Казнить нельзя помиловать

— К тебе поплыла! — крикнул омега, когда не успел схватить рыбешку. Копье, сделанное из прочных веток, промахнулось. Оба стояли обнаженные по пояс в озере, наловив парочку рыб. Точно просчитанный удар и второе копье попадает в цель. Альфа с победной улыбкой достает рыбешку, все еще дергающую хвостом, хоть и проткнутой насквозь. — Все, думаю, этого достаточно. Каждому по две. — Ух, у нас сегодня будет пир, — хлопнул в ладоши Сиэль. Вдвоем выживать куда проще. Разделение обязанностей и все такое. Пир — это не то слово. Мясо, рыба, грибы, ягоды — столько вариантов. К обеду Себастьян словил еще немного зайчатины. А ближе к ужину Сиэль вдруг потянул к реке, рыбку ловить. Стоило наесться до отвалу, они отправились в сделанную своими руками палатку, он же шалаш. И очень вовремя. Вскоре с неба покапал дождь. — Черт, придется снова менять растение, — тихо выругался альфа, стягивая с себя футболку и заодно решив избавиться от штанов, которые сегодня успел замарать. — Да уж, хорошо, что вода не попадает, — Сиэль развалился на своей стороне, которую приватизировал. Как только на свою часть лег альфа, он подпер голову рукой. — Попробуем заснуть? Или поговорим? — О чем? — Сиэль повернулся к альфе лицом, улыбнувшись. — Да о чем угодно. Нужно только тему подобрать. — Вы с твоим отцом такие разные. И очень холодно друг к другу относитесь. Тема выбрана не слишком приятная. И это сразу стало ясно, стоило проследить за изменением лица Михаэлиса. И все же он решил ответить. Раз уж жених сегодня с ним так дружелюбен и они впервые что-то делали рука об руку, без ссор, можно немного и душу раскрыть. — Особой любви от него я никогда не получал. Так уж получилось, что я рос сам по себе. А к двенадцати годам стал его пешкой. Приказы-приказы-приказы. То и дело приходилось что-то выполнять, дабы выглядеть достойнее в глазах стаи. — А твоя мама? «Неужели он такой из-за нехватки любви?..» Поджав губы, Себастьян на мгновение замешкался. — У меня был папа-омега. Он умер при родах. Чувствуя себя виноватым, Сиэль пододвинулся ближе и крепко обнял. Слишком сильно альфа раскрылся. Просто вывернул душу наизнанку. И стало неприятно. Словно прошлое окатило холодной волной. Себастьян знал, что виноват в смерти второго родителя. Поэтому и отец так к нему относится. — Давай я буду дарить тебе заботу. Только я хочу, чтобы это было взаимно, — прошептал омега. — Дарить заботу из жалости? Или потому что действительно этого хочешь? — Это не жалость, — мотнул головой Сиэль. — Ты такой вредный, потому что тебе не хватало внимания. Я могу его тебе дать, только если ты не будешь вредничать очень много. Альфа стал ерзать и пытаться отстраниться, только чтобы посмотреть жениху в глаза. И сказать, глядя в лицо. — А если я буду много вредничать? У меня так же есть жуткие замашки собственничества, с которыми ты имел честь познакомиться. — Только не выставляй их на показ при всех. А то нас опять изгонят. И не запрещай мне общаться с Бардом. Он на меня не посягает. И я остаюсь верным своему несносному жениху. — Это я уже понял, — Себастьян вдруг уткнулся носом в шею омеги, посылая мурашки по коже своим дыханием. — От тебя не пахнет альфой. — Вот и не бухти больше, — Сиэль не стал вырываться. Все, что делал жених, было приятно. — Я тебе не изменяю, с меня родители шкуру спустят. Про тебя я вообще молчу. Обнимашки перетекли в лёгкое поглаживание. Ладони альфы перебрались со спины и плеч на талию. Не настаивая. Почти. Себастьян просто решил подарить немного ласки. И незаметно поцеловать шею. И пальцами слегка задрать кофту, чтобы касаться открытой кожи. Ничего серьезного. У него просто включился недотрах. — Ты пристаешь? — прошептал Сиэль, немного обескураженный осторожными движениями. — … немного, — после недолгого молчания признался альфа. — Будешь пытаться зайти далеко, я тебя стукну… — Насколько далеко? — тут же оживился Себастьян, приподнимаясь. — Нет, вопрос поставлен не так. Что мне позволительно сейчас? — Я… — Сиэль покраснел, — позволю поласкать себя. Немного. Ограничения на финальный заход. Альфа зарубил себе на носу. В остальном же полная свобода воли! Пьянея от возможности снять напряжение и приласкать омежку, он оказался сверху и первым делом впился в приоткрытые губы, лаская грудь одной ладонью и зарываясь в волосы на затылке другой. Сиэль прикрыл глаза, обнимая альфу за плечи и отвечая на страстный поцелуй. У них уже был такой, но земля все равно уходит из-под низа, словно парил, и даже тяжесть альфы не чувствовалась. Личный оазис. Никогда ещё близость с омегой не была для Михаэлиса столь желанной. Весь накопленный опыт испарился восвояси. Слишком много воспроизводилось хаотичных движений. Желание ощутить все разом делало из парня несдержанного кобеля. Терзал омежьи губы, пытался задрать кофту, чтобы добраться до груди, и сразу же стянуть штаны, коснувшись члена и приласкать его. Чувствуя попытки альфы снять верх, Сиэль приподнялся, чтобы тот все-таки мог его раздеть. Пусть слишком резко, пусть жених немного груб, это все равно чертовски заводило. А как только Себастьян снял штанишки и задрал-таки кофту, оторвался от припухших губ, облизывая собственные. — Волчонок, ты не пожалеешь. Розовые соски манили к себе прикоснуться. Такое невозможно пропустить мимо. Так и альфа не удержался, начав с правого. Обхватывая ртом, посасывая и лаская кончиком языка. Сиэль не был в силах что-то ответить. Слишком хорошо и горячо от ласк. И плевать, что они занимаются этим в шалаше. Именно сейчас он был готов позволить альфе перевести отношение еще на одну ступень. Будут ссорится, будут мирится, и, возможно, таким образом. Первые стоны оказались неизбежны. Как и отзывчивость на ласки. Сиэль едва не сгибался дугой. Руки дрожали, бедра дрожали, коленки дрожали, а между ног разгорался настоящий пожар. Альфа стал слетать с катушек в ином плане. К поцелуем добавились нежные покусывания и тихие рыки, показывающие, насколько приятно самому ласкать омежку. С сосков на грудь, с груди на живот. Пока не взял дрожащую ручку омеги и не прижал к своему паху. — Помоги и мне, — жарко прошептал, слегка куснув за подбородок, — давай поласкаем друг друга. Покрасневший от возбуждения и легкого стыда, что такое выполняет, омега осторожно обхватил возбужденный член альфы. Большой. Горячий. Так странно было его касаться в таком состоянии. Сиэль себе-то никогда не дрочил, что уж говорить о других мужчинах. Гортанный стон так и норовил сорваться с губ. Но вместо этого альфа вновь завладел губами омеги и стал ласкать его член, в такт движениям чужой руки. И поскольку Сиэль не был искушен в таких делах, кончил он быстро и сжал член альфы слишком сильно. Их стоны потонули в поцелуе. Руки обоих запачкались, дыхание сбилось, а кожа горела. Себастьян не сдержал открытой улыбки, прикрыв глаза, и коснулся лба жениха своим. — Мы это сделали. — Ага… — тяжело дышал омега. — Это было очень странное чувство… — Ты ведь не жалеешь? — Нет, — Сиэль позволил себе слабую улыбку. — Когда-нибудь это все равно должно было произойти. Пусть это будет взаимно, а не по принуждению. С этим альфа был полностью согласен. Обоюдное желание — путь к хорошему будущему и не одноразовому прекрасному времяпровождению вдвоем. Себастьян отстранился, стянув с жениха до конца штаны с бельем, оставшихся висеть в районе колен. И с себя снял боксеры, выходя на улицу, под проливной дождь. Идеальная возможность охладить кожу и избавиться от пота со спермой. — Ты предлагаешь мне выйти с тобой? — смущенно уточнил омега. По идеи смущаться уже нечего, но все равно стыдно. — Если не хочешь засыпать с высохшей спермой, то да, — тихо засмеялся альфа, вскидывая голову верх. Холодные капли приносили удовольствие. А со стороны взглянуть, можно увидеть как от парня исходит пар. Смущенный донельзя, омега вышел на улицу, чувствуя холодные капли. Себя он сразу постарался прикрыть чистой рукой. Сначала дождь и правда расслаблял, смывая всю грязь, но после пройденной минуты стало холодно. Себастьян заметил, что жених мелко подрагивает, взял его за руку, уже чистенького, и повел обратно в шалаш. А уже там обнял его со спины, как только устроился на своем месте. — А теперь слушай меня внимательно. Полотенец в нашем скромном доме не имеется. Вытираться своей одеждой нет смысла, только заново себя испачкаем. Но и просто ложиться мокрым спать не лучший вариант. Будет знобить. Постарайся повысить температуру своего тела. Представь, словно ты хочешь трансформироваться. На тот короткий миг наши тела выпускают очень много тепла. Представь и ты почувствуешь, как тебе становится теплее. Сиэль не представлял, как это сделать, а от объяснений становилось еще не понятнее. Представить трансформацию и не трансформироваться? — Я не совсем понимаю, как это сделать… — Хорошо, закрой глаза, — начал заново Себастьян, ослабляя хватку. Сиэль послушно закрыл. Он чувствовал от альфы тепло. А чтобы почувствовать тепло от собственного тела, пришлось постараться. Только из-за близкого контакта с женихом его не начало трясти от холода. А после пяти, или около того, минут представления, без риска внезапно перевоплотиться в волка, у него получилось. И это было странное ощущение. Словно заболел… но без каких-либо осложнений. Ни слабости в теле, ни ломоты, ни болей в голове. Омега удивленно посмотрел на альфу. — А после я не заболею из-за такого контраста внутренней температуры и внешней. — Болезни людей тебя больше не коснуться, — успокоил Себастьян, растягиваясь во весь свой рост и закидывая руки за голову. — Единственное, что ты можешь почувствовать, это легкую слабость. И то с непривычки. — Вот как, — Сиэль устроил голову на груди альфы. Будет ему своеобразная подушка. — Именно так. Сплошные плюсы, — со слабой усмешкой парень зарылся пальцами во влажные волосы. Поласкает еще немножко, без намека на большее. — Возможно, тебе понравится и то, что проживешь ты куда дольше обычного человека. — О нет, — состроил страдальческое лицо, — терпеть тебя еще больше обычного! — Смирись. — И тебе меня терпеть. Мои истерики и скандалы. — И откуда бы взяться скандалам? И уж тем более истерики? На фоне долгого отсутствия и возможной ревности? — Ревновать я буду сильно. Растерзаю любую омегу, которая на тебя посмотрит, — фыркнул Сиэль. И пусть его хоть сто раз изгоняют за это, но он не позволит никому посягать на его собственность. Да, он Себастьяна не любит, и уж тем более не испытывает влюбленности, но симпатия есть. А в таком случае он попытается построить свое семейное гнездышко более спокойным. — Понял, — альфа прикрыл глаза, зарубив себе на носу слова жениха. Поживут и увидят, как будут обстоять дела в их семейной жизни.