Ты член семьи Кайдо

POV Рэн. «Рэн, тогда ты больше никогда не вступишь за порог нашего дома», «Я не хочу находиться в комнате с ребенком, который спит с кем попало!» «Ты разве не знаешь, как называется то, что ты пытался тогда сделать с Нацу?» «Бесполезно, ты никогда этого не поймешь», «Я не хочу находиться с тобой в одной комнате, потому что ты говоришь, что любишь меня, а потом пытаешься сделать это с другим», — все эти слова, они не дают мне покоя.       Сидя в своей комнате и завернувшись в одеяло с головой, я поглаживал Тануки и пытался понять слова Хару. Знаю, что я поступил не правильно и должен был что-то сделать с этим. Поднявшись с кровати, я тихо вышел из своей комнаты и направился в сторону комнаты Хару. Встав перед его дверью и подняв руку, чтобы постучаться, в голове всплыли мысли: «Я неразумное дитя и проблемный брат. Тогда он сказал „нашего дома“, значит, могу судить, что это не мой дом, а дом Хару и его младших братьев Аки и Шимы». После таких размышлений, стучаться к нему не было уже смысла, и лишь пришлось вернуться в свою комнату, продолжая дальше рассуждать над его словами и над сей сложившейся ситуацией. «Мне нужно проветриться», — устало выдохнув, я по-быстрому собрался и спустился вниз, где сидели Аки и Шима. — Ты куда? — спросил Аки, глядя на меня через плечо, сидя на диване. — Хочу прогуляться, — тихо сказав и обернувшись к Аки, чуть склонив голову. — Будь дома в 9, и возьми с собой телефон, — ответил Шима, оторвавшись от газеты и взглянувший на меня, — А то Хару будет волноваться. — Хорошо, — кивая и доставая из кармана телефон, показывая братьям, — Я пойду.       После выхода из дома, и не убирая далеко телефон, я с большой паузой нажал на кнопку блокировки телефона, выключая его тем самым и убирая обратно в карман своих джинсов.       Чувство вины съедало меня изнутри. Хотя и не до конца понимал, почему Хару злится. Я всегда боялся обидеть его, боялся того, что он станет таким злым и отстраненным. Еще и втянул в это Нацу. Мне следовало извиниться перед ним, за то, что впутал его в эту историю.       Пройдясь по парку, я заметил, что собралось множество людей в одном месте. Немного замявшись, но, все же решив подойти, мне удалось увидеть, что люди пишут что-то на разноцветных бумажках и вешают их на искусственные деревья. Приблизившись к этим деревьям, и взглянув на пару листков, я понял — это оказались желания всех этих людей. Мне захотелось написать свое желание. Возможно, оно было глупое и неуместное, но я повесил бумажку с надписью «Я хочу стать настоящим Кайдо» на самое высокое место на дереве.       Окутанный своими мыслями, я даже не заметил, как подошел к дому Нацу. Но не смел к нему даже приближаться, ведь Хару запретил мне этого делать. Не сумев придумать что-то оригинальное, мне лишь пришлось оставить записку, которую написал еще в парке возле деревьев с желаниями, в дверном проеме.       Становилось немного прохладней, ближе к полуночи поднимался небольшой ветер, не смотря на то, что в Японии было всегда жаркое лето. Наступившая темнота давала мне понять, что время было уже за 12, и решил все же вернуться домой. Пройдя через несколько домов, я очутился на не оживленной парковке, как казалось на тот момент. Мне захотелось пройти напрямик, думая, что так будет быстрее, нежели чем через людное место, но тут же почувствовал странный запах и ощущение присутствия людей. Обернувшись и увидев парней, идущих за мной, я начал прибавлять шаг, так как приметил у одного из них цепь, а у другого кастет. Чуть присмотревшись и вглядевшись в темень, удалось заметить силуэт, приближающийся навстречу ко мне. Он заставил меня остановиться. — Так-так, кто это у нас тут. Разве детям не пора быть дома в своей кроватке? — отозвался этот парень, выглядящий довольно прилично. Беловолосый с черными, как уголь, глазами, с атлетическим телосложением, и имеющий приятный мужской аромат, в отличие от его дружков, которые стояли сзади. — Я не ребенок. Что вам нужно? — спокойно ответив, я принялся оглядывать парня передо мной, останавливая свое внимание на цвете глаз. — Нам? Хм. Да ничего особенного. Мы хотели проиграть с тобой немножко, малыш, — ухмыльнувшись, ответил беловолосый и кивком головы указал двум сообщникам на меня. Не подавая сразу признаков паники, краем глаза я старался смотреть на парней, которые подходили все ближе. — Я не хочу с вами играть. Мне надо домой, — уже более строго и серьезно прозвучали мои слова, и, не обращая на них внимания, я собирался пройти дальше, как вдруг один из амбалов накинулся на меня, обхватывая мои руки цепью и зажимая другой рукой рот. — А придется, — ехидно произнес мужчина с черными глазами, доставая складной нож.       Я слышал, как мое сердце увеличивает ритм, не контролируемая дрожь в теле и напряжение мышц. Холодный пот и чувство нехватки воздуха одурманивало мое сознание. Мое тело переставало слушаться, чувство страха возросло и это меня словно парализовало. Этот парень, в глазах которых я видел лишь тьму, приближался ко мне. Улыбка не сходила с его лица, она была слишком зловещей. Подойдя ко мне чуть ли не вплотную, он раскрыл свой нож и резко провел по моему подбородку, делая тем самым надрез. Мне удалось лишь кратко вскрикнуть, но этот крик был слишком заглушен рукой на моем рту. После таких действий, во мне сработал инстинкт самосохранения. Я начал кричать громче, пытался вырываться, за что и получил с кулака по лицу. В глазах все закружилось, и появилась дикая боль в скуле. В один момент, казалось, что кожа отделяется от моей щеки. Зажмурившись, я постарался увести лицо, но из-за руки, зажимавший мой рот, сделать мне этого не удалось. Через мгновенье, снова удар, который пришелся на переносицу. Громко взвыв, я ощутил темноту в глазах, которая вскоре сменилась на легкий туман, все продолжало кружиться. Немного опустив голову, сквозь пелену, я увидел стекающую кровь с моего лица, которая лентами падала на землю. Боль все не утихала, казалось, что вот-вот потеряю сознание. — Что? Неужели больно? Я еще не начинал, — ухмыляясь, заявил все тот же парень с черными глазами. Его близость стала сильнее, склонив голову, он облизал мою щеку, касаясь содранной скулы, от чего я зашипел.       Ноги становились ватными, а напряжение в мышцах стало спадать; появилась слабость. Во рту ощущался лишь металлический вкус. Скорчившись, подняв голову, и посмотрев на виновника моей боли, плюнул скопившейся кровью во рту в лицо беловолосому. Мгновенье, и я уже кашлял кровью. Это был удар в солнечное сплетение. В легких стало меньше воздуха и невозможность говорить. Я тут же согнулся, и парень, который держал меня, отпустил, давая занять удобное положение на земле, чтобы стало легче. — Акира, может не так жестко. Нам сказали лишь покалечить, а не убивать, — спросил один из парней, лица, которого я не смог разглядеть, скорчившись из-за боли и стараясь дышать глубже. — Придурок, никогда не называй моего имени при чужих. Все заживет. Босс сказал, что он собирается продать его. Милые мальчики всем сейчас нравятся. Грузите его в машину, — ответил черноглазый. Подняв меня за руки, они потащили к одной из машин.       Испугавшись такого исхода, в кровь тут же ударил приток адреналина. Из-за чувства страха даже перестал чувствовать адскую боль, мышцы в теле будто снова окрепли. Почувствовав под ногами землю, я резко дернул плечом одну руку, затем вторую. Не ожидав, что у меня остались какие-то силы, парни прибыли в небольшой шок, чем мне удалось воспользоваться.       Я старался бежать как можно быстрее. Поняв, что опасность позади, мои ноги словно прекратили слушаться, а после всем телом рухнул на асфальт. Не было сил шевелиться, чувство скованности во всем теле, дрожь вновь окутала меня. От цепи, которой был связан, остались кровоподтеки на запястьях. Не было ни малейшего представления, что твориться сейчас у меня на лице. Лишь кровь, стекавшую с моего лица, мог разглядеть на асфальте.       Немного набравшись сил, мне удалось подняться с помощью каменных заборов. Оглянувшись, понял, что дом уже близко. Движения давались мне с трудом, но знал, что еще немного и доберусь.       В конечном счете, свалившись в который раз вниз на асфальт, я знал, что оставалось пару метров до дома. Подумав, что мне никто уже не поможет, как тут же почувствовал вибрацию в кармане джинсов. Из-за ерзания по твердому покрытию, мой телефон включился и через какое-то время, я видел бегущего ко мне Хару, Аки и Шиму. В тот момент настигло какое-то успокоение. Тогда слова не доходили до моих ушей и они становились неразборчевыми. Хару смотрел на меня и кажется что-то кричал. Но я не мог разглядеть его так четко. Поняв, что начинаю терять сознание, единственные мои слова, которые произнес, оказались: «Акира».