Созвездия: Блуждающие

Всё началось с того, что Кость вызвал Вайса на дуэль… Вайс — мерзавец, Кость это знал. Вызывать такого человека на поединок было глупостью. К тому же он владел какими-то боевыми искусствами, отлично стрелял и хорошо обращался с холодным оружием. Кость умел лишь драться и стрелять, и то так себе. Потому что половину своей жизни, даже больше, провёл за зубрёжкой учебников, вгрызаясь в гранит науки и познаний. Кость сглотнул, когда на арену вышел Вайс. Высокий, широкоплечий, смуглый. Бронзовый цвет кожи, словно загар, у него от рождения. Красивый цвет, среди бледных поганок, какими были все присутствующие на этом огромном, затерянном в космосе корабле, Вайс, конечно же, выделялся. Вайса любили все: и женщины, и мужчины, и дети, и даже роботы. Вайса не любить невозможно. Вайс — душа компании, обходительный, иногда грубый, тщеславный и эгоистичный. Однако даже минусы Вайса преображались в плюсы, это нравилось и Кости. Увы, Кость в этом списке обожателей не был исключением. Не любить Вайса невозможно было ещё по одной причине — Вайс являлся капитаном этого огромного судна, которое затерялось в бескрайних просторах космоса. Десять лет назад он убил старого капитана за то, что тот, испугавшись неизвестности, хотел всех усыпить. Тогда Вайсу только исполнилось пятнадцать. Сейчас ему двадцать пять, а Кости уже тридцать три. Двенадцать лет назад Костя Вершинин взошел на этот корабль в надежде увидеть вселенную своими глазами, даже из дома сбежал, но в итоге вместе с пятьюстами семьюдесятью землянами оказался в глубине космоса, на корабле, который шёл неизведанным курсом. Когда Вайс взял управления в руки, то установил на корабле ряд своих законов и правил, которым подчинялись все, даже вновь родившиеся дети. Да, вся власть была у Вайса, человека, проникшего на корабль только лишь затем, чтобы улететь с Земли от алкаша папаши и проститутки матери, которые постоянно над ним издевались. Хотя Кость иногда задумывался, кто над кем ещё издевался. В Вайсе порой было столько жестокости, что он пугал на этом корабле всех людей… Вайс сделал несколько шагов вперёд к дрожавшему от страха Кости. Посмотрел на него надменным, высокомерным взглядом. Кость сразу же почувствовал себя ползучей тварью и тут же захотел встать перед Вайсом на колени. Однако заскулившая за его спиной собака не дала ему этого сделать. Кость быстро на неё оглянулся и снова посмотрел на Вайса. — Брось, Кость, — заговорил в глухой тишине Вайс грудным, хриплым голосом. — Неужели ты пожертвуешь своей никчёмной жизнью ради этой старой псины? — Он хоть и старый, но он мой друг, — проговорил тихо и с лёгкой тоскою Кость. — Я не могу позволить вам его съесть. — Людям еды не хватает, а ты жалеешь какую-то псину. — От Принца никому толку не будет. Нас шестьсот два человека, а Принц один. К тому же он старый. Ему уже двенадцать лет, — пытался достучаться до Вайса Кость, но всё было бесполезно. — Гаси его, Вайс, — кто-то крикнул, сплюнув на пол большого ангара. — Хоть детям супу наварим. — Нет, — помотал головой Кость, когда по толпе прошёлся ропот. — У нас есть ещё запасы на двадцать лет. Зачем вам моя собака? Кость почувствовал, как предательский ком горечи застрял в горле, наполняя глаза солёной влагой. Однако сдержался. Сглотнул, отступил назад. Вайс поднял руку, успокаивая народ. Почесал затылок. Длинные темные волосы сразу же выбились из резинки. Карие, почти чёрные глаза блеснули недобрым огнём. Вайс хрустнул шеей. — Будем биться на кулаках, — отозвался он. — Если ты меня размажешь по этому ангару, я оставлю в живых твою гадкую престарелую псину, если нет — прикончу её. Есть вопросы? Кость некоторое время смотрел на Вайса умоляющими глазами, потом глянул на Принца. Собака вернула хозяину жалостливый взгляд. Иногда жизнь приобретает совсем не яркие краски. На этом корабле и так нет никаких прелестей, так ещё люди стали хуже собак. Кость перевёл взгляд на Вайса, кивнул головой и встал в стойку. Было страшно, но Принц единственный друг, которого Кость любил и которому Кость нужен. Конечно, глупо было думать так о собаке, грязной и лохматой болонке, но иногда Кости казалось, что Принц почти человек. Собака не издевается над ним, не насмехается, от нечего делать не пинается, не плюёт ему в еду и не тушит в стаканах с чаем сигареты, как это делают другие жители корабля… Вайс налетел ураганом. Он умел в драке быть быстрым, точным и красивым. Кость не раз наблюдал, как он дрался с другими и всегда выигрывал. И никто ему не поддавался, просто Вайс действительно был сильнее всех. Первый удар Кость сумел блокировать. Даже второй и третий, но когда Вайс пнул его ногой, то Кость не удержался и упал. Вайс не стал бить лежачего, а замер рядом, позволяя Кости встать. Глянув на него снизу вверх, Кость быстро встал и отошёл на несколько шагов. Вайс раскинул руки в стороны. — Давай, дам тебе фору. Три удара. Если собьёшь меня с ног, получишь лотерейный билет ещё в три удара, — и надменно улыбнулся. Кость поджал губы. Он тоже над ним насмехается, и было время, издевался, словно подросток в школе над сверстником. Кость не красавчик, но и не урод. Он высокий, тощий, постоянно сутулится, оттого и прозвали его — Кость. Новое «имя» к нему пристало сразу, как и насмешки с издёвками. Чтобы избежать издевательств, Кость закрылся в своей лаборатории, выходя лишь для того, чтобы поесть. В лаборатории он изучал случившееся с их кораблём и искал путь домой — за что, кстати, его не любили ещё больше, потому что считали чокнутым. Все уже смирились с тем, что дороги домой не существует. Сначала, когда они затерялись в космосе, Вайс казался Кости хулиганом, потом просто надменным мальчишкой, теперь же он в нём, как и все, видел лидера. Но у Кости был один большой секрет — он безумно был влюблён в Вайса. Сначала Кость считал, что это восхищение, но затем пришёл к выводу, что любовь. Потому оскорбления и издёвки, летевшие в его адрес от Вайса, воспринимались очень болезненно. Как-то ему одна женщина сказала, что он мужик и должен защищать себя сам. Но Кость был не из того теста. Он слишком много времени тратил на гранит познаний, хотя мог бы ходить и в школу боевых искусств. Драться он научился уже здесь, глядя на других и просматривая взятые с собой фильмы-экшены. И здесь же научился стрелять. А вообще Кость занимался навигацией. Это была основная его работа, и пока что выполнял он её качественно, к чему никаких придирок не было. Правда, работал он в своей лаборатории, перенеся пульт туда. Как ему удалось отделить его от всеобщей системы, при этом оставив навигацию в общем компьютере, оставалось для всех загадкой. Сглотнув, Кость сжал покрепче кулаки. Подошёл к Вайсу с боевым настроем и сделал два удара кулаком. Вайс легко их блокировал. Кость снова сглотнул, присел на корточки и крутанулся в попытке сделать подсечку. В итоге упал сам и сжался, ожидая удара со стороны Вайса. Тот посмотрел вниз, вдохнул полной грудью. Нагнувшись, схватил Кость за одежду, вздёрнул на ноги и заорал прямо ему в лицо: — Ты такой ущербный, Кость, что я даже драться с тобой не хочу! Какого хера ты вызвал меня на дуэль, при этом ни хрена не умея! Что я, по-твоему, сейчас должен делать?! — Да замочи его, Вайс, — снова крикнул тот же мужик. Это был заместитель Вайса — Демон. Тот ещё засранец, но Вайс даже не посмотрел в его сторону. Понимая, что сейчас может произойти что-то ужасное, Кость попытался вырваться, дёрнул ногами и угодил Вайсу прямо между ног. Вайс заорал от боли, выпустил Кость, согнулся вдвое, хватаясь за своё хозяйство. — Сука… — хрипел он, прожигая взглядом в Кости дыры. — Убью, падла… Кость испугался этого взгляда и, размахнувшись, ударил Вайса в ухо кулаком. Голова капитана дёрнулась, он задохнулся от двойной боли, а толпа уже роптала, явно желая вступить в драку, чтобы убить Кость. Осознав это, Костя бросился бежать. Впереди него летела на своих маленьких ножках болонка. — Поймайте эту сраную псину! — орал Вайс, и толпа, зашумев, бросилась следом за бегущими к двери Кости и Принцу. Далеко убежать они не смогли. Вершинина сбили с ног и принялись пинать, выкрикивая оскорбления и пожелания скорейшей смерти. Кость пытался вырваться, смотрел на болонку, боясь больше за её жизнь, а не за свою. — Принц, беги! — кричал он, задыхаясь от боли. Но собака развернулась и побежала к нему, гавкая и намереваясь покусать обидчиков. — Суки, не бить его! — раздался громогласный крик Вайса, и все замерли. В этот момент Принц достиг ноги одного из обидчиков и вцепился в его сапог. — Принц, нет, — застонал громко Кость и дотянулся до собаки. Её уже собирались пнуть ногой, но сапог угодил точно в лицо Кости. И до того, как это случилось, Кость успел схватить Принца и прижать к груди, укрывая своим телом. Из глаз посыпались звёзды, Вершинин застонал от боли, но собаку сжал крепче, и та жалобно заскулила, пытаясь вырваться из его спасительных объятий. В этот момент подоспел Вайс. Он схватил Кость за шкирку и вздёрнул на ноги. Кость продолжал держать Принца в руках, крепко прижимая к груди. Чьи-то руки потянулись к болонке, но она огрызнулась. — Нет. Ни за что. Каннибалы! — вдруг закричал Кость, давясь слезами и кровью. — Да вы скоро друг друга жрать будете! Каннибалы!!! Вайс ударил его в лицо кулаком, и Кость упал на пол, выпустив Принца. Собака упала рядом с ним, а Кость провалился в беспамятство. — На суп эту псину, — проговорил Демон, хватая скулящего Принца за шкуру. Вайс перехватил собаку, посмотрел злобно на Демона и скривился в оскале. Потом отпустил Принца. — Концерт окончен, — крикнул он, окидывая всех присутствующих взглядом. — Все разбрелись по делам либо по домам. — А как же суп из собачатины? — вопросил Демон, глядя на Вайса. — Когда вернёшься на Землю, тогда супы из собаки и будешь жрать. А теперь все пошли вон, пока я не расстроился ещё сильнее. Этого кобеля чтобы никто не трогал. Узнаю, что тронули без моего ведома, пришибу сам. Понятно? Толпа отозвалась непонимающим ропотом, но перечить капитану не стала. Вайс же нагнулся, подхватил тощего и лёгкого Вершинина, перекинул через плечо. Принц заскулил, глядя на действия Вайса, прижал уши, но смотрел так, словно вот-вот готов был броситься в бой. — Пошёл на хрен, кобель дерьмовый, — выругался на него злобно Вайс и направился в сторону той самой лаборатории, в которой обитал Кость. Лаборатория оказалась маленькой, душной, совсем неприветливой. Здесь находилось много мониторов, пультов, мигали сенсорные панели и голографические экраны. Центральный пульт навигации был установлен прямо напротив двери, но за ним таилась небольшая кровать, шифоньер и ещё одна дверь, которая вела в душевую. У кровати стоял маленький столик, который был завален всяким барахлом. На этом барахле гордо стояли тарелка и кружка. Под столиком находилась миска для собаки. Она была пустой. Да, еды на корабле было много. Даже больше того, её хватило бы не на двадцать лет вперёд, а на все сто. На звездолёте располагалась огромная лаборатория по выращиванию разных овощей и фруктов, инкубаторы для птицы, здесь обитали свиньи и даже коровы. Чем кормили их? Тем, что было припрятано в ангарах и холодильниках корабля. Тем, что выращивалось в лабораториях. Сам корабль являлся одной большой лабораторией, хотя опасность лишиться всего этого была всегда. Но Вайс старался об этом не думать, он, как и все, уже не верил, что когда-нибудь попадёт на Землю. Потому, в его понимании, прожить день зря, это значит не воспользоваться им на полную катушку. Кстати, были здесь и запасы алкоголя. А один дед ставил бражку. Вкусную. Да, еды и воздуха хватало, хотя бы прожить жизнь первому поколению, а будущее пусть о себе само заботится, так думал Вайс. Но оказавшись в обители Кости, он вдруг подумал о том, что его безумие заразительно. Мечта вернуться на Землю снова загорелась в подсознании. Свалив Кость на кровать, Вайс медленно стал окидывать его надменным взглядом. Худой, ушастый, ничем не примечательный. Странный, нелепый, смешной. Над ним так и подмывало потешиться. Где-то толкнуть, где-то подставить подножку, где-то дать подзатыльника, где-то покрутить пальцем у виска. Вайс так и делал, да ещё других подбивал на это. Но вот уже лет пять как стал замечать, что эти издевательства имеют под собой совсем другое основание. Они рождались не потому, что Кость ему был противен, они рождались потому, что Кость ему был интересен. Вершинин не такой, как все. Иногда он улыбался, как дурак. Иногда делал вещи абсолютно противоречивые этому новому обществу. Говорил о надежде и вере, просил не сдаваться. Иногда он был добр и печален. Вот и сегодня он обозвал всех каннибалами, и Вайс ощутил себя мерзостью, которую надо искоренить из общества, чтобы сделать это общество чище и прекраснее. Когда взгляд Вайса упал на его пах, он нагнулся и быстрым движением расстегнул ремень, а потом стянул штаны. Мужчины никогда его не привлекали. Так получилось, что на этом корабле были в основном женщины, потому никакого недостатка в сексе у Вайса не было. Любая давала, кого он поманит пальцем, и не имело значения, была ли она в кого-то влюблена или в неё кто-то влюблён. Но что с ним делал Кость, Вайс не знал. И всё же желание прикоснуться к нему росло с каждым днём, а в памяти всплывали картины из прошлого, когда отец приводил в дом мужчин и занимался с ними сексом. Стянув с Кости штаны и сапоги, Вайс огладил его бёдра, присел на кровать. Скользнул ошалелыми глазами по его вялой плоти, коснулся пальцами яичек, перекатил их в ладони, понимая, насколько сильно это прикосновение ему нравится. Облизал пересохшие губы, сглотнул, чтобы промочить горло. Раздвинул ноги Кости, огладил внутреннюю часть бедра, заглядывая туда, между двумя ягодицами, и пытаясь что-то там рассмотреть. — Гав… Вайс резко повернул голову в сторону и заметил сидящую у порожка собаку. Она, высунув язык, смотрела на него бусинками-глазами, которые выглядывали из-под курчавой грязной шерсти. Как же Вайс не любил эту псину! Почему, и сам не знал. К животным он имел равнодушный подход, но собаку сам бы никогда не сожрал, только если бы из еды ничего не осталось. Но эта псина его бесила! — Я уже сказал, дерьмо, пошёл вон, — тихо, но угрожающе прохрипел он. — Иначе убью, с-с-сука. — Н-н-н… е надо, — простонал Кость, заставив Вайса обратить на себя внимание. Лицо Вершинина было наполовину красным. Следы от ударов скоро превратятся в один сплошной синяк. Вайсу стало жалко Кость, но он не мог до конца понять эти странные ощущения. Они заставляли его нервничать, как и желание прикоснуться к Кости. Оно нисколько не исчезало, а только росло. — Не убивай… его, — шептал Кость, разлепляя веки и глядя на Вайса всё ещё мутным взглядом. Вайс открыл рот, чтобы сказать очередную гадость, но потом его закрыл. В этот момент Кость пытался приподняться на локтях, а Вайс скользил взглядом по его оголённому паху, глядя, как смешно перекатывается вялый член. Снова пришлось облизать губы — Вайс захотел взять его в рот. — Повернись спиной, — вдруг приказал он, и Кость несколько секунд смотрел на него удивлённо, но, сглотнув, с трудом повернулся лицом к стене. Тело болело от побоев, и Кость плотно сжимал зубы, чтобы не застонать. Потом, когда Вайс уйдёт, он осмотрит себя и намажется уже давно просроченной мазью от ушибов. Вайс окинул взглядом тощую задницу Вершинина, скользнул по оголённым ягодицам ладонями. Кость вздрогнул, посмотрел вниз, часто заморгал глазами, удивляясь тому, что оказался наполовину обнажённым. Сердце быстро застучало, в горле пересохло. Но самое страшное было то, что от прикосновений Вайса его вяленький член начинал проявлять боевую активность. — Не надо! — резко повернулся к нему Кость, подтягивая ноги к груди и пряча своё хозяйство. Безумные глаза смотрели прямо в глаза Вайсу. — Это что, новый вид издевательства? Мы взрослые люди, не надо этого. Вайс уставился на Вершинина. Задумался над его словами, но желание уйти не появилось. Более того, от вида костлявой задницы в его штанах начал болезненно оживать член — сказывался тот самый удар, который нанёс ему Кость. — Значит, так, — захрипел Вайс, поднимаясь с кровати и быстро расстёгивая штаны. — Если ты мне сейчас не дашь, я твою псину отправлю в суп. Выбирай: либо твоя задница, либо эта шавка. Кость сглотнул. А что тут думать, конечно, его задница. И Принца спасёт, и удовольствие получит. Как-никак, Кость уже долгое время влюблён в Вайса. И к чёрту издевательства, пусть потом всем говорит, как трахал его! — Х… Хорошо, — буркнул Кость, разворачиваясь спиной к Вайсу и становясь на колени. Держась руками за толстые прутья кровати, чуть оттопырил задницу. Но тут же спохватился. — Может, я сначала помоюсь… Вайс словно сошёл с ума. Он навалился на Вершинина сзади, вцепился в бёдра и нагнулся вперёд, кусая его за шею. Кость айкнул, сжал ноги. Что за игрища? Но они такие сексуальные, что отказаться от них был уже не в силах. Вайс никогда бы не мог подумать, что Кость может быть таким податливым. Стоило ему налететь на него сзади и укусить за шею, как он сразу же прогнулся в спине, издав тихий стон. И, чёрт возьми, как же этот стон ласкал слух Вайса! Оглаживая бёдра и ягодицы, Вайс целовал шею, попутно стягивая с него свитер. И когда это получилось, отбросил его в сторону. Ладони тут же прошлись по груди, коснулись сосков, сжали их. У Кости не было выпуклой груди, как у женщин, но неожиданным образом она возбудила Вайса не меньше, чем его задница. — Ко-о-ость, — прошептал на ухо Вайс, вылизывая ушную раковину и оглаживая бёдра. — Урод, ну почему ты меня так возбуждаешь? Этот вопрос не требовал ответа, и Кость промолчал, прикусив нижнюю губу. Но от слов Вайса хотелось прыгать до потолка. Пусть не любовь, но желание насытиться Костью именно в этом плане делало Вершинина до ужаса счастливым. Вайс, вылизывая и покусывая ухо, скользил ладонями по бокам, ласкал грудь, щипал соски. Опустившись ниже, зарылся в жидкие и тонкие волоски на лобке, коснулся подрагивающего члена. Провёл по нему горячими ладонями, услышал, как с губ Кости сорвался сладостный стон. Вершинин всхлипнул, откинул назад голову, и Вайс прижался к шее губами, оставляя большой след. Кость прерывисто дышал, ощущая, как член с каждой секундой наливается кровью всё больше и больше. Лаская член одной рукой, Вайс скользнул второй к заднице. Огладив угловатые ягодицы, протолкнул палец между половинками. Коснувшись дрогнувшего колечка мышц, услышал ещё один стон. Укусил Кость за ухо. Ну нравилось это ухо ему, что тут поделаешь? Да и вообще, хотелось его съесть. Сплюнув себе на руку, Вайс растер слюну между пальцев и толкнулся средним в дырку. — Ай, — пискнул Кость, но Вайс палец не убрал. Он принялся им растягивать узкий проход, целовать плечи и шею, кусать и так уже искусанное и истерзанное ухо. Потом повернул голову Кости в сторону, подхватив за подбородок, и некоторое время смотрел ему в глаза. Кость тяжело дышал, в зрачках плясал огонь страсти и похоти. Пусть кто-то скажет, что в этот момент он не соблазнительный, Вайс его на месте убьёт. Сейчас ему захотелось вставить по самые яйца, и пусть этому соблазнителю будет больно. Вайс прижался к побитым и припухшим губам своими губами, толкнулся внутрь языком и сам застонал, хрипло и протяжно. Даже подумать не мог, что во рту Вершинина будет так сладко. Язык неумело сплетался с языком Вайса, даже немного трусливо дрожал, и тогда Вайс делал во рту всё, что заблагорассудится. И Кости это нравилось, он млел, стараясь не отставать от своего партнёра. Протолкнув в задницу Кости второй палец, Вайс понял, что долго не продержится. Сплюнув на ладонь, растер слюну по члену, приставил головку к входу и надавил, проталкивая её внутрь. Кость, ощутив первую волну боли, сжался. Вайс чертыхнулся, нагнулся вперёд, поцеловал в шею.  — Расслабься, Кость, — захрипел он. — Не сжимайся… иначе порву… Кость знал, что следует расслабиться, но было слишком больно. Несколько раз вдохнув-выдохнув, сделал так, как просил Вайс, и тот сразу же толкнулся вперёд. Боль прорезала тело, заставив Кость вскрикнуть и задрожать. Он не только сжался, но и подался чуть вперёд, словно пытаясь убежать от этой боли, но Вайс крепко перехватил его поперёк груди, потянул на себя, усаживая на колени. Стало ещё больнее, и Кость даже заплакал. Возбуждение опало, но прижиматься спиной к груди Вайса было здорово. Несколько минут Вайс целовал шею и губы Кости, кусал полюбившееся ухо. Ладонь блуждала по груди, оглаживала живот, скользила по лобку, ласкала член. И Кость сам не понял, когда снова возбудился и когда вернулись сладостные ощущения. Через некоторое время Вайс задвигался, и Вершинину снова стало больно. Но уже через пару толчков боль превратилась в наслаждение. А когда Вайс скользнул по сокровенной точке, Кость протяжно застонал и активнее задвигал бёдрами. Вайс никогда бы не подумал, что секс с мужиком будет доставлять ему такое наслаждение. Врезаясь в его тело, он с каждым толчком ощущал толику радости, и эта радость его раздражала и злила. Кинув в порыве страсти Кость на кровать, Вайс схватился за бедра и навалился сверху, продолжая двигаться. — Какого… — бормотал он себе под нос, но Кость всё равно его слышал. — Я… тебя… трахаю… Урод… почему… ты меня… возбуждаешь… Ответа ни у кого не было. Но всё ведь и так очевидно. Без чувств трахать мужчину, тем более Кость, невозможно. И Вайс это понимал, но до сих пор признавать не хотел. На последней секунде Вайс вынул член из задницы Кости и спустил прямо ему на спину. Это была привычка. Презервативов на корабле не было, приходилось иногда трахать баб в задницу либо кончать в последний момент на живот. По юности Вайс заделал уже четверых детей, совершенно не заботясь о будущем и о том, что станет отцом. На них ему ровным счётом наплевать, но впоследствии стал осторожным. Кость родить не сможет, он мужик, но привычки, это как характер — меняются с трудом. Кость, перед тем как излиться, схватил себя за член, дёрнул несколько раз и спустил на подушку, после того, как капитан вынул из него свой орган. Затем вялыми руками перевернул её и ткнулся лбом в прохладную стену. Вайсу секс с Вершининым понравился, и уже через минуту они делали это снова. Правда, на этот раз Вайс разложил его на спине и начал медленно губами и языком исследовать тело. Кость плавился, ему было всё равно, если в очередной раз Вайс причинит боль. И даже когда Вайс толкнулся в рот горячим членом, Кость не стал отворачиваться. Открыл шире рот и принял возбуждённый орган внутрь, лаская при этом свой. Как Кость уснул, он не понял. Но то, как Вайс повалился рядом с ним и прижал к себе, закинув ногу на его ногу, при этом ткнувшись носом в шею и после засопев, Вершинин помнил. Вайс проснулся первым, за небольшим окном был всё тот же холодный и непроглядный мрак космоса, и корабль их всё так же летел на стартовых в направлении, известном только богу. Оторвавшись от сопящего Вершинина, Вайс посмотрел на него сонными глазами. Ну вот и синяк на пол-лица. Несмотря на это уродство, так и хотелось его поцеловать, снова разложить на этой узкой кровати и чпокнуть в своё удовольствие. С трудом оторвавшись от Кости, Вайс встал и пошлёпал к выходу. Но, сделав несколько шагов, остановился у пульта рядом с креслом. Неожиданно понял, что уходить никуда не хочет, и, окинув взглядом экраны и мониторы, плюхнулся в кресло, просидев там до тех пор, пока не пробудился Кость. Слышал, как тот встал, как что-то бормотал и стонал. Вайс представлял себе, как Кость держится за поясницу и ковыляет в душ, чтобы очистить задницу и тело от спермы и крови. Закинув ноги на пульт, Вайс всмотрелся в один из мониторов. Рядом что-то прошелестело, и он, обратив на это что-то внимание, успел заметить лишь лохматую, курчавую и грязную задницу. Покривился. Отчего же он так сильно ненавидит эту паршивую собаку?!