Цветы жизни

—Ты сожалеешь о ее смерти, верно?-спрашивает Лилит облакатившись на стену, у выходящего из белой комнаты Эйхорста. Стригой медленно поворачивает голову на источник звука, и его вечно-ядовитая полуулыбка уходит с бледного лица. Он вспомнил мертвенно-бледное, с уходяшей привлекательностью, лицо своей возлюбленной из тридцатых. Страх, нет,суеверный ужас, испытал тогда офицер СС. Этим утро он впервые почувствовал себя убийцей, и это не было адреналином в кровь, а пустотой. Осознанием того, что из-за тебя умер человек, что ты всю жизнь будешь винить себя, а перед сном представлять, как можно было поступить по иному, как просто нужно было держал язык за зубами, и уйти с Хельгой из того злосчастного кабака. Лилит слышит его размышления, она лишь сдержанно улыбается на это, все также стоя. Нет, она не издевалась, только высказывал молчаливое сочувствие. Она тоже теряла дорогих ей людей, и могла понять его. Отчасти. Розоволосая вернула свою куртку, и теперь, накинув ее на плечи, просто стояла и смотрела на стригоя. Она видела как быстро Эйхорст берет свою мимику под контроль, возвращая привычное выражение лица, как вечно самодовольная и чуть ироничная улыбка исказит лицо Томаса, делая нос острее. Как глаза, с надетыми на них линзами, поблескивают натуральным блеском. Цвет глаз Томаса будто насмешек в лицо Господа, такие голубые, словно небеса, да не вериться, что они принадлежали такому человеку. Но несмотря на скверный характер немца, в нем была собачья преданность. Можно ли назвать эту черту его характера хорошей, но точно выиграшной. Хозяин она уж точно приходится по душе. А есть ли у стригоев душа? —Уже нет.-улыбается Эйхорст, двигаясь в сторону Лилит. Пол тихо скрипит под натертыми туфлями. Томас ходит слишком тихо, если бы не половицы, то его мягкий кошачий шаг не было бы слышен. Девушка, ухмыляясь, переводит взгляд на картину, что висит на противоположной стене.  На ней изображено какое-то сражение. Рыцари, в блестящих доспехах, на массивных жеребцах летят в бой. Пехотные войска, четким строем идут в бой. Кровавое месиво, что разгорится на поле боя через считанные минуты, смерть, что костлявой рукой задела каждого смертного находящегося здесь. Человек ты, или стригой смерть для тебя неизбежна. —Да не парься, я никому не скажу. Можешь быть уверен.-со смешком в голосе произносит Лилит, переводя взгляд на Эйхорста, что напряженно стоял с каменным выражением лица. Стресс, что был испытан девушкой заставил ее каким-то образом отстраниться от неблагоприятной атмосферы, мозг выбрал выброс эндорфинов, гормонов счастья, что заставили Лилит не сорваться на крик. Каждый человек, и не человек, реагирует на раздражители по-разному. Истерики, нервный смех, молчание, причинение себе повреждение, он же селф харм, попытки замкнуться в своем мире: реакцию каждого предугадать нельзя. Все мы чересчур разные, поэтому мы ненавидим друг друга... Лилит и Томас разные,, координально отличающиеся характерами и взглядами. Он : аккуратный, с ядовито-вежливыми речами, и снисхождением в голубых глазах, не вылезающий из своего чёрного костюма с красным, атластным галстуком Томас Эйхорст. И она: девочка, запоминающиеся по розовым волосам, девочка, которая носит носки на колготках, и смотрит на тебя с чуть уловимой, но мягкой усмешкой. Или это только кажется Томасу? Лилит поняла: залезть в голову Эйхорсту куда сложнее, нежели пролистать воспоминания и мысли обычного человека. Пришлось покорпеть над проникновением, но цель оправдала средства. Лилит все изучила, проанализировала, и теперь Томас преобразился для нее в более занимательную и незаурядную личность. Но не для этого касалась Лилит в запросах разума. Главной целью было узнать: врал ли немец насчет Хозяина или нет. Он не врал. Но информацию о том, где Хозяин находится не знал даже Эйхорст. Это было логично и предсказуемо, Хозяин не был дураком или идиотом. Он прекрасно знал о способности Лилит и не мог позволить ей узнать его местонахождение. — Хватит лазить в моей голове. - с нажимом сказал Томас, встав прямо перед девушкой. Она подняла на него свои темные глаза, растрепанные волосы обрамляли овальное лицо. В сравнении с прилизанным Томасом Лилит, по меньшей мере, выглядела не презентабельно. Стригой все также улыбался лишь уголками губ,и его голубые глаза медленно бродили по Лилит, исследуя всю ее. Глаза стригоя были чуть прикрыты, и он, можно предположить, был расслаблен. — Блять, чувак, не смотри на меня так. Ты меня стесняешь, я не шлюха если чо. Поэтому держи свое желание подальше от меня. Я приключений на свою жопу не хочу.-вымолвила Лилит, оглядывая Эйхорста демонстративно с ног до головы. Она выпучила глаза, когда говорила . Томас недовольно скривился. Немец терпеть не мог жаргона, считая непозволительным для себя, а тем более для женщины говорить матерные слова. Но больше он не любил сигаретный дым, который разил от девушки за километр. Его не могли перебить никакие запахи. Он пытался в одежду, им ради волосы, все тело было будто-бы пропитано этим отравляющим запахом. —Ты слишком много куришь. Придется тебя от этого отучать.-Стригой протянул это предложение медленно, будто смакуя слова. И эта улыбка одними уголками рта, стала еще более жуткой. Он часто так улыбался. В одно время она была мягкой, но то что крылось за ней, было ужасающе. — - БДСМщик хренов.-бросила девушка отходя от Эйхорста на шаг, почти вжимаясь в стену, был ли это стратегический план, или банальная недоброжедательность к собеседнику- неизвестно. Томаса это ничуть не смутило.. Он лишь шагнул к девушки, и вместо метра между ними, осталось лишь сантиметров двенадцать. В этот момент Лилит напряглась, ей не видно выражение его лица, на него не падает тот малочисленные свет, что зажжен в комнате. Это заставляет напрягаться. — По-моему мы уже говорили о том, что нужно вести себя подобающе. Поэтому живо закрой свой рот!- мягкий голос Эйхорст срывается на крик, он берет Лилит за плечи и трясет. Та, охренев, лишь с испугом смотрит на немца. Парик растрепался, прядь искусственных волос Томаса, предают его напомаженному лицуеще более сумасшедший вид. — И я тоже говорила, пошел ты нахуй!!- кричит девушка, ударяя Томаса написать в лицо, и сама убегает в коридор, Томас мгновенно стартует за ней. В темноте они ориентируются оба отлично, что усложняет прятки и догонялки. Лилит понимает, что просто так в темном углу ей не спрятаться. Поэтому она пытается открыть какаю-нибудь дверь , и заперется в комнате, а пока немец будет ломать дверь, можно выиграть время и выбраться наружу. Но двери не особо поддавались, да и время на сильные поддергивание не было. Это вынудило Лилит просто бежать по корридорам, доставляя Томасу еще больше проблем. Немец не отставал ни на шаг, он ритмично двигался в такт девушки, крича ей остановиться. Лилит же тихо материь все вокруг, пытаясь открыть внеочередную дверь. И в один такой момент Томасу удалось поймать девушку за руку, и повалить на пол. Лилит попыталась вырваться, и ей это удалось, она даже удачно ударила стригоя в живот, но из-за слабости в теле ей это мало помогло, немец, оклемавшись после удара, схватил отползающую за ноги и потянул к себе. Через несколько нее Лилит лежит на полу, под ним, мужчина наступает по кожаными туфлями на платье, оставляя на нем след. Он самовольно говорит: — Плохая была идея, от меня ты не убедишь, но балл за смелость точно в твоем кармане, но я очень зол на тебя сейчас, Поэтому я вынужден буду придумать для тебя наказание. Так как ты подняла всю пыль, что годами лежала на полу, ты будешь чистить мне туфли. Я просто терпеть не могу грязную обувь, поэтому ты не наказание будет именно таким. И по аккуратнее с ними.- добавил последнее предложение Эхйорст, подняв указательный палец вверх. —Эйхорст, а не пойти ли тебе в пизду?! Ах да, точно, тебе ведь нечем! Думается мне, что ты и сдох девственником, ведь из-за твоей тупости тебе даже та еврейка не дала. Прости, но в твоем случае не туфли чистить, а бежать покупать фаллос в секс-шопе. - Лилит говорил это с бурей эмоций, начиная от вопросительных ноток, заканчивая дельными предложениями. Томас лишь с омерзением смотрел на Лилит, он не ожидал такого...диалога. Он рассчитывал на испуг, а тут такое. Непорядок. А еще этот запах, сейчас, когда ее лицо в паре сантиметров от его, этот запах становится еще более невыносимым. — Кстати, и какая она была?- поднимает голову Лилит, вопросительно смотря на стригоя. Ее темные глаза излучают интерес. Она чуть отползает назад, и приподнимается на локтях. Томас мгновенно встает на ноги. —Лучше тебя, дорогуша.- отвечает немец, с высока смотря на розоволосую. Мерзкая улыбочка расползается по его лицу, от чего Лилит, подобно Элдричу Палмеру, морщится. В его голове кроется всего один вопрос: зачем Хозяин приказал ему, своему самому преданному слуге, выполнять роль банального телохранителя? И терпеть вск выходки этой бестактной, невоспитанной девчонки? Неужели она настолько ценна для него?! —Даже так. Думаю тогда вы уже и целовались, или она была настолько красива, что до этого не дошли?-игриво подняла брови Лилит. Глаза Томаса выражали еще больший холод чем обычно, зрачки уменьшаются до предела. Но улыбка все также играет на лице. Мимика Томаса говорила о раздражение, и скорейшей выплески гнева. —Не твое дело.- сквозь зубы говорит Томас, борясь с желанием отвести эту чертову девчонку обратно к Датч и посадить на цепь. Он мгновенно тушит огонек гнева, прекрасно понимая, что тогда упустит большой и сладкий куш. Хозяин не должен сомневаться в нем. Господин и так уделяет слишком много внимания Палмеру. Сейчас постараться необходимо. —Значит да, да по глазам вижу!. И похоже, тебе понравилось!- смеется девушка, легонько ударяя рукой по полу, Томас переводит взгляд на свою руку, закованную в часы, и чуть сощурив глаза, произносит: —Ты когда-нибудь замолкаешь? Лилит отползает еще дальше, опираясь уже опираясь об внеочередную стену. —Не...-мотает головой Лилит, и пряди падают на лицо, она пытается их сдуть. После черных попыток она раздраженно вздыхает, и смотрит на Томаса. —Думаю тебе стоит научиться этому- лаконично замечает Томас, переводя взгляд на розовые волосы девушки. Для Томаса до сих пор было чуть в диковинку видеть такой цвет на чьих-то волосах. В силу своего возраста, и круга общения Томас не был знаком с таким… имиджем. — Кстати, раз уж я у тебя в заложниках,- на "заложниках" Лилит пальцами показала кавычки,- то мне нужно вернуться домой и забрать вещички. Я конечно все понимаю, но в одном и том же я ходить не могу, плюс оно-показывает на платья- все с ананасовом соке и твоих отпечатках ног. На платье и впрямь были капли сока, оно все было испещрено этими пятнами, и запах, исходящий от платья, очень нравился Эйхорсту. Он немного перебивал запах сигаретного дыма. Можно ли назвать немца токсикоманом? Определённо да, стригои, как и прочим животные, ориентируются на запах, и некоторые их этих запахов, к примеру запах крови, может вызывать мгновенное желание подкрепиться. Томасу нравится запах ананасов, да и вообще цитрусовые он любит, особенно нюхать, вкуса он не чувствует практически. — Да, разумеется.- произносит Томас, приближаясь еще ближе к Лилит. Такое понятие как личное пространство явно в его лексикона нет, что доставляет дискомфорт всем, кто имеет с ним дело. — И когда же?- девушка изогнув брови, чуть скептически смотря на нациста. Немец вновь поприкидывал что-то. — Сейчас можно отправиться, но мне кое-что нужно сделать…- на этом предложении Томас вытащил из кармана брюк что-то маленькое, черного цвета и вытянутой формы, что именно это было, Лилит не видела. — Ну, тогда что мы яйца чешем? М?? Может пойдем?- вопросительно скривлась Лилит, сверля взглядом вампира. — Какая ты нетерпеливая, - протягивает Эйхорст, поворачивая голову к девушки. Та замечает, что накладка, прикрывающая шею, чуть сползает. Из-под нее виден мертвый кусок кожи, на котором было чуть гримма, видимо попавшего с лица при нанесении. — Я не виновата, что ты терпила.- резко выпалила Лилит, убирая волосы в хвост, и закрепляя его резинкой, висевшей на ее руке все это время.- Ну и кого мы ждем? Погнали, нам еще надо найти приключение на свою жопу, ну и тебе простебать твоего любимого Сетрякяньчика. Приключения не ждут! Лилит с гордым видом встала, и пошагала в темный коридор, но ее перехватила рука Эйхорста, он поймал прямо за запястья и тем самым остановил движения. Лилит лишь с недовольством бросила на него взгляд. Мол: "Что еще не так?" — От куда ты знаешь про еврея?- удивленно расширил глаза в линзах Томас. Лилит тут же оживилась, но ничего не сказала, лишь загадочно улыбнулась, и поспешно вырвала свою руку. Внезапное она посмотрела чуть выше его лица, на белесый парик. Он был зализан в правую сторону, и на местах, где закреплялся парик, можно было видеть специальную жидкость, такую белую, чуть заметную полосу вокруг наложения парика, что и вырвало ненастоящие волосы стригоя. — Надеюсь ты не заодно с А-230385, и его шайкой головорезов.- в свойственной манере сказал Эйхорст. В голосе сразу можно было ощутить все то презрение, и отвращение к этой, так называемой "шайки". При упоминании о еврее, немец становился чересчур категоричным и немного раздраженным, сказывалась ли на этом их многолетняя вражда, или же просто осталось от закостенелого врага было не понятно. Лилит это сразу для себя отметила, ибо такие моменты следует всегда примечать в собеседнике, что бы в дальнейших ситуациях использовать это против его. — Упаси великий Ктулху, от них воняет будто-бы они сами сдохли.- скептически выдала Лилит, идя по корридорам за немцем. Пол продолжает скрипеть под натертыми туфлями.