Когда мы встретимся снова.

      — Крис, слушай, спасибо, что делаешь это для меня. Мы не были особо близки… Тогда. И это очень приятно, что остался кто-то, кто готов принять меня здесь, когда…       — Не стоит, — Крис остановил ее излияния движением руки. — Мне несложно, тем более, у меня есть свободная комната в доме, и… — в его глазах была грусть, глубокая-глубокая, смахивающая больше на тоску, и Лидия быстро поджала губы: что-то случилось, и ей совсем не хотелось проявить бестактность. — В общем, я буду рад помочь тебе. А теперь к делу.       Очень сложно восстанавливать личность из ниоткуда. Итак, ей семнадцать, она восстала из мертвых и у нее нет ровным счетом никого в этом времени, и, судя по всему, ей нужна какая-то легенда.       — Мы решили, что будет лучше сменить тебе фамилию. Прошло двадцать лет, и едва ли кто-нибудь из тех, кто знал тебя здесь, помнит твоё лицо, но лучше не рисковать.       — Хорошо, — Лидия согласилась безропотно. В этих делах она едва ли что-то смыслит, а сейчас, сидя в машине Арджента, уже одним своим видом поразившей ее, разглядывая яркие вывески вокруг и изменившийся существенно, но не так сильно, как она могла предположить двадцать лет назад, город, видя вокруг много электроники и подростков, уткнувшихся в большие прямоугольные телефоны, как объяснил ей Крис, в общем, глядя на новое время, в котором она пока не понимала ровным счетом ничего, ей вообще не хотелось спорить.       — Как тебе фамилия Роден? Лидия Роден? — предположил Крис. Лидия кивнула. — В общем, легенда такова. Ты из семьи бывших охотников, давно ушедших от дел. О сверхъестественном знаешь. Недавно твои родители погибли, и тебя отправили ко мне, троюродному дяде по отцовской линии.       — Почему отцовской?       — Твоя мать — дочь банши, так как все знают, что гены банши переходят по женской линии и через поколение. Она и стала причиной, по которой твой отец отошел от дел. Это легенда для тех, кто в курсе об оборотнях и прочих.       — А тех, кто не в курсе?       — Для тех ты просто моя дальняя родственница, потерявшая семью в автокатастрофе.       — Автокатастрофе?       — Самая высокая смертность для связанных семейными и дружескими узами групп людей. Статистика. Что ж, все поняла?       Лидия кивнула и продолжила смотреть в окно. Они проезжали мимо здания, в котором раньше был единственный кинотеатр Бейкон Хиллс. Что ж, кажется, он до сих пор там был.       — Крис?       — Да?       — А помнишь такой фильм, как «Терминатор: Судный день»? — Лидия повернулась к нему, глядя с интересом, и только через несколько секунд поняла, что вопрос, должно быть, звучал странно и не к месту.       — Конечно, — лицо Криса прорезала насмешливая улыбка. — Кто ж его не знает? Один из лучших фильмов всех времен. А что?       — Ничего, — Лидия покачала головой и отвернулась. — Я на него в кино ходила. Не думала, что и через двадцать лет о нем так говорить будут. ***

1994 г.

      — А мороженое будешь? — поинтересовался Питер, весело улыбаясь. В новом кинотеатре, располагающемся в самом большом торговом центре этого захолустного городка, было ярко, людно и шумно, везде толпились очереди, играла музыка и было душно, но почему-то хорошо.       — Фисташковое, — Лидия держалась излишне высокомерно, ловко стуча по полу высокими каблуками, но губы в улыбке нет-нет да подрагивали, и лукавый взгляд, быстро брошенный из-под густых накрашенных ресниц, всё-таки выдавал настроение Королевы.       — Как пожелает прекрасная леди, — широко усмехнулся Питер и, совершенно собственническим движением уложив руку на ее талию, прижался к ее губам в коротком поцелуе, зная, что это абсолютно лишает Мартин всякого желания сопротивляться и строить из себя недоступную и холодную красотку.       Лидия не знала, зачем она пошла с ним на уже второе свидание. Тем более она не знала, зачем она пошла с ним в кино на совершенно не интересующий ее боевик. Хейл ее все еще раздражал самим своим существованием, но она будто бы успокаивала себя разумностью его доводов — да, он действительно был единственным, кто подходил ей по статусу, да, он был если и не красивым, то безумно привлекательным точно, да, ясный и расчетливый ум буквально светился в этих внимательных прохладно-голубых глазах, и, к тому же…       — Мы сногсшибательно смотримся вместе, — довольно произнес Питер, протягивая ей рожок с бледно-зеленым мороженым и принимаясь за свой, шоколадный. — Ты только посмотри, как они все нам завидуют.       Что ж, окружающая их молодежь действительно смотрела с нескрываемой завистью: девушки — на Лидию, парни — на Питера. Это тоже можно было добавить в копилку плюсов отношений с Хейлом.       Итого, Лидия не знала, зачем она все-таки согласилась на это чертово свидание. Зато она знала, что это совершенно непохоже ни на одни из ее предыдущих отношений, что ей с ним неожиданно комфортно, и да, фильм всё-таки оказался потрясающим, и она никогда и никому не признается, что в конце разревелась и потом полчаса в туалете пыталась восстановить испорченный макияж, пока Хейл, довольно ухмыляясь, доедал попкорн.       — Этот фильм останется в истории, помяни мое слово, — говорил он ей. — Лет через двадцать от него всё ещё будут тащиться.       — Не смеши меня, Хейл, — фыркала она. — Лет через двадцать уже никого не удивишь роботами, — ей было шестнадцать, и двадцать лет казались чем-то непреодолимым, настолько далеким, что практически недостижимым.       — Посмотрим, солнышко, — усмехался он и притягивал к себе, устраивая ладонь на ее бедре. ***       Дом у Криса был большой, видимо, охотники жили совсем не бедно. Лидия напряженно сжала в руках небольшую сумку: вещей своих у нее почти не было, но Дитон дал ей кое-что на первое время. У нее крик застрял в легких, как только она переступила порог. Из дома пахло смертью.       — Все в порядке? Ты побледнела, — Крис обернулся на нее, застывшую, как статуя. Он держался удивительно хорошо для человека, у которого из дома отчетливо пахло смертью, только тоска из глаз никак не шла.       — Мне жаль, Крис, — тихо произнесла банши ломким голосом, все сжимая в руках сумку до белеющих костяшек. — Мне очень жаль.       Он тоже замер, подобно статуе, видимо, совсем забыв, что она банши, что она все слышит.       — Не надо. Ты здесь ни при чем.       — Твоя жена? — так же ломко спросила Лидия, прислушиваясь к голосам. — И… Кто-то ещё… Девушка…       — И моя дочь, — глухо, но твердо закончил Крис. — Пойдем, я покажу тебе твою комнату.       Лидия, низко опустив голову, пошла за охотником на второй этаж по витой лестнице.       Голоса душили ее, и она не могла вдохнуть.       — Значит, так, — произнес он, когда банши села на кровать. Голос его звучал нарочито бодро и непринужденно, и Лидия поняла, что затронула еще не закрывшуюся рану Арджента. — Для начала, я тебе должен показать такую штуку, как Интернет. Сэкономит нам много времени. Потом поедем по магазинам и прикупим тебе вещей. Потом заедем в школу и договоримся с директором о твоем поступлении. Насколько я тебя помню, с этим проблем не возникнет. Потом вернемся, и ты продолжишь осваиваться.       — Крис?       — Да?       — Моя мать… Она тоже… Умерла?..       Жесткое лицо охотника смягчилось.       — Нет, она жива, насколько мне известно. Но она уехала из Бейкон Хиллс. И, знаешь, Алан решил, что не стоит… Сейчас искать ее. Она давно свыклась с твоей смертью… Ей вредны потрясения, да придется слишком многое ей объяснять… Дитон считает, что лучше ей не говорить.       — А как считаешь ты, Крис? — все так же тихо спросила Лидия, падая спиной на кровать, раскинув руки в стороны. Голоса говорили больше, чем ей мог поведать кто-то еще.       Крис отвернулся и так и остался в дверях ее новоявленной спальни.       — Это не имеет значения. Отдохни пока. Я все приготовлю и вернусь через час.       Он вышел, а Лидия так и осталась лежать, осознавая, что не спросила о наиболее ее интересующем не_человеке.       Может быть, потому, что слова Дитона о пожаре в доме Хейлов и так подразумевали очевидное.       Может быть, потому, что голоса в ее голове это очевидное так и не подтвердили.       Может быть, просто потому, что ей было страшно.