Bitter cry

Я пыталась вырваться, но связанные ноги и руки мешали сделать это. Джонатан стоял возле стола и с задумчивым видом вглядывался куда-то в стену. –Ты же понимаешь, что этим ты разрушишь все, что было у тебя и меня.–я не хочу снова испытывать боль. Когда говорят, что постепенно привыкаешь к боли, а затем она пугает не так,  но это полная чушь. Да, к боли можно привыкнуть, но она будет пугать, расшатывать нервы, приводить в ужас. Я дёргаюсь, и Джонатан ударяет меня кулаком по лицу, ломая нос. Кровь стекает по лицу, сколько раз мне ломали нос, уже даже не счесть. –Ты все равно будешь принадлежать только мне, Александра. И твой шрам доказывает это. –Я уже давно привыкла к боли, так, что можешь начинать. Ты ничем меня уже не удивишь.–говорю я, почти удалось высвободить правую руку. А потом что? К кому я пойду? Если я даже смогу сбежать от Джонатана, то мне некуда пойти. Плевать. Найду выход. Если, что можно сымпровизировать. Джонатан отворачивается, идёт к шкафу, в котором рядами стоят ампулы с какими-то препаратами, которые не сулят ничего хорошего. Я хватаю скальпель и засовываю его в рукав толстовки. Вытаскиваю праву руку и отстегиваю левую, сердце выскакивает из груди, если Джон обернётся, то я рискую жизнью, он может убить меня. Внезапно раздаётся его голос,–Доктор Айзекс, тот, который зашивал твои раны, разработал один препарат, который вызывает адскую боль. Это было создано для допроса, после которого человека все равно бы ликвидировали, поэтому, чтобы ты не умерла от боли, я изменю состав препарата.–мужчина не оборачивается, но его слова вызывают у меня панику и страх. Когда он "преподавал" мне уроки, то никогда не вводил никаких препаратов или сывороток, а просто действовал подручными средствами. Кажется, Джонатана не волнует, что я могу освободится, или он думает, что хорошо закрепил мои руки. Как можно тише, я сажусь на столе и отвязываю ноги, так же тихо спрыгиваю со стола, а затем хватаю металлическую коробку и со всей силы бью Джона в затылок, он резко оборачивается, я втыкаю нож скальпель между рёбер. –Думаешь, что это меня вырубит?–мужчина достаёт скальпель, кожа сразу же зарастает, откладывая нож он смотрит на меня, я пячусь к двери. Сердце выскакивает из груди, я чуть ли не задыхаюсь. –Я просто не хочу терпеть боль. Я устала.–Джон берет со стола такой же скальпель, как я воткнула в него. –Ты устала?–он приближается ко мне, я обхожу кругом стол. Голова немного кружится, словно от пары стопок виски, но я не пила. –Будто ты не видишь. Я не успеваю отскочить, как Джонатан хватает меня за кисть, дёргая на себя. Ударившись бедром об угол стола, я пытаюсь выдернуть руку. –Прекрати уже дёргаться.–шипит мужчина, и втыкает скальпель мне в руку, немного ниже локтя. Я вскрикиваю, хватаясь за руку, очень больно. Скальпель прошёл в руку насквозь. Ещё этот чертов холод в комнате, заставляет покрыться мурашками и задрожать, понимая всю абсурдность и неправильность ситуации. Оттолкнув меня, Джон берет со стола бутылку, похожую на антисептик. Лучше бы я умерла тогда, когда держала и была готова спустить курок, или Айзекс провёл бы свой эксперимент, и я бы не очнулась никогда. –Дай руку.–едва не выворачивая мне руку, говорит мужчина.–Если бы ты не была такой упрямой, то сейчас бы тебе не было больно, а так тебя все равно ждёт сыворотка. –Ты бесчувственная скотина.–я не успеваю договорить, как сильная пощёчина заставляет меня ударится головой об стену, затем он резко и очень больно вытаскивает скальпель. Я стараюсь молчать, нет, он не услышит моих криков. Кровь капает на пол, Джон обливает бинт жидкостью и накладывает на руку. –Не смей. Мне плевать больно тебе или нет, умрешь ты впоследствии или нет, я все равно найду себе новую игрушку, правда не такую строптивую и дерзкую как ты, но найду.–прислонившись спиной к стене, я просто прекращаю бороться. Больше сражаться с этим монстром я не могу. –Сломаешь ещё одну жизнь.–свет начинает мигать, видимо, здесь бывают перебои электричества. –Это мой выбор.–отвечает мужчина.–Как и сломать тебя. Схватив меня за грудки, он оттаскивает меня на середину комнаты, предварительно ударив ногой по рёбрам. Бинт на руке слишком сильно затянут, что пальцы леденеют, лицо болит. –Думаю, ты думаешь, что чувствовала всю боль, но этот препарат расширит твои понятия о боли. –Я не боюсь боли. Я нагло вру, я очень боюсь боли, просто привыкла скрывать свои эмоции. –Ты лжёшь. Даже я отчасти боюсь боли.–Джонатан садится на корточки возле меня, откидывая прядь волос, спадающих на глаза. –Ты никогда не заслужишь моего прощения. Я тебя ненавижу.–шиплю я, смотря ему в глаза. В них отражается только мертвый холод. –Да ты что?–его смех разносится по комнате, ехидный и жестокий.–Не ты, ли, несколько часов назад просила чего-то большего? Ты же закрыла глаза на прошлое, так будет и на этот раз. Мужчина снова ударяет меня по рёбрам, кажется пара из них сломана, я чуть ли не задыхаюсь, Джонатан усмехается и идёт к ампуле со шприцем. Мне больно, и я так устала, что готова умереть. Я знаю, что не выиграю эту битву, но войну возможно. Однако есть ли в этом  смысл? Есть ли смысл во всей моей проклятой жизни? –Ты обещал мне.–начинаю я, когда мужчина возвращается со шприцем в руке.–Почему ты снова это делаешь? Я не сделала ничего плохого, он первый меня поцеловал. –В данный момент мне плевать, кто кого поцеловал, для меня все и так ясно. Ты напросилась на наказание, которое будет жёстче, чем обычно. Но сначала, я сделаю кое-что.–он наклоняется целуя меня в губы, переходя на шею. Сейчас я чувствую себя использованной, в какой раз. Тогда я была маленькой девочкой, которая не могла ничего сделать, а что изменилось сейчас? Я уже не та девочка, но по-прежнему ничего не могу сделать, я слабее его и к тому же ранена. –Это будет длится всего две минуты. Кажется, это не так долго, да? Но то, что ты испытаешь, сотрёт все рамки времени.–он проводит рукой по волосам, немного оттягивая их вниз. Я ничего не отвечаю, лишь закатываю глаза. Возможно, я бы могла попросить Джонатана о смягчении наказания, но я не стану. –Мне жаль тебя, Джонатан.–когда я договариваю, мужчина вкалывает препарат мне в руку, отходя на несколько шагов от меня. Первые несколько секунд ничего не происходило, а затем поочередно свело ноги. Порезанную руку, начало адски жечь, а затем непроизвольно вывихнуло так, что захрустели суставы. По телу будто прошёлся электрический разряд, в этот раз у вскрикиваю, царапая пол ногтями, ломая их. В носу лопаются сосуды, отчего идёт кровь, в ушах стучит, словно от перепада высоты, дышать получается с трудом, будто здесь не хватает воздуха. Прибавляется ещё чувство тошноты и разрываются сосуды на руках, оставляя кровавые подтеки. К горлу подступает кровь, глотать не получается, я вообще не могу дышать. Такое ощущение, что сердце бьется намного медленнее, чем надо. Кровь течёт ручьём из носа, и вдобавок уха. Руки выворачивает до хруста костей, кожа натягивается, готовая лопнуть в любой момент. Я скребу по полу ногтями, хватаясь за воздух, в голове шумит, зрение ухудшается, я почти не вижу ничего вокруг. Я испытывала столько боли, но эта привела в ужас даже меня. Холод комнаты, а может это одно из действия препарата, заставляет прижать, сводимые судорогами, ноги и руки, чтобы не замёрзнуть насмерть. Хотя это на самом деле не так. Внезапная волна боли проходит по телу, заставляя открыть рот в немом крике, выгибает спину дугой, сводя за грудиной, я бью ладонью по полу, от чего сводит пальцы. Словно раскалённым железом водят по телу, втыкая иглы, а затем включая электрошок. Но я не позволяю себе кричать, хотя я может быть просто не слышу свой крик, из-за бешеного стука сердца, раздающегося в ушах. Неожиданно боль начинает спадать, дышать становится легче. Неровности пола впиваются в спину, я не могу пошевелить даже пальцами, все тело не слушается меня, зрение возвращается. Еще через несколько секунд останавливается кровь. Теперь холодный пол, не кажется чём-то ужасно холодным, и созданным для исполнения указов Смерти. Холод остужает истерзанное тело, душу и разум. Голос Джонатана раздражает, слишком громко и резко он говорит.–Вот видишь, твоё наказание закончилось, моя милая. Я готова остаться на этом полу, лишь бы заглушить боль, разгуливающую ещё по телу, растекающуюся по крови. После этого я перестала верить в людей, теперь я должна лучше разбираться в людях, я больше не позволю никому прикоснутся ко мне, если только я не дерусь с кем-то. –Вставай.–говорит он, как и всегда, когда преподавал мне новый урок. –Пошёл ты нахрен.–сиплю я, голос словно мне 80 и я курю всю жизнь. –На этот раз я закрою глаза на это, и даже помогу. –Оставь меня здесь.–я подтягиваю ноги к животу, и судорожно выдыхаю. Мне так больно. Металлическая коробка валяется в углу, чертова хреновина! Если бы она была тяжелее, и я сильнее, то сейчас бы со мной было бы все лучше. –Твоё дело, я иду в душ. Он уходит, цокнув языком, циничная тварь! Я пытаюсь встать, получается попытки с третьей, перебрав пару отборных матов. Держась за стену, прихрамывая на вывихнутую ногу, я прохожу комнаты, слышу шум воды, значит, он и вправду в душе. На двери кодовый замок. Какой пароль может быть? Четыре нуля сразу не подходят. Какой пароль был в Аргентине? Думай. Я сбежала 25 июня. 2506. Пароль подходит, я открываю дверь и выхожу в коридор. Куда, черт возьми, дальше? Белые коридоры, как можно скорее я ковыляю от места обитания Джона. Он будет меня искать. Я уверена в этом. Если только я не убегу так далеко, что даже не смогу определить, где находится это место. Внезапно я врезаюсь в кого-то и чуть не падаю, по привычке пытаюсь вставать в боевую позицию. Доктор Айзекс. Черт. –Что случилось с тобой?–усмехаясь спрашивает Айзекс. –Это не ваше дело.–огрызаюсь я, собираясь уходить дальше, но мужчина хватает меня чуть выше локтя, и тащит за поворот. Я сразу же стряхиваю его руку, от прикосновения которой боль снова растекается по телу. В эту же секунду там пробегает разъярённый Джонатан. –Кажется, от него ты и пыталась скрыться.–он отходит от  меня на пару шагов.–Я бы мог отдать тебя, но не стану, и даже предложу свою защиту в обмен на то, что ты достанешь мне письмо, которое у Вескера, и затем мне нужно будет кое-что протестировать.–Айзекс поправляет чёрный пиджак, осматривая меня, прикидывая, что я могу сейчас выкинуть, но я ничего не стану делать, и так еле стою на ногах. –Что протестировать?–я прислоняюсь к стене, холодная поверхность остужает ещё болящую спину.–А если я вдруг решу сбежать? –Может быть, но не далеко, и точно не в таком состоянии, я быстрее и сильнее тебя, и Джонатана, а то, что я предлагаю взамен, даст возможность отмстить ему, и найти ту, которую потеряла. Новый вирус. Заманчивое предложение, но как и всегда в чём-то есть подвох, только я ещё не поняла в чем. Внезапно сводит ногу и я падаю на колено. –Я согласна. Откуда вы знаете обо мне столько? Терять мне нечего, а вот приобрести я что-нибудь смогу. –Я отвечу на твой вопрос, когда принесёшь мне письмо.–он усмехается, чём-то похоже на Джонатана,–Вескера найдёшь дальше по коридору, последняя дверь. Снова я должна встретимся с Вескером. Как мне достать это чертово письмо? Почему Каталея решила написать его? Как она связана с этим местом? Айзекс скрипнув по полу подошвами туфель,–Я сам тебя найду позже. Он уходит в правый коридор, тут же сковываясь за поворотом. Черт. Почему прошлое не готово меня отпустить? Я уже и так настрадалась. Вынесла все, что можно было. Ужаснейшие шрамы покрывают мое тело. Однако я все ещё хочу жить, я хочу вернутся обратно на родину, отобрать компанию моего отца у его брата. Положить конец этой чертовой войне, зомби, насилию. На земле так мало осталось людей, и они все страдают, если не считать тех, кто был клиентом Корпорации. Собравшись с мыслями я выпрямив спину иду к Вескеру. Как достать это чертово письмо? Не успеваю я даже постучать, как дверь распахивается сама, на пороге стоит Альберт. Он успел переодеться, теперь на нем чёрный свитер и чёрные джинсы. –Что привело тебя ко мне?–видимо, он знал, что я приду к нему.–Вижу, он постарался. –Мне больше не к кому идти. Мужчина смотрит на меня, а затем широко раскрывает дверь. –Проходи. Я прихрамывая захожу, все так же как и было. Альберт закрывает дверь на замок,–Идём, тебе надо умыться. Что он вколол тебе? –Какой-то препарат, который применяют при проведения допроса. Он смачивает край белого полотенца, пока я сажусь на край белоснежной ванны. –Тебе ещё повезло. Помню, как после этого препарата допрашиваемый снес себе голову.–мужчина проводит костяшкой по моей щеке, я поежилась, сама не знаю от чего от слов, или прикосновения. –Не прикасайся ко мне. По крайней мере, сейчас.–он кривит губы, но слушается меня. Стирая кровь с лица, он смотрит на меня, решаясь на вопрос. –Он что-то сделал тебе помимо этого? Я даже не знаю, что и ответить, я сама предложила секс, а он, что мог отказаться? Конечно же не мог. –Это уже не важно. Альберт отходит от меня, давая встать, кажется, всё-таки сломана пара рёбер. Мне нужно достать письмо. Оно лежит на столе, в паре метров от меня. –Воды?–предлагает мужчина, вопросительно кивая в сторону кухни. –Лучше виски. Кивнув он уходит на кухню, а я рывком преодолеваю расстояние и вытаскиваю письмо из конверта, складываю его пополам, запихиваю за пояс джинсов. На тумбе лежат сигареты, я позволяю взять себе одну и закурить, откинувшись в мягкое кресло, цвета мрамора. Вескер возвращается с кружкой кофе и бокалом виски. В квартире слишком тихо, что становится не по себе, хочется уйти, а когда-то мне бы понравилась эта обстановка. Тело все ещё болит, я еле передвигаю ногами. –Тебе нужно отдохнуть. Я уступлю тебе спальню.–он кладёт мне на плечи руки, прижимая меня к спинке дивана. –Нет. Я прогуляюсь.–оттолкнув его, я вскакиваю на ноги, хватаю с тумбы пачку сигарет и пулей вылетаю из квартиры. Выкуривая новую сигарету, в начале коридора я вижу знакомую фигуру Джонатана. Коридоры внезапно начинают казаться слишком короткими и узкими, а потолки низкими, словно петляющий тоннель, в котором кто-то непременно должен умереть. –Стой!–Джонатан замечает меня, и направляется в мою сторону, я разворачиваюсь, и что есть сил, бегу, не разбирая дороги. Здесь нет людей, я никого не встречаю. Пустота. У меня нет сил бороться, но я продолжаю, я хочу жить. Я должна найти ту, которую когда-то любила, попробовать вернутся на родину. Меня останавливает темнота перед подошвами, незакрытая шахта лифта. Через пару пролетов виден свет, примерно три или четыре этажа. Камера, которая висит под потолком мигает красным. Это мой шанс. Я вытаскиваю письмо из-за пояса джинсов и показав его на камеру, и запихиваю его в чашку лифчика, чтобы не выпало при беге. –Вот ты и попалась.–усмехается Джонатан. –Ещё один шаг и я прыгну. Я готова умереть, Джонатан, но готов ли ты потерять меня?–пяткой я чувствую пустоту за спиной, которая готова погладить меня в любую секунду. –Ты не сделаешь этого.–он маленькими шагами продолжает идти. –Сделаю.–мужчина хватает меня за грудки, таща меня на себя. –Прощай. Я решила, что пора покончить с этим. Он никогда не отпустит меня, а я устала терпеть боль и страдания, меня никто не любит, и не станет оплакивать, а тем более скучать. Я отталкиваю его, падая в бездну. –Нет!–я слышу душераздирающий крик Джонатана, и ударяюсь спиной об пол. Волна боли прокатывается по телу, но я не теряю сознания, только мутнеет в глазах и я слышу шум. –Эгоистичная ты скотина, Александра.–кричит Джонатан, который внезапно садится рядом со мной. Я не чувствую боли, только всепоглощающий холод. –Отойди.–резкий голос Айзекса кажется ещё более громким, чем обычно.–Больно? Я качаю головой, к горлу подступает кровь, вытекая из уголков губ. –У неё сломана грудная клетка, а также, кажется, позвоночник.–он умело достаёт письмо так, чтобы Джон не видел. –Сделай что-нибудь!–Джон хватает Александра за полы чёрного пиджака,–Хоть что-нибудь! –Я могу вколоть экспериментальную сыворотку, если она подействует, то залечит все повреждения, и ДНК не будет изменена. Глаза закрываются от яркого света, я чувствую чью-то руку на щеке. –Я люблю тебя.–Джонатан откидывает волосы с шеи, поднося шприц.–Мы встретимся вновь. Новая волна боли растекается по телу, выворачивая кости, сращивая их. Закрыв глаза я проваливаюсь во тьму, желая остаться там навсегда.