Просто полная Калевала

      Дальше Рованиеми экономные финны решили железную дорогу не строить. Поэтому пришлось вылезать из теплого поезда. Руки озябли, пока я крутила свой билет, пытаясь разобрать, во сколько же прикатит нужный мне автобус. Ух, вот она − близость полярного круга, чувствуется, да еще как! Я, конечно, утеплилась как могла, а перчаток нацепила аж две пары. Но это все равно не спасало. Руки и ноги у меня мерзли даже в июле. А тут − минус двадцать пять, как любезно сообщило табло у здания вокзала.       Пока я возилась с билетом, вокруг как-то резко стемнело. Будто кто-то взял и щелкнул выключателем. Фонарь у вокзала, что, вероятно, реагировал на движение, потух. Я ругнулась и потянула на себя тяжелую дверь. Холод металлической ручки пробрался даже сквозь два слоя вязаной ткани.       Часы показывали девять. Вокзал был закрыт. Тут же, точно издеваясь, засвистел ветер, дунул мне в ухо, поднял и закружил брошенную у бачка пачку из-под чипсов. Чуть не всхлипнув, я подсветила билет экраном телефона. «Самсунгу» погодка тоже пришлась не по вкусу, и он поспешно затух, однако я успела рассмотреть, что автобус приедет через двадцать минут. Хорошо, что не через два часа.       На остановке парочка в расстегнутых куртках − есть тут такой класс, как я считаю, мутантов, способных ходить в футболках зимой и пить пиво из жести, флегматично жевала хот-доги и вела крайне интеллектуальный диалог: − Niin! − кивала девушка. − Niin, niin! − соглашался с ней парень.       Это норма, финны так могут часами беседовать, я уже не удивлялась.       Еще одна фигура мрачно сгорбилась над чемоданом. Существо было низкорослое и пухлое, и, в отличие от жующей парочки, закутанное как эскимос. Половину лица скрывал шарф, и глаза над ним недобро сверкнули, когда я прошла мимо.       На остановке виднелся знак, запрещающий курение, но так как была глухая ночь, и вокруг не было никого, кроме нас, я все равно вытащила пачку. Парочка тоже сразу задымила. Хмурое существо полезло в карман куртки, вытащило помятую пачку «Кента», увы, пустую, скомкало ее, недовольно что-то пробурчав. Я хотела было проявить человеколюбие и поделиться, но существо уже отвернулось, чуть ли не лбом уткнувшись в автобусное расписание. Что же, хозяин − барин.       Ожидание было мучительным. Хмурое существо уже подпрыгивало на месте, сотрясаясь мелкой дрожью. Финка то и дело верещала о том, что ей холодно, но куртку так и не застегнула. Периодически они с ее бойфрендом принимались лизаться, а в перерывах прикладывались к банке лимонада «Яффа». В жести, конечно же. Я же говорю, мутанты. И вот минута в минуту по расписанию автобус появился. Он полз как улитка, и эти последние минуты перед попаданием в тепло были особенно мучительны. − Скорее, скорее! − приговаривала финка, отлипнув, наконец, от своего спутника. Мы встретились с ней взглядом и обменялись отмороженными полуулыбками. Закутанное создание по-прежнему глядело сурово.       Автобус остановился, гостеприимно распахнув двери. Я ринулась к багажному отделению, зашвырнула туда чемодан и взлетела на лестницу, нашаривая в кармане билет, но тут что-то с силой врезалось в меня, да так, что я чудом не рухнула на ступеньки. − Куда лезешь, бл**ь! − раздалась вдруг родная речь.       Хмурое существо, чей шарф размотался, являя миру щекастую распаренную физиономию, поднималось со ступенек и тянуло за собой огроменный чемодан.       Ну конечно. Заберись ты хоть за полярный круг, да хоть в Антарктиду, соотечественники повсюду. И почему-то всегда такие, как эта пигалица. − Прикинь, в автобус лезу! − ответила я, пожалуй, несколько запоздало. Мелкая пробурчала что-то неразборчивое, и, сопя точно паровоз, пропихнула в салон свой чемоданище.       Тут же есть отделение для багажа! Что у нее там, термос с борщом? Кура гриль? Сокровища? Вон, аж на сиденье пытается уложить. Вот ведь придурочная… Автобус тронулся, и она резко села на сиденье. Точно в корзину с яйцами приземлилась. Я не выдержала и хихикнула. Уж больно комично выглядела девчонка. Одарив меня испепеляющим взглядом, она заржала сама, прямо закатилась в истерике. Финны на заднем сидении притихли.       Это чудо звали Симой − в моей голове тут же заиграла кретинская песня родом из девяностых, которую я тут же и пропела, вызвав ее крайнее недовольство. Ехала она туда же, куда и я.       Приятельство иногда имеет свойство зарождаться с небольшой перепалки. Я, конечно, тогда и предположить не могла, что смогу поладить с этой пигалицей, выглядящей от силы лет на четырнадцать − потом я узнала, что на самом деле ей было уже двадцать три. Как не могла предположить, во что выльется эта моя поездка на заработки. И я уж точно не думала, что закончится это международным преступлением, которое так и не будет раскрыто. Но об этом лучше рассказывать постепенно.