было удобно. Он чувствует, что переживает шатен, ведь ему кажется, что Луи очень любит говорить через прикосновения. Мальчик аккуратно сжимает своими немного холодными пальцами запястье кудрявого, не давая прекращать обнимать его. Впрочем, Стайлс и не собирался этого делать. Парень прижимается влажными губами к виску Луи и оставляет на нем поцелуй, от чего шатен слабо улыбается, пряча лицо. Но плохие мысли о прошлом вечере все равно его тревожат и вся эта нежность и легкость становятся мимолетными. -Что с Остином? — Томлинсон произносит это тише, чем хотелось бы. Сразу понятно, что ему все еще страшно. Неприятные и грязные прикосновения чужого человека иногда чувствуются на белой коже мальчика, от чего тот переодически ежится, сжимая руку Гарри. -Забрала полиция. -Ты избил его, да? Я слышал твои слова. Стайлс ничего не отвечает, просто мычит, зарываясь лицом в волосы Луи цвета молочного шоколада. На каштановых прядках играют непослушные лучи утреннего солнца, а светлая кожа, через которую кое-где просвечиваются светло-голубые венки, будто принимает в себя мутный свет, от чего кажется, что Томлинсон светится изнутри. Кажется, словно он ангел. Такой чистый и невинный, и осознание того, что он живет в настолько порочном мире, полном грязи и разврата, заставляет Гарри сильнее прижимать хрупкое тело к своему, буквально желая, чтобы они слились в одно целое. В итоге, когда Луи уже точно понимает, что ему и Гарри ничего не грозит, они оба встают с постели Стайлса, чтобы позавтракать и после отвезти Томлинсона домой. Луи находит свои немного грязные джинсы на стуле, куда их положил Гарри и надевает их, мельком начиная следить взглядом за кудрявым, когда тот поднимает руки к вверху и начинает «разминаться» после продолжительного сна, потягиваясь, напрягая мышцы спины и живота. -Ох, боже, Стайлс, избавь меня от этого зрелища, — Луи усмехается, сдувая со своих глаз непослушные прядки тёмных волос, которые то и дело лезут в глаза. Гарри вскидывает бровь в вопросе и невзначай пробегается своими глазами, цвета свежей травы, по телу шатена. -Всё настолько плохо, да? Я давно не был в зале. Дураку понятно, что Стайлс начинает придуриваться, выбивая из Луи комплименты и Томлинсон не намерен сдаваться, потому он медленными шагами подходит к Гарри и приподнимается на носочках, прижимая подушечку пальца к ложбинке между грудей кудрявого, начиная тягуче и медленно вести пальцем вниз. -Ты знаешь, да. Твои кубики совсем потеряли четкие очертания и ты уже не так силён, — Луи пытается сдержать смех, который так и наровит вырваться наружу, а Стайлс закидывает голову назад и улыбается, снова возвращая все внимание себе. -И что, теперь я нравлюсь тебе меньше? На это Луи лишь слабо качает головой, закидывая руки на плечи кудрявого, обнимая его за шею и зарываясь своими тонкими, немного холодными пальцами в волосы Гарри, начиная перебирать их, пропуская прядки. -Ни в коем случае, Хазз. К тому же, я нагло врал. -Я знаю, детка.- Стайлс опускает ладони на голую спину Луи и за счёт этого прижимает мальчика ближе к себе, не давая тем самым отстраниться. И в этот же самый момент губы Томлинсона накрывают другие губы и шатен мычит от неожиданности в поцелуй, ощущая, как Гарри перенимает все на себя и инициативно начинает ласкать губы шатена. Поцелуй выходит медленным, они никуда не торопятся, и Стайлс то и дело мягко проводит кончиком языка по нижней губе Луи, начиная слегка посасывать ее, оттягивая. Луи тает от действий Гарри, потому что, сколько бы много они не целовались, Томлинсон ощущает все те же чувства. Теплые и сильные, которые проходят через все тело, заставляя кровь вскипать, бегать быстрее по венам, от чего желание мальчика только увеличивается с каждым разом. Это как наркотики, от которых у тебя зависимость и привыкание. Когда воздуха в лёгких парней становится мало и их губы горят от частых действий, Гарри отрывается от Луи и заботливо, можно сказать, по-домашнему, убирает с глаз Томлинсона его чёлку. -Пойдем вниз, найдем что-нибудь поесть, — шатену остается только кивнуть, соглашаясь с парнем, и сразу же следовать за ним из комнаты, а потом вниз по лестнице. Луи не раз был в доме Гарри. Даже больше, чем Стайлс в его. Они приходили сюда вместе после школы, смотрели фильмы на ноутбуке кудрявого, пытались делать уроки. Пытались, потому что Гарри то и дело отвлекал Луи, втягивая мальчика все в новые и новые поцелуи, заставляя шатена краснеть и тяжело дышать, от приятного напряжения, которое пронизывало его тело. В любом случае, они проводили очень много времени рядом. И Стайлс мог точно признаться, как бы жалко это не звучало, что он начал зависеть от человека. Начал зависеть от Луи. Словно его присутствие рядом делало жизнь проще, приятнее и светлее. Словно, видя рядом с собой Томлинсона, Гарри ощущал себя спокойно. Не потому, что он частично опекал шатена. Нет. Просто Стайлс знал, что рядом есть человек, которому он доверяет и верит. Который, не смотря на то, что между ними происходило, смог найти в себе силы простить. -Эй, ты задумался. Сквозь пелену мрачных мыслей Гарри услышал, как Луи зовёт его, а после почувствовал, как голого плеча касаются теплые влажные губы, пытаясь привлечь внимание к их обладателю. -Да, извини. Просто ты проснулся невероятно рано. Я не привык к такому. -А стоит, потому что я редко встаю позднее утра.- Луи солнечно улыбается, следя глазами за тем, как Стайлс двигается по кухне, наливая им утренний чай, чтобы они окончательно проснулись. -Ну, значит мне придется делать так, чтобы ты очень сильно уставал каждый вечер. Думаю, это поможет наладить твой режим. -Эй, мой режим и так хорош, Хазза. -М, да. Может для старика, которому под девяносто. Ну, знаешь. Ложишься в одиннадцать, встаешь к восьми или девяти. -О, замолчи. -Я не прав? — Гарри улыбается, когда видит нахмуревшегося Луи, который пытается скрыть свою улыбку, — Я прав. -Не будь таким самоуверенным говнюком! — Томлинсон хватает кухонное полотенце, которое весит на крючке и наотмашь ударяет им бедро Стайлса именно в тот момент, когда тот уже успевает поставить чашки, наполненные горячим чаем, на стол. Гарри сразу же хватает другой конец полотенца и тянет шатена, который держит противоположный конец, на себя, заставляя мальчика врезаться в его грудь. Гарри кладет пальцы на подбородок Луи и мягко сжимает его, немного поднимая, чтобы Томлинсон смотрел прямо ему в глаза. Стайлс предательски медленно начинает приближаться к лицу мальчика, что, по сути, должно означать новый поцелуй, и Луи в предвкушении прикрывает глаза. Но поцелуя не следует и губы шатена обдает только чуть теплый воздух, когда Стайлс шепчет: -Кому, как не мне. -Ты невыносимый. Кудрявый лишь пожимает плечами и садиться за стол, хватая пальцами тонкое запястье Луи. Он тянет мальчика на себя, но Томлинсон предпочитает сесть на рядом стоящий стул, поджимая под себя одну ногу, укладывая свои ладони на теплую кружку чая, чтобы ощутить приятное тепло от напитка. И пусть, что он уже сидел на коленях Гарри, когда целовал его в машине, пытаясь передать  через это все свои чувства к этому человеку, но все же. Сейчас он не настолько наполнен страстью и желанием. К тому же, Томлинсон все тот же Луи, который порой может смущаться от всего, что покажется ему очень необычным или непривычным. -Ночью тебе звонила мама. Мне пришлось взять трубку, чтобы оне не волновалась. -Что она сказала? Сильно была зла? -Совсем нет. Просто попросила передать, что звонила, и чтобы ты позвонил ей сам, как проснешься. -Она иногда так сильно переживает за меня.- Луи ловит взглядом, как кадык Гарри резко дергается от того, что тот как-то нервно проглатывает. -Это мамы. Они все такие. -Твоя тоже такая? Луи говорит это быстрее, чем его мозг успевает подумать. Каждый раз, когда он приходил к Гарри, он заставал дома только его отца. В разговорах, когда требовалось упоминать родителей, у Стайлса был только отец. Да и сам дом ощущался как те, в которых есть почерк только мужской руки и характера. Не трудно было догадаться, что с мамой Гарри что-то не так. Наверное, одно из двух. И Томлинсону хотелось думать, что это не смерть. Но было сказано то, что сказано. И к большому сожалению, жизнь была не фильмом, который записан на диск. И перемотать назад было нельзя, а иногда так хотелось. Стайлс вскакивает со стула так резко, что Луи кажется, что он вот-вот упадёт. Но Гарри качает головой и обходит мальчика, опуская голову вниз, будто пытаясь спрятать что-то. Возможно, предательские слёзы. -Гарри, постой. Я не хотел, — Луи вскакивает вслед за Стайлсом, который выходит на задний двор, и сам Томлинсон ощущает, как в его глазах начинает немного мутнеть от слёз, которые набираются от осознания всей ситуации. Можно сказать, что шатен нашел слабое место Стайлса, и сам того не понимая, надавил на него. -Хазз, пожалуйста. Томлинсон выскакивает вслед за Гарри на террасу заднего двора и сразу же обнимает себя руками, чувствуя, как осенний мокрый холод окутывает его голую кожу. Он видит кудрявого, который садится на ступеньки темного дерева и пытается зажечь сигарету, но его руки сильно дрожат. В глубине души Луи явственно понимает, что дело совсем не в холоде, что в последние дни набирает обороты. Стайлс плачет. Шатен выдыхает и ступает босыми ногами по слегка влажной древесине, доходя до дрожащего Гарри, садясь рядом с ним. Он видит, что парень не может зажечь сигарету и пронзительный взгляд цепляется за капельку слезы, которая срывается с щеки Стайлса, падая прямо на руку парня. Луи только несколько раз видел, как плакал Гарри. И он знал, что в глубине души кудрявый прекрасный человек, в которого он так сильно влюблен. Но его истерика, которую вызвали слова о маме, была сильной и она заставляла Томлинсона паниковать и переживать. Не за себя. За Гарри. В конце концов, замёрзшие пальцы Луи соприкасаются с такими же пальцами Гарри, и аккуратно забирают сигарету и зажигалку, откладывая их в сторону. Но мальчик не отпускает пальцы кудрявого, только обхватывает их своей ладошкой и сплетает пальцы Стайлса со своими, поднося руку к своим губам, начиная обдавать ее горячим воздухом, иногда оставляя влажные поцелуи на коже, которая становится сухой от холодного воздуха, преобладающего над теплым. Он шепчет совсем тихо, будто делая так, чтобы их никто не услышал. -Прости меня, пожалуйста. Я не должен был поднимать эту тему. Гарри кивает и сжимает пальцы мальчика в ответ, судорожно вдыхая прохладный воздух, который заставляет немного гореть ноздри. Кудри Стайлса спадают вниз и закрывают его заплаканное лицо, потому Луи терпеливо ждёт, пока парень немного успокоится, чтобы они могли пойти в дом и согреть ноги друг друга, сплетая их между собой. -Мамы не стало шесть лет назад. Хриплый, но совсем тихий голос прорезает тишину, которая уже успела образоваться вокруг них. Луи не перебивает Гарри, потому что понимает, как трудно ему сейчас открыться и говорить об этом. -Она никогда не любила папу, ее сердце принадлежало другому человеку. И каждый вечер, когда я уже спал, она уходила из дома, чтобы пойти в другой.- Гарри шмыгает, вытирая с щеки новую соленую слезу, что так и наровит упасть вниз, — Наверное, именно из-за этого родители ругались каждый день очень сильно, и мне приходилось это слушать. Но в силу возраста, я мало что понимал и меня не так сильно это волновало. Я ведь был ребенком. Я смотрел на мир более оптимистично, и я верил, что мама все равно любит папу так же сильно, как и он ее. На последних словах из груди Гарри вырывается громкий всхлип и парень дажене пытается подавить его, «засунуть» обратно с ним всю боль, которая выливается вместе со словами. Луи больно. Больно видеть, как один из самых дорогих людей в его жизни давится слезами, пытаясь открыть душу мальчику. И Томлинсон уже готов остановить Стайлса, но парень продолжает. -Мне было одиннадцать лет, когда папа зашел в мою комнату и сказал, что мамы больше нет. Я сначала не понял, что все это значит. То есть, как моей мамы больше не может быть? А потом приехала бабушка и сказала о том, что у мамы остановилось сердце. И только тогда я смог понять, что больше никогда ее не увижу, никогда не почувствую тепло, исходящие от ее тела, ее голос, который всегда успокаивал меня, он заставлял меня чувствовать себя в безопасности. Луи ощущает, как одинокая слеза скатывается по его холодной щеке, оставляя влажную соленую дорожку. Если это так больно слушать, то возможно ли вообще представить, что ощущает Гарри в этом момент. -И за день до этого мама снова ругалась с папой. Но, знаешь, эта перепалка была намного сильнее, чем их прошлые. Мне буквально хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать, как они кричат друг на друга на первом этаже. Я тогда подумал, что это все из-за отца. Что это он виноват в смерти мамы, ведь он доводил ее до слёз каждый день и я видел, как она плакала. И я закрылся от него и от всей остальной семьи. Кажется, вера во что-то хорошее ушла вместе с мамой под землю. -Ох, Гарри… Луи выдавливает это из себя, стирая с щек холодные слезы, начиная беспорядочно шмыгать носом, но Стайлс качает головой, продолжая. -И я признаюсь тебе честно, Лу: вся злость, которая в течении лет накапливалась у меня из-за отца, позже выливалась в удары, которые я наносил тебе на протяжении двух лет, — из груди Гарри снова вырывается громкий всхлип и Луи кладет руку на напряженную спину парня, начиная медленно и успокаивающе поглаживать ее, — После каждой новой ссоры с папой, мне было необходимо найти тебя, чтобы освободить себя от тяжелой ноши, если можно так сказать. Я совсем не думал о тебе и о том, что ты чувствуешь. И мне так жаль, боже. Так жаль, что я позволил себе думать, что мне можно распоряжаться тобой и твоим моральным и физическим здоровьем. Я никогда этого себе не прощу. Гарри качает головой и вырывает руку и рук Луи, опираясь ими на свои колени, пряча лицо в ладонях, буквально заходясь в новой истерике. -Хазза, пожалуйста, не плачь. Ты потрясающий человек, абсолютно точно прекрасный. И ты не виноват в том, что ты лишился самого дорого человека тогда, когда больше всего в нем нуждался, милый. Да, ты оступился, потому что не имел поддержки и опоры рядом, но ты такой сильный. Такой сильный, что смог побороть это, изменить себя и разобраться в том, что всегда тебя тревожило. Послушай меня, пожалуйста. В это самое время Томлинсон уже перемещается и оказывается прямо перед Гарри, сидя на коленях. Его пальцы обхватывают запястья Стайлса, пытаясь убрать руки от его лица. Все же парень позволяет его сделать и красные, заплаканные глаза впиваются в такие же красные, раздраженнве от слез. Потому что Луи больно видеть, как мучает себя Гарри. Больно слышать о том, что он пережил. -Послушай, — повторяет шатен, — Ты мне очень дорог, Хазз. И я готов сделать для тебя все, что могло сделать бы тебе лучше. Я всегда буду рядом с тобой, буду твоей поддержкой и опорой тогда, когда тебе это понадобится. И я уйду только тогда, когда ты сам попросишь об этом. Я не брошу. Гарри качает головой и тянет Луи с земли, и когда он встает с колен, Стайлс оборачивает руки вокруг поясницы мальчика и прижимает его тело к своему, утыкаясь лицом в животик шатена, который оказывается холодным. Он оставляет влажный поцелуй на молочной коже, и судорожно вздыхает. В свою очередь мальчик зарывается холодной рукой в волосы Гарри и начинает нежно перебирать тёмные волоски, пропуская прядки сквозь пальцы. -Это звучало как очень хорошая свадебная клятва, — в шутку шепчет Гарри. -Тогда мне стоит произнести эти слова, когда мы будем стоять у алтаря. -Я запомнил.