Мальчик, Который Выпил-2 или Возвращение Пихалыча

Всю неделю Гарри-Пихайлов пытался разгадать загадку яйца, открывая его в разных местах и при разных условиях. Но выходило всегда одно и то же: оттуда раздавался ужасный вопль, дикий крик, страшный ор, который пугал всех и заставлял проклинать его. Один раз Гарри-Пихайлов решил открыть яйцо ночью, когда все спали. Лежавший рядом Рон тут же подскочил от страха. – Бля, Гарри! Ты охуел, что ли?! – воскликнул он и пнул Гарри-Пихайлова ногой, так что тот улетел с кровати вместе с яйцом. – Нахера ты опять открыл эту штуку, когда мы все спим??? То, что ты участник Турнира, не дает тебе права вести себя как ушлепок!!! – добавил Рон, глядя с постели на своего друга, лежащего на полу. – Выключи скорей эту хрень! ААА, мои уши!!! Рон схватился за уши, чтобы заглушить дикие крики, наполнившие всю комнату. – Щас-щас, найду только, – ответил Гарри-Пихайлов. Он пытался нащупать яйцо во тьме, но у него не получалось – кажется, оно закатилось куда-то. – Да что же это за хрень такая?! – стали раздаваться голоса других студентов, которые просыпались. – Щас-щас, погодите немного… – произнес Гарри-Пихайлов, все еще шаривший в темноте. Дикие крики раздирали спальню, отражались от стен, студенты были в ужасе, все вскочили – никто не спал. Они зажгли свет на концах своих палочек, чтобы помочь Гарри-Пихайлову отыскать яйцо, а когда он это сделал и источник шума был устранен – студенты отпинали Гарри-Пихайлова всей комнатой. В другой раз он открыл яйцо возле леса, недалеко от избушки Хагрида. Тут же все звери и птицы стали орать, бегать и летать туда-сюда и сходить с ума, а гиппогриф Клювокрыл подбежал к Гарри-Пихайлову и ударил его копытами в лоб. Гарри-Пихайлов упал на землю и выронил яйцо. Тут же из избушки выскочил Хагрид. – Гарри! Ты чё творишь?! Скорее выключи это дерьмо! – крикнул бородатый учитель. Гарри-Пихайлов стал искать яйцо. У него кружилась голова от удара гиппогрифа, поэтому он не мог встать и ползал по земле. Наконец, Гарри-Пихайлов нащупал яйцо, закрыл его и, упав, вырубился. Тут же все звери, которые со злобными мордами окружили его, чтобы растерзать, стали расходиться. Гарри-Пихайлов провалялся возле избушки Хагрида где-то час, потом встал и, шатаясь, пошел в дом своего друга-учителя, чтобы попросить пива. Но Хагрид был недоволен – он успокаивал гиппогрифа и прогнал Гарри-Пихайлова, не дав ему ничего. Гарри-Пихайлов шлялся по коридорам Хогвартса, он был зол – во-первых, его задолбало яйцо, которое очень хотелось сбросить с башни Гриффиндора, чтобы оно разлетелось на мелкие кусочки. Но Гарри-Пихайлов не делал этого, потому что понимал, что тогда Турнир Четырех Волшебников для него будет закончен – ведь на второе испытание без яйца его не пустят. Во-вторых, он опять поссорился с рыжим и настроил против себя почти весь факультет – почти все студенты опять стали его игнорить и ненавидеть. Все, кроме Фреда с Джорджем, которых Гарри-Пихайлов увидел у стены, проходя мимо. Братья Рона стояли, ухмыляясь, и глядели на него. Гарри-Пихайлов вернулся и подошел к ним. – Чё лыбитесь? – сказал он недовольно. – Да так, солнышко светит, настроение хорошее, – улыбнулся Фред, посматривая на проходящих мимо девчонок с их факультета. – А ты чё такой грустный, Гарри? – спросил Джордж. – Да блин, никак не могу решить эту гребаную загадку. Задолбался уже, – ответил Гарри-Пихайлов, злобно глядя на яйцо, которое держал в руке. Фред ухмыльнулся, тоже посмотрев на его яйцо. – А ты давно принимал ванну, Гарри? – спросил, улыбнувшись, Джордж. – А что? – Гарри-Пихайлов посмотрел на него и понюхал подмышку. – Вроде на прошлой неделе мылся. Братья продолжали ухмыляться. – Мы бы тебе посоветовали сходить в джакузи, – сказал Джордж. – Но лучше всего в ванную старост, которая на втором этаже, – подмигнул Фред. – Полежишь там, расслабишься, заодно и яйцо возьми, может, придумаешь, что делать с ним, – посоветовал Джордж. – Да, у меня часто всякие интересные идеи появляются, когда в ванной лежу, – добавил Фред. Гарри-Пихайлов послушал братьев и, дождавшись вечера, поднялся на второй этаж и зашел в ванную старост. Так как старост в Хогвартсе было немного, то она почти всегда была свободна, как и сейчас. «Вот и норм, хотя бы рыжий подсматривать не будет», – подумал Гарри-Пихайлов. Он оглядел просторное, слегка затемненное помещение с витражами и живыми рисунками на стенах и открыл рот от удивления. «Везет же старостам», – подумал Гарри-Пихайлов и начал раздеваться, положив яйцо на небольшой столик, но оно скатилось с него, упало на пол, раскрылось и принялось орать, как обычно. – Сука, блять! – закричал Гарри-Пихайлов. Он подобрал яйцо и быстро закрыл его, чтобы никто не прибежал на шум. После этого он включил воду, которая стала заполнять бассейн, добавил в нее пену и ароматические масла. Положив яйцо на край бассейна, Гарри-Пихайлов залез внутрь и, погрузившись в горячую воду, расслабился. – Классно, – сказал он, закрыв глаза. – Давно я так не отдыхал. Спасибо Фреду с Джорджем за совет, теперь буду ходить сюда чаще. Несколько минут Гарри-Пихайлов лежал молча, потом стал надувать пузыри из пены и плескаться. «Эх, жалко, рыжего нет, – грустно подумал он. – С ним было бы веселее. Ну или с Крамом». Представив голого Виктора, Гарри-Пихайлов облизнулся. Тут его взгляд упал на яйцо, и Гарри-Пихайлов недовольно скривился. Он потянулся за ним и взял в руки, но яйцо выскользнуло из мыльных рук и упало на дно бассейна. Гарри-Пихайлов зажмурился, ожидая, как всегда, дикий вопль, но, к его удивлению, жутких криков из-под воды не последовало – вместо этого Гарри-Пихайлов услышал оттуда какую-то музыку. Он нырнул и взглянул на яйцо, которое теперь не дрожало, а мягко полыхало разноцветными огнями, а изнутри вместо криков звучала песня. Гарри-Пихайлов прислушался и разобрал слова: Привет, волшебник, мы русалки, Но петь не можем мы на суше. Мы украдем то, что так жалко Тебе. Не злись, но дальше слушай: Мы спрячем это в глубине, Приди и забери у нас. Продумай план свой в тишине, Чтоб мыло не попало в глаз. Гарри-Пихайлов поднялся на поверхность, но он не послушался последнего совета, и мыло попало ему прямо в глаза, так как он вынырнул в самой гуще пены. Гарри-Пихайлов стал тереть глаза и ругаться.