…Но потом, что-то пошло не так…
Пустота. Демонический Санс смотрел на мёртвое тело Фриск. Непонятно, сожалеет он или же, наоборот, крайне рад этой жертве. В его глазах читается только ярость. Судя по всему, мир Фриск уже был разрушен, ибо ничего не осталось. Сценарий кто-то уничтожил, поэтому мир не может существовать. Но, неожиданно, мёртвое тело Фриск поднялось. Большая улыбка, пустые глаза. Свитер сменил свой окрас на зёлено-желтый. Волосы потемнели. Иных вариантов не было — это Чара. — Хи-хи-хи, а ты сильный. Я чувствую это, — Чара держала руки за спиной, дабы Демонический Санс не увидел ножа в её руке. — Расскажешь, зачем вмешался в мой план? Может быть, я даже тебе жизнь сохраню, — Демонический Санс молча смотрел на Чару. — Молчишь? Ну что же… — резко, Чара сделала вертикальный удар снизу вверх, метясь в Санса, но тот спокойно увернулся. — Хм, мешок с костями продолжает неплохо уворачиваться, — весёлое настроение девочки сменилось на злое. — И это меня сильно бесит! Чара пыталась хотя бы немного поцарапать Демонического Санса, но тот без особых усилий уворачивался от её атак. Всем видом он показывал, что ему уже скучно. И это больше бесило Чару. Демон против демона…Глава 2: Неизвестное.
Новый день — новое приключение. По крайней мере, так было в мире Монстров. До геноцида Фриск проходила и другие сценарии. Истинный пацифист, нейтральные концовки. Ей нравилось купаться в лучах некой славы. Ей нравилось находится среди друзей. Ей всё нравилось. Так почему же она перешла на геноцид? Причин множество, сложно выделить главную причину. Фриск, проснувшись, первым делом схватила карандаши и альбом. Ей хотелось рисовать. Не что-то определённое — просто рисовать. Она решила изобразить первого, кого она встретила в подземелье. Многие, наверное, сейчас подумали про Ториэль, но нет. Это Флауи. Правда, она изобразила его не как живого цветка, а просто — жёлтый цветок. Так он выглядел милее. Всё время рисования девочка ожидала доктора-Асгора, но почему-то его долго не было. Как только рисование Фриск наскучило, в одиночную палату вошла какая-то девушка. Как ни странно, она была одета в стандартный белый халат. На голове красовался медицинский колпак. Её правый глаз был закрыт повязкой с бинтами, под которыми находилась ватно-марлевая подушечка. Ничего необычного, в целом. В её образе почему-то сильно выделялись волосы. Они были длинным, доставали где-то до лопаток. Красные. Вот именно их цвет заставлял волосы выделяться в образе девушки-врача. Первое сравнение, которое пришло Фриск — Андайн. У неё такой же весёлый и немного безумный вид, как у этой девушки: — Привет, Фриск! Как дела?! — сестра-Андайн (мед. сестра) была полна позитива. Фриск вновь показала большой палец. Сестра-Андайн заразила Фриск своим позитивом и та даже улыбнулась. — Круто! Сегодня твой врач не сможет придти, по неким причинам. Но это не помешает нам повеселиться! — девушка схватила Фриск за руку и куда-то повела. Сопротивление бесполезно, поэтому придется следовать. — Нам, конечно, запрещают выводить пациентов на улицу, но думаю со внутреннего двора ты не убежишь, ха-ха-ха! Крайне весёлое настроение Андайн немного смущало Фриск. Всё же в… В мире монстров при их первой встрече она была серьёзной и немного пугающей. Но тут — просто странная какая-то. По крайней мере, сейчас она не метает копья в девочку, что уже хорошо. Через коридоры девушки дошли до выхода во внутренний двор. Внутренний двор был относительно небольшим. В целом, это было некое поле, где изредка встречались какие-то растения, помимо травы. В дали, где-то около ограждения, росло большое дерево. Оно тут было единственным, что немного удивило Фриск. Она считала, что деревья должны расти вместе. А это дерево было одиноко. Так или иначе, немного грустные размышления Фриск прервались Андайн. Она повела девочку прямо к этому дереву. Вокруг никого не было. Уже около дерева, Андайн решила немного отдохнуть. Всё же почти бегом сюда добирались: — Ну, Фриск. Развлекайся! Время у нас ещё есть, пока санитары не увидят нас, — Андайн присела на траву, опираясь спиной об дерево. Фриск присела рядом. — Знаешь. Ты мне напоминаешь меня. Я чуть ли не с рождения тут живу. Мои родители сначала отдали меня сюда из-за проблем с гневом. Кто-то говорил, что у меня шизофрения. Но я не понимала, чего такого во мне видели другие, что не могла увидеть я, — вздохнув, сестра-Андайн продолжила. — Я почти окончательно сошла тут с ума. Прошлый врач был просто ужасным. Но потом пришел Асгор. Добрый, но если ситуация требует, то может быть и строгим. Именно благодаря ему я вылечилась… — Фриск внимательно слушала Андайн. Если честно, ей не хотелось повторения судьбы своей новой подруги. Девочке хотелось в скором времени узнать правду и уйти отсюда. — Но что же мы всё обо мне да обо мне. Что скажешь о себе? Сколько мы с тобой знакомы, ты так и ни разу не заговорила. Помнишь, хотя бы, кем были твои родители? — этого Фриск не помнила. Как будто этот момент кто-то выкинул из головы. Поэтому она отрицательно помотала головой. — Ясно… — резко, Андайн вскочила. — Прости! Мне надо идти. Я кое-что забыла сделать! Можешь оставаться тут, пока санитары тебя не унесут, ну или пока не надоест! — сестра-Андайн поспешила в больницу, а Фриск продолжала сидеть у дерева. Тут было необычно спокойно. Дул тёплый ветерок. Шум листьев успокаивал. Также не было посторонних. Это место казалось идеальным. Пока была возможность, Фриск сидела тут в одиночестве. Но это одиночество кто-то решил прервать. Девочка услышала, как кто-то сверху шуршит листьями. Будто кто-то залез на самую верхушку дерева. Фриск пыталась разглядеть того, кто сидит там, но как бы она не вглядывалась, она не могла увидеть существо, что там шуршит. Через мгновение, существо само показало себя. Это были два белоснежных кота, что ходили по толстым веткам этого дерева. Спрыгнув, они посмотрели сначала на Фриск, потом друг на друга. Словно общались между собой. Но Фриск их не слышала… Сначала. Через несколько секунд она услышала их голоса: — … Ты думаешь это она? — резко сказал левый кот. Он выглядел каким-то грустным. — Да, Валери. Иных вариантов быть не может, — ответил ему правый кот. Он выглядел весёлым. Фриск от неожиданности вскочила, но довольно быстро успокоилась, ибо она с говорящими котами технически уже общалась. Правда, не с такими, но всё же. По большей части, она испугалась из-за неожиданности. Сев обратно на место, девочка хотела что-то спросить… — Почему? Всегда есть иные варианты. В любой ситуации, — но коты и секунды не давали, чтобы вставить своё слово. — Не думаю, что именно в ДАННОЙ ситуации есть иные варианты, — коты разговаривали ровно так же, как и выглядели. Так называемый Валери — был грустным. Неназванный кот справа — был не то чтобы весёлым, а, можно сказать, серьёзным. Но всё равно был явно веселее этого… Паренька? Надеюсь, так кота можно назвать. — Хм… Возможно, ты и прав. Так или иначе, девочка важна. — Ну, тут с тобой поспорить я не могу. Она действительно важна. Но осознает ли она это? — Осознание должно было придти уже давно. — А если оно не пришло? Что тогда? — Тогда она не должна была нас слышать. — О-о-о, мой дорогой брат. Ты всегда отличался хорошим умом. Правда, птиц много ел. Ладно, пошли к Захари, он нас, наверное, заждался, — диалог между котами прекратился и они со спокойным видом куда-то ушли. Если предположить исходя из слов, то они ушли к Захари. Фриск решила проследовать за ними. Дойдя до здания больницы, коты подошли к одному из окон. Оно было открыто, но решётка всё равно мешала перелезть через него. Но коты те ещё фрукты. Валери был достаточно тощим и поэтому без вопросов прошёл через решётку. Его же брат немного застрял, потому что был чуть крупнее Валери, но всё равно прошёл через прутья. Фриск стояла и лишь грустно смотрела на всё это, думая: «Почему я не кот?». Перед тем как весёлый кот ушел, он почему-то обратил внимание на Фриск и, обернувшись, спросил: — Ты не можешь пролезть через окно? — кот серьёзно удивился. — Ну-у-у… Да. Я не могу пролезть через решётку. — Хм… Странно. Так или иначе, меня звать Судья. Рад знакомству. Я бы протянул тебе лапу, да вот лень мне немного. — А меня звать Фри- — Я знаю как тебя зовут, маленькое дитя, можешь не продолжать. — Кот перебил Фриск. — Скажи мне, что ты забыла на улице? — Эм… Меня привела сюда… — Фриск решила не говорить имя Андайн, ибо оно, скорее всего, прозвучало бы странно. Хотя это псих. больница, тут много странных вещей. Так или иначе, сдавать подругу она не хотела, поэтому Фриск попыталась как-то выкрутиться. — Привела сюда-а-а-а… Подруга! Да, подруга! — Подруга? Хм, интересно? Что же это за таинственная подруга, ведущая маленьких детей прямо к большим деревьям? — Эм… А-а-а… Это секрет! Она попросила никому не говорить. — Секрет, значит? Ну хорошо. Секреты я уважаю. Если есть, что скрывать, значит это надо скрыть. Яблоко не хочешь, маленькое дитя? — Хочу! — радостно крикнула Фриск. — Оу, я слышу ты очень любишь яблоки. Ну что же, держи, — Судья своим хвостом схватил откуда-то яблоко и протянул его девочке. Отсюда Фриск не видела, где сидит белоснежный кот. — Спасибо! — сказала Фриск, попутно поедая яблоко. — Воу. А ты быстро принялась за дело… Что же. Ешь, а я пока что пойду по следам своего дорого брата. Удачи тебе, маленькое дитя, — после этих слов кот ушёл. Что же. Вновь настало одиночество. Фриск, поедая яблоко, хотела уж пойти обратно в больницу, но, обернувшись, увидела Захари. Он был прямо за спиной девочки. На удивление, она не сильно испугалась его. Немного удивилась, но не больше. Всё же он предупреждал, что будет преследовать её. Захари стоял на месте и просто оглядывался. Как будто что-то искал. Фриск некоторое время смотрела на него и спокойно ела яблоко. Но когда оно кончилось, пришлось завести разговор от неловкости и скуки: — Захари? А что ты делаешь? — спросила Фриск, немного наклонив голову. — Ха-ха-ха. Я ищу педало. Но я не могу его найти… — Тебе помощь? И что такое педало? — Ну… Педало это некая лодочка. А помощь мне всегда будет полезна. Хочешь что-нибудь купить? — Прости, я забыла деньги в палате… — Ничего, в следующий раз что-нибудь купишь. Так вот, педало выглядит как маленькая лодочка в образе уточки. — Хорошо! Попытаюсь найти! Фриск отошла от Захари и начала искать во дворе педало. Она не имела представления, где искать эту лодочку, но предполагала, что там, где есть вода. Так случилось, что в этом дворе нигде не было хотя бы намёка на воду, поэтому приходилось искать наугад. Девочка изредка поглядывала на Захари. Он всё время стоял на месте и лишь оглядывался. Он говорил, что будет много сидеть, но чтобы так много… Фриск было немного неприятно, что она ищет одна. «Раз Захари бездельничает, я тоже немного отдохну,» — подумала Фриск и подошла к дереву. Она легла около дерева. Немного расслабившись, Фриск захотелось спать, но, видимо, не сегодня. На самом верху ветки Фриск заметила то самое педало. Оно выглядело мило. Фриск мигом вскочила и побежала к Захари, дабы сообщить о находке: — Захари! Захари! Я нашла лодочку! — Да? Очень хорошо! Можешь принести мне её? Я буду очень благодарен тебе. — Но она находится на самой верхушке дерева! — Фриск пальцем показала на дерево. Захари посмотрел туда и действительно увидел торчащую голову белой утки. — И вправду. Ну, тогда к тебе на помощь придут две вещички! — Захари завел руки за спину. Немного погодя, он вытащил откуда-то удочку и надувной батут. — Но, конечно, не за бесплатно. — Но… У меня денег нет… И как это нам вообще поможет? — Удочка — чтобы ты смогла скинуть педало с ветки. Батут — чтобы педало не разбилось при приземлении. Им нравится прыгать на батуте. Ха-ха-ха. — Л-ладно… Я пойду тогда поищу где-нибудь свой альбом. Фриск через главный ход вошла в больницу. На удивление, ничего не было заперто. Наверное, система безопасности тут немного другая. По коридорам Фриск смогла пройти в общую комнату. Тут, как обычно, было много пациентов. Но пока что никого, кто бы рисовал. В палату вряд ли сейчас пустят, а если и пустят, то закроют насовсем. Надо было где-то раздобыть денег. Как поняла Фриск, деньгами для Захари будет всё, что выглядит как деньги. Ища потенциального кредитора, Фриск наткнулась на какого-то старика. Он сидел в одиночестве около стола, на котором были шашки. Заметив девочку, он предложил ей сыграть в игру. Это может занять время, но не столь много, чтобы об этом беспокоится. На удивление, игра шла крайне медленно. Казалось, что время совсем застыло. А Захари всё ждёт и ждёт. В один прекрасный момент был сделан последний ход и Фриск оказалась победителем. Фриск радовалась, а старик, увидев радость на лице Фриск, дал ей две монеты, сказав: «Когда тебя выпустят из этой психушки, сможешь купить мороженное!». Фриск положила две монеты в карман и попрощалась со стариком, помахав ему рукой. Доброта, старый вид и прочие мелкие качества дали ясно понять, что это Герсон. Возвращаясь на улицу, Фриск чуть ли не попалась санитарам, но всё-таки смогла кое-как пробежать их. Во дворе девочка увидела Захари, что стоит около дерева в панамке. Будто собрался рыбачить. Фриск подошла к нему и протянула две монеты. Он с жадностью их схватил и быстро положил себе в карманы. «Что же, держи удочку. Я пока надую батут для тебя!» — сказал Захари и принялся надувать батут. Не снимая маски. Это странно выглядит даже для этого места, но не суть. Фриск несколько раз пыталась зацепить крючком педало, но пока что всё было безуспешно. Понимая, что педало находится слишком далеко, Фриск начала взбираться чуть выше и попробовала поймать его с другой высоты. Так она методом проб и ошибок нашла оптимальную высоту и смогла зацепить педало. Фриск бросила удочку вниз, и катушка полностью размоталась. Удочке не хватало сантиметра, дабы достичь земли. Пока что она свисала и под воздействием ветра качалась. Вроде бы всё нужное сделано… Но Фриск была на высоте. В прямом смысле. Забраться-то она забралась сюда, а вот слезть уже не может. Захари к этому времени уже надул батут и просто сидел около дерева, не обращая внимания на Фриск. Иных вариантов не оставалось, и она, собрав решительность в кулак, прыгнула прямо на батут. Раз он выдерживает педало, то и девочку выдержит. Батут несколько раз откидывал Фриск до тех пор, пока она окончательно не приземлилась. Ей было весело и она бы повторила этот прыжок. Подойдя к удочке, девочка начала тянуть её на себя. Силёнок не хватало, чтобы сбросить лодочку, и к делу подключился Захари. Он вместе с девочкой начал тянуть удочку, и педало сорвалось со своего места. «Ура!» — прокричали оба существа и педало начало так же отскакивать от батута, как и Фриск: — Я вижу тебе понравился батут. Значит ты уточка? — Почему? — Ну… Уточкам нравится батут, я же говорил об этом. — А! Ну, тогда да! Я уточка. Хи-хи-хи. Кря-кря! Хи-хи-хи. — Ха-ха-ха. И Захари, и Фриск было весело. Уточка будто тоже смеялась, прыгая на батуте. Но и её время вышло. Жабья маска вытащила педало и села в него. Девочка не понимала, зачем он это сделал и села рядом, благо вместимость позволяла: — Что бы увидеть неизвестное, тебе нужно закрыть глаза и представить это неизвестное, — сказал Захари. — Эм… Но как я представлю неизвестное, если оно мне неизвестно? — Для начала закрой глаза, — Фриск закрыла глаза, как и попросил Захари. Весенний ветерок сменился на шум моря. Тепло сменилось на лёгкий холод. Открыв глаза, Фриск обнаружила, что она и Захари в открытом море. Правда… Всё вокруг было бесцветное. Что вода, что облака, что солнце. Всё было каким-то неживым. Но на удивление, это цветовое уныние и приносило свою красоту. Оно создавало индивидуальность данному месту. В мире монстров хоть и была мрачная лаборатория, но в остальном цветовая палитра того мира была насыщена цветами. Фриск стало интересно, что это за место: — Захари, — сказала она, потянув его за белый свитер, да бы он обратил внимание. — А где мы? — О-о-о, дитя. Это крайне интересное место. Таких ты больше нигде не увидишь! Это — наш мир, — гордо сказал Захари, разводя руки в сторону. — Наш мир? — удивилась Фриск. Её мир был немного другой. — Не ваш, а наш, — скрестив руки, сказал Захари. — Это место, где я, Баттер, Пабло, Валери, Сахар и прочие, жили. Правда, жизнь в компьютерной игре вряд ли назовешь жизнью, но я был рад и этому. — А-а-а-а… Ясно. А он всегда был таким… белым? — Не совсем. Были и яркие места, но из-за одного существа мир умер. Он «выключил» нас. — Выключил? Но зачем? Тут же прекрасно! — Да, не спорю, тут определенно есть свой шарм. Но, как видишь, всё мертво. Кроме самого мира. — Но если он вас отключил, как мир-то живёт? — Мир это не просто вещь, где живёт то или иное существо. Это отдельное существо. Мир не даст просто так убить себя. Даже если ты и разрушишь его, всё равно что-то останется. У нас осталось одиночество. А у вас? — У нас? Эм… Я не знаю… — Не беспокойся, Фриск. Можешь мне рассказать. Всё же мы все чего-то лишились. Ты хотя бы знаешь, кто уничтожил ваш мир? — Эм… Я.я.я… — Фриск боялась сказать, что она виновна в уничтожении мира Монстров. — … Я не знаю… Не помню… — в данной ситуации, было очень больно врать. — Ну, что же. Когда-нибудь мы это с тобой узнаем! Так или иначе, я решил тебе показать это место. Хочется, чтобы о нём знали больше существ, чем его родные обитатели. Но наша прогулка уже завершается и поэтому закрой вновь глаза и представь обычный мир. Фриск закрыла глаза и попыталась представить мир монстров, чтобы туда попасть. Но открыв глаза, она оказалась в своей палате. Что же, не получилось немного, но такое бывает. Фриск заметила, что на стене появился новый рисунок. Рисунок жабьей маски с подписью: «Лучший друг и торговец!». Усмехнувшись, Фриск дорисовала рядом двух котов, Судью и Валери, после чего легла спать. Сонливость её ещё с прогулки преследует, поэтому надо отдохнуть.