***
Исак вместе с Эммой зашли в палату к другому пациенту, мужчине сорока лет, которому им придется вырезать желчный пузырь. Вальтерсен оценивал поведение своего интерна, но на этот раз он не был удовлетворен столь же, как Нурой. Нет, Эмма не была плоха, но ее улыбка была чересчур натянута, она активно жестикулировала, а пациент нервно улыбался, не зная, что ответить. В конце концов Исак увел девушку из палаты, чтобы не смущать мужчину, и настоятельно рекомендовал вести себя спокойнее. В операционной снова стояла Соня, снова Юнас следил за жизнедеятельностью мужчины. Они снова вымыли руки и переоделись. Все как обычно, но для девушки так ново, что она была сильно взбудоражена. Эмма с интересом осматривала помещение, которое уже видела, возбужденно улыбалась и… и уронила поднос с инструментами. Такого гневного взгляда от Исака, наверное, не видел никто. Словно она сломала все и восстановлению это уже не подлежит. Возможно, он бы наорал на нее за неаккуратность, но Соня положила ему руку на предплечье и мягко сжала, не желая никакого скандала. Огонь в глазах парня немного усмирился. Он вышел из операционной, попросив Соню подготовить другие стерильные инструменты для операции. Ни слова не сказал девушке, боясь сорваться. Наверно, это глупо, так беситься из-за каких-то инструментов, но это действие можно было расценивать как срыв операции. И если бы у них была экстренная операция, то человек мог бы умереть. Теперь из-за замены оборудования они теряли время, потому что анастезия не вечна. Соня подошла к Эмме, успокаивая ее, говоря, что ничего страшного не случилось, и позвала их обратно. — Скальпель, — стандартное начало, но Эмма медлила. Однако Исак решил, что было бы несправедливо что-то говорить ей об этом, когда Нуре он сделал эту небольшую поблажку. — Скальпель. — А? Да… прости, вот он, — он шикнул ей. Три аккуратных разреза, он не сомневался. Ввел камеру через одно из них, чтобы видеть желчный пузырь. Эмма стояла беззвучно. И Исаку это нравилось. — Тампон. Девушка случайно уронила его, привлекая звуком всех присутствующих. — Пульс падает, — уведомил Юнас. Различия были незначительны, но он был обязан сообщить. — Эмма, выйди, пожалуйста, за дверь и подожди меня в смотровой, — сторого, не собираясь срываться на крик или обидные слова, сказал Исак и отвернулся. — Но я… — Я попросил тебя выйти. Пожалуйста, выполни мою просьбу. Спасибо. Девушка вышла, вытирая слезы, и ушла в туалет. Для нее это было грубо и обидно. Она считала, что со стороны Исака это непрофессионально — выгонять интернов из-за одной оплошности, но кому она врет… она совершила не одну ошибку. Исак осторожно пытался вырезать желчный пузырь, сосредотачиваясь лишь на работе. Он знал, что, когда выйдет, уже не будет злиться на девушку, может, даже успокоит ее, но не сейчас. Пациент важнее затронутых чувств интерна. — Пульс все еще падает? — Нет, пришел в норму. Вальтерсен кивнул самому себе и продолжил. Ему оставалось лишь соединить протоки вместе и зашить надрезы. Когда парень зашел к своим интернам в смотровую, Эмма сидела в самом углу, а рядом успокаивала ее Нура. Ему стало даже немного стыдно. — Эмма, я прошу прощения, я не должен был так грубо говорить с тобой. — Я сама виновата, — смущенно улыбнулась девушка. Они вроде помирились…***
Процедура проверки показателей жизнедеятельности у следующего пациента прошла более чем успешно. Эвен, казалось, успокаивал одним своим видом. От него даже не нужно было ничего слышать, чтобы просто расслабиться. Он внушал доверие. Эта операция, пожалуй, была самая трудная среди всех. Но Исак не чувствовал от Найшейма никакого волнения, лишь уверенность в себе и веру в то, что он справится. И если девушкам ему приходилось говорить, что они справятся, то Эвену не то что говорить не надо было, он и сам мог это сказать. Вальтерсен видел в этом мужчине частичку себя, когда он только был начинающим врачом. И это не могло не радовать. Даже в операционной Эвен не проявил ни малейшей толики страха или волнения. Он уверенно держался, и либо у него была стальная выдержка, либо… был одарен? Был талантлив? Или, может, это было его призвание от природы? Исак не мог точно сказать. — Скаль… — в его руках уже оказался инструмент. Исак хмыкнул и сделал надрез, обнажая участок легких, где образовался тромб, и пережал сосуды. Зажимы тоже Найшейм дал без единого напоминания. — Иди сюда, помогать будешь. Эвен обошел кушетку и встал напротив. Он был сосредоточен так же, как и сам Исак. Вальтерсен сделал надрез поврежденного сосуда по краю тромбозного образования. — Осторожно вводи баллонный катетер, как я тебе говорю. Ты не должен задеть стенки сосуда, поэтому, если я скажу тебе чуть левее вводить, ты беспрекословно это сделаешь. Ясно? — он внимательно посмотрел на Эвена, но тот был сосредоточен на пациенте. — Кристиан? — А? Да, я понял. Исак смотрел в монитор и мельком наблюдал за уверенными действиями Найшейма. Тот сконцентрированно смотрел на сосуд и старался выполнить все правильно. Вальтерсен мысленно поставил себе плюсик. Врачу не пришлось ни разу исправлять его. — Теперь нужно наполнить сгусток физраствором и вытянуть его вместе со сгустком. Ясно? Почему-то Исак доверял Эвену основную часть работы. Даже не беспокоился за сохранность жизни пациента. Может, это потому, что Найшейм ни разу не ошибся и понимал его без слов. — Так… молодец. Теперь это нужно повторить несколько раз до полного удаления сгустка. Идеально. Я восхищен, — вырвалось у младшего, хотя он обещал не выделять себе любимчиков. Но, видимо, разок можно и нарушить обещание. А у Эвена даже сердце пропустило удар, ему были приятны слова парня. — Готово, — вытянул его из мыслей голос Найшейма, который постепенно выводил баллонный катетер. — Все, можешь идти в смотровую, я сам все закончу.***
— И я был в восторге от его профессионализма! — гордо сказал Исак, когда они ужинали с Крисом. Тот удивленно вскинул брови. — Мне уже начинать ревновать? — Не глупи, я восхищаюсь только в профессиональном плане, — отмахнулся Исак. — Может, тогда пригласим их на ужин? Заодно и нормально извинишься перед Эммой. — Не знаю… — Соглашайся, я хочу познакомиться со своим соперником, — оба рассмеялись, и Исак притянул его к себе за шею и поцеловал. — Ну ладно. Я приглашу их… наверно…