***
На небе давно уже взошли Массер и Секунда. Впрочем, из-за густого тумана, накрывшего болота Хьялмарка, их почти не было видно. — Полночь. Сейчас ведь месяц Огня очага, не так ли? Значит, солнце взойдет ровно через шесть часов, — для того, кто прожил более трехсот лет, беседы с самим собой — абсолютно нормально явление, а иногда и единственный способ не сойти с ума от извечного одиночества. — Вау! А как ты поняла, что сейчас именно полночь? Неба ведь почти не видно, — уже забыв и про страх, и про недавнее похищение, с энтузиазмом спросила юная нордка. — Чувствую. — Надо же! А у нас в Солитьюде живет одна женщина — Иветта. Она говорит, что чувствует, когда пойдет дождь — у нее начинают ломить кости, представляешь? Ау! — девочка собиралась рассказать еще нечто интересное о своих соседях и их повседневной жизни, но угодила босой ногой прямо в болото, — я не могу так идти. Они выкрали меня прямо из кровати. Думаешь, мне хоть кто-то предложил ботинки? Нет, конечно! Я думала, что отморожу ноги в этой пещере. Однако наемница продолжала идти молча, не обращая внимания на жалобы своей спутницы, пока та не остановилась и, требовательно топнув по луже, что добавило новых пятен на ночной рубашке, заявила: — Я отказываюсь идти без обуви, — женщина же снова не выказала ни одной эмоции и даже не замедлила шаг. Однако юная нордка, судя по всему, действительно не собиралась двигаться с места, пока на нее не обратят внимание. — И что мне с этим сделать? Не хочешь — не иди, — равнодушно пожала плечами вампирша. — Но ты ведь не бросишь меня здесь одну-у-у. Мало ли что может случиться: тут и грязекрабы водятся, и волки, и, наверное, даже рыбы-убийцы. Настоящие рыбы-убийцы! Есть у нас в городе… — прервал это рассуждение ботинок, попавший девочке прямо по лбу, за ним тут же прилетел второй, снятый с ноги вампирши, — ну можно же аккуратнее! Во имя Восьмерых, они же огромные и разваливаются. А нет чего получше? — тут уже нервы сдали у наёмницы. Однако ей хватило всего один раз оскалиться, чтобы выиграть несколько минут тишины и беспрекословного послушания.***
Долгая жизнь — подарок судьбы, слишком долгая — проклятие. Особенно, если будучи созданием Тьмы, стараешься жить так, как завещано детям Света. Триста лет без единого глотка человеческой крови — самоубийство для изощренных любителей извращений. Постоянные боли и спазмы стали её постоянными спутниками ещё лет пятьдесят назад. Теперь к ним прибавились приступы кровавой рвоты и гнойные язвы по всему телу, с каждым днем становящиеся все больше. Эта ночь выдалась особенно тяжелой — из-за болтливой девки головная боль мучила сильнее обычного. «Сколько лет уже я ни с кем не разговаривала?» — вдруг пришло на ум вампирше. Немного призадумавшись, она неуверенно произнесла «шесть». Это, конечно же, не считая нескольких скупых фраз, брошенных различным нанимателям. Стоило ей только об этом подумать, как из-за спины послышался знакомый раздражающий голос: — Ну-у-у, расскажи мне, кто тебя послал? — Серьезно? Кто меня послал? — Да! Я же должна знать имя человека, который отправил героя-вампира, чтобы спасти меня. — Это молодой граф из Сиродила, который не так давно посещал Солитьюд и, заметив тебя на улице, влюбился по уши. — У-у-у, правда? А как его зовут? А он красивый? А сколько ему лет? А у него есть лошадь? А он может… — Неправда. Папке скажи спасибо, как придешь. Герой-вампир, Даэдра тебя подери, придумала же, — вампирша уже дважды пожалела, что решила сыронизировать. Одновременно с тирадой девчонки в голове опять зазвучал хорошо знакомый скрипучий голос: «Почему бы тебе ее просто не убить?». — Подумать только, он заметил, что я пропала! Так быстро. А Сорекс говорит, что папа меня не любит. Готова поспорить, про него бы он не вспомнил, — девчонка что-то там ещё болтала, но наемница старалась не слушать. Неожиданно появившаяся из тумана дорога её очень обрадовала. Женщина так резко сунула нордке факел, что та, не успев ничего понять, машинально его схватила. — Всё, тут наши пути наконец-то расходятся. Тебе куда-то туда. Пять часов, и ты в Солитьюде. Пока, — вампирша махнула в сторону тумана, а сама направилась в противоположном направлении. — Эй, погоди! Ты не можешь меня бросить. Как же вознаграждение? Я своего па хорошо знаю, он тебе всё сразу никогда бы не дал, — девочка, однако, даже и не думала отставать от своей спасительницы. — Ещё как могу. Мне заплатили аванс. Его я отработала, а остальное пусть себе оставит. — Но меня же могут убить по дороге. Или опять похитить. — Мне. Всё. Равно, — уже с нескрываемой злостью ответила вампирша. — я потрачу на тебя и твою пустую болтовню слишком много времени. А у меня очень важное дело, до которого осталось меньше шести часов. — Я не собираюсь идти по этой жуткой дороге одна! Мне придется просто пойти за тобой, — не менее настойчиво ответила юная нордка. — Тогда я убью тебя, — а воображение уже начало рисовать кровавые картины, от которых перехватило дух, а по телу пронеслась легкая дрожь. — Не убьешь! — впервые за эту ночь в голосе девочки прозвучала серьезность. Подобной уверенности вампирша, даже немного забыв про приступ спазма в животе, удивилась и задала вполне логичный вопрос: «Почему?». — Ты ведь герой. А герой никогда не убьет беззащитного. — Герой? — прожив долгую жизнь и совершив немало хороших поступков, наемница никогда такого в свой адрес не слышала. Зато ругательств, проклятий и прочего хоть отбавляй. — Конечно! Только герой мог проникнуть в пещеру полную кровопийц, уничтожить их и спасти меня. А это еще при том, что ты сама — настоящий вампир. Поэтому помоги мне, пожалуйста, добраться домой. Наёмница ожидала любого ответа, но только не подобного. Как-то так сложилось, что за всю жизнь она обзавелась всего одним другом. Одним, зато действительно настоящим. И только от него ей доводилось слышать что-то действительно хорошее. Нет, едва ли в этом был виноват вампиризм. С дурным характером даже самая изысканная наружность не поможет. Сейчас же женщина была тронута. Совсем немного, но достаточно для того, чтобы кардинально поменять свое решение и пересмотреть планы на ближайшее время: важного дела на рассвете всё равно никто не отменял. — Ладно, так и быть, я провожу тебя. Но только если обещаешь не ныть, слушаться меня и заткнуться хотя бы на пару часов. Ясно? — Так точно, командир, — весело ответила девчонка, дав понять, что последний пункт обещания она сдержать не сможет.***
— Итак, как тебя зовут? — действительно, путешествие до Солитьюда в тишине не удалось. Девочки хватило, может, на час, а затем град вопросов обрушился на вампиршу. — Неважно. — Как это «неважно»? Я могу, конечно, называть тебя вампир, или рыцарь-вампир, или… — Джеральдин. — А я Минеция. Минеция Виния. Но ты не подумай, я настоящая нордка. По маме. А по отцу имперка. Но это его глупая идея была дать мне бретонское имя. Ну да ладно, лучше скажи, Джеральдин, скольких людей ты уже съела? — Ни одного. — Как так? Ты же должна пить их кровь? — от удивления Минеция споткнулась и умудрилась упасть прямо в лужу. Однако девочка тут же вскочила, стараясь сделать вид будто ничего не произошло. Наёмница, к ее счастью, даже не обернулась. — За всю свою жизнь мне не довелось убить без необходимости ни одного человека. Из-за этого сейчас я умираю. У Даэдра хорошее чувство юмора. — Умираешь? — Да. Вампиризм — болезнь. На неё каждый организм реагирует по-разному: кто-то впадает в кому, отказавшись от питания, кто-то просто слабеет. Есть ещё те, кто находит подходящее им лекарство — они излечиваются. А я начала гнить. Сначала снаружи, потом изнутри. Думаю, ты это заметила, — в этом Джеральдин оказалась абсолютно права. Сложно упустить из виду отсутствующие куски кожи на лице, гноящиеся глаза и крупные язвы в уголках губ. — Подожди, ты сказала, что существует лекарство? — Для некоторых. Но ни одно из зелий не смогло излечить меня. Мой организм их отторгает, — наемница резко замолчала, на мгновение замерев. — Ты чего? — испуганно спросила Минеция, после того как Джеральдин вырвала у неё из рук факел и кинула в болото. — Стража Рассвета. Только от их доспехов так несёт плохой кожей, — прежде, чем девочка успела что-либо сообразить, вампирша, зажав ей рот рукой, потащила прочь с дороги, не обращая внимания на сопротивление.***
— Я чуть не задохнулась! — - Джеральдин отпустила Минецию только после того, как убедилась, что рядом никого нет. Сколько они просидели в кустах, будучи по колено в болоте, она не знала. Это сильно тревожило наёмницу: ей нельзя опаздывать. — Кто это? Что произошло? — Стража Рассвета — что-то вроде гильдии охотников на вампиров. Или не гильдии. Бес знает, на моем веку их столько сменилось. Вспомнить хотя бы орден Добродетельной крови. — Зачем тогда тут сидеть? Мы ведь не… — тут Минеция осеклась, вспомнив, что одна из них как раз-таки является предметом охоты подобных объединений, — не делали ничего плохого. — А ты попробуй им это докажи. Думаешь вампир с лицом переболевшего корпусом и маленькая девочка на болотах посреди ночи не вызовут никаких подозрений? По-моему, это классика. — Переболевшим чем? Карпрусом? Карптрустом? Ой, а это не заразно? Эта штука не передастся мне? — Просто забудь. Я имела в виду, что мне попытаются отрезать голову, и даже имени не спросят, если увидят нас вместе… — Правильно мыслишь, вампир, — вдруг донесся мужской голос из-за спины. Джеральдин от неожиданности подпрыгнула и выхватила кинжал. Как такое могло произойти? Почему она его не почувствовала? Обернувшись, наёмница увидела, что охотников на вампиров двое. Вторая — женщина-маг. — Какого… Значит, научились сбивать запах? — На самом деле до тебя нам никогда не удавалось подойти так близко к твоим собратьям незамеченными. Однако ты, видимо, особый экземпляр, — женщина-маг явно чувствовала своё превосходство. В конце концов, их двое, Джеральдин одна. Причем то, что её способности до безобразия притуплены, охотники уже поняли. — Точно особый! Глянь на её рожу: я таких уродливых тварей раньше не видел! — однако тут, ничуть не растерявшись, вмешалась Минеция: — Вы чего такие грубые? У нас все в порядке. Идите своей дорогой! — на это охотники лишь перекинулись несколькими фразами между собой: — Трэлл? — Нет, вероятнее, гипноз. — Послушайте, — отодвинула Минецию наёмница, — несколько часов назад я зачистила пещеру с такими же «уродливыми тварями» к востоку отсюда, чтобы вытащить оттуда девчонку. Хотите, сами доведите её до Солитьюда. Мне проблем не надо. Я спешу. — Я без тебя не пойду, ты ведь меня спасла! — немедленно запротестовала девочка, но на нее никто даже не посмотрел. — Да-да, а Акатош мне приходится двоюродным дедом, — издевательски сказал редгард-охотник, крепче сжав рукоять боевого молота, — другому морочь голову, зубастое отродье. — Зубастое отродье? Ты долго это придумывал? — Джеральдин стало весело от подобного словосочетания. Не скрывая смеха, она добавила, — а ты лицемеришь, дружок. В вашем форте тоже живёт одно такое «отродье». Не замечал? Серьезно, давайте всё же попробуем разойтись мирно. — Шутки кончились, — редгард решил пойти напролом и почти молниеносно оказался рядом с наёмницей. Та машинально оттолкнула Минецию в сторону, от чего не успела до конца увернуться от удара, который угодил прямо в левое плечо. Легкий доспех никак не смягчил удар, без того хрупкие кости издали неприятный треск, а Джеральдин кое-как удержалась на ногах. — Нравится? — прорычал охотник, замахнувшись второй раз. — Очень, — на этот раз вампирша успела схватить молот за основание здоровой рукой. Почему-то редгард не ожидал, что ей так легко удастся остановить атаку, и немного замешкался. Ровно этой секунды было достаточно для Джеральдин, чтобы резко ударить того лбом в нос, а затем пнуть горе-охотника в корпус. Он упал прямо в топь, зажав ладонью кровоточащие ноздри. — Ты же охотник на вампиров. Неужели забыл, что даже самые слабые из нас будут физически тебя сильнее? — вспышка, молниеносное воспоминание, явившееся из самых глубин подсознания.