Мальчик, Который Выпил-2 или Возвращение Пихалыча

Наконец травяной лабиринт вырос, и все было готово к третьему испытанию. Лабиринт возвышался на площадке для квиддича – густой, плотный и мрачный. Рядом с ним уже стояли Виктор, Флер, Джордж, который вышел вместо брата, и Гарри-Пихайлов. Каждый держал в руке палочку и был готов на все, чтобы получить Кубок Чемпионов. Дамблдор прочистил горло и приложил к нему свою палочку, чтобы усилить голос заклинанием, а потом произнес: – Участники Турнира! Перед вами последнее испытание, которое и определит лучшего из вас! В этом лабиринте находится много жутких волшебных существ, а также вам придется решить несколько загадок! Кубок находится в центре, и тот, кто первым коснется его – тот и победит!!! Пока директор говорил, Гарри-Пихайлов держался за голову, закрыв уши. – Бля, ну зачем же так орать! Я не глухой! – морщась, сказал он. – Но если вы почувствуете, что попали в беду и вам нужна помощь, выпустите из своей палочки красные искры, – продолжал директор, – и мы придем вам на помощь, правда это будет также означать конец испытания для вас. «Да ну нахуй, я лучше сдохну там, чем добровольно откажусь от кубка», – подумал Гарри-Пихайлов. Наверняка каждый из участников думал также. Тут часть растений отступило, открывая вход в лабиринт, и они вошли в него: сначала Виктор, потом Флер, Джордж и, наконец, Гарри-Пихайлов. Все они разошлись в разные стороны, Гарри-Пихайлов прогулялся немного вдоль первой стены и остановился. – Блин, надо вспомнить стратегию прохождения лабиринтов, – сказал он сам себе. – Есть ведь математический метод, с помощью которого можно сразу прийти к центру, пропуская ненужные участки с тупиками. Эх, жалко, нет Радика, он бы подсказал. Гарри-Пихайлов вздохнул и пошел дальше. Он двигался медленно и задумчиво, но все равно упустил момент, когда из одной стены прямо ему под ноги вылезли ползучие растения. Гарри-Пихайлов споткнулся об них и упал, выронив палочку. Тут же растения стали опутывать его своими стеблями, а из стены появилось несколько зеленых зубастых бутонов, которые щелкали зубами. – Вот, бля, попал… – произнес Гарри-Пихайлов. Тут один из бутонов приблизился к его лицу и громко клацнул. – И чё? Я тоже так могу! – сказал Гарри-Пихайлов. Он раскрыл рот и тоже громко щелкнул зубами прямо перед цветком, но цветку это не понравилось, и он тяпнул Гарри-Пихайлова за нос. Гарри-Пихайлов тоже разозлился, он наклонил голову и укусил цветок за стебель, перегрызая его. Бутон упал на землю и стал беспорядочно крутиться, щелкая своими маленькими челюстями. После этого Гарри-Пихайлов проделал то же самое с остальными хищными цветками – скоро все бутоны валялись возле него, а их хватка постепенно слабела. – Вот так-то! Я великий и ужасный, бойтесь меня, – усмехнулся Гарри-Пихайлов. Он освободился, потом взял зубастые головы растений и побросал их через стену. С той стороны, за лабиринтом, как раз прогуливался Малфой, и один из бутонов попал ему в голову, тут же вцепившись в волосы. Малфой заорал. Гарри-Пихайлов поднялся, нашел свою палочку и двинулся дальше по лабиринту. Скоро на его пути оказался огромный горный тролль с пузом и шипастой дубиной, которую держал в руке. У него были злые глаза и клыки, с которых стекала слюна, падая на землю. Тролль перегораживал весь проход. – Гарри Поттер, – сказал он. – Тролль не любить Гарри Поттер. – А что ты любить? – спросил Гарри-Пихайлов, передразнивая его. – Ыыы… Тролль любить убивать людей вот этой штука, – ответил тролль, потрясая дубиной, которая была размером с целого Гарри-Пихайлова. – Ээ… понятно, – ответил Гарри-Пихайлов. – Блин, я тоже хочу такую, особенно в универе она бы мне пригодилась. Против студентов. – В универе? – спросил тролль непонятливо. – Да, я там преподаю физику, – усмехнулся Гарри-Пихайлов. – Ну, то есть раньше преподавал. Интерференция там, дифракция, когерентность световых волн… Тролль вздрогнул. – Гарри Поттер говорить странные слова, – сказал он. – Похоже на темную магию. – Да, я ведь и есть темный маг, – усмехнулся Гарри-Пихайлов, злорадно глядя на тролля и жутко ухмыляясь. – Я обладаю такой магией, которую ты и представить себе не можешь. Ну-ка смотри на меня! И он начал наклонять голову в сторону, при этом пристально глядя в глаза троллю. Тролль тоже наклонялся, только всем телом, потому что у него была короткая шея, и не мог отвести глаз от Гарри-Пихайлова. Наконец он не удержал равновесие и грохнулся, тут же вырубившись. Земля вздрогнула, и Гарри-Пихайлов еле удержался на ногах. – Ну вот, я снова победил, – сказал он. – Чё-то все какие-то слабые в этом волшебном мире. Блин, теперь этот жердяй загородил мне весь путь, – добавил Гарри-Пихайлов, глядя на неподвижную тушу тролля. Поняв, что не сможет через него перебраться, – вдруг толстяк очнется? – Гарри-Пихайлов развернулся и пошел обратно, скоро свернув в сторону. Через некоторое время он услышал вскрик – кричала какая-то девушка, – и Гарри-Пихайлов побежал в ту сторону, откуда он доносился. Завернув в какой-то закоулок с туманом, он увидел у стены неподвижную Флер, а над ней нависающего Виктора с палочкой в руке. Вид у него был безумный, а в глазах туман. Флер смотрела на Виктора с ужасом во взгляде, но не могла пошевелиться. – Экспеллиармус! – крикнул Гарри-Пихайлов, и Виктор отлетел в сторону, упав и вырубившись. Гарри-Пихайлов подошел к Флер, склонившись над ней. Девушка по-прежнему не могла сдвинуться и глядела на него с испугом. – Кажется, твое участие в турнире закончилось, – сказал Гарри-Пихайлов. – Я подам сигнал, чтобы эти растения тебя не съели, ок? Флер закрыла и открыла глаза – это означало, что она все понимает и согласна. Гарри-Пихайлов поднялся и выпустил стайку красных искр. После этого он подошел к лежащему неподалеку Виктору со стеклянными глазами. – А ты меня разочаровал! – нахмурившись, сказал он. – Рыжий был прав, когда говорил, чтобы я не заглядывался на тебя. Хоть у тебя и классная задница и все остальное, но как человек ты не очень. Набросился на беззащитную девчонку – так только пидоры делают! Гарри-Пихайлов пнул Виктора, после этого выпустил еще порцию красных искр и ушел. «Так, теперь из соперников остался только Джордж», – подумал он.